Хорошее начало

— Савада, блять, просто сядь и не мельтеши! — гаркнула Занзас под громкий смех Ямамото — еще более громкий, чем секунду назад. Стекла кафе, в котором они по обыкновению сидели, задрожали, но работники и немногочисленные другие посетители в этот вечерний час уже знали, на что шли, и лишь бармен за стойкой с напитками покачал головой. Тсунаеши шагнула еще раз — нервно, дергано — и опустилась на стул, переводя на Скайрини раздраженный взгляд, недовольно морща кукольный нос. — Ямамото, заткнись! — отдала приказ следом Занзас, и Тсунаеши подтвердила повышенным голосом: — Такеши, тихо! Смех правда стал тише, нервнее, глуше-ухватистее, и Занзас сосредоточила все свое внимание на не сводившей с нее глаз Тсунаеши. — Ты волнуешься из-за хуйни, — членораздельно проговорила женщина, прожигая школьницу грозным взглядом. Та не отставала. — Я волнуюсь из-за чего хочу, это мое дело, — огрызнулась она. Хибари, отходившая забрать поднос с кофе, прислонилась боком к ее плечу, и Тсуна старательно вздохнула, успокаивая сердцебиение. Взглянула на Занзас пристальнее, когда Кея поставила поднос на стол и опустилась рядом со своей девушкой, взглядом приказывая Ямамото отправиться за остальной частью заказа. Та, уже гораздо лучше сдерживая смех, встала и послушно удалилась из места ссоры: такой пиздец она никогда не выдерживала. Когда-нибудь, она чувствовала, дойдет и до вмешательства Кеи — и вот тогда она предпочла бы находиться где угодно, но не в центре событий. Ее нервы от такого взорвутся. — Как всегда шумные, — улыбнулась возле кассы, у импровизированной стойки выдачи, официантка — она часто работала в эту смену, и боги, сколько таких криков она заставала. Ямамото видела за ее ухом слуховой аппарат кожного цвета, видела, как в периоды наглядного повышения тона Занзас и Тсунаеши девушка отводит рукой волосы около аппарата, нажимая на что-то и продолжая работать, словно не слыша криков. Однажды девушка поймала ее взгляд в этот момент и, поправив волосы, подмигнула, прижимая палец к губам. Ямамото покраснела. Сейчас она нервно хихикнула, тут же поджимая губы и смотря извинительно. — Прости, у меня… нервы от их криков пошаливают. — Девушка понимающе кивнула, продолжая улыбаться. Ямамото виновато ответила. — У них невероятно важный спор о том, как Тсуна должна воспринять новое примирение ее родителей, — всплеснула руками Такеши. Ее глаза распахнулись, янтарь поглотил радужку, разливаясь разводами. — Тсуна говорит, у нее намечается братик или сестренка, и жутко этим недовольна! Девушка по ту сторону стойки тихонько рассмеялась, вытягивая перед собой тонкие руки и сцепляя их между собой возле подноса с едой. — Она выглядит испуганной, но, кажется, та черноволосая девушка хорошо ее поддерживает. — Кея, да, — поделилась именем подруги Ямамото, кивая и глядя в чужие глаза. — Они с Тсуной отлично ладят, и обе страшные. — Она закатила глаза. Девушка за стойкой снова рассмеялась. — Итак, рыжая девушка — Тсунаеши, черноволосую и невозмутимую зовут Кея, а ту, что громко кричит? — Она склонила голову слегка набок, приоткрывая обзор на слуховой аппарат. — Для набора. Вы часто тут бываете, буду звать вас по именам. Или нельзя спрашивать? Ямамото взмахнула в слегка нервном жесте рукой и тут же поймала себя за кисть, но в дополнение покачала головой, смотря на официантку. — Можно. Самую злую зовут Занзас, она итальянка. Девушка за стойкой кивнула. — А как твое имя? — Мое? — растерялась Ямамото. Ее собеседница — рыжая, с короткими волнящимися волосами и голубыми глазами — заинтересованно кивнула. — Меня зовут Киоко. Сасагава Киоко, мне шестнадцать лет, учусь в средней Мидори, эм… Я не глухая, — она постучала по коже чуть ниже слухового аппарата, — тут дело в другом. Ямамото кивнула, пораженно раскрыв глаза еще в тот момент, когда Киоко назвала свое имя. — Так ты та самая младшая сестра семпай? — уточнила Такеши. Киоко заправила рыжую прядь за ухо и кивнула. — Я слышала от сестры кое-что о вас, но не прислушивалась, пока не поняла, кто приходит в кафе. Решила, что… будет неправильно не познакомиться лично. Сестра говорит немного, больше про клуб и сопутствующее. — Узнаю семпай, — кивнула Ямамото. Положила ладонь на затылок. — Ты уже знаешь мое имя? — Киоко с небольшой паузой кивнула. — Но я бы хотела услышать его от тебя, — поделилась она. — Для обратной связи. Ямамото коротко хмыкнула. — Ямамото Такеши, — склонила голову она. Киоко просияла улыбкой. — С чего такой интерес? Кто-то понравилась? — Такеши полуобернулась, опираясь спиной и локтями на стойку. — Учти: Тсуна встречается с Кеей, у Занзас тоже есть девушка, Мукуро подбивает клинья к одной девочке из соседнего… Маленькая ладонь сжала ее плечо, останавливая монолог и заставляя — медленно — снова посмотреть прямо в лицо девушке. Она кивнула, давая одним выражением лица понять, что она все услышала. — Мне нравится кое-кто, — начала она. Убрала руку с плеча, как бы случайно проскользив пальцами чуть ниже, опустила ладонь обратно ко второй, сжимая руки. Посмотрела нежно. — Она из вашей компании, такая же шумная, очень спортивная и много смеется. Губы Ямамото растянулись, образуя наполовину нервную, наполовину… теплую улыбку. Радостную. В глазах ее мелькнула и потонула в вихре янтаря надежда. Она сказала: — Ламбо еще очень маленькая, — и вздернула черную бровь, напуская на себя осуждающий, строгий вид. Киоко рассмеялась. — Ты поняла: я не… — Савада, тебе не пять лет! — заорала снова Занзас, перекрывая своим голосом любые окружающие звуки. — Ты взрослая, блять, женщина, твоя мать — тоже! Она способна решать сама! Ругань продолжилась; сгущалась вечерняя темнота за окном, близилась ночь. Ямамото потянулась рукой к миниатюрной ладони официантки, ужасно много думающей о такте. — Я поняла, — подтвердила она — нервная улыбка не переставала играть на ее губах. Киоко ответила на нее. Им всем повезло, что тортики, которые они заказали на всю честную компанию, подают не холодными и не горячими, потому что иначе ничто не успокоило бы гнев Занзас и не помогло Хибари так безболезненно переубедить Тсунаеши на тему того, что ее маму не надо защищать: она сама кого хочешь защитит. И от бывшего мужа — в частности. Когда смена Киоко закончилась следующим утром, Ямамото проводила ее до дома и перекинулась парой слов с семпай, на прощание просто сжав маленькую руку. Это было не ровно. Не предсказуемо. И они далеко не все обсудили и проговорили вслух. Но это послужит хорошим началом для последующих разговоров. Вот увидите.