Этот день изменил нашу жизнь.

Это было обычное, ничем не примечательное утро, так думали все дети Харгривз, открывая глаза, ведь услышали как будит их мать. Но этот день они точно не забудут. А ведь вчера они, сидя в гостиной, делая вид, что делают домашнее задание, обсуждали, что было бы, если бы у них не было способностей. Что было бы, если бы они были обычными шестнадцатилетними детьми? Они шутили, сидя в разных местах в гостиной, кто-то на диване, валяясь, как Клаус или Диего, например. Кто-то сидел прямо, держа мягкую подушку, как Бен или Эллисон. А кто-то сидел на стуле и просто ставя руки в замок, как Лютер, например. Но кто-то сидел за на стуле и ставя ноги стол, держал кружку горячего, чёрного кофе, как Пятый. Ну, или как Ваня, что сидела за столом и склонившись над книгами, что-то быстро писала, лишь изредка чуть поднимала голову. Они говорили о том, как было бы здорово быть обычным детьми. Кто-то был за, а кто-то против этого. После этого он скачнули с этой темы на ту, что было бы, если бы у них была другая способность и какая бы она была. Каждый из них придумывал себе здоровую, прикольную способность. И вот, Клаус сказал: - А прикиньте, если бы поменялись бы способностями! Вот веселуха бы была. Многие посмеялись, кто-то хмыкнул, кто-то фыркнул, а кто-то не обращал внимания на все разговоры, делая домашние уроки. И вот наступило утро. Солнце начало всходить и лучи солнца мешали спать, из-за чего пришлось укрываться под одеялом, крепко хватаясь за сон, что начал отступать. Но после Грейс начала всех будить. Все, потягиваясь и зевая начали вставать, недовольно бурча про то, что они хотят спать. Сонные и потрепанные Харгривзы пошли умываться. * * * Первый кто заметил, что что-то не то - это Диего. Он встал с кровати, улыбаясь доброй улыбке любящей матери, что сказала ему доброе утро и пошла к следующему ребёнку. Диего взял свой любимый нож и хотел кинуть его в календарь, что висел на стене. Он любил так зачёркивать дни, что прошли. Номер Два кинул нож дату календаря, но нож не вонзился, он просто ударился о календарь и упал вниз на пол с глухим звуком, бьющегося металла. Диего взял второй нож и кинул вновь. Бесполезно. Не сработало. Второй кто заметил, что что-то не то - это Пятый. Он умывался, приводя себя в порядок. Делая голову вбок, он завязывал галстук на шее, смотря на себя в зеркале. В раковине билась сильная струя воды тёплой воды, она ударялась о дно раковины из-за чего маленькие капельки иногда разлетались ему на рубашку. Сильно схмурив тёмные брови, Номер Пять, закрутил кран, в последний раз смотря на себя в зеркале. Он собирался телепортироваться в свою комнату, за жилетом и пиджаком, как просто ударился о дверь. Ничего не поняв, Пятый вновь собирался оказаться у себя в комнате, как опять ничего не получилось. Он все также остался в ванной комнате. Третьим кто заметил, что что-то не то - Это Лютер. Он сильно потирая глаза, стоял у раковины и сильно зевая, решил открыть кран, но не получилось. Не обратив на этого сильного внимание, Номер Один ещё раз зевнул, он попытался пригладить свои волосы, что потрепались. Кран он открыл лишь с третьего раза. Но решил не сильно обращать внимания, списывая на то, что он только что проснулся. Хотя, когда он просыпается, то обычно такое нет. Да и силы приложил, чтобы открыть кран нормально. Ведь ему пришлось много времени потратить, чтобы контролировать силу. Он много раз ломал краны, когда хотел их открыть напор воды. Лютер взял тюбик зубной пасты и сильно сжал его, сразу думая, что вот зря он это сделал, сейчас ему опять придётся все отмывать. Но ничего не произошло. Остальные же ничего не заметили, конечно, заметили лишь те, что живут со своей способностью каждый день. Их способность - это уже часть их. * * * Завтрак был в тишине, как обычно, разве что отца не было. Грейс объяснила тем, что отец сильно занят. Дети на это не сильно обратили внимания. Они уже привыкли к подобному. И раз отец занят - отменили тренировки, но вместо того, чтобы отдыхать, отец им сказал им заниматься саморазвитием. Поэтому все дети сидели в гостиной, зевая и сидя на диванах держали учебники. Но такое продлилось недолго, вскоре каждый из них бросил книги в стороны и начали заниматься своими делами. Диего лежал на диване, и кидал нож, время от времени поднимая его, ведь тот падал в сторону или же на пол. Номер Два чувствовал, словно это не его нож, словно он чужой. Диего бросил нож в голову зверя, что висел на стене, но тот даже не долетел в него, просто упал на пол с громким звуком. - Диего, потише, - сонно промычал Клаус, он убрал книгу со своего лица, и взглянул на Второго, что поджал губы в немой злобе. Ваня, что сидела рядом, подала ему нож, тот грубо выхватил свой любимый нож с маленьких ладошек девочки, даже не смотря на нее. Ваня начала жевать язык, снова ныряя в учебник, и спрашивая себя зачем она подала ему нож, словно Диего скажет ей потом спасибо за это. Ваня словила на себе взгляд Пятого, она глянула на него, тот смотрел на неё непринуждённо, лишь осмотрел сверху вниз странным взглядом и косо глянул на Диего, что вновь начал кидать ножи. Номер Пять сжал руки, желая оказаться рядом с ним и дать леща, ибо все его жалкие попытки попасть в мишень, очень отвлекают от того, что он хочет сосредоточиться на изучении нового школьного материала. Хотя врезать он хотел и по другой причине. Парень сжал кулаки, призывая свою способность. Но не ничего не получилось. Опять. Диего и Пятый прикусили щеку изнутри. Но такую тему подняли не они, а Лютер. Он громко кашлянул в кулак, Эллисон подняла глаза с модного журнала и посмотрела вопросительно на блондина. Клаус перевернулся в сторону Первого, Бен отложил книгу в сторону, кинув короткий взгляд на Клауса, что начал потягиваться. Диего, Пятый и Ваня синхронно посмотрели на Лютера. - Эм, помните, мы вчера говорили про наши способности, - начал издалека Лютер. Пятый понял, как и Диего, но не другие, те лишь кивнули. - Э-э, так вот...