Моя умница

Розэ -- О чем ты думаешь, лапочка? --- спустя какое-то время шепнул Чонгук, хотя я думала, что он и вовсе уснул, судя по отсутствию новых подколов и требований гладить его ещё, а также тихому спокойному дыханию мне в ключицы. Я улыбнулась, неторопливо поглаживая его по плечам и наслаждаясь их рельефом. --- О том, что я очень рада, что ты выбрал именно это место для нашего медового месяца... Здесь... Словно другой мир. Но почему именно Бали? Чонгук улыбнулся, со вздохом притягивая меня ближе: --- На самом деле, я всегда хотел побывать здесь, солнышко. А побывать в тропическом раю с любимой девушкой... и вовсе предел мечтаний. Поэтому я очень рад, что тебе здесь тоже нравится. И, можно сказать, мы с тобой... почти в шалаше... Я тихо хихикнула, зарывшись пальцами в его мягкие волосы: --- Да уж, наш шалаш действительно пятизвёздочный, хоть ты и не атташе, --- и, услышав его весёлый фырк, добавила, --- но мне нравится везде, где есть ты, родной. Ты --- мой дом. И мне хорошо, когда ты рядом, неважно, где мы находимся, ведь... В твоих объятиях всегда так... Уютно, безопасно и... сладко… Услышав это, он поднял голову и упёрся подбородком мне в плечо, снова глядя на меня своими невозможными гипнотизирующими глазами, и с улыбкой шепнул: --- А я ведь говорил тебе об этом буквально с первого дня нашего знакомства, но ты всё никак не хотела мне верить. Хорошо, что наконец -- то убедилась на собственном опыте и больше не отрицаешь очевидное. И, кстати, о сладости... С началом медового месяца, малышка. Я улыбнулась, в который раз убедившись, что излишней скромностью любимый муж никогда не страдал, и, решив, что его непомерной самооценке уже точно ничто не навредит, тихо произнесла: --- Начало вышло очень... многообещающее. И в связи с этим... я хочу кое-что сказать. ---- Я слушаю, --- Чонгук даже приподнялся, действительно весь обратившись в слух, ведь всегда был предельно внимателен к моим словам, но, глядя на то, как пристально он на меня смотрит, я внезапно испугалась, что то, что собиралась сказать ему, в этот раз будет слишком... слишком. И вместо очередного признания века проблеяла неуверенное: --- Ты... будешь смеяться... --- Не буду, обещаю, --- тут же заверил меня он, слишком поспешно, на мой крайне субъективный взгляд, но я прекрасно знала, каким охочим был любимый муж до моих секретов, и теперь вовсе не собирался позволять мне сорваться с крючка, но, видя, что я уже нервно кусаю губы, думая, как бы отвертеться, тут же сменил тактику, мягко улыбнувшись, и погладил меня по щеке, ласково шепнув, --- Бэмби... ну что ты в самом деле? Я думал, между нами давно уже нет никаких тайн. Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне абсолютно все, правда? Я это, конечно, знала, но все равно шумно выдохнула, понимая, что крупно попала, ведь, стоило Чонгуку учуять очередной мой секрет, пусть даже самый крохотный, как со следа его было уже не сбить, и я знала и то, что рано или поздно он всеми правдами и неправдами заставит меня во всем признаться. Вот и сейчас он склонился надо мной, заключая в ловушку своих крепких объятий, и, обняв ладонями мое лицо, хрипло мурлыкнул в самые губы: --- Ну же, милая... Признавайся... что ты хотела мне сказать? Его мягкие губы, практически касающиеся моих, немного мешали сосредоточиться на разговоре, но, решив не оттягивать неизбежное, я тихо шепнула: --- Я… --- и тут же прикусила губы, под его ласковым внимательным взглядом снова вспыхнув, но, не дав себе передумать, выдала, --- Раньше я думала... что ты... сын Люцифера, потому что ты был жутко бесячим, наглым и невыносимым, --- Чонгук на это тихонько фыркнул, весело сверкнув глазами, а я потянулась к нему и, погладив его по щеке, добавила, --- но... теперь я уверена, что в одной из жизней твоей матерью точно была Афродита. Он удивлённо вскинул брови, пряча улыбку в уголках губ, и, мягко чмокнув