Свинцовая ноша

      Стук в дверь. Еще один. И еще. И так до тех пор, пока хозяйка маленькой студии почти в центре города наконец-то не соизволит открыть.       На парня снизу вверх глядела низкая девушка, подруга по несчастью. Знакомы они были давно, еще с начальной школы, были неплохими приятелями. Два лучших ученика класса, примеры для подражания. Многие судачили о том, что она была даже влюблена в Саске какое-то время, но это все уже не имело никакого значения, истории давно минувших лет. Каждый из них был счастлив друг без друга. Раньше, когда-то. За плечами оставались многие годы общения, бессмысленного и даже пустого, однако по-настоящему их сплотило общее горе, свинцовой тяжестью покоившееся в сердцах.       Под потухшими изумрудными глазами залегла практические черная усталость. Из небрежного розового хвоста торчали пряди. Девушка, все еще одетая в серо-фиолетовую пижаму, долго молча смотрела на гостя, кажется, без желания произнести хоть словечко, и в итоге, все-таки отступила на пару шагов назад, пропуская парня в скромную квартиру. - У меня бардак, извини, - сухо и безразлично произнесла Сакура, закрывая за другом дверь.       Саске промолчал. Он никогда не отличался ни разговорчивостью, ни складным нравом. Но разделять собственную боль с кем-то оказалось жизненно необходимо. После их первого разговора, который случился по пьяни, может в клубе, может в баре, где-то через месяц после трагедии, парень стал все чаще наведываться к Харуно. К собственному удивлению искренне интересовался ее делами, иногда приносил продукты. Саске не знал, кому из них было сложнее, Сакуре, которая впервые в жизни потеряла кого-то, или ему, который потерял последнего дорогого человека. Но сравнивать травмы и превозносить собственные он не мог, не имел права. Утонувший одинаково мертв и на трех метрах, и на пятнадцати. - Я принес джин. Будешь? – спросил Саске и, не дожидаясь ответа, взял из подвесного ящика два толстых бокала, поставил их на барную стойку, разделяющую кухню и гостиную. - Да, буду, - девушка присела на высокий стул, устало подперев голову рукой.       Парень уверенно передвигался по чужой кухне, словно по своей собственной; из практически пустого холодильника достал остатки сыра, мелко нарезал, из ящика достал орешки, который самолично и принес на прошлой неделе. Сакура лишь безмолвно наблюдала за рваными действиями, не вмешивалась, не помогала.       Наконец, Саске разлил полупрозрачную смерть по бокалам со льдом, и без тоста, сразу, практически влил в себя половину. - Сложная неделя? – Сакура с сомнением посмотрела на парня, поднося к бледным губам собственный напиток. - Вроде того. Мне дали отпуск. Ты не против, если… - Саске замешкался, оставил свой вопрос незавершенным, не смог договорить. - Да, живи. Работы много, днем меня дома не бывает, - Девушка поняла незаконченную фразу парня. Она, к своему несчастью, слишком хорошо чувствовала боль друга, однако в отличии от него, не могла и думать когда-либо уехать из этой студии. Выбирать ее помогала Ино. И с переездом тоже. Здесь ещё оставался лавандовый след ее присутствия. Ещё лежала ее заколка на прикроватной тумбочке. Ещё висела над диваном картина из сухоцветов, составленная блондинкой в подарок на новоселье. В ванне еще хранилась ее зубная щетка, а в кухонном шкафу покоилась ее кружка. Сакура ещё спала в ее серо-фиолетовой пижаме, которая до сих пор создавала ощущение безусловного присутствия Ино в жизни Харуно.       Саске с Наруто съехались за четыре месяца до трагедии. Учиха только сейчас понимал, насколько изменилась его квартира, когда в нее заехал Узумаки. На пустых ранее стенах теперь висели картины, повсюду были расставлены горшки с цветами и кактусами, журналы, разбросанные по всем поверхностям, мягкие разноцветные подушки на диване, новый яркий ковер. Создавалось впечатление словно в доме Саске не было места, которое не затронуло бы сияние Наруто. Когда Узумаки ушел, и из их квартиры пропал всякий свет, теперь вновь стены давили, серые потолки казались удушающе низкими, а шторы всегда были завешаны. Учиха приходил к Сакуре, оставался у нее на ночь и был благодарен за то, что подруга ни разу не вышвырнула его прочь.       Они разделяли общее горе. Общую невыносимую печаль. В тот день Саске и Сакура усвоили для себя одно простое правило: если боишься, нутром чувствуешь, словно что-то пойдет не так, что близится катастрофа, не выпускай дорогого человека из дома. Запри, выкинь ключи, заколоти окна, разорви паспорт в клочья, продырявь колесо у машины. Сделай что угодно, но не позволяй смерти выиграть.       Если бы Ино и Наруто в тот вечер не полетели бы в Лондон, если бы их компания выбрала других работников для командировки, если бы только и Саске и Сакура послушали свою интуицию, тогда бы их свет не потух навсегда. Тогда бы Ино как и всегда каждый понедельник приносила бы своей девушке новый букет, а Наруто обнимал бы своего парня во сне, прижимая к себе и отгоняя кошмары.       Несколько лет беспросветной тьмы. Все вокруг твердили – время лечит, все пройдет, боль утихнет. Но не проходило. Словно вся жизнь остановилась на одном единственном моменте, на одной новости о крушении боинга и нулевом числе выживших. День трагедии приходил каждый год и Саске с Сакурой не могли дышать. Они старались держаться вместе.       Сакура закончила интернатуру, и перевелась из терапевтии в хирургию. И каждый раз, спасая еще одну жизнь, грустно улыбалась. Кто-то был счастлив.       Саске работал в полиции, детективом. Искал пропавших без вести, маньяков и серийных убийц, и точно так же грустно улыбался, когда получалось спасти хотя бы кого-то.       Они держались вместе, держались друг за друга, потому что однажды усвоили очень неприятный урок. Для друзей они были парой, женихом и невестой. Друг для друга они были друзьями и единственными, кто в той же мере разделяет их неподъемную и вечную свинцовую ношу.