Я прощу тебя за нас двоих

3:07am, Brooklyn.       Холодный ветер забирается под кожу и скользит по рёбрам, словно змея. Заставляет тело мелко дрожать. От постоянного соприкосновения с железом пальцы немеют и соскальзывают, но мужчина не прекращает взбираться вверх. Сжимает зубы от напряжения. Помутнённый взгляд с трудом концентрируется на цели. Окно. Свет не горит, в квартире тишина. Очевидно, хозяева спят или ушли. Мужчина последний раз подтягивает и садится на ступеньку, переводя дыхание и вытирая пот с лица. Он оглядывается, будто вор. С подозрением косится в сторону соседнего окна и вытягивает шею, чтобы заглянуть туда. В воздухе пахнет прелью, бензином и дешёвыми сигаретами, но Тони даже не морщится, сидя на грязной лестнице в своём костюме за девять тысяч долларов. Он сорвался сюда. Что было сил выжимал педаль газа, нарушая все правила. В Бруклин. Скорее в Бруклин в забытую богом квартирку на третьем этаже, откуда открывается чудесный вид на звёзды и гуляющих по крыше кошек. Район не из тихих, но сегодня тут было как-то пусто. Тони попытался заглянуть в окно, но плотные жалюзи надёжно скрывали комнату. Он вздохнул. Очень тихо. Прислонился к раме и вытащил помятую пачку сигарет, зажигая одну из них. Терпкий табак быстро наполнил лёгкие, горечью оседая где-то внутри.       Тони тяжело сглотнул и задумался о том, что ещё месяц назад и подумать не мог, что ему понадобится лезть по кривой ржавой лестнице на третий этаж, чтобы сидеть у чужого окна и уныло курить сигарету. Веяло чем-то подростковым, студенческим. Безрассудно-романтичным, как в старых ромкомах, которые любит Наташа, его помощница. Он сделал новую затяжку и обречённо покачал головой. Отчего-то в глазах предательски защипало. Тони попытался смахнуть слёзы, но они беспомощно покатились по щекам одна за одной. В груди всё тревожно сжалось, отдаваясь бешеным ритмом сердца в голове. Лицо обдало волной жара. Он нервно затушил сигарету и задрал голову к небу, садясь удобнее, насколько это возможно. Три недели назад, New-York.       Тони захлопнул дверь и, продолжая рассматривать какие-то чертежи в планшете, прошёл прямиком в гостиную. Там его не встретил привычный аромат кофе и свежей пиццы и он огляделся. Заброшенно. Хотя обычно его парень любит сидеть здесь по вечерам, создавая некий уют и мелкую домашнюю рутину. Но сегодня его не было. И это заставило Тони напрячься. — Питер, ты дома?       Ответом была лишь тишина и стук стрелок на часах, который вдруг показался слишком громким. Сперва он подумал, что тот просто засиделся с друзьями. Такое уже бывало. И всё же, лучше убедиться, верно? Тони торопливо набрал номер ЭмДжей и принялся слушать долгие гудки. Наконец, после третьей попытки, девушка взяла трубку и очень сонным недовольным голосом спросила: — Что за мудак звонит в три ночи? Я грёбанная студентка, мне спать осталось два часа. — Прости, ЭмДжей, это Тони. Я просто… Питер с тобой? — Гм… Нет, его сегодня не было. Что-то случилось? — Нет, вроде бы… Ладно, спасибо, доброй ночи. — Ага, бывайте.       Тони закончил звонок и нахмурился. Обычно, если Питер куда-то собирался, то говорил ему. Просто чтобы тот не переживал и знал, откуда забрать, если что-то случится. Он сел на диван, скидывая галстук и поднимая лицо к потолку. У него было ощущение, что что-то не так, хотя объективно — ничего не случилось. Усталость после трудного дня накатывала волнами и глаза постепенно начинали слипаться, разрывая связь с реальностью. Тони боролся с этим, но вскоре просто лёг, сгребая под себя подушку. Жёсткую, неудобную и пахнущую вчерашним пивом, которое они пролили. Погрузившись в это совсем свежее воспоминание он не заметил, как крепко заснул.       