Дети за родителей не отвечают

- Ненавижу их. Дженни бросает камешки в стену с табличкой «Осторожно!». Пока ты здесь, среди заброшенных складов, можешь говорить о войне все, что угодно. Дженни так и делает. Ее брату было всего шестнадцать, когда его забрали в полки повстанцем. А Эми всегда молчит во время этих монологов. У нее нет сил говорит что-либо. Ее мать умерла в один из первых дней, а отец где-то воюет, и последнее письмо было три недели назад. Иногда эмоции нельзя выразить словами. - Они распихивают нас по загонам, чтобы мы не могли действовать сообща. Они заставляют нас ненавидеть друг друга. Они… - камень попадает по металлу, слышится противный звук. Дженни молчит. Скрежет металла лучше охарактеризует их. Эми молча достает из кармана завернутый в платочек кусок хлеба, отламывает половинку и тянет ее Дженни. У Дженни больная мать и младшая сестра, которой пайка не дают – слишком маленькая, работать не будет. А Эми совсем одна, ей не нужно никого кормить. - Не надо. Голос у Дженни срывается. О, каким вкусным ей сейчас кажется этот сырой ломоть. Но нельзя. Эми несколько часов сдирала пальцы в кровь, копая рвы и окопы вокруг город. У самой Дженни все пальцы в мозолях, она понимает, как это тяжело. - Бери, - Эми протягивает ладонь с хлебом, - а то раскрошится. Дженни пытается напустить на себя равнодушный вид, но рука дрожит. Она ничего не ела со вчерашнего дня. - Эмили Ампер, выйдите из складского помещения. Дженни не кричит и не ахает, когда видит четыре фигуры в белом с оружием наперевес. Она порывисто обнимает трясущуюся от страха Эми. Обе понимают, что значит появление солдат из столицы. Их руки грубо обхватывают Эми, на запястьях щелкают наручники. Эми не сопротивляется. Уже бесполезно. - Передавай привет маме и Вольте, - Эми машет рукой так, словно ее забирают на несколько дней. Но Дженни знает, что скоро Эми сделают немой рабыней. Отец Эми был одним из стратегов повстанцев. Мистер Ампер не переживет, когда узнает о судьбе дочери. Повстанцы лишатся плана, капитолийцы получат преимущество. Дети за родителей не отвечают, но безгласой становится именно Эми. Камень летит вслед миротворцам. - Ненавижу вас! *** - Сдохни, - прикладом по голове. Даже патроны тратить не пришлось. Атропа очень сильная, она хороша управляется с различными видами оружия. Атропа – солдат с отличной выправкой. А еще она – жестокая убийца. Атропа прорывается в первые ряды, желая как можно скорее уничтожить Капитолий. У нее двое детей, она должна обеспечить им хорошее будущее. - Амарил, пригнись! – и Атропа делает меткий выстрел. Она заметила сойку-говоруна. Амарила зовут Амариллис, но Атропа не любит цветы. Они слишком бесполезные, слишком нежные. Растут ради красоты. А она должна убивать ночью, чтобы днем становиться заботливой матерью. - Нарцисс очень смышленый, - Амарил закуривает и тянет сигарету Атропе. Изможденное и испещренное шрамами лицо светлеет. Это – ее сын, ее гордость. Сигаретный дым намного приятнее цветочного аромата. Он не приторный, он горький и едкий, за это Атропа и любит сигареты. За дымом не чувствуешь запаха горелой одежды, пота и тлеющих тел. - Нарцисс говорит, что хочет стать солдатом - Нет! – неожиданно резко вырывается у Атропы, - мой сын никогда не должен узнать о войне. Атропе было пятнадцать, когда она осталась совсем одна. В восемнадцать ее уже завербовали повстанцы, в девятнадцать она убила первого миротворца. Она не хочет, чтобы ее дети – Нарцисс и Белладонна – когда-то узнали муки убийцы. Атропа сплевывает на землю. Она платит сейчас за ошибки прошлых поколений и молит существо, сидящее на небе и решающее судьбы, чтобы ее детям не пришлось пройти через все это. Ведь дети за родителей не отвечают. *** - Нет! Его здесь нет! Уходите! Нет! Белокурая девушка пронзительно кричит, закрывая своим телом проход в квартиру. Но солдат это не останавливает – они грубо отталкивают ее и заходят. - Не трогайте его! – девушка бросается к дивану, на котором лежит