Что есть любовь?

…И снова наши тела сплетаются воедино. Ты стонешь, нагло прося еще больше. Кусаю твою мягкую шею, впиваясь зубами в плоть, и ты недовольно хмыкаешь — все-таки твое тело куда нежнее моего. Слизываю каплю крови с твоей солоноватой коже и вновь припадаю к ней, точно уставший путник к роднику. Ты выгибаешься, подрагивая и прижимая мою голову к себе. Пальцы скользнули между ягодиц, и я двумя надавил на вход. Они свободно проскальзывают в твое жаркое нутро, наполняя его — видимо, ты подготовился заранее. Дразню тебя, нарочно не дотягиваясь до простаты и кружа вокруг бугорка. — Давай, ну же, коснись меня там! — ты злишься и пытаешься насадиться на мои пальцы, сжимаясь внутри. Но нет, я вытащил из тебя пальцы вслед за многочисленными ругательствами. Вмиг нависаю над тобой, коснувшись своим членом твоего. Ты вздрагиваешь, и я целую тебя в приоткрытые губы. Развязно, лениво, страстно. Мы оба сплетаем языки в единое целое, смешивая слюну. Я отстраняюсь и трусь головой о твою гладкую грудь. Целую твой сосок, облизываю, обхватываю губами. — Ты такой чувствительный… — вырвалось у меня изо рта, когда я ткнулся членом в ложбинку между ягодицами. — сможешь принять весь? — Д-да. — Тогда я вхожу! — и одним рывком проникаю в тебя до упора. Ты застонал так, что было слышно, наверное, на улице. Вскрикнул, когда я начал двигаться и жадно впился в мои губы, покусывая их. Ты нагло проник в мой рот, поглаживая юрким языком ровный ряд зубов, ребристое нёбо в сопровождении шлепков горячей плоти. Я одной рукой провел по твоему члену. Небольшой и тонкий, он казался меньше размера среднестатистического мужчины. Возможно, оно и к лучшему — для игр с уретрой самое то. Ты произнес мое имя, выстанывая каждую его букву. — Ах… быстрее-а-а-ах! — ты сжался, и стенки кишечника плотно обхватили мой член. Я выдохнул. — Любишь пожестче? — улыбка мелькнула на моем лице, и я тут же увеличил темп. Твои рваные вздохи и стоны наполнили и без того горячий воздух, в котором смешались наши запахи и шумное дыхание. С каждым толчком становится все жарче и жарче, а твое тело все податливее. Ты буквально плавишься в моих руках — как же мне это нравится. Сжав кулак на моей спине, ты выдохнул блаженное "как же я люблю тебя" и обмяк, кое-как зацепившись за мое тело. Кажется, ты кончил… — Эй, ты как? Я вглядываюсь в твои глаза, в которых сияла лишь пустота да похоть — и как же странно и красиво эти два ощущения смешались в одно целое! Приглядевшись, я увидел под нами лужицу спермы. — Накончал, да? — А ты? — слышу в ответ. Ни говоря ни слова, я срываюсь на бешеный темп. Ты ахаешь и оглушительно стонешь, до хруста костей сжав мой таз. Раздираешь меня всего, сжимая и раздвигая мои ягодицы. Я, глупо хихикнув, пропищал твое имя, пародируя тебя самого, отчего ты разозлился и шлепнул меня. Больно вообще-то! Тугой узел возбуждения внизу живота затягивался все туже и туже с каждым моим толчком. Он лопнул, и я, окончательно поехав, кончил в тебя. Мы оба свалились на пол, сгребая в охапку друг друга. — А что есть любовь по сути своей? — сквозь пелену послеоргазменной слабости до меня донесся твой голос. — Коктейль Молотова из чувств и эмоций, — в шутку выдаю я. — Может, оно и правда… может быть.