Боги смерти любят яблоки.

Обычный вечер для лучшего школьника Японии проходил настолько спокойно и привычно, что даже Лайт с каким-то недовольным лицом дописывал последние уравнения в домашней работе. На носу были вступительные экзамены, но они, естественно, не особо-то и волновали Ягами Лайта — он сдаст на все сто и он знал это. Его цели были гораздо выше и важнее, чем сдача каких-то жалких экзаменов. Что дадут для всего мира сто баллов какого-то школьника (пусть и лучшего во всей Японии) кроме того, что тот поступит в хороший вуз? Верно, ничего большего и более значимого. Но что даст опасная в неподходящих руках тетрадь, позволяющая управлять жизнями людей и менять ее продолжительность так, как только владелец того захочет? О, намного большее, чем можно подумать на первый взгляд. Цель Лайта, как он считал, была до невероятного благородной и высокой — он хотел избавиться от преступности, осуществить освобождение мира от преступности и оставить в нем лишь справедливых и честных людей. Он знал, что лишь ему суждено стать новым богом и что имя Киры, как его прозвали на новостных каналах, будет на устах у каждого. Кто-то будет бояться кары и произносить его с испугом, а кто-то будет видеть в его имени своего спасителя, того, кто сделает этот мир идеальным, безопасным, чистым… Не слишком ли высокая цель для семнадцатилетнего сына полицейского, не так ли? Пока остальные его ровесники прожигают лучшие годы своей жизни за компьютерами, сплетничают друг о друге и ходят на свидания, он проводит время гораздо полезнее для себя и общества. Да и говоря о свиданиях… Лайт считал, что любые отношения — романтические или сексуальные — это пустая трата времени. Не было никого, кто хоть немного привлекал его или вызывал в нем интерес. Да и как может Бог опускаться до уровня грязного смертного? Впрочем, сейчас парню было не до подобных размышлений. Домашняя работа была выполнена и сложена в рюкзак, а сам он достал другую тетрадь, в кожаной черной обложке с понятным нацарапанным на ней названием «Death Note». — О, Лайт, снова вписываешь имена преступников? — с любопытством заглянул тому за плечо Рюк, читая вполголоса имена, которые Ягами дублировал из новостей в тетрадь, — Ты сегодня еще более увлечен этим, чем обычно. — Знаю, Рюк, — с легкой ухмылкой ответил тому парень, не скрывая гордости за себя, — Так, репортаж скоро закончится, и тогда я спрячу тетрадь, перепроверю домашнее задание еще раз и лягу спать. Уже поздно, не так ли? Шинигами кивнул, ничего не отвечая и лишь внимательно наблюдая за ним. Ягами-кун, не отвлекаясь от своего высокого дела, потянулся к яблоку, лежавшему на столе, и протянул его богу смерти. Глаза того радостно загорелись, а на тощем лице появилась широкая острозубая ухмылка. — Яблоко! — радостно вскрикнул он низким голосом с хрипотцой, присущим шинигами, и, схватив фрукт, принялся откусывать от него куски с громким хрустом. «Наконец-то отстанет», — с удовлетворением подумал парень, записывая последние имена и закрывая тетрадь. Но не тут-то было, ведь Рюк уже успел управиться с яблоком и даже съесть огрызок от него! — И куда ты собираешься прятать ее? , — вдруг спросил тот, подходя поближе. Будет крайне забавно, если тетрадь найдут и обнаружат там имена всех недавно умерших преступников. Лайт открыл выдвижной шкафчик письменного стола, демонстрируя вполне обычное ее содержимое — школьную тетрадь, пару ручек, степлер. — Вроде бы ничего особенного, не думаешь? Но есть один секрет, — он вытащил ручку из карандашницы и надавил снизу на шкафчик, показывая, что тот имел двойное дно. При этом, почему-то там был провод и какая-то странная схема, которую Рюк, честно говоря, не понимал. Но и это Кира сразу же объяснил, складывая тетрадь в тайник, — Если кто-либо попробует вскрыть шкафчик не моим способом, то цепь замкнется и он воспламенится, тем самым уничтожив и тетрадь. Скажу, что это был мой личный дневник, и все поверят. Рюк с нескрываемым восхищением взглянул на Ягами выпуклыми жуткими глазами. — Лайт, да у тебя ловкие руки, это нравится девушкам, — проговорил тот, подбираясь ближе и разглядывая всю эту схему, — И не только девушкам. Шинигами ухмыльнулся, намекая на что-то неоднозначное. Парень взглянул на него, быстро закрывая шкаф и с надменностью в голосе проговаривая: — Рюк, что ты имеешь в виду?.. Существо придвинулось ближе, цепкими лапами хватая Ягами за руки и обездвиживая его, ухмыляясь шире обычного от эмоций во взгляде у парня. — Как сказать… Знаешь, что я люблю яблоки. Не все боги смерти любят яблоки, но я люблю. Нам не нужно есть, пить, спать и делать то, чем занимаются люди, пусть иногда мы и можем делать некоторые вещи ради веселья. А мне скучно, Лайт. Хриплый негромкий смех шинигами заставил парня испуганно вздрогнуть. Кажется, он по уши вляпался в проблемы. Желтые глаза существа смотрели прямо на Лайта, а огромная лапа переместилась ему на бедро, пробираясь под домашюю кофту и касаясь мягкой бледной кожи. Ягами