это произошло. - Что, произошло-о-о? - Клаус зевнул, закрывая рот ладошкой, он встал и потянулся, хрустя конечностями. - Я не могу телепортироваться, - серьёзно сказал Пятый. Все посмотрели на него. Лютер удивился, Эллисон в немом шоке открыла рот и тут же закрыла его, Диего посмотрел на Пятого, а после на свой нож, Бен сложил руки в замок, хмурясь, Клаус же застыл, его руки, что было наверху подняты так и остались в таком положении, Ваня же убрала учебник в сторону. Она сложила руки вместе и поджала губы, тревожно глядя на Пятого. - Да ты шутишь! - бросил Клаус, его губы растянулись в широкой улыбке, он плюхнулся обратно на диван, ставя руки на затылок. Пятый кинул убийственный взгляд на Клауса, щуря глаза и поджимая губы в тонкую линию. Он сильно вдохнул, из-за чего крылышки носа начали расширяться. Он чуть выгнул спину, горбясь. - Ах, да, забыл, что дебилам подобное не понять, - с ядом бросил Пятый, через секунду он взглянул на Лютера. Решая узнать у него Первого, раз тот столкнулся с подобной проблемой. * * * Смеяться или нет, но это и правда случилось. Но их способности не пропали, они поменялись ими. И теперь у каждого была новая способность. Лютер - теперь у него была способность Бена. Диего - теперь у него была способность Клауса. Эллисон - теперь у неё была способность Лютера. Клаус - теперь у него была способность Эллисон. Бен - теперь у него была способность Пятого. Ваня - теперь у нее была способность Диего Пятый - Пятому досталась Ваня, а точнее ничего. Он прокомментировал это как: - Класс, всегда хотел быть обычным! Ваня тогда опустила голову, из-за чего чёлка закрыла её глаза, а ведь Пятому очень хотелось увидеть их сейчас. Что она чувствует? Что, приятно теперь, когда она имеет способность, пока он теперь в стороне? Будет она насмехаться? Нет. Точно нет. Без способности или со способностью - Ваня останется Ваней. Кроткой и тихой, как мышка. Харгривзы решили отцу не говорить об этом, ведь внутри них был сильный детский восторг, что полностью затмил их голову. Они начали развлекаться с новыми способностями. Лютер часто бегал в туалет блевать, ведь не особо приятно было в животе, когда щупальца выходят, блевать также ходил и Бен, ведь путешествия в пространстве его укачивали. Клаус во всю развлекался, пуская слухи. Эллисон начала вести себя аккуратно, ведь она уже сломала дверь в библиотеке. Диего начал говорить с призраком, который резко оказался. Правда, было очень неловко говорить с мертвецом. Но интерес взял свое. Пока все были в спортзале, Ваня была в столовой, она решила изучить способность Диего полностью. Она знала, что он может кидать и менять траектории ножа, но как? Когда они сидели в гостиной, размышляя у кого какая способность, каждый решил говорить как проявить свою и убедится кто какую взял. Диего же в свою очередь сказал, что нужно сконцентрироваться в броске и предоставить как летит нож, тогда Ваня сковано бросила нож вперёд и какое же было удивление, когда он полетел назад, но он просто повернул и тут же упал. Ваня крутила нож в тонких руках. Может нужно взять другой нож? Точно обычный пойдёт? Она подбросила его вверх и хотела его поймать, но испугалась, что вдруг порежется, поэтому нож упал на пол. Девочка вздохнув, подняла его, она начала вертеть его в руке. Нож не помещался в её руке, поэтому было трудно это делать. Она бросила его вперёд, представляя как он летит влево. Но нож полетел вправо, прямо в дверной проем, а там уже кто-то показался. Это оказался Пятый. Быстро среагировав, он решил немедленно телепортироваться в другое место, но ничего не получилось, поэтому он хотел быстро отойти вбок, но нож мазнул по щеке, втыкаясь в дверной косяк. Номер Семь на секунду застыла, она издала тихий писк и подбежала к Пятому. - П...Пятый, прости. Я просто...просто училась, - скороговоркой произнесла Ваня, подбегая к парню, тот закатив глаза, большим пальцем прошёлся по ране, царапина была довольно глубокой, из-за чего стали неприятно щипать. Подушечка большого пальца была в темно-алой крови. Он посмотрел на кровь. - Давай помогу, - предложила Ваня, глядя на парня, и держа руки за спиной и переминаясь с ноги на ногу. Пятый громко фыркнул, он злобно блеснул глазами. Он начал жевать желваки. Он сощурил глаза. - У меня руки есть, сам смогу, - он прошёл мимо девочки и пошел к кухонным тумбам. Седьмая посмотрела ему в спину печальным взглядом, а после на нож, на лезвии видно было капельки крови, она взяла за рукоять ножа и достала его. Она посмотрела на него. Она подошла к раковине и вымыла нож от крови. Пятый уже достал аптечку, лишь изредка кидая на Ваню хмурые взгляды, от которых девочки становилось трудно дышать, словно своим взглядом он перекрывал ей воздух. Да и колени начали дрожать, на лбу появлялись испарины, на спине проходили мурашки и вставали дыбом мелкие волоски. Такое чувство, словно у Пятого новая способность - он заставлял её чувствовать себя до ужаса неловко. Такое было раньше, но не так сильно. Она стояла рядом со столом, крутя нож и пыталась игнорировать взгляды Номера Пять. Номер Пять водил ваткой по ране, убирая ниточку крови, что была стекала вниз по щеке, к скуле. Он смотрел как девочка пыталась крутить нож, как маленькими и тонкими пальцами крутила нож. Такие тонкие пальцы с короткими ногтями, видно как выпирают фаланги пальцев, косточки. Он помнит, как часто смотрел на пальцы, когда она играла на скрипке, помнит, как трогал их после долгой мучительной игры, помнит как трогал жёсткие подушечки пальцев, помнит как часто у Вани были холодные пальцы. Взгляд Пятого переметнулся с пальцев девочки на запястье, такое тонкое и хрупкое, видно на нем виднелись тонкие линии вен. Его рука могла бы легко охватить её запястье. Взгляд прошёлся по руке, что была скрыта за рукавом пиджака, но видно по мешковатому рукаву, что рука у девочки слишком худая. Пятый заметил локоть, острый локоть, что плохо скрывал рукав пиджака. Предплечье, плечи, шея. Такая худая шея, кажется, словно он схватить её за шею, то сможет охватить полностью и если сильно сожмет, то почувствует как бьётся вена на шее. Ещё сильнее сожмет, то всё, шея сломается. Он почувствует, как треснет кость. Шея, плечи, ключицы, грудь. Груди совсем не видно, не так сильно как у Эллисон. А может из-за мешковатого пиджака? Ведь когда на Ване была спортивная футболка, то округлившиеся формы были, не очень сильно видно, но были. Да и Пятый сам проводил взглядом контуры лямок бюстгальтера, что просвечивался сквозь футболки. Грудь, живот, талия. А вот с талией у Вани точно все хорошо, ведь Пятый сам видел, что у неё тоньше, чем у Эллисон. Узкая талия, обтянутая футболкой. Талия отчётливо напоминала песочные часы. Талия, таз, бедра. У Вани были округлившийся бедра, хорошо смотрящиеся с узкой талией. Даже лучше чем у Эллисон. Очень хорошо даже смотрелось, когда Ваня когда-то надела шорты на прогулку, тогда Пятый обрисовывал по линии бедра. Бедра, ноги. Ноги Вани были очень