Омут

Было банально, если бы он не помнил, как началось это безумие. Но он не просто помнил, местный гений технологий лелеял это воспоминание. Тогда Ваня впервые увидел в ней ни полковника, ни начальницу, а женщину, столь желанную и неприступную. Конец очередного дела, осадок после которого витал в воздухе поздней ночью. Они многое видят на службе, но есть группа дел, которые заставляют всю их контору ощущать себя как в морге. Тихонов всегда замечал её взгляд, когда были замешаны дети. Они понимали эту боль схоже, но как брат, потерявший сестру, она как женщина, что потеряла мужа, так и не ставшая матерью. Они понимали, что дети не виноваты в глупых играх взрослых. Но в этот раз всё было намного хуже. Неудивительно, что в ту ночь она задержалась, Галина Николаевна всегда отчитывала всех за режим и важность его соблюдения. Они зашли в лифт молча, самые последние. Ваня боялся поднять глаза, но мимолётно брошенный взгляд заставил его измениться в лице. Галя стояла, с полным опустошением и слезами на щеках. Казалось, она не дышит. Ваня уже вобрал воздух в легкие, чтобы что-то сказать, но чуть не подавился, услышав её тихий и ужасающий голос. -Если бы я не отдала приказ... Дети были бы живы... Он был шокирован и на мгновение скован её болью, которая пронизывала ледяным холодом прямо до костей. Она не сопротивлялась, когда он обнял её за талию. Адреналин бил Ваню в голову, оглушая, не давая возможности подумать о своих действиях. Казалось, она сейчас в своей манере скажет: “Тихонов!”. Но этого не произошло. Он чувствовал каждое её движение, когда она шумно вдохнула и с выдохом расслабилась в его объятиях.Ваня не поверил в происходящее, когда его начальница обвила его плечи руками и прижалась чуть ближе. Ваня слышал своё бешеное сердцебиение, а когда полковник чуть погладила его по спине, сердце больно пропустило удар. Их объятия были слишком долгими. Дверь успела открыться на нужном этаже и вновь закрыться, отделяя их от внешнего мира. -Я удалю видеозаписи с камер завтра утром... -Спасибо... И Ваня понимал, что в её словах благодарности больше, чем за сокрытие их неожиданной откровенности. Это отличалось от всех слов, что она когда-либо говорила ему. Он дал ей обещание и выполнил его, впервые придя на работу раньше всех, ведь в ту ночь он так и не смог уснуть. Ваня волновался, хотя знал что по графику у неё ближайшие трое суток выходные. Каждый следующий день его мысли были всё более туманнее и пугающе. В первый он был ужасно не выспавшийся после бессонной ночи. Он вновь хотел оказаться у неё в объятиях, уснуть в них, не почувствовав той её боли, а только ласку и заботу. Он придумывал себе невозможные диалоги, и в следующую секунду пытался отогнать всё это, делая глоток слишком крепкого кофе, списывая всё на усталость. Ваня злился, что может испытывать подобное к самой Галине Рогозиной. Или же злился, что она не испытывает подобного к нему. Не знает, испытывает ли. Он чувствовал себя подростком, у которого проснулись гормоны. В этот день Тихонов ушёл раньше, чем сильно озадачил своих сослуживцев. Второй день и он неосознанно поглядывал на её кабинет. Было острое желание услышать её голос, доложить всё лично ей и услышать похвалу. Проследить взглядом по её тонкой шее ниже. Тихонов резко натягивает канцелярскую резинку на своём запястье и бьёт себя, отгоняя все подобные мысли. Однако все воспоминания как будто подначивали его. Её действия теперь говорили, что возможно, его начальница давно не относится к нему, как к мальчишке. Галина Николаевна всегда была к нему более снисходительна, чем к остальным своим подчинённым. К концу дня он начинает испытывать удовольствие от этого ритуала. Ивану было интересно, думает ли о нем Галя после того случая в лифте. А если да, вдруг это то самое, что они ждали. Тот самый момент, после которого они оба найдут своё счастье. Правда ночью мысли о возможной влюблённости не были уже столь наивны. Лёжа в кровати, он впервые за долгое время не брал в руки смартфон. Он закрыл глаза и положил руку себе на живот, двинувшись вниз. Он представлял, как целует её в каморке нижнего этажа, где нет камер, забравшись руками под строгий пиджак и обнимая за талию, в то время как её руки гладят его сквозь брюки. Ваня проводил по своей твердеющей плоти так же, как ему рисовала фантазия её действия. Он отодвинул резинку трусов и обхватил себя у основания, когда представил, как, с слегка краснеющими щеками, его начальница садиться на колени перед ним. Он издал пронизывающий стон и двинул рукой вверх, когда его его фантазия нарисовала ему слишком яркую картинку, как Галина Николаевна проводит языком от основания до самой головки