меня в ладонь, тихо выдохнул: ---- Почему? Вот и настал момент истины. ---- Потому что ты настоящий... бог секса. Казалось, от наступившей после этого тишины можно было оглохнуть --- настолько она была громкой. Чонгук несколько секунд смотрел на меня, кусая губы и изо всех сил пытаясь остаться невозмутимым, но, в конце концов, все же не выдержал и уронил голову мне на плечо, уткнувшись в него лбом, и его широкие плечи затряслись от приглушённого смеха. И тряслись уже минуты три, никак не желая успокаиваться. --- Эй... Ну хватит ржать. --- обиженно протянула я и легонько хлопнула его по бедру, тем самым выражая свое негодование, но он от этого... засмеялся ещё громче. --- Чонгук. Угомонись, не то всерьез обижусь, --- пригрозила я, --- Это знаешь ли, просто возмутительно, так открыто надо мной потешаться! Но смех, сотрясающий его грудную клетку, а заодно и меня вместе с кроватью, все не утихал, и вздохнув, я недовольно проворчала: ---- Вот бессовестный... Я, между прочим, сделала тебе комплимент, если ты не понял. Но этот негодник в ответ только снова приглушённо хрюкнул, явно изо всех сил пытаясь успокоиться, чтоб не получить от меня, но выходило у него из рук вон плохо. А точнее, совсем не выходило, так как очередная волна смеха снова начала сотрясать его плечи. --- Прости, лапочка... конечно, понял. И оценил, поверь, но я просто... не ожидал услышать от тебя в свой адрес нечто настолько... высокохудожественное, -- прохрипел Чонгук в перерывах между приступами безудержного веселья. Вот же ж!.. Я возмущенно фыркнула и от души треснула его по заднице, поняв, что другие воспитательные меры на него уже не действуют, но, вполне ожидаемо, не подействовала и эта, и мне оставалось лишь терпеливо дожидаться, когда он, наконец, отсмеется. И я уже сто раз пожалела о том, что ляпнула, ведь это действительно оказалось... слишком. Слишком весело, судя по его хитрющей улыбке, когда нахальный брюнет наконец затих, перестав сотрясать нас с кроватью своим смехом, и, приподнявшись на локтях и заметив, что я действительно на него дуюсь, погладил меня по щеке, кусая улыбающиеся губы, и шепнул: --- Солнышко, ну прости меня, пожалуйста... Я правда не хотел тебя обидеть. Правда -- правда, малыш... прости. Я, конечно, не собиралась всерьез сердиться на него, и, услышав это, тут же растаяла, как мороженое на солнце, но хотела немного его помучить за мои пылающие смущением щеки, потому оскорбленно фыркнула и закатила глаза, тыкнув ему в грудь обвиняющим перстом. ---- Не прощу! Я тебе поверила, а ты... Наглый обманщик, вот ты кто. А обещал не смеяться... Так нравится надо мной потешаться, да? --- проворчала я, демонстративно отпихивая его от себя и пытаясь наконец из-под него выползти. Но Чонгук не собирался мне этого позволять, с лёгкостью вернув меня назад, под него, и склонился надо мной, все ещё кусая улыбающиеся губы, чтоб вкрадчиво мурлыкнуть: ---- Милая... Ну не сердись... мне правда очень приятно это слышать, но... Это все-- таки... слишком высокая оценка для моих... скромных постельных талантов. Но я на это лишь снова закатила глаза с насмешливым фырком. ---- Ну---ну... и ты думаешь, я поверю в твою несуществующую скромность? Я изобразила пальцами кавычки, а Чонгук выгнул бровь, глядя на меня своими глубокими темными глазами, словно не мог поверить, что я вдруг усомнилась в его добродетели, хотя на самом дне этих колдовских омутов уже вовсю резвились озорные черти, и тут уже я не выдержала и рассмеялась, притягивая его к себе и обнимая за шею, чтоб шепнуть в любимые, изогнутые в дерзкой полуухмылке губы: ---- Не скромничай, дорогой. Уж мне ли не знать, что твое безразмерное эго не имеет ни границ, ни стыда, ни совести? А уж скромность --- это вообще не про тебя. Чонгук снова прыснул, утыкаясь лбом мне в плечо, а я тяжело вздохнула, понимая, что мне все же не стоило говорить ему такое, ведь, похоже, он