Искорка

Прошло несколько дней с тех пор, как Рейко поселилась в доме семьи Тодороки. И в который раз за эти дни она думала о том, насколько же человек — удивительное существо. Люди в большинстве своем могут привыкнуть практически к любым обстоятельствам и условиям. Вот и Рейко вполне себе обжилась на новом месте, хотя временами все еще чувствовала себя неловко и неуютно. За эти дни девушка на ура выучила расположение комнат: теперь она точно знала, куда ей можно ходить, а где даже носа показывать не следует. Составила для себя список правил, чтобы лишний раз кому-нибудь не помешать и не навредить. А еще при любом удобном случае заваливала своими «спасибо» Фуюми, благодаря которой и держалась на плаву все эти дни. Собственно, именно с девушкой Асакава и проводила больше всего времени, играя в хвостик, стоило Тодороки появиться на пороге родного дома. С остальными все было на порядок сложнее. Старателя Рейко видела реже всего и была благодарна небесам за этот дар. Мужчина был слишком занят на работе, потому появлялся дома редко, да и то в такое время, когда девушка или сидела в выделенной ей комнате, или вообще спала. Шото, как оказалось, большую часть недели жил в выстроенном Юэй общежитии и появлялся только на выходных. С ним, как и со Старателем, девушка пересекалась довольно редко. А вот Нацуо… оказался главной на данный момент проблемой. Сказать, что Нацуо был недоволен таким соседством, свалившимся на их семью, значит, не сказать ничего. Парень сразу же обозначил свою позицию, припомнив о Рейко все, что знал на тот момент. Тогда все могло закончиться довольно плохо, если бы не вмешавшаяся вовремя Фуюми, как настоящий миротворец разведшая участников неудавшейся склоки в разные стороны. После того случая между ними так и не случилось ни одного нормального разговора, и оба старались делать вид, что не замечают существование друг друга. Рейко тихо радовалась тому, что все оставалось в таком виде и так и не переросло в нечто более серьезное. — Рей, все в порядке? Асакава в ответ едва заметно дернулась и повернула голову в сторону голоса. Последние полчаса с лишним они провели с Фуюми на кухне. Тодороки сидела за столом с какой-то тетрадью, периодически делая в ней пометки, а Рейко мыла посуду. Последней тарелке, которую девушка так и продолжала держать в руках, досталось особенно. — Прости, задумалась, — Асакава с неловкой улыбкой протерла полотенцем многострадальный стеклянный диск и поставила на место. — Скажи мне кто-нибудь год назад, во что превратится моя жизнь, я бы не поверила. До сих пор не могу привыкнуть к тому, что я здесь. — Привыкнешь еще, всему свое время. А я просто рада, что могу помочь подруге, — Фуюми бросила на Рейко короткий участливый взгляд и вернулась к записям в тетради. «Подруге» Рейко сглотнула, произнеся это слово про себя еще раз. Сейчас оно казалось таким странным и непривычным. Было время после смерти Наоми, когда девушка даже подумать не могла о том, что сможет назвать так кого-нибудь еще. И вот оно, случилось. Если раньше Фуюми была близка к этому, то теперь действительно стала подругой. Да еще и единственной на данный момент. Рейко от этой мысли зарделась и села за стол рядом с девушкой. — Спасибо, — тихо произнесла девушка, заметив, как изменился взгляд Тодороки. — Интересно, сколько раз ты поблагодарила меня за эти дни? — со смехом сказала Фуюми и закрыла тетрадь, откладывая ее в сторону. — Мне все еще неловко от того, что я тут… паразитирую. Но я обязательно найду, как отплатить за вашу доброту, когда все закончится. — Ну и слово же ты подобрала, — Тодороки издала тихий смешок и покачала головой, после чего посмотрела на Рейко уже более серьезно. — И не нужно никаких долгов выдумывать. Асакава бросила на Фуюми благодарный взгляд, но все равно молча помотала головой. Нет, она так не могла. Если ей все-таки удастся пережить все, что свалилось на ее бедовую голову, и вернуться к нормальной жизни, она обязательно