худыми. Пятый часто скользил взглядом по ним, сначала бедро, потом острые коленки, что выпирали, а после же тонкие щиколотки, он точно мог их охватить, ему бы это не составило труда, они были такими же тонкими, как и её запястья. Ноги и ступни. У Вани были маленькие ступни, совсем маленькие. Взгляд Пятого снова снизу вверх поднялся. Глядя на Ваню, трудно сказать, что ей 16 лет, она совсем ещё девочка, такая маленькая и совсем невинная. Ничем не примечательная Ваня, Ваня и её детское тело, совсем не такое как у Эллисон. Хотя тело Вани больше Пятому нравилось, нежели тело Эллисон. Взгляд теперь мазнул по лицу Вани. Невысокий лоб, который скрывала чёлка, что была почти до тонких, коричневых бровей. Длинные, чёрные ресницы сверху и снизу. Карие, большие, впалые глаза. Глубокий разрез глаз. Аккуратный, маленький, тонкий носик. Губы. Тонкие, розовые губы, что часто были в слабой улыбке. Или часто были поджаты хозяйкой. Пятый много раз видел, как когда Ваня спорит, то нижняя губа начинает судорожно дрожать. Такую привычку он заметил ещё в детстве. А ещё часто начал замечать, как Ваня изредка, когда читает книгу, водит розовым кончиком языка по нижней губе. Так медленно и не спеша. А после по верхней губе. Пятый заметил, что у Вани нижняя губа пухлее, чем верхняя. Ладонь Номера Пять прошлась по его щеке. Раньше, в детстве, её губы были на его щеке, оставляя слабый поцелуй. Такое было часто, но недолго. Но это было давно, слишком давно. Уже, наверное, как три или четыре года он больше не видел её губы вблизи. Или её глаза. Раньше в них был огонь, огонь, который видел лишь Пятый, он видел, он мог его чувствовать, как внутри неё разжигается огонь. Но сейчас. Он видит лишь уголь. В её глазах что-то застыло, возможно, печаль или грусть. Или одиночество. Пятый вышел из своих мыслей, когда услышал звук ножа: Ваня кинула вперёд его, но тот полетел вправо и резко повернулся вниз. Номер Пять нахмурился, сколько времени он смотрел на Ваню? На её тело и её губы? * * * Ваня была у себя в комнате. Она почти научилась контролировать свою временную способность. У неё теперь способность. Но явно не надолго. Это день напоминает сон, очень реальный и долгий сон. Но это сон, который она точно запомнит. У неё есть способность. У Вани, которая обычная есть способность. Хах, смешно. Но. Теперь у Пятого нет способности. Он теперь обычный. Они поменялись ролями. Теперь Ваня выше его на ступень, хотя нет. Она всегда будет позади него, всегда будет смотреть на снизу вверх, как бы не бежала к нему, он со своей способностью всегда был далеко от неё. Она будет видеть лишь его спину. Хотя такое не всегда было. Когда-то она не видела его спину, а как он стоит ей боком и протягивает ей руку. Когда-то они были на одной ступени. Но это было давно. Теперь это все в прошлом. Остались лишь воспоминания о тех беззаботных днях. О тех днях, когда она смеялась громко и как он сам заливался смехом. Как они вечером, сидя на окне, высунув ноги наружу. Смотрели на небо, тыкая пальцами в звезды и тихо хихикали, чтобы никто не проснулся. Это было так давно, но у Седьмой такое чувство, словно это было вчера, вот несколько часов назад. Она помнит каждую деталь той ночи. Как Пятый сидел без пиджака, склонив голову назад, смотрел на небо. На его лице не было обычной токсичной улыбки, холодных глаз, да и не было этого высокомерия, что привыкли все видеть. Он был расслаблен. Ветер изредка развевал его чёлку, из-за чего он время от времени запускал руку в волосы, убирая их назад. После начал снимать галстук, распуская его и расстегивая одну пуговицу идеальной, белой рубашки. А после тихо выдохнул, прикрыв глаза, пока уголки губ начались подниматься вверх, образуя лёгкую улыбку. А после медленно открыв глаза, посмотрел на Ваню, чуть поворачивая голову, та сидела, держа руки вместе и зачарованно смотрела на Пятого. Его губы стали расширяться ещё сильнее, на щеке выступила ямочка. - Ваня, - было плохо слышно из-за звуков ночного города и из-за ветра, но девочка все равно услышала. Она поджала губы, опуская взгляд на руки, кусая внутреннюю сторону щеки. Она буквально пялилась на него и он это заметил. К щекам начала поступать кровь. - Тебе не холодно? - вроде бы обычный вопрос. Но для Вани это как если подставить ей в грудь шокер. Мурашки прошлись по коже. Она сжала сильнее руки, начиная царапать кожу. Её волосы начали путаться и закрывать лицо, создавая вихрь. Но Ваню это не волновало. Это даже хорошо, так парень не увидит её выражения лица. Но ладонь Пятого аккуратно убрала половину волос с лица Вани, убирая их вбок. Знаете то самое чувство, когда мир вдруг отключается? И ты уже не чувствуешь своё собственное биение сердца? Такое ощутила Ваня, когда почувствовала холодные пальцы Номера Пять на своей щеке совсем секундо. Она почувствовала, как он мягко убрал её волосы с лица, из-за чего она видела его лицо вблизи. Шум на улице, холодный ветер, да и холод в теле - все это перешло на второй фон. В голове лишь крутились зелёные, выразительные глаза, его запах начал заполнять её лёгкие, хотелось вдыхать сильнее и сильнее, чтобы этот запах навсегда запечатлелся в её голове. Ваня сжала сильнее свои руки. Она разжала их, кровь начала поступать туда. Наверное, они бы продолжали общаться, если бы Ваня не поддалась бы порыву, словно её подхватил ветер. Она приблизилась к Пятому слишком близко, слишком близко для брата и сестры. Слишком запретно для родственников. И они оба не выдержали. * * * Пятый заваривал кофе, он сильно и грубо мешал сахар ложкой в чашке. Почти агрессивно из-за чего кофе из чашки разливалось в стороны, хотя парня это не волновало. Он со стуком поставил чашку на стол, на который пролились коричневые капли. Пятый начал жевать желваки, ощущая в себе странный гнев, не очень свойственный ему. Нет, он всегда злится, но это что-то другое. Бесило буквально все. То как Клаус сегодня смеялся с Ваней насчёт того, что Четвертый пустил слух на Бена. Потом бесил Диего, что все время кидал на Ваню недовольные взгляды, когда она показывала Бену как научилась кидать ножи. Хотя Пятый видел, как они часто встречались взглядами. Потом бесил Бен, из-за того что он взял Ваню за руку, когда они перемещались из разные углы комнаты в другой угол. Бесила Ваня и её улыбка. Её яркая улыбка, её глаза, её образ и её запах. Бесит. Пятый скрипнул зубами, сильно морщась от того, что слышит как в гостиной Ваня заливается смехом. Он сжал руки и взял чашку, прильнув к