Собственник

Перед глазами Эванса входная дверь — он смотрит на неё сквозь сбитые костяшки пальцев. Деревянная поверхность гладкая на ощупь, влажная от пота, горячая. Крису кажется, что она прикипает к ладоням, будто раскалённый добела металл — тело изнутри охвачено огнём, мысли — копоть, витающая в воздухе. Очередной отель. Крис отпирает электронной картой дверь. Не отрываясь от мобильника, шагает за порог. Щелчок замка. Ещё чуть глубже в номер. Сообщение отправлено. Он поднимает взгляд. Проходит две секунды, три. На четвёртой мобильный телефон и карточка выскальзывают из пальцев. Крис видит голого Себастиана, растянувшегося на кровати, бесстыдно раскинувшего ноги. Видит смазливую морду молодого парня, нависающего над ним. Парень без штанов, в одной только рубашке, застыл в нерешительности, будто впервые оказался меж чьих-то разведённых ног. Спустя ещё пару секунд, он медленно садится и кладёт ладони Стэну на колени. Собственнический жест. Крис чувствует, как стягивает пальцы в кулаки. Лишь чувствует — его телу сейчас не нужны команды разума. Парень будто бы не замечает сгущающуюся над незваным гостем ауру. Недоумение на его лице сменяется раздражением, а затем вдруг появляется ухмылка. Эванс в куртке с поднятым воротом, кепка надвинута на глаза — он узнаёт его не сразу. «Значит, слухи не врут», — парень улыбается шире и поворачивается к Себастиану. Ему запоминается мгновение — Стэн смотрит на Криса выжидающе и с трепетом. Не моргает и почти не дышит. Мгновение уходит — Стэн меняется в лице и быстро поджимает ноги. Дальше — боль. Много боли. Парень ударяется головой об пол, в ушах звон и чужое загнанное дыхание. Защита руками не даёт никаких результатов, кулак Эванса сминает всё на своём пути. Он слышит треск костей или это рубашка рвётся — сознание то ускользает на мгновение, то снова проясняется. Он стонет, умоляет прекратить. Его не слышат. Удар. Ещё один. Ещё. Его куда-то тащат, но недолго — отпускают, и на секунду кажется, что всё закончилось. Он приоткрывает заплывшие глаза, глотает кровь и видит, как Эванс вскидывает ногу. Удары, нанесённые до этого, по отдельности и градом, не могут сравниться с этим — последним. Точно в пах. Крис не слышит болезненных хрипов и стонов за дверью. Он всё ещё оглушён. Ему кажется, что барабанные перепонки вибрируют от звуков, которые обычно находятся на совершенно других частотах и предназначены для летучих мышей и прочих тварей. Он не удивляется, когда одной из этих тварей оказывается Себастиан. — Так и будешь там стоять? Если до этого эмоции Криса можно было сравнить с пожаром в комнате с плотно закрытыми окнами, то после этих слов окна взорвались осколками и воздушный поток взметнул пламя к самой крыше. Эванс резко отталкивается от двери. Он не помнит, как преодолел расстояние до кровати — шёл медленно или сорвался на бег? Сознание проясняется, лишь когда колени упираются в матрац. Взгляд тут же цепляется за яркие губы на бледном лице. Точно кровь на снегу. Его невероятно бесит этот раскрытый, растянутый чужим членом рот, припухшие от чужих поцелуев губы. Крис позволяет себе на время раствориться в этом бешенстве. Он ловит на себе взгляд широко распахнутых, блестящих глаз и, схватив одну из подушек в белоснежной наволочке, прижимает её к лицу Себастиана. Руки Себа сразу же вспархивают вверх, точно испуганные птицы, и сбивают кепку с головы Эванса. Крис слышит сдавленное мычание, пока пальцы цепляются за воротник его куртки, за ворот футболки, царапают ногтями гладко выбритые в кои-то веки скулы. Крис задыхается вместе со Стэном — немые слова забивают ему глотку: «Одного меня недостаточно? Катись ко всем чертям! Трахайся с кем хочешь! Мне плевать!» Он понимает это не сразу, но то, что он творит сейчас, полностью перечёркивает его мысленные упрёки. Его реакция — откровение для их особого рода отношений, которые могли бы закончиться сами собой через год или через месяц, или уже сегодня. Так он думал раньше, но сейчас… Осознание бьёт с размаху. Крис шумно выдыхает и откидывает подушку в сторону. Слышится звон бьющегося стекла — с журнального столика падает