найдет способ отблагодарить за помощь. — Кстати, я хотела кое-что спросить, но все время забывала, — Рейко на пару секунд задержала дыхание, готовясь. — Твой отец давно знает Ястреба? Фуюми, казалось, несколько удивил этот вопрос. Асакава уже давно думала об этом, даже хотела как-то спросить номера два лично, но не могла подобрать подходящий момент, а теперь уже было поздно. — Несколько месяцев, я думаю, — задумчиво произнесла старшая Тодороки, сдвинув брови к переносице, будто вспоминая. — Кажется, они познакомились, когда было нападение Лиги на лагерь Юэй. На какое-то время лицо Фуюми помрачнело, и она сжала губы в тонкую полоску, отводя взгляд. Это явно было не самое приятное воспоминание. И девушку было не в чем винить — все-таки тогда жизнь ее брата оказалась под угрозой. Рейко же не смогла сдержать едва задержавшейся на ее лице улыбки, чувствуя, как внутри теплеет. Решение, которое она тогда приняла, было несомненно правильным. — Значит, они тогда были вместе с детьми? Это довольно неожиданно, — Асакава удивленно вздернула бровь. Конечно, она рассчитывала на то, что к детям приставят кого-нибудь из героев, но не ожидала, что ими окажется нынешняя верхушка рейтинга. — Тогда все получилось довольно… странно, — Фуюми ненадолго замолчала, словно пыталась подобрать правильные слова, объяснить корректно. — Отцу тогда позвонили из школы из-за странной записки, которую притащил Шото. А дальше все как-то само получилось. Но что произошло в самом лагере, я не знаю. Никто ничего мне так и не рассказал. А репортерам верить нельзя, слишком мало подтвержденной информации. Рейко хмыкнула, вспоминая, что тогда было. И чем все обернулось. Едва явившая себя миру Лига потеряла часть своих людей и не смогла выполнить поставленную цель. И теперь ей стало понятно, почему все пошло по известному месту — там были герои, да еще не абы какие. Жаль, правда, что после этого план злодеев с ловушкой сработал, как надо. — Значит, тогда Тодороки-сан и Ястреб познакомились, а после продолжили общение? Фуюми внезапно рассмеялась, и Рейко удивленно захлопала глазами. — Не могу назвать это продолжением общения, — девушка все еще посмеивалась. — Ястреб-сан был инициатором, сам всячески навязывался в самых разных ситуациях. Иногда они работали вместе. А вот что между ними на самом деле происходило, я тебе сказать не могу, сама не знаю. Асакава задумчиво постучала пальцами по поверхности стола. Забавная картина вырисовывалась. Значит, они знали друг друга не первый месяц, даже работали иногда вместе. И Ястреб достаточно доверял Старателю. Наверняка рассказывал что-то о своих делах. Возможно, именно поэтому и в этой ситуации молодой герой пришел за помощью к старшему товарищу. К тому, кому доверял, на кого мог положиться. А может, у парня были еще какие-то причины, почему он обратился именно к Тодороки. — Шото до сих пор считает, что это ты подложила ему ту записку. — А? Рейко среагировала не сразу, а после смущенно отвела взгляд. Вспомнила, как младший из Тодороки в лоб задал ей вопрос о записке, и как глупо и неправдоподобно она тогда ответила. — Значит, он рассказал тебе об этом? — Асакава издала тихий хрипловатый смешок и откашлялась, все еще стараясь не смотреть на Фуюми. — На днях. До этого он молчал, не поднимал эту тему, — Тодороки подперла голову рукой. — Так это действительно была ты. Рейко кивнула и наконец повернулась к девушке рядом. Почему-то признаваться в своем маленьком бунте против Лиги было немного страшно, будто сейчас от этого могло что-то измениться. — Я с самого начала не хотела быть ни в какой Лиге. Конечно, прошло какое-то время, и я смирилась, но дети… я не могла позволить, чтобы кто-то тогда пострадал. Это было бы слишком. — Рада, что ты тогда решила помочь, — Фуюми коротко посмотрела на часы на стене и встала из-за стола. Прихватив с собой тетрадь и ручку, она пошла в сторону выхода с кухни. — Надеюсь, ты не жалеешь об этом решении. Рейко проводила