кофе. Он начал агрессивно пить напиток, пытаясь избавиться от гнева, что был на медленном огне. Хотя любая мысль о Ване подливала масло в огонь. Ваня и чёртовы губы, что были расширены в улыбке. Ваня и её чёртовы губы. Ваня и её чёртовы губы, которые Пятый не может забыть уже который год. Как бы не старался, как бы не пытался, но в памяти пробегают эти холодные губы, которые он ощущал всего несколько мгновений, но достаточно, чтобы запомнить их на всю жизнь и помнить их вкус и по сей день. Как же бесит. Эти её чёртовы губы. Губы, которые он хочет сжимать до крови, хочет кусать их. Черт. Бесит. Ненавижу. Ваня. Чёртова Ваня. Пятый был так сильно погружен в свои мысли что даже не заметил как лопнула кружка в его руке. - Твою мать, - Пятый сделал шаг назад, чашка лопнула и весь напиток разлетелся в стороны и залила самого Пятого. Парень взмахнул рукой, стряхивая с рук капли горячего напитка. Недовольно шикнув, он закатил глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Просто классный день, черт возьми! Парень вышел из столовой, решая быстро поменять одежду. * * * Пятый недовольно поправлял галстук, возвращаясь в столовую, чтобы убрать лужу кофе и осколки. Просто замечательно. Он снял с себя рубашку, включив напор воды, он просто мысленно сходил с ума. Как же все бесило. Такого он давно не ощущал. Такой сильный гнев, словно он сейчас взорвётся. А все из-за Вани. Напор воды начал странно себя вести, он начал брызгать в стороны, и, конечно, обрызгав Пятого. Господи, он так давно не ругался. И вот сейчас, он идёт в столовую злой как черт. Вот лучше бы никто ему сейчас не попался на глаза, иначе он не выдержит точно и начнёт поливать ядом всех и вся. Он зашёл в столовую. Там уже кто-то был. И это был та, о которой Пятый весь день думал. Ваня вытирала лужу и убирала осколки, что-то напевая себе под нос. Номер Пять застыл, глубоко вздохнув. Господи, просто держись, успокойся. Дыши глубоко. - О, Пятый, - девочка заметила парня, она посмотрела на него и улыбнулась. Парню едва удалось оторвать взгляд с губ Седьмой и посмотреть ей в глаза. Прям светится от счастья. Как же бесит. У неё явно отлично проходит день. Бесит. - Можешь не волноваться, я убрала лужу, - Номер Семь поджала руки вместе, ощущая всем телом как Пятый её прожигает взглядом. Если бы она была бумагой, то давно бы вспыхнула от такого пронзительного и сурового взора. Девочка начала прокручивать в голове разговор, думая что же могло вызвать такой гнев? Она вроде бы ничего ему такого не сказала. Хотя это Пятый, его всегда было трудно понять. Молчание затянулось насильно. Девочка продолжала стоять и смотреть вниз, на свои туфли. Пока Пятый стоял в дверном проёме и молча убивал взглядом Ваню. Чем дольше она находилась с ним в одной комнате, тем сильнее он терял обладание. - А...а как ты разбил кружку? - решила поинтересоваться Седьмая, решая поднять свой взгляд на парня и она тут же быстро опустила его. Стоило ей увидеть этот сводящий с ума взгляд. Она сглотнула. - Без понятия. Она сама разбилась. Наверное, слишком сильно сжал чашку, - Пятый прошёл к кухонной гарнитуре, решая заварить себе снова кофе, ибо он его так и нормально не выпил. Он достал другую чашку, стоя спиной к Ване. Он услышал, как она села за стол. - Вот как, - протянула Ваня, пытаясь убрать дрожь в коленях и страх, что рос с каждой секундой. - О, кстати...я сделала бутерброды. Сделала слишком много, будешь? Ты сделала бутерброды? Господи, ты меня сейчас с ума сведешь. Перестань себя так вести. - Не отказался бы, - парень повернулся к девочке и облокотился о кухонную тумбу, прижимая чашку к губам. Ваня улыбнулась. Опять эта чёртова улыбка. Хочу стереть её. - А чего ты не предложила бутерброды Клаусу или Бену? Или может Диего. Видел, как вы сегодня играли в гляделки, - да, у Пятого получилось убрать эту улыбку. Улыбка спала с губ девочки, она поджала их в тонкую линию. Некое странное удовольствие принесло парню при виде того, как Номер Семь начинает сжиматься. Начинает лихорадочно бегать взглядом по столу. - Не понимаю тебя, - решила честно ответить Ваня, поднимая взгляд на Пятого, прямо в упор. Она не поняла откуда такой гнев у Пятого? Или кто-то уже его довёл, пока он шёл сюда? Девочка сама не знала, что своим присутствием доводит парня. - Ага, как же, - с ядовитым сарказмом ответил Номер Пять, его губы изогнулись в токсичную улыбку. - Ну и как? Нравилось? Ваня сделала голову вбок, теряясь все больше и больше. Она сжала пальцы. Вздохнув полной грудью, она быстро облизала пересохшие губы. Сердце бешено начало стучаться, предупреждая хозяйку уходить ст столовой. Слишком опасно. Слишком страшно. - О...о ком ты? - голос начал предательски дрожать. Она пыталась собраться, но не ничего не получалось. Страх рос где-то в ребрах и перекатывался в стороны из стороны. Внутренности сжались. Парень с грубостью поставил на тумбу стакан. Он приблизился Ване, думая издевается она или нет? Строит дурочки или нет? Сейчас он это выяснит. - Не делай вид, будто не знаешь о ком сейчас идёт речь. Я говорю о Диего, - девочка искренне не поняла как они вдруг качнули с темы, что начали говорить о Диего. - Вы специально делаете вид, словно вы не общаетесь? Он специально так смотрит на тебя, словно ненавидит? - Это...что? - Седьмая не на шутку растерялась, она начала со страху в стороны смотреть, пытаясь зацепить свой взгляд, лишь бы не видеть взгляда Пятого, что так и норовился залезть ей в душу и в голову. Она вообще не понимала Пятого и ход его мыслей. О чем он говорит...? - Что небось, уже все попробовали, да? - Пятый сделал ещё несколько шагов к Ване, та сильнее напряглась, она сжалась, смотря на пол. И вздрогнула, когда почувствовала, что парень уже достаточно близко к ней. Господи, как же его трясло от гнева. Ему так хотелось сейчас разбить лицо Диего об асфальт, если он что-то делал с Ваней. Как же хотелось кого-то убить. В голове гудел какой-то звук, какой-то странный гул, который шёл без понятия откуда. Парень ухватился за него. - Ну? Давай рассказывай, что там у вас. Мне даже очень интересно, - яд так и стекал с парня, он буквально плевался им. Брюнет сложил руки на груди, все ещё слыша странный гул в голове. Ваня сидела тихо, смотря на свои ноги, что начинали дрожать. Становилось трудно дышать. Девочка нервно сглотнула. - Ничего нет, - она приложила много усилий, чтобы её голос не дрожал. Голос не дрожал, зато тело да. Парень отчётливо видел, как начинала дрожать нижняя губа