ваза. «Отличный бросок, Крис! — дым от пожара немного рассеивается, копоть окрашивает стенки сознания в чёрный. — Отличный бросок…» Себастиан глубоко и часто дышит. Губы его, потерявшие от страха в цвете, снова наливаются алым. Его ощутимо трясёт. Пальцы, вцепившиеся Крису в куртку, конвульсивно сжимаются. Эванс пытается надышаться вместе с ним. Он даже закрывает глаза, пытаясь прийти в себя и сказать наконец хоть что-нибудь. Сказать и уйти. Но шелест дыхания разрывает звук расстёгиваемой молнии. Открыв глаза, Крис видит, как Стэн разводит в стороны полы его куртки. После, руки тянутся к вороту футболки, комкают ткань в кулаках и дёргают на себя. Эванс удерживается от рывка в том положении, в котором остался после отправления подушки в полёт — сидит на кровати, чуть наклонившись и упираясь рукой в матрац. Раздаётся треск. Крис не отрываясь смотрит Себастиану в глаза. Его завораживает полное затмение радужек тенью бездонных зрачков, и удивляет то, что в них помимо страха плещется ещё и страстное желание. Треск раздаётся ещё раз и ещё. Стэн рвёт футболку сверху донизу, а после прижимает ладони к рельефному торсу. Он тихо стонет, когда ведёт руками вверх. К груди и по плечам, оголяя, сдёргивая куртку до локтей. Помедлив, Крис помогает ему раздеть себя до пояса. Почему? Он ощущает, как злость стекает по грудной клетке к животу и, достигая паха, перерождается в острое возбуждение. Он думает: «Последний раз. Прощальный». Стэн облизывает губы и отрицательно качает головой. Он будто слышит мысли Криса, а после, пытается перекинуть правую ногу на другую сторону кровати, чтобы раскрыться перед Эвансом. Предложить себя. Но Крис не позволяет. Прижимает приподнятую ногу за колено к кровати, принуждая Себастиана остаться лежать вполоборота. — Лучше не двигайся, — шепчет он угрожающе. Рывком расстёгивая ремень и ширинку, Крис приспускает к коленям джинсы, сдёргивает трусы. Впиваясь пальцами в разгорячённую кожу Стэна, он водит твердеющим членом по его заднице и бёдрам. Себ шумно дышит и пытается извиваться, но Эванс крепко держит его за поясницу. Крис отрывается от созерцания собственных движений, когда рука его соскальзывает ниже. Отстраняясь немного, он проводит ладонью меж ягодиц Себастиана. Чувствует влагу. Отголоски ревности, увязшие было в возбуждении, вновь дают о себе знать. Крис наклоняется к лицу Стэна и тот подаётся навстречу, обнимает за шею. Эванс не даёт втянуть себя в поцелуй, уклоняется и спрашивает: — Что ещё ты позволил ему сделать? Себастиан облизывает губы. — Кроме того, что дал отыметь себя в рот? — и ухмыляется, увидев, как выделяются желваки на исчерченных красными полосами скулах Эванса. — Ничего. — Что ещё?! — выкрикивает Крис в лицо Себастиану и тот блаженно жмурится. — Ничего. Эванс вскидывает левую руку и прижимает влажную ладонь к лицу Стэна. Пачкает собранной меж ягодиц смазкой его щёку, губы, подбородок, а потом заставляет взять пальцы в рот. Не сопротивляясь, Себастиан жадно обсасывает их. Созерцание этого действа доводят Криса до исступления. Он отметает все мысли и чувства, не касающиеся нестерпимого желания выебать из Себа всю дурь, размазывает свободной рукой каплю выделившейся смазки по головке стоящего колом члена и входит одним грубым толчком. Стэн вскрикивает и выгибается. Пальцы выскальзывают изо рта и Эванс, мазнув ими по его подбородку, убирает руку. Он впивается в правую ногу Себа и отводит её в сторону. Раскрывает его под себя настолько широко, насколько может. Себастиан расслаблен, но довольно узок — Эванс понимает, что если тот парень и успел его трахнуть, то только пальцем. Осознание этого факта заставляет двигаться глубоко и резко. Жгучее удовольствие смешивается с облегчением и даже радостью. Он уже не думает об этой близости, как о «прощальном разе», он думает о том, что должен заставить Себа поверить в то, что никто не сможет выебать его так, как он — Крис Эванс. Он держит темп довольно долго. По вискам ползут капли пота, частое дыхание опаляет губы. Он неотрывно смотрит на Себастиана, голова которого запрокинута, глаза закрыты, рот распахнут, а грудь и шея блестят