мертвенно-бледный парень, очень похожий на нее. - Миссис Лу, вашему брату было приказано явиться на военную службу. - Он болен, понимаете, он болен! – истошно вопит Лу, захлебываясь слюной. Она кусает пальцы, хрипит, как побитая собака, когда человек в форме бесцеремонно поднимает на ноги ее брата. Он шатается из стороны в сторону, но все тот же солдат с размаху бьет его по спине. - Заканчивай спектакль, парень. Мы кровь свою за правое дело проливаем, а ты отлеживаешься? – звонкая пощечина и сдавленный вопль девушки. Другой солдат затыкает ей рот. В соседней комнате плачет ребенок. Мелани Лу и Мел Уайт – брат и сестра, двойняшки. У Мела с детства были проблемы с сердцем, поэтому на войну он не отправился. Но повстанцы теряли войска, им требовались новобранцы. - Давай, чего встал, иди! – военный толкнул Мела к выходу. Мел сделал два шага, покачнулся и упал на пол. – Давай, вставай, пошел! – пинок по ребрам. Мелани забивается в угол и смотрит оттуда, как избивают ее брата. Ребенок – ее маленькая дочь Мелисса – надрывается за стенкой. - Э, да он уже не дышит. Они еще напоследок с силой бьют его в живот, поднимаются на ноги и уходят из квартиры. Мелани подползает к телу брата. - Мы с Мелиссой им отомстим, обещаю, - она целует брата в щеку. С этого дня Мелани клянется себе воспитать из дочери хладнокровную убийцу, которая сумеет отомстить за смерть Мела. Но ведь дети за родителей не отвечают? *** - Мама! Папа! Стоит гробовая тишина. Такой она кажется после прогремевшего взрыва. Уничтожить хотели дом мэра со всеми его жителями. Маленький Вульф в то время играл во дворе, поэтому задело только руку. - Дяденька! Вульф преодолевает боль и бежит к мужчине в военной форме. Военные всегда на стороне справедливости, они помогут – так папа говорил. - Помогите мне! Мои мама и папа… - Недобитое отродье, - военный хватает Вульфа за шкирку, приподнимает над землей и бросает вниз. Вульф корчится от боли в спине. – Вы все скоро сдохнете, так вам и надо. - Простите нас, - шепчет Вульф, - но за что так?.. А дети за родителей не отвечают. *** - … и это будет называться Голодными Играми. Никто из Совета не решается прервать молчание. Наконец, начинает капитан Левайн, оказавшийся здесь практически случайно. - Они убили мою жену и новорожденного ребенка и едва не убили сына. - Они разрушили мой город, - неуверенно подхватывает мужчина со шрамом, тянущимся через все лицо и шею. «Они сделали со мной это» - пишет совсем молодой человек без ушей и с седыми волосами. Список продолжается дальше. Решение проводить Голодные Игры – игры на выживание для двадцати четырех маленьких детей – принимают единогласно. - Они должны заплатить за это, - капитан Левайн ударяет кулаком по столу. Дети за родителей не отвечают. *** Фортуна Ривера неуверенно тянет руку к шару. В нем – имена. Имена всех девушек от двенадцати до восемнадцати из Дистрикта-12. От выбора Фортуны сейчас зависит судьба двух человек. Один из них точно умрет. Фортуне предстоит убить человека. Зажмурившись, она хватает бумажку. - Энн Белл! Еще одна. - Ник Ричардсон! Ник Ричардсон – племянник военачальника повстанцев. Его имя было вписано на не один десяток, не одну сотню листочков. - Поприветствуем трибутов! – Фортуна едва сдерживает слезы. Но аплодисментов нет. Один старик целует ладонь правой руки и поднимает ее вверх. У него только три пальца – безымянный, средний и указательный. Все жители Двенадцатого прижимают к ладони большой палец и мизинец, целуют три пальца и поднимают руки вверх. Трибутов не приветствуют, с ними прощаются. - Дети за родителей не отвечают. Не должны отвечать! – кричит старик, когда миротворцы оттаскивают его в камеру. *** Семьдесят пять лет спустя Дистрикты вновь восстанут. На этот раз их попытка свергнуть Капитолий откажется успешной. И в память о семидесяти пяти Играх, о ста пятидесяти искалеченных судьбах, будут учреждены новые игры на выживание, новые Голодные Игры с обратным отсчетом. Дети за родителей не отвечают.