Седьмой. Ему доставляло некое эйфорию при виде этого. — Ваня, — девочка рвано выдохнула, когда каким тоном произнёс её имя Пятый. Тон был похож на голос отца, когда тот зовёт её по номеру. Такой же холодный, пропитанный с сухостью и недовольством. Девочка зажмурилась, сама не зная зачем. Она нервно сглотнула слюну. — Скажи мне это глядя в глаза, — тихо произнёс Номер Пять, становясь рядом с Номером Семь. Если вытянуть руку, то он сможет провести рукой по её лицу. Он стоял слишком близко. Он мог уловить нотки ее запаха. Из-за этого голову чуть сносило. Словно лев почувствовал аромат мясо, что давно не ел. Ваня медленно подняла голову вверх, она пыталась контролировать свое тело, но она так тряслась. И он это видел. Она посмотрела на парня. Господи, как давно она не видела его глаза так близко. Слишком давно. Так давно, что она даже отвыкла. Но в них не было той мягкости, как раньше. Лишь холод, который она привыкла видеть за эти четыре года, когда они решили, что будет лучше им больше не общаться. Точнее так решила Ваня. Она сильнее поджала губы. Взгляд Пятого упёрся прямо в лицо Вани. Он искал. Он искал ответы на свои вопросы. Он хотел узнать врет ли она, хотя Ваня никогда не умела врать. Когда врала, то она не может смотреть в глаза тому кому врет. Но сейчас такого нет. Сейчас она смотрела ему чётко в глаза. И что-то было в её взгляде, что-то неизвестное Пятому. Оно быстро промелькнуло в её карих глазах и в них снова застыло волнение в перемешку со страхом. Как же он давно не смотрел ей в глаза так прямо и так близко. Обычно, когда он кидал что-то ядовитое, то она всегда смотрела куда угодно, лишь не на него. Или на галстук или на пиджак. Но не в глаза. А сейчас она смотрит на него. Где-то внутри становилось так хорошо от её взгляда. Словно это правильно, будто так и должно быть. Они слишком долго смотрели друг друга в глаза, они оба уже забыли о чем говорили, минуту назад. Хотя и не волновало уже. — Пятый, — прошептала Ваня хоть как-то разбавить эту тишину, что повисла в комнате. Черт, не произноси это так. Мне голову сносит. Парень все также смотрел в глаза девочки, пытаясь там что-то найти, но ничего не получилось. Он уже хотел отстраниться, но его взгляд скользнул вниз. Её чёртовы губы. Такие тонкие, такие правильные, такие необходимые. Хочу к ним прикоснуться. Такая мысль буквально отрезвила Пятого, как бросок холодной воды. Он что сейчас...? Нет, нет, нет, нет. Он не может, он не должен. Они допустили одну ошибку, такое больше не должно повториться. Но это как наркотик: попробовал один раз - захочешь и в следующий раз. Ваня прикусила нижнюю губу. Нарываешься? Провокация. Стекла в комнате начали медленно и судорожно дрожать, но никто этого не заметил. В комнате воздух стал тяжелее, становилось тяжелее дышать, каждый вдох нужно делать с усилием. Ваня все также смотрела на Пятого, словно чего-то ожидая, но что? Почему она просто не уйдёт, как обычно убежав от всего? Почему она до сих пор сидит на этом чертовом стуле и смотрит на него? Почему она просто сидит и ждёт. Ждёт. Чего? Я не знаю Почему я не ухожу? Я вижу его взгляд на своих губах. Облизнула нижнюю губу и надавила розовым кончиком языка и всосала её внутрь. Она чуть вздрогнула, увидя как зрачки Пятого стали меньше, просто точки и как потемнели его глаза, они буквально впитали в себя этот жест. Он буквально съедал взглядом её губы. Он просто не открывал от них взгляда, лишь изредка кидал в глаза, а после снова на губы. Его взгляд становился диким и безумным. Она слышит как он вздыхает через нос и шумно выдыхает. Как он напрягает руки в кулак, отчего костяшки начинают белеть и вены начинают выпирать на руках. Ване хотелось прикоснуться к его рукам, пальцем провести по линии вены, провести кончиком языком по этим голубым венам. Ваня застыла, забыв как дышать. О чем она подумала? Глупая, глупая, глупая. Нет, нет, нет, нет, она не может, она не должна. Они не могут, они не должны. Чего они ждут, глядя смотря друг другу в глаза? Господи, пусть кто-то зайдёт в столовую, чтобы они отстранились. Чтобы они не совершили ошибки. Опять. Напряжение росло в геометрической прогрессии. Вся столовая буквально впиталась ею. Стало слишком жарко? Или...кажется? Сколько времени уже прошло? Сколько они уже играют в гляделку? — Пять, — совсем тихо прошептала Ваня, едва шевеля губами, это было так нежно, это было так мягко, это было так сладко. Мелкие предметы в столовой начали дрожать, вибрируя. Пять медленно закатил глаза. Он подошёл ещё ближе к Ване, быстро облизывая пересохшие губы. Настал черёд Вани следить за подобным жестом. Она проследила этот жест и повторила его невольно. Вот Пятый уже совсем близко к ней, между ними буквально метр. Всего лишь метр от запретного плода. Всего лишь метр от того, чего хотят эти оба. Ладонь парня медленно и нерешительно поднялась, она легла на щеку Седьмой. Он мог почувствовать, как она вздрогнула. Прикоснувшись к ней, он словно обжегся, её кожа была горячей и такой нежной. Он словно трогал раскаленное олово, обжигая пальцы и ладонь. Но также хотелось ещё сильнее сжимать. Он немного провел ногтями по скуле, спускаясь к подбородку. Он услышал, как Ваня тихо вздохнула, прикрыв глаза. Если бы он стоял далеко, он бы и не услышал, но не сейчас. Небольшие предметы начали дрожать. Ваня помнит эти пальцы, такие жёсткие, но в тоже время нежные и ласковые. Как давно она не ощущала ладонь парня. Она была такой приятно-холодной. Большой палец парня прошёлся по подбородку, чуть надавливая из-за чего плотно сжатые губы Вани послушно и податливо раскрывались. Предметы начали сильнее дрожать, они начали левитировать, паря. Ложки, ножи, чашки, кастрюли, чайник, даже крупные предметы, как подушки, книги, какая-то старая гитара, и даже стулья. Все это начало парить, но с каждым разом все выше и выше, и вот в определённый момент, все предметы повернулись на двух подростков, что готовы совершить вновь ошибку. А именно на девочку, что с закрытыми глазами сидела на стуле, послушно открывая ротик брату. Пятый на секунду задумался, что он делает? Вдруг, кто-то зайдёт? А Ваня? Как она отреагирует? Ведь в прошлый раз она сама потянулась к нему и сама же решила, чтобы они больше не общались. Хотя. Вряд ли сейчас она резко встанет и уйдёт. У неё на лице все написано. У неё очень красивы были залиты щеки румянцем, так ещё и красные уши. Это манило. Хотелось заставить ещё больше смутиться. И Пятый знает способ. — П...