теперь будет подкалывать меня этим при каждом удобном случае, но осознавала и то, что жалеть об этом было уже слишком поздно, потому обняла его за все ещё подрагивающие от тихих смешков плечи, и со вздохом шепнула: --- Вот как раз в такие моменты, как этот, мне все ещё жутко хочется тебя побить, но... несмотря на все твои многочисленные недостатки... я теперь точно знаю, что твое первое имя --- любовь... Чонгук наконец затих и, подняв голову с моего плеча, шепнул с дразнящей полуулыбкой, нежно погладив меня по щеке: ---- Это местная атмосфера так на тебя действует? --- Что ты имеешь в виду? --- я нахмурилась, растерянно глядя на него. --- Я давно не слышал от тебя столько комплиментов. Ты меня совсем засмущала, Бэмбиай. ---- все с той же хулиганской полуулыбкой шепнул он, наклоняясь и так же нежно целуя меня в губы. --- Не может быть. --- я улыбнулась, обнимая его за шею, и вскинула брови, показывая, что в это уж точно ни за что не поверю, так же, как и в его несуществующую скромность. Чонгук и скромность? Не в этой вселенной. Чонгук и смущение? Не в этой жизни точно. Но, как оказалось... --- Может, котенок. Ещё как может. Чувствуешь? --- Чонгук поймал мою руку, соскользнувшую с его плеча, и прижал к своей щеке, лукаво улыбаясь, и, глядя на меня из-под ресниц, бархатно мурлыкнул, --- Я уже весь горю. И он действительно был горячим, впрочем, как и всегда, но почему-то... это прозвучало так двусмысленно и пошло, что я снова вспыхнула, невпопад выдав: ---- А я... до сих пор не чувствую ног. И того, что между. Чонгук выгнул бровь, и его губ коснулась искушающая своей темной запретной порочностью улыбка, когда он мягко качнул бедрами, вжимаясь в меня, и поинтересовался: ---- А так? С моих губ невольно слетел тихий стон, а дыхание снова начало учащаться, ведь теперь я прекрасно чувствовала, что то --- большое и горячее, что до этого прижималось к моему животу, снова начало твердеть и утолщаться, словно становясь ещё больше, чем было. --- И …так. --- на выдохе шепнула я, плавясь под его слишком пристальным, прожигающим меня насквозь взглядом. Изгиб темной брови стал чётче и насмешливей, а новый плавный толчок вновь заставил меня задохнуться и прикусить губы. ---- Ну и кто тут обманщик? Ты снова задыхаешься… а значит... все... прекрасно... чувствуешь... --- хрипло мурлыкнул Чонгук мне в губы, снова нависая надо мной и заслоняя собой весь обзор. Весь мир. Не позволяя больше думать ни о чем, кроме него. Чувствовать только его. И желать... Мучительно желать... только его. И, словно читая это невыносимое жгучее желание в моих затуманенных глазах, он наклонился и жарко выдохнул мне в губы: --- Второй раунд, сладкая? Озвученное бархатным хриплым полушепотом, это прозвучало, как приглашение в рай, но от передоза ощущений и буквально искрящей между нами атмосферы с моих губ сорвался немного нервный смешок вместе с тихим: --- Боюсь, я... не выдержу ещё одного такого… раунда. Но у моего любимого бандита и на это был ответ. --- Не бойся, детка... Я же врач. И знаю, как оказать тебе первую помощь, если вдруг... для тебя всё-таки станет... слишком. Ну что за невыносимый парень? Но я уже давно поняла, что Чон Чонгук никогда не отступает, если чего-то хочет, поэтому у меня не было ни малейшего шанса отказать ему. Я тихо засмеялась от этого бестолкового диалога, ловя взглядом его ответную, мальчишескую и дерзкую улыбку, но затем Чонгук снова мягко подался вперёд, и мои глаза сами собой закрылись, а смех сменился тихим стоном, соглашающимся... сразу на все. --- Ну так что, малыш?.. Да или... да? --- мурлыкнул он мне в губы, наклоняясь и запечатывая их жадным поцелуем, так и не давшим мне ответить. Но все же получил свой ответ спустя всего пару секунд, когда я обняла его за плечи, улыбаясь в целующие меня бархатные губы и притягивая его ещё ближе, без слов говоря: "Да, любимый. Только да. Всегда.»