девушку взглядом и так и осталась сидеть на месте. Нет, она не жалела. Конечно, первое время ей было немного страшно. Кто-нибудь мог узнать о ее выходке. Но чем больше времени проходило, тем более спокойно девушка чувствовала себя на этот счет, пока однажды не перестала думать о том случае. Наконец, Асакава тоже встала из-за стола — одной на кухне сидеть не доставляло ей никакого удовольствия. *** Прошло еще несколько дней, и Рейко окончательно привыкла к новому образу жизни, находя в тихом и размеренном существовании свою прелесть. Мастерски избегала хозяина дома, могла похвастаться тем, что пару раз вывела Шото на разговор, стала еще ближе с Фуюми, однако, все так же не сумела найти общий язык с Нацуо. Но девушка была вполне довольна и тем прогрессом, что имела. Несмотря на это, она все равно любила те моменты, когда оставалась в доме одна. Наверно, Рейко слишком привыкла к одиночеству, пока сидела в своей маленькой комнатушке наедине с книгами. Сейчас, конечно, обстоятельства и окружение изменились, но эта даже не любовь, но привычка к тишине и покою, осталась. Находясь одна, Рейко обычно сидела в своей комнате с расчерченным под нотную тетрадь блокнотом в руках, записывая вертевшиеся в голове идеи. Но иногда предпочитала выбираться из плена четырех стен и понемногу изучать дом — ведь когда еще выпадет возможность посмотреть на условия, в которых живет первый герой страны? Сегодня был как раз один из таких дней, когда дом пустовал. Рейко не выбиралась из комнаты даже утром, когда другие завтракали — засиделась допоздна, а после не могла продрать глаза, найдя в себе силы разве для того, чтобы немного высунуть голову из-под одеяла, когда Фуюми перед работой пришла ее проведать. Первым пунктом назначения сегодня была ванная, а после кухня. В первые пару дней Рейко с опаской относилась даже к одной только мысли залезть в чужие припасы, но сейчас смирилась, поняв, что никто ей ничего за это не предъявит. Девушку удивляло разве то, насколько быстро она смогла привыкнуть и к этому тоже. После небольшого перекуса, который даже завтраком язык не поворачивался назвать, Рейко хотела было вернуться в свою комнату, но на полпути передумала, решив немного обследовать дом. Она уже выучила комнаты, в которые не следовало заглядывать ни при каких обстоятельствах, поэтому не боялась залезть куда-то не туда. Тем более, девушка даже не планировала ничего трогать и уж тем более рыться в чужих вещах. Только посмотреть, очень аккуратно. Асакава медленно переходила из одной части дома в другую и набрела на комнату, которую будто бы не замечала раньше. Сдвинув седзи в сторону, девушка замерла на пороге и несколько секунд просто стояла на месте, раздумывая, а стоит ли ей заходить внутрь? Первым, что привлекло ее внимание, был алтарь. Собственно, именно он и насторожил Рейко. Даже не своим видом, а просто наличием. Но в конце любопытство все-таки победило, и Асакава сделала робкий шаг вперед, надеясь, что ничего страшного из-за этого не произойдет. Комната с первого взгляда показалась ей какой-то темной в сравнении с другими. От нее исходило что-то необъяснимо холодное, отчего становилось неуютно, а кожа на руках покрылась мурашками. Присмотревшись, Рейко заметила аккуратно сложенные игрушки рядом с алтарем и подошла еще ближе, усаживаясь перед ним. Ей, выросшей в совершенно других условиях, было непривычно видеть в доме нечто подобное. В доме, где Рейко родилась и росла, не было алтарей или каких-то других упоминаний о тех, кого больше не было рядом. Для других это было странно, но не для нее. Очень невовремя вспомнился небольшой алтарь в доме Ито с фотографией Наоми. К горлу подступил ком. Рейко присмотрелась к алтарю внимательнее, просто чтобы отвлечься от грустных мыслей. С фотографии в алтаре на нее смотрел беловолосый мальчишка с серьезным взглядом ярких бирюзовых глаз. Девушка несколько секунд сидела неподвижно, рассматривая его. Пыталась вспомнить, был ли в семье