Пятый, — со стоном выдохнула Ваня, чувствуя холодный палец на своих губах. Мурашки бегали по телу, как разряды тока. Она приоткрыла глаза и посмотрела на парня. Пятому сорвало голову, увидев этот взгляд. Он грубо схватил подбородок ладонью, ещё больше обжигаясь. Он прижался губами к губам Вани. Наконец-то. Эта мысль пролетела сразу в голове у двоих. Предметы, что быстро летели в сторону Вани, резко застыли в воздухе из-за резкой пульсации от Пятого. Какая-то невидимая волна остановила их. Они просто остались висеть в воздухе. Пятый на секунду остановился, думая правильно ли он делает? Это правильно? Это нужно делать? Но все его мысли вылетели, когда почувствовал ладони Вани на своей груди, неспешные и аккуратные движения. Он нахмурился, начиная сильнее сминать губы Седьмой. Такие желанные губы, которые давно его мучили по ночам. Вот наконец, теперь он может их кусать, показывая Ване, как долго хотел их, чтобы она поняла, чтобы она почувствовала, что она делала с ним все эти годы. Он взял и резко потянул её за локти, заставляя встать со стула. Ваня с ватными ногами встала, попадая в руки Пятого, что тут же её сразу крепко прижали к себе. Вот что ей не хватало все это время. Ей нужны было его руки и его губы. Ей нужен был он, весь такой холодный, слишком умный, высокомерный и наглый. Ей нужен был Пятый. Руки парня начали блуждать по телу девочки в разных местах, та выгибалась и сильнее прижималась к самому парню, чуть постанывая. Боже, что они творят? А если кто-то зайдёт? Но это сейчас их не волновало, а лишь то, насколько далеко они смогут зайти. Ладони Вани зарылись в шевелюру парня, оттягивая их назад, из-за чего у Пятого с горла вышел рык. Он сильнее сдавил подбородок, чтобы Ваня полностью раскрылась ему. Он хочет, чтобы она раскрылась ему и только ему, никому больше. Язык проходился по деснам, по зубам, по самому языку Вани, стукаясь с ним. И ощущая всем телом вибрацию от подобного и как Седьмая начинает дрожать. Хочется кусать её губы до крови, чтобы она навсегда запомнила этот поцелуй. Чтобы потом ходила с опухшими, покрасневшими губами. Чтобы потом все видели это. А главное: Диего. Чтобы он увидел, чтобы он понял. Пусть наконец поймёт, что это чужое. Пятый довольно кивнул себе. Он чуть ослабил хватку, переставая так больно держать подбородок Вани, понимая, что ей явно больно. Он убрал ладонь, ладонь теперь упала на узкую талию девочки, аккуратно сжимая её. Воздуха становится меньше, голова кружится, а сердца бьётся в унисон. Он может услышать бешеное биение её сердца, как он ускоренно бьётся, разгоняя кровь по венам. Надо остановиться, но хочется ещё. Хочу ещё. Ещё больше. Пятый грубо и резко отстранился от Вани, он толкнул её к столу, из-за чего она поясницей ударилась о дерево. Она хотела только открыть рот, но Пятый тут же заткнул её, опять атакуя губами. Он выставил руки по обе стороны от Вани. Она облокотилась о стол, отдаваясь этому безумию, позволяя парню кусать свои губы до крови и тихо постанывать в поцелуй. Она хочет ещё, она слишком долго ждала этого. — Сейчас принесу воды! — послышался голос Клауса, что орал кому-то в коридор. Потом в коридоре, в туалете, послышался голос Бена, а после характерные звуки, как он блюет. И вот, не прошло и секунды, как в дверном проёме оказался Четвертый. Он шёл, смотря в коридор и улыбаясь, но как только встал профилем в столовую, то замер. Что больше заинтересовало? Предметы, что висели в воздухе? Или то, как Пятый грубо прижимал Ваню к столу? Ну, определённо, второе. — Ого, — радостно свистнул Клаус, отчего Пятый и Седьмая резко отпрянули от друг друга, почти в диком испуге. Предметы резко упали вниз, создавая громкий шум. Но это не так сильно волновало. — Интересно, интересно, однако, — весело проговаривал Клаус, прижимая пальцы к подбородку, он подошёл к Пятому, что сложил руки в карманы шорт и всем видом показывал, что он зол на Четвёртого и к Ване, которая смотрела в пол, полностью опустив голову. Номер Четыре прошёлся вокруг двух, ехидно улыбаясь. Он встал впереди их, поставив руки по бокам. — Ну, что происходит? — с весёлой ноткой спросил он, улыбаясь во все зубы. Этот день интереснее и интереснее. — Что? — огрызнулся Пятый, недовольно скрестя руки груди. Клаус посмотрел на него, все так по-дурацки улыбаясь, словно нашёл давно потерянную порнушку. — Говорите, — сообщил он, все также улыбаясь. Никто ничего не говорил. — А вы знаете, что я могу пустить слух, чтобы вы мне все рассказали? Ехидная улыбка Клауса стала шире. Ваня дернулась, она что-то бросила о том, что ей нужно куда-то пойти. Она быстрым торнадом покинула столовую, даже не заметила прищуренный взгляд Пятого. Клаус свистнул, провожая взглядом Седьмую. Впрочем, он этого ожидал. Он повернулся к Пятому, что запустил руки в свои волосы, делая ещё больше беспорядок на голове. — Ну ладно, Ваня - это Ваня. Но ты, Пятый. Что я только что видел? — с интересом задал вопрос Клаус, Номер Пять лишь сморщился, понимая, что вообще ничего говорить не хочет. Он лишь фыркнул, идя к выходу из столовой. Он не хочет говорить с Четвёртым, но тот его остановил, хватая за локоть. — Пятый, колись, — радостно заявил Клаус, держа парня за локоть, тому это не понравилось. Он попытался вырваться, но Четвертый ещё сильнее сжал руку. Пятый сжал руки. Бесит все. — Ну ла-адно. До меня дошёл слух, что ты... Клаус не договорил, ведь почувствовал невидимый толчок в грудь, его отбросило к стене. Он ударился об неё спиной, из-за чего из груди вышел непроизвольный выдох. — Отстань, — холодно бросил Пятый, не поворачиваясь к Четвёртому, он выходил из столовой, думая где сейчас Ваня? *        *        * Хочу смыть. Смыть все это. Все эти прикосновения, даже взгляды. Ваня стояла под душем, яростно теря свое тело мочалкой и прикусывая губу до крови. Она забежала в свою комнату, сразу заперевшись в ванной, которая была у неё в комнате. Это лучше, чем общая ванная. Она решила принять душ, чтобы все смыть с себя. Чтобы остудить голову. Что она делала? В голове сразу начали летать воспоминания, как она зарывалась в его волосы, выгибалась, стонала и прижималась нему всем телом. Ваня прижала ладонь к лицу, смотря в одну точку. Глупая Ваня! Что ты сделала? Я... Я не знаю. Седьмая закрутила кран, она отодвинула шторку в ванной, она взяла полотенце и укутала вокруг тела. Бросила взгляд на себя в зеркале. Взгляд сразу упал на губы. Такие красные и опухшие. Сразу же отмахнулась от назойливых мыслей, давая себе мысленную пощёчину. Господи, что это только что произошло? Как мне теперь смотреть ему в глаза? Я ведь...