Он лениво перевернулся на спину, откидывая плед и тщательно протирая глаза. Просыпаться не хотелось ещё ближайшие пару часов, но откуда-то тянуло приятным ароматом кофе и Тони повернул голову. На столике рядом с диваном стояла его любимая кружка, полная ещё горячего напитка. Неосознанно это вызвало у него короткую улыбку. Так похоже на Питера. Укрыть, сделать завтрак и уйти на работу. Взгляд переместился чуть в сторону, замечая аккуратно свёрнутый листок бумаги. Вероятно, пожелание хорошего дня с долей наставлений. Питер часто оставляет их по всему дому, где их можно было найти. Он не помнит, когда это началось, просто… Однажды. Прежде чем сесть ему пришлось размять шею и проверить уведомления на телефоне. К счастью, даже Наташа ещё ничего не написала, хотя она ранняя пташка. Тони аккуратно сделал глоток и развернул белоснежный листок, быстро пробегая по нему глазами. Затем ещё раз. И ещё, пока рука с грохотом не поставила кружку обратно и не потянулась вновь за мобильным. Торопливые движения пальцев. Гудки. Долгие гудки без ответа. Автоответчик. Он пробует ещё несколько раз. Пишет сообщение. Следующее. Ещё одно. Вновь набирает номер. Нервно открывается на спинку. Опять автоответчик. Тони едва не заскрежетал зубами, бросая телефон и пряча лицо в ладонях. Глубокий вдох. Медленный выдох. Он подобрал телефон и проверил уведомления. Питер не ответил. «Не ищи меня. Мне очень жаль, что всё вот так. Питер.» Две недели назад, New-York.       Тони даже не пытался сделать вид, что слушает отчёт Наташи и просто сверлил взглядом свою кружку, в которой уже давно был не кофе. Впрочем, та терпеть это не стала и треснула его папкой по голове. Он лишь недовольно поморщился, бросая на неё безразличный взгляд.       Питер попросил не искать его, но это было и не нужно. У него один путь: к тёте Мэй. В пыльный Бруклин, где оружие и наркотики продают в каждом переулке. Где тот вырос. В тот самый Бруклин, где они познакомились. В ту самую квартиру, где Мэй кинула в него финиковый пирог на прошлое Рождество. Где они тайком поцеловались под омелой. Домой. Наташа пощёлкала перед его лицом пальцами и чуть нахмурилась, выжидающе нависая над ним. — Что? — Может хватит? Либо работай, либо ищи своего паренька и решай проблему. Потому что пока что ты просто становишься алкоголиком. — Умная какая… Прибавку не дам, не старайся. — Он написал «не ищи» и ты просто послушался? Возьми себя в руки, а то смотреть тошно. — Где тебе нужна подпись? Поставь уже сама и уйди заниматься важными делами. Цок-цок. Давай. — Придурок ты, Тони.       Тихая резкая фраза вбилась в сознание и осела там чем-то неприятным, совсем как тёплое молоко или сгоревший тост. Наташа нередко называла его придурком и остальными эпитетами. Она редко называла его по имени и опускала взгляд, делая вид, что занята. — Может быть.       Только и ответил он, неосознанно коснувшись ключицы, скрытой рубашкой. Классической белой рубашкой, идеально выглаженной и пахнущей дорогим парфюмом, но ни капли не домом, как это было раньше. Питер унёс с собой весь уют, а Тони успел забыть, каково это: жить в одиночестве. Вчера, New-York.       Он торопливо постучал в белоснежную дверь и огляделся. Чуть нервно, изучающе. Никто не открыл и ему пришлось постучать ещё дважды, но честно говоря, мало кто открыл бы вам дверь в четыре часа ночи. Возможно, Тони повезло. Мужчина устало потирал шею и был готов убить одним взглядом, пока не узнал его. Взгляд не изменился, но он встал чуть ровнее. Огляделся, словно вор. Нахмурился, но впустил его в дом, плотно закрывая дверь и сразу направляясь на кухню. Строгую и аккуратную, но с везде расставленными банками энергетиков и кружками кофе. Тони сразу вернулся немного в прошлое, когда также было на его собственной кухне. Смешанные чувства, но ни капли сожаления. Скорее лишь лёгкая ностальгия и немного насмешки: Баки совсем не меняется. — Есть будешь? — Да.       