всхлипнул. — Р…Рюк… Что ты делаешь… Прекрати, — в его глазах был нескрываемый испуг, но это как будто подначивало бога продолжить свои действия. — Вы, люди… Такие нежные и хрупкие, — засмеялся тот, проводя когтем по груди Лайта. Тот зашипел от боли, а на этом месте появилась кровь, — Ваша плоть слишком нежная, ваши кости можно легко сломать, а ваше тело полно таких жалких и мерзких потребностей. Я знаю, что и тебе нужно удовлетворить их, Лайт. Я помогу тебе в этом. Брюнет затаил дыхание, слушая бога смерти. Может… Может быть и вправду стоит поддаться ему и сделать то, что он хочет? Может, так он станет ближе к божественному, вступив в связь с богом? Кира сделал вдох и резко поддался вперед, целуя безобразную морду Рюка и чувствуя, как тот пытается снять с него свитер. Наконец, Лайт отстранился, позволяя тому сделать это и сбросить ненужный элемент одежды. Шинигами зарычал, пытаясь расстегнуть ширинку на штанах парня, но огромным лапам просто не поддавалась маленькая молния, и Ягами, усмехаясь, сделал это сам, раздеваясь полностью и ложась на постель. Как же вовремя вся семья ушла в гости. Брюнет и не понял когда Рюк вообще успел, но тот увидел, как раздетый бог смерти полез к нему. Серовато-голубое тело с выступающими на них мышцами казалось невероятно притягательным, а то, что было ниже… Испугало Лайта своим размером. Он был огромным. Даже для чертового двухметрового бога смерти. Кира сел на колени, ближе к шинигами, и протянул руку вперед, осторожно поглаживая ею член того. Рюк тихо выдохнул, чувствуя легкие прикосновения к себе, но удивленно пробормотал имя человека, когда тот вдруг открыл рот и придвинулся ближе, посасывая половой орган. — Лайт… Не останавливайся, как же хорошо… Его рука сжала мягкие волосы Ягами, как будто насаживая того на себя. Брюнет смог принять лишь половину члена в себя, чувствуя, что еще немного и тот к чертям проткнет ему глотку. Глаза слезились от боли, язык облизывал орган, а дышать было нечем. Было больно, слишком больно, а ведь это только начало. Закативший от удовольствия глаза Рюк и не сразу заметил, как парень начал бледнеть и задыхаться. Одного взгляда на красноватые плывущие цифры и буквы над головой было достаточно, чтобы тот с испугом вытащил член изо рта парня. — Не бойся, умирать тебе еще не время, — шинигами хрипло рассмеялся, пока Кира кашлял и пытался вдохнуть. Наконец, он вернулся в норму и требовательно полез ближе, кладя свои руки на плечи бога смерти. — Рюк, он огромный… — тихо и слегка взволнованно проговорил Лайт, — мне будет больно… Шинигами вновь расхохотался, игнорируя слова того и проникая достаточно крупным пальцем внутрь, что заставило парня закричать от переполнения эмоциями. Возможно, из него пошла кровь, но это его сейчас не волновало, ведь ему было настолько приятно, что он тихо простонал, сжимая плечи Рюка. Палец проникнул внутрь, за ним еще один и еще, что раздвигали стенки ануса, растягивая Лайта для чего-то гораздо больше. — Рюк… Я готов, — прошептал тот, томно глядя на бога смерти. Лайт чувствовал себя невероятно жалким в такой ситуации. Он Кира, он будет еще одним Богом, правящим не только смертью, но и всем человеческим миром, как он может так падать до уровня простого человека с простыми потребностями на фоне другого бога? Верно, это было унизительно, но сейчас Ягами хотел лишь одного. Чувствовать Рюка внутри себя. Пальцы постепенно выскользнули из него, из-за чего Кира тихо выдохнул. Бог смерти схватил того за бедра уж слишком легко и непринужденно, будто пушинку, и резко посадил на свой член, входя на всю длину. Лайт взвизгнул и заплакал от боли, прижимаясь к холодной груди шинигами. Толчки были грубыми, резкими и до жути болезненными, Рюк беспощадно двигался внутри него. Нет, это невозможно назвать просто «двигался» — грубо трахал его, не беспокоясь вообще ни о чем. Лапы с острыми когтями сжали нежные бедра до кровоподтеков. Ягами, кажется, привык к хаотичному темпу, легонько вздрагивая, когда бог смерти доставал до простаты. Единственное, на что он надеялся — это то, что шинигами не пробьет ему к херам толстую кишку, что тот мог с легкостью сделать прямо сейчас. Рука Лайта спустилась вниз, и тот принялся быстро дрочить себе, чтобы поскорее дойти до пика и кончить. Спустя каких-то пару минут он громко простонал, чувствуя, как наполняется внутри какой-то омерзительной теплой жидкостью, а через секунду сам испытал оргазм. Таз мучительно болел, все тело Лайта было уставшим и измученным, и тот устало опустился на грудь бога смерти. Все ныло и болело до невероятного сильно, но только что испытанный оргазм стоил того. — Лайт… — тихо проговорил Рюк, наконец, отдышавшись вместе с ним, — Ты же знаешь, что боги смерти и люди не имеют права вступать в сексуальную связь? Тот кивнул. — Никто не узнает о том, что это было между нами, ясно, Рюк? Шинигами рассмеялся, кивая вместо ответа Кире. Да уж, это было определенно лучше всех ночей с Мисой и Такадой, которые проведет Лайт в будущем.