мы ведь.. О, черт. Ваня поставила руки на раковину по разные стороны. Она смотрела на свое отражение, спрашивая себя, когда все так стало сложно? Тогда, когда она вовремя не вышла из столовой. А почему? Она ждала. Она ждала действия Пятого. Она давно этого ждала. Вот идиотка! Седьмая начала яростно тереть свои губы, пытаясь стереть все это. Она включила холодную воду, сделала руки ковшиком, набрала холодной воды и брызнула себе в лицо. Холодные капли начали стекать по лицу, по подбородку вниз, на ключицы, а после теряясь в полотенце, оставляя мокрое пятно. С длинных, мокрых волос стекали капли вниз, на кафель, оставляя маленькие лужицы. Девочка решила, что сейчас ей лучше будет заняться со скрипкой. По крайней мере, за игрой она не сможет думать о Пятом. Она выключила воду, сильнее обвязала полотенце вокруг тела. Мокрыми ступнями прошла по кафелю, она взяла и открыла дверь. В комнате был кто-то. Пятый стоял спиной к ней, держа руки в кармане и смотрел в окно. Он услышав, как дверь ванны открылась, повернулся к Ване. Его голодный взгляд медленно прошёлся по Ване, что стояла буквально в одном полотенце. С мокрых волос спадали капли на кожу, по шее, по ключицам, по плечам, по рукам. Он проследил за капелькой, что скрылась между груди Вани. Он широко ухмыльнулся. — А ты долго, — парень подошёл к Седьмой на несколько шагов, та вздрогнула. Она стояла, замерев, и думая как он вошёл? Она ведь помнит, как закрыла дверь изнутри. У него нет способности перемещения, он не мог попасть в её комнату. Она посмотрела на свою дверь, она выглядела как обычно, не считая того, что ручки не было, она валялась рядом с кроватью. Он просто сломал ей дверь. Ваня вздрогнула, глядя на Пятого, как тот улыбался, словно ничего он не делал. Она глотнула и резко повернулась, решая забежать в ванную. Она взяла и схватила ручку двери, открывая, но та не подавалась. Она сильнее дёргала дрожащими руками, но ничего не получалось. Словно что-то блокировало ей это сделать. Пятый блокировал ей. — Снова сбежать вздумала? — она забыла как дышать, когда услышала голос позади себя. Он явно стоял ещё ближе. — Даже не пытайся. Если ты забежишь в ванную, мне не составит труда выбить эту шаткую дверь. А мы ведь этого не хотим, верно? Пальцы Пятого провели по лопаткам Вани, чуть царапая, та сжалась, она подавила в себе стон, прикрывая рот ладошкой. — Давай просто поговорим, — парень убрал руку и сделал шаг назад. Седьмая вздохнула полной грудью, решая повернуться к брату. Но, черт, как это было неловко. Мало того, в сознании крутились картинки того, чем они занимались в столовой, так ещё и в таком виде она. Она все же повернулась к нему, поборов себя. — О..о чем поговорить? — В горле было просто сухо, из-за этого было трудно говорить Ване. Она сглотнула слюну. Она прижала руку к груди, придерживая полотенце. Взгляд Пятого блуждал без стеснения по телу девочки, из-за этого Ваня чувствовала как колени дрожат и как щеки начинают краснеть. Как неловко, чувствуя его взгляд на себе. О чем он сейчас думает? А Пятый лишь думал как бы скинуть это надоедливое полотенце. Он улыбнулся себе. Но решил сдержаться. — И правда, о чем нам разговаривать, верно? Может о том, какой сегодня нам будут подавать десерт, м? Или о погоде? — с нажимом и сарказмом произнёс Номер Пять, убирая чёлку с глаз. — Ваня, ты ведь не глупая. Ты ведь сама прекрасно все знаешь. Ваня коротко и послушно кивнула, сильнее придерживая полотенце, которое, видимо, хотело её предать - упасть вниз. — Почему ты позволила мне это сделать? Почему ты позволила мне поцеловать тебя? — резко спросил Пятый у Вани, что меньше всего ждала этот вопрос. Она опустила голову вниз, не зная как ответить. Нет, не так. Она не знала какой ответ устроит Пятого. Она не может ему ответить, что хотела этого, также как и сам и Пятый. Она просто молчала. — Ваня, почему? Сама сказала, что нам не нужно общаться. А потом прижимаешься ко мне и стонешь в губы! Но потом опять убегаешь. Почему? Ваня, ответь! Ваня резко зажмурилась от повышенного тона Пятого, ведь тот никогда не повышал тон. Ему это было не зачем, ведь люди боялись и его обычного холодного тона. А сейчас он орал. До Ваня только сейчас дошло, что сегодня он какой-то сильно эмоциональный. Даже слишком. Где его обычное безразличие и держание своих эмоций? Идеальная маска пофигизма треснулась? Да, она треснула, сломалась. Спасибо Ване. — И чего ты молчишь? — грубо выдал Пять, буквально задыхаясь от своих эмоций. С одной стороны хотелось орать на Ваню, просто выплескивать свой гнев наружу, что просился. А с другой стороны хотелось просто прижать Ваню к этой чёртовой двери ванны и сбросить это назойливое полотенце с её тела, а потом сделать так, чтобы Ваня захлебывалась стонами. Парень в гневе оглянулся. Твою мать, что с ним такое? Господи, как же все бесит. Всегда бесили эти занавески, что в детстве бесили, что и сейчас бесят. Бесит эта лампа. Такой яркий свет, аж глаза мозолит. Бесит вся атмосфера и запах, что витает в ней. Запах Вани. Бесит этот чёртов её запах. Господи, как же она бесит. Глупая Ваня. Стоит и молчит. Как обычно. Бесит, раздражает, ненавижу. Под этим ярким светом видны каждые капли воды на её теле. Хочется их убрать, убрать языком. Блять, я с ума схожу. — Ваня, не молчи, — Пятый сжал руки в немой злобе, контролируя себя. Почти сдерживался. А Ваня как и молчала, так и продолжала, лишь редко бросала взгляды на дверь, словно обдумывая план побега. Лампа начала мигать, лихорадочно мигать, будто предупреждая, что сейчас лопнет. То она слишком сильно загоралась, то становилась тусклее, также от неё шёл характерный звук. Пятый сжимал руки, до крови вонзаясь ногтями в внутреннюю сторону, оставляя кровавые отметины в форме буквы "С" Он сжимал челюсть. — Ты бесишь. Ужасно бесишь. Просто не могу смотреть на тебя. Вся такая тихая и кроткая, аж тошно. Весь твой вид вызывает во мне дикую злобу: твой голос, твои действия, твоё тело, твоё лицо, твои прикосновения, вся ты бесишь. С ядом говорил Пятый, чувствуя как внутри разливается его гнев, как он перекатывается где-то на уровне живота. Лампа продолжала судорожно мигать, вскоре к ней и присоединилось дрожание пола. — Какая же ты бесячая! — в момент крика лампа лопнула, послышался звук разбивающегося стекла лампы. Стекла полетели вниз, на пол. В комнате теперь был лишь ночник у кровати. Также был сильный запах гари. Седьмая