от пота. Он слышит, как Себ бездумно выстанывает его имя, смешанное с мольбами и междометиями. Через какое-то время Крис выскальзывает и отстраняется, торжествующе наблюдая за тем, как давится воздухом Стэн, как вскидывает бёдра, сам притираясь пахом к его члену. — Крис… — На живот, — хрипло командует Эванс и Себ, медленно соображая, только через секунд пять подтягивает ноги и переворачивается. Растягивается на кровати. Выгибается. Крис наваливается сверху, прижимая его к простыне сильно, так, чтобы и шелохнуться не мог. Он уже мокрый от пота, как и Стэн, но не такой горячий. Контраст очевиден. Крису даже кажется, что он может оплавиться и прикипеть к Себу навечно. Снова одним толчком — сразу до основания. Но на этот раз Эванс умеряет свой пыл и движется размашистыми, но не быстрыми движениями, от которых Себастиан вгрызается в подушку, непрерывно стонет и мычит, будто его снова душат. У Криса перед глазами темнота расплывается разноцветной нефтяной плёнкой. Он трётся лицом о влажные волосы Стэна, дышит его запахом, тонет в наслаждении. Его возвращает в реальность ощущение, что Себ пытается немного приподняться. Он напрягается всем телом, дыхание становится рваным. Выныривая из бесформенной подушки и прижимаясь к ней щекой, он в беззвучном крике открывает рот. Эванс вовремя подсовывает руку под его живот и сжимает член у основания. Себастиан хватает его за запястье: — Нет… Крис, пожалуйста. Крис! — Хреново же тебе будет без меня. — Эванс движется медленней, так, что само сознание покачивается на волнах. Удовольствие на грани обморока. — Пожалеешь. — Никуда ты не денешься, — хрипит Стэн, сжимая пальцами его запястье. Эванс усмехается. — Ты не настолько хорош. — Как раз настолько… Эванс стискивает челюсти и, срываясь, несколькими резкими, грубыми толчками доводит себя до разрядки, Себастиана — до сладкого беспамятства. Стэн скулит, вжимаясь щекой в подушку. Глаза закрыты, губы дрожат. Он сжимает запястье и пальцы Криса уже двумя руками и Эванс наконец ослабляет хватку. Быстро ведёт кулаком вверх по стволу, потом вниз, потом ещё раз и на третий чувствует, как Себастиан кончает. Его трясёт в оргазме сильнее и дольше обычного. Крис не может удержаться, чтобы не поцеловать шею, лопатки, усмиряя эту дрожь, слизывая её с собственных губ. — Я настолько хорош для тебя, Эванс, — шепчет Стэн, задыхаясь. — Как и ты. Для меня. Они с минуту лежат молча, восстанавливая дыхание, приходя в себя. — Нахера ты подтвердил встречу, если был не один? — спрашивает наконец Крис, чувствуя как в груди всё ещё клокочет ревность. Себастиан переворачивается на спину и, закидывая руки за голову, ерошит и без того торчащие во все стороны волосы. — Всё просто. Ты заебал меня своим: у нас свободные отношения, Себ, делай что хочешь, еби кого хочешь. — Он смотрит Крису в лицо. — Так часто это повторял, что мне захотелось проверить… насколько тебе всё равно. Эвансу нечего ответить. Он шумно выдыхает, опускает взгляд. Они лежат в тишине ещё несколько минут, а потом Себастиан ложится на бок и целует Криса в щёку. Пробегаясь пальцами по шее и плечу, чуть надавливает, заставляя лечь на спину, и забирается сверху. Целует губы. Сначала верхнюю, медленно и чувственно, потом нижнюю. — Я готов жизнь с тобой провести, — шепчет он. — С тобой одним. Но боюсь, ты никогда мне этого не предложишь. — Себби... Стэн не даёт ему сказать, втягивая в глубокий, требовательный поцелуй. Крис отвечает так же страстно и ведёт ладонями по его спине. Медленное движение снизу-вверх, лёгкий нажим на лопатки. Стэн выгибается, точно кот, вытягивая перед собой руки. Эванс невероятно, бесповоротно, до безумия влюблён. Но ему очень страшно обрушить на Себастиана эти чувства. Страшно представить его в полной своей власти. Страшно стать бойфрендом-параноиком, отслеживающим каждый шаг своей второй половины... сегодня он узнал на что способна его ревность. "Прости меня, — думает Эванс, наблюдая как Себ приподнимается, упираясь ладонями ему в грудь, как закусывает губу, ощущая соприкосновение членов. — Я никогда не предложу. Иначе ты задохнёшься в моих объятиях очень быстро".