влажным языком. Ему впервые хватило фантазии, чтобы прийти к финишу. Ване было стыдно и до ужаса приятно. На протяжении третьего дня Ваня слышал от коллег о своём странном поведении. Ему казалось, что все знают, чем он занимался прошлой ночью, о ком думал и чьё имя стонал. Было ощущение, что даже сама Галина Николаевна в курсе мельчайших подробностей. Он испытывал отвращение от самого себя и от нахлынувших на него эмоций. Это было больше похоже на сюрреализм, что всё это не с ним. О чём он вообще мог думать? Она и он, как смешно. Тихонов хотел её так же, как узнать чем живет их полковник вне стен ФЭС. Ваня весь день ходил поникший и в раздумьях, в нём боролось духовное с физическим. Ему было необходимо увидеть её. Нарушив всю субординацию, после работы он поехал по найденному в личном деле адресу, не зная, что скажет и что сделает. Минут 10 он мялся у её двери, не решаясь позвонить или постучать, перебирая в голове мысли и подбирая слова. Резкий звук поворота замка резко оборвал рой дум и он почувствовал себя как загнанный волком заяц. У него перехватило дыхание. Галина была такая домашняя, явно не всем открывалось подобное зрелище. Они смотрели друг на друга минуту. Галя выжидала, Ваня ждал. -Я приготовила ужин. Наверняка ничего не ел сегодня.-С этими словами она чуть отошла, приглашая его в дом. Незваный гость коротко кивнул и вошёл внутрь. По телу прошлась дрожь, когда её руки легли ему на плечи, чтобы помочь снять ветровку. Она так и не включила свет в прихожей, а единственный источник света бил из кухни в конце длинного коридора. Он чувствовал себя здесь лишним, как явно не вписывающаяся ваза в подобранный со вкусом интерьер. Галя сняла с него верхнюю одежду и повесила куда-то сзади. Секунд пять он стоял один в полной темноте, пока его ухо не опалило её дыхание и приглушённый голос. -Еда остынет...- она обвила его талию руками, скользя ладонями по его худому торсу и Ваня готов поклясться, что никогда не чувствовал такого возбуждения. Нет, всё не так, это только воображение. Ваня зажмурился и, когда открыл глаза, увидел исчезающий силуэт начальницы на кухне. Он медлил, долго возился со шнурками. Стыдливо, он зашёл на просторную и светлую кухню, где его ждала Галя, она уже накрыла на ещё одну персону приготовленную лазанью. На столе стояла бутылка вина, Ваня не мог скрыть своего взгляда, когда её губы прикоснулись к бокалу. -Садись, приятного аппетита. -она провела взглядом от своего подчинённого до места напротив, стараясь скрыть смущение. Они ужинали в тишине, скованные своими мыслями. Казалось, Ваня вот-вот провалится под землю или взорвётся, а Галя была так не свойственно спокойна. Это ужасно пугало его. И всё же, именно она прервала эту тишину. -Валя беспокоилась за тебя. Рассказала, что с тобой происходит. Я подпишу тебе отпуск. Ты отдохнешь и всё станет как прежде, -Она явно репетировала и обдумывала, что скажет ему. -А если я не хочу, чтобы было как прежде? -Ваня сам не ожидал от себя такой смелости, но от её расчётливости в данный момент он начинал злиться. -Ты и сам знаешь, почему это невозможно. -Уже более устало произнесла женщина, делая новый глоток, чтобы скрыть свою уязвимость. Это напоминало ей игру в шахматы, только более извращённую, с непониманием, кто ведёт счёт. -Знаю, но хочу слышать ваши аргументы.-Ваня не защищался, он шёл напролом и наступал. -Мы работаем в одной организации, я твоя начальница, это прописано в уставе, у нас разница в возрасте, никто не поймет, это опасно, так как ставит тебя и меня под удар, мне очень многие хотят отомстить за службу в ФЭС, мне поздно заводить подобные романы, времени и сил у меня на них нет, мне продолжать?- Галя явно не раз думала об этом, как отработанная с годами часть партии. -Вы не сказали, что я вам не нравлюсь. Вы не сказали, что не хотите этого. Раз так, я могу считать это за правду. Вы могли солгать, но так этого и не сделали. Я предположу, что вы сметены в своих чувствах ко мне. Как полковник вы категорически против, а как женщина в вас что-то... -Это был шах. Они оба это поняли. -Иван! -Она явно была недовольна тому, что он сказал. -Мой ответ всегда будет отказом. То, что ты чувствуешь, лишь побочное от той ночи и специфике нашей работы.-Попытка сдвинуть фигуру. -Но я прав. И я докажу вам, что мои чувства не просто наваждение. Я согласен на отпуск. Но как прежде уже ничего не будет.-Ваня весь сиял, ведь он не объявил ей мата, чтобы сделать это потом. Галя понимала, что сама дала ему надежду, что это неправильно. Это было жестоко, так поступать с ним. Но та часть её, которая засыпала три дня с призрачным ощущением его рук на своей талии, говорила ей совсем иное.