сильно вздрогнула от лампы, она рано выдохнула, ничего не понимая. Она стояла и смотрела вниз, глядя на маленькие лужицы капель, что стекали с её волос. Но вскоре, капель стало больше на полу. И она с ужасом, что это её слезы, что стекали по её щекам и падали вниз. Почему она плачет? Почему? Его слова, как дротики, которые вонзались в её сердце. — А я знаешь, что меня больше бесит? Все то, что я чувствую к тебе, — уже тихим тоном произнёс парень, он за два шага приблизился к Седьмой. Он невесомо провел указательным пальцем по её тонкому плечу, он увидел, как кожа покрылась мурашками. — Меня бесит то, как ты действуешь меня. Он аккуратно поднял девочку за лицо, та даже не вырывалась, лишь молча подчинилась. В её глазах брызнули слезы обиды. Пятый внимательно рассматривал лицо Вани, та сердито смотрела на него, пока по щекам до сих пор шли слезы. Он большим пальцем убрал одну дорожку слез, поглаживая кожу. Видя её слезы, у Пятого все сжималось внутри. — Меня бесит каждый день просыпаться с мыслью, что мне придётся сегодня сидеть с тобой за одним столом, сидеть и есть, пока ты по правую руку от меня. Бесит каждый раз ловить твой взгляд. Бесит сидеть на уроках позади тебя и смотреть на твою спину, ловить твой запах. Бесит все время заходить в общую ванную комнату после тебя, заходить и чувствовать, как вся комната впиталась твоим запахом. Просто бесит, как ты все время пялишься на меня, сидя в гостиной. Думаешь, я не вижу эти взгляды? Бесит, когда ты смеёшься с Клаусом или Беном, как они прикасаются к тебе, как ты им улыбаешься. Просто вымораживает от того, как ты все время пытаешься угодить Диего. Чем он заслужил твоё внимание? Или тебе нравится, когда он называет тебя обычной и никчёмной? Меня бесит каждое утро просыпаться с твоим именем на губах. Бесит осознавать, что ты так рядом, но я не могу прикоснуться к тебе, как раньше. Ладонь Пятого прошлась по второй щеке, убирая дорожки слез, которые уже перестали идти. Рука нежно опустилась на подбородок, немного надавливая и поднимая вверх. — А знаешь, что меня больше бесит? Что все решила ты, я позволил тебе решать. Ты все решила, решила, что нужно прекратить общение. Почему? Ваня, почему ты решила прекратить? Чего ты испугалась? — Я..., — все же решила ответить Ваня, она открыла рот, но тут же закрыла его, она опустила взгляд и тут же поджала губы. — Почему ты это сделала? Нам же было хорошо, нам же было весело. Ты же помнишь эти дни, да? О, я знаю, ты их помнишь. Знаешь, о чем я думаю перед сном? Я вспоминаю, как мы веселись. Во взгляде Пятого было обида, сильная обида. Он слишком сильно хорошо относился к Ване и поэтому просто молча согласился. Он слишком сильно любил её. — Ваня, — прошептал Пятый, глядя в карие глаза Вани, в которых вновь собирались слезы в уголках. Он чуть улыбнулся уголками губ, как когда-то в детстве делал так. От этой улыбки у Вани защемило в сердце. — Почему ты это сделала? Я же знаю, что ты этого не хотела делать. Я это вижу в твоих красивых глазах, — большой палец вытер слезы девочки, та уже плохо видела из-за скопившихся слез. Она быстро моргнула и слезы быстрым ручьём спустились по щекам. Пятый...не смотри на меня так. Не смотрю, не говори таким тоном. Лучше ори, кричи, взрывайся от гнева. Но не смотри на меня таким взглядом. Пятый...прости меня. — Прости, — одними губами тихо прошептала Ваня, не имея храбрости поднять взгляд на парня. Он так давно ждал этого слова, он давно ждал этих шесть букв. Обычное, короткое слово, но такое необходимое для него. — Прости меня, — вновь повторила Ваня, она собрала все свои силы и подняла свои глаза на Пятого, теперь смотря ему в лицо. Его ладонь медленно прошлась по щеке, девочка прижалась к ней, закрыв глаза. — Извини меня, пожалуйста. — Ваня, — с выдохом произнёс парень, глядя на девочку. Она слишком прекрасна, даже когда заплаканная. А ведь именно такая она ему и понравилась в детстве. Тогда, когда он нашёл её рыдающую в колени, сидя на холодных ступенях лестницы. А ведь он просто искал мешающий звук, который отвлекал его от тренировок в прыжками в пространстве. Тогда он увидел её, как снова рыдала, ведь с ней никто не хотел играть. Она тогда вздрогнула, когда он тронул её за плечо. Она была такая хрупкая, словно чуть сильнее тронешь и все, сломаешь её. Тогда он хотел, чтобы она больше никогда не плакала, поклялся всегда делать так, чтобы она больше никогда не плакала. А теперь что? Она плачет. Она плачет из-за него. Это он её довёл. — Не плачь, все хорошо, — мягко произнёс Пятый, нежно беря лицо Вани в ладони, та шмыгнула носиком и слезы опять пошли. — Ты же знаешь, что я не могу смотреть на твои слезы. Не плачь. Давай лучше поедим бутерброды. Как тебе? Поедим, вместе почитаем книгу, как в детстве, хорошо? Ваня кротко кивнула, немного улыбаясь. Пятый тоже улыбнулся. Он хотел отстраниться, но взгляд смазнул с красных глаз от слез на её губы, на которых были остатки солёных слез. Он так хотел к ним прикоснуться. Её губы сладкие, а слезы солёные, какое будет сочетание? Как же хочется, но это не уместно. Пятый, успокойся, подними свой взгляд уже. Она же видит как ты пялишься. Он все таки смог поднять свой взгляд, это было очень трудно. Эти губы были в нескольких сантиметров от его собственных. Он уже сделал шаг назад, как вдруг почувствовал как Ваня резко схватила его за галстук, притягивая его к себе. Она поцеловала его, как в первый раз. Ваня, которая такая тихая, вечно молчаливая поцеловала его сама. Опять. В этом поцелуе не было той былой страсти и огня, что была в столовой. Нет. В ней была нежность и аккуратность. В этом поцелуе Ваня извинялась за все, за всю боль, что она причинила ему, решив прекратить общение. Она извинялась за все, как и сам Пятый. За все резкие слова, за все грубые, ранящие слова. В этом поцелуе было все. — Ты нужен мне, — тихо прошептала Ваня в губы Пятому, при этом глядя тому в глаза. — И ты мне, — в ответ произнёс Пятый, он обвил Седьмую за талию. — Не бросай меня, — почти с мольбой выдохнула Ваня, прижимаясь к парню и утыкаюсь тому в плечо носом, она вдыхала её любимый аромат, прикрыв глаза. — Никогда, — ответил Пять, поглаживая одной рукой по волосам девочки, а другой держал тонкую талию. — Я тебя не брошу тебя, Ваня. Они оба улыбнулись. Этот день каждый из запомнит точно. Спасибо, что именно сегодня у них случилась странная ситуация со способностями, ведь если бы не это, они бы и дальше смотрели бы друг на друга издалека с тоской.