Тони наблюдал, как он медленно собирает волосы в пучок и ставит турку на плиту. Достаёт продукты из холодильника, натягивая футболку, которая висела на стуле. Напряжён. Задумчив. Любопытство в каждом коротком взгляде. Даже забавно видеть его таким домашним и незнакомым одновременно. Он сел за стол, откидываясь на спинку, пока Баки колдовал с едой, стоя к нему спиной. Тот как раз начал снимать кофе с плиты, когда чья-то проворная белая лапа вцепилась в его штанину. Турка упала на пол в полной тишине, а хвост кошки мелькнул где-то в проходе. Несколько секунд он просто смотрел на дымящуюся лужу, а потом кинул туда полотенце и достал пару бутылок пива. — Иисус дал нам знак, дружище. — А еду он нам даст или нужно просить на коленях? — лениво усмехнулся Тони, делая короткий глоток.       Баки покачал головой, ставя перед ним тарелку с бутербродами, какие всегда делал перед «важным разговором». И сел напротив, неторопливо отпивая своё пиво. Пару минут прошли в молчании. Тони пытался понять, зачем вообще приехал сюда и чего ждал. Честно говоря, он давно не виделся с ним, а в этом доме не был ещё больше. Короткие воспоминания мелькнули на задворках сознания. И исчезли под гнётом тяжёлых мыслей о Питере. — Сильно накосячил? — Не знаю. — Не понял. Тогда чего он слинял? — Не знаю. — Зашибись. Ты даже соулмейта довёл. — Не начинай, — Тони поморщился и потёр переносицу. — Начну. Ты ж за этим и приехал: пинка под зад получить. — Тише. Твои-то не проснутся? — Земо решил свозить Алису в Диснейленд. У меня работа, — Баки тоскливо покачал головой. — Так мне ехать за ним? — И одному не возвращаться.       Тони усмехнулся. Он и сам это понимал, но не решался действовать. Вдруг, Питер правда не хочет его видеть? И где ему удалось так накосячить, что тот просто уехал. Молча. Без объяснений. Если быть откровенным, то Тони было вообще непонятно, что он сделал не так и когда, но видимо его соулмейт знает больше него. — Ещё раз сожмёшь челюсти и они хрустнут. — А если он не поедет? Я даже в теории не знаю, в чем проблема. — Давай решать проблемы по мере поступления, окей? Разберётесь.       По какой-то причине Баки говорил твёрдо и уверенно, словно знал наверняка. И Тони предпочёл поверить ему, поэтому кивнул и сорвался с места. Он получил ответы. Настоящее время, Бруклин.       Неожиданно что-то позади него зашуршало и на лестнице появился Питер. Сонный, уставший и с опущенным взглядом. Сел неподалёку и тоже поднял голову, рассматривая небо. — Поехали домой, а? — Я подумал, что не люблю тебя больше. Отвратительное чувство. — Что? — Да. Между нами стало так много пустоты. У тебя работа, бизнес-партнёры и куча ответственности. У меня работа и колледж. Для нас уже не остаётся времени. — Когда такое случается, люди обсуждают проблему, а не расстаются. — Я едва не поцеловал другого в тот вечер. Потому и уехал. Тошнит от себя.       Питер зажмурился и покачал головой. У него внутри творился настоящий хаос и ком в горле всё нарастал. Тони напряжённо молчал. Молчал и рассматривал его профиль, словно успел что-то позабыть. Но нет, он всё тот же. Пушистые ресницы, веснушки и искусанные губы. Его Питер. — Но ведь не поцеловал. Остальное не важно. Мы всё решим. — Как? — он наконец посмотрел на него. — Для этого у нас будет целый месяц.       Под непонимающим взглядом Тони отыскал кусочек проволоки и скрутил её в кольцо, протягивая Питеру и пожимая плечами. Он не представлял свою жизнь без этого парня и собирался пытаться до конца. — Я… Нет, не могу. А если не решим и сделаем только хуже ил… — Тсс… Решим. Я люблю тебя. В отношениях всякое бывает, ладно? Это нормально. Временные трудности.       Питер пододвинулся к нему и уткнулся в плечо, моментально чувствуя крепкие объятия. Промозглый ветер по прежнему проникал под кожу и трепал волосы. Под одеждой слабо замерцали метки. Только они знали текст. И тихо закончили друг за другом. — Я прощу тебя… —… За нас двоих.