Расскажи мне…

Сабо не простил. Сабо сходит с ума от тяжелого давящего чувства — вины. Вины за то, что не спас и не дал понять, что жив. Он хранит листовку Эйса в комоде, в самой дальней полке в углу, подальше ото всех. Он пожирает глазами изображение, пытаясь впечатать его в память навсегда, чтобы больше никогда не забыть. Несмотря ни на что. Он больше не забудет. Ночью мертвая тишина не даёт возможности сбежать от темных мыслей, окутывающих с головой. Сабо выбирается из холодной постели и идёт туда, где он сможет взять себя в руки. Туда, где внешний шум будет заглушать обезумевший разум. Море встречает его, как старого друга, приветливо и бурно. Оно живёт своей жизнью: затягивает на дно надоедливые корабли, провожая экипаж в последний путь; спасает утопающих, щадя и выбрасывая на берег. Черные волны бушуют и сносят на своём пути всё, что попадается. Наконец Сабо не слышит его голос. Не слышит, как тот просит о помощи, как говорит о том, что ему очень холодно в сырой земле, как клянётся, что до смерти скучал и надеялся встретиться там. — Извини, Эйс, что не оправдал твоих ожиданий. Извини, что я здесь, а ты… Но кто же будет присматривать за нашем младшим братом, если не я? Его команда. — Но я же для чего-то нужен здесь, в этом грязном мире? Нужен. — Скажи мне, Эйс, о чём ты думал, стоя там, на эшафоте? Расскажи, как тебе было страшно, больно, неприятно, когда всему миру открылась твоя самая страшная тайна. Покажи мне, что ты видел, когда началась ужасная битва за твое освобождение. Дай почувствовать то, что ты ощущал, когда кулак магмы сжег твои органы, оставив в твоём теле кровавую дыру. Когда видел, как твои товарищи погибают один за другим из-за тебя... Болезненные стоны тонут вместе с Сабо в уничтожающем душу и сердце чувстве несправедливости в отношении Эйса. Почему именно он должен был умереть? Почему именно от рук дозорного-ублюдка, спровоцировавшего и надавившего на больное, на то, что было дорого? Мокрый песок липнет к штанам и голым рукам, зарывающимся глубже, и наверняка желающим добраться, раскопать того, кто гниет в земле за тысячу миль отсюда. Песочный замок рушится так же, как и его сокровенные мечты о замечательной и такой далекой жизни с братьями и обещание, данное Эйсу, что когда-нибудь они обязательно встретятся в этом необъятном и таком манящем синем море. Вода смывает остатки самообладания и горькие слёзы с лица. Она забирает последние силы и оставляет его совсем одного с невыносимой головной болью и горящим сердцем. Она тихо шепчет и клянется забрать Сабо с собой, унеся на морское дно. Она завораживающе твердит о том, что там он точно найдёт покой и отдохнет от гудящих липких мыслей. И Сабо почти поддаётся на её уговоры. Но его почему-то выносит на песчаный берег, а сильный порыв ветра ерошит мокрые слипшиеся кудри. У Сабо пылает сердце, согревая изнутри. По телу пробегает дрожь от внешнего холода, который теперь стал чувствоваться слишком остро. Огонь разгорается сильнее, вырываясь наружу и принося болезненные ощущения, будто внутри бегают языки пламени. Из раскрытой ладони появляются искры, сопровождающиеся синим пламенем, плавно переходящим в ярко-рыжий. Он завороженно наблюдает за рукой, всматривается в огонь, разумом вырисовывая дерзкую улыбку и наглый взгляд. Эйс преследует его везде. Сабо видит черные волнистые волосы среди темных волн, россыпь веснушек в бесчисленных звездах на ночном небе, его озорной оскал в лицах пробегающих мимо мальчишек. Видит огонь, когда-то живший в его глазах, в собственном отражении. Он тихо умоляет его вернуться, хотя бы на немного, и понимает, что просит невозможного. Узнал ли Эйс ответ на вопрос, который мучал его всю сознательную жизнь? Узнал ли то, что хотел знать больше всего в этом мире? Имел ли он право рождаться? Если бы Сабо был там, то обязательно сказал ему, что он имел на это полное право. Кровь у него горячая, алая и никак не проклятая. Но Сабо там не было. А сейчас говорить уже некому.