Тодороки еще один ребенок? Она мельком знала о трагедии, произошедшей с матерью семейства, из-за которой та на долгие годы оказалась в больнице, но про ребенка вспомнить не могла, как бы не старалась. «Может, это все как-то взаимосвязано?» Девушка склонила голову набок, все еще рассматривая фотографию. Особенно яркие глаза мальчика. Кажется, у Старателя был такой же цвет. К своему стыду, Рейко понимала, что, кажется, ни разу так и не смогла посмотреть главе семейства прямо в лицо, все время отводя взгляд. Мужчина вызывал у нее какой-то непонятный, почти иррациональный страх. Именно по этой причине она не могла точно сказать, какого цвета были глаза героя. А раньше она как-то не сильно интересовалась жизнью Старателя и не обращала на такие вещи внимание. Зато у Фуюми были такие же яркие глаза, как и на фотографии, это она точно могла сказать. «Значит, точно бирюзовые. У Даби глаза такого же цвета» Внезапно вспомнив злодея, Рейко сперва опешила, а после замерла, задавая себе один-единственный вопрос — почему она вспомнила о нем именно сейчас? И ведь правда, она точно могла сказать, что глаза парня были точно такого же цвета, как и у мальчика на фото. Именно бирюзовые, а не голубые, как она почему-то называла их. Почти сразу вспомнилась странная ненависть Даби к Старателю и его колкие комментарии, когда Рейко по каким бы то ни было причинам пересекалась с Фуюми. — Нет. Нет, зачем я вообще об этом думаю… — тихо пробормотала девушка и начала подниматься. — Что ты тут делаешь?! От голоса, донесшегося откуда-то сбоку, Рейко чуть не споткнулась, пока вставала. Девушка все-таки удержалась на ногах, а после обернулась, ошарашенно разыскивая глазами хозяина голоса. Нацуо, будь он неладен, смотрел на Асакаву так зло, что можно было подумать, будто она убила кого-то, не меньше. Рейко собиралась ответить, но не успела — парень подлетел к ней быстрее и, схватив за руку, вытянул из комнаты, после чего задвинул седзи. Асакава высвободилась из хватки Нацуо и потерла пострадавшее место. — Так и знал, что от тебя будут проблемы, — челюсть парня подрагивала, пока он говорил, а Рейко начала хмуриться, не понимая, что именно она сделала. — Чья это фотография? — задала вопрос она, стараясь игнорировать состояние Нацуо. — Тебя это не касается. Тебя там вообще не должно было быть! В другой раз Рейко бы точно отступила, извинившись и вернувшись в свою комнату, но сегодня у нее было не то состояние. И не те мысли в голове. — Если ты не объяснишь мне, что не так я сделала, я не пойму, в чем я виновата, — спокойным тоном произнесла Асакава, сложив руки на груди. Теперь ей было действительно интересно узнать личность мальчика с фотографии. — Это дела семьи, и тебя они не касаются. И больше не суйся туда, куда не просят. Тебе и так сделали большое одолжение, позволив остаться в этом доме. На лице Нацуо появилось болезненное выражение, и Рейко вмиг потеряла боевой настрой. Кажется, с этим мальчиком было связано что-то действительно серьезное, о чем ей, как постороннему человеку, знать не стоило. И все же… «Спрошу у Фуюми», — пронеслось в голове девушки, и она выдохнула, стараясь успокоиться окончательно. Наверно, сейчас следовало отступить, чтобы не наговорить того, за что потом будет стыдно. — Прошу прощения за вторжение, — тихо извинилась Рейко и развернулась, оставив Нацуо в одиночестве перед комнатой с алтарем. *** До самого вечера Рейко просидела в комнате, аккуратно выводя на белом листе бумаги слова для родившейся на днях мелодии, и мысленно горевала об уничтоженной в пожаре гитаре. Она бы сейчас многое отдала хоть за какую-нибудь. Почему-то в эти дни вдохновение преследовало ее, и отбиться от него можно было лишь записав вертевшиеся в голове мелодии на бумаге, дополняя текстом. Время от времени Асакава возвращалась к образу на фотографии и думала о том, как правильно задать нужный вопрос Фуюми. Тема, как она понимала, была для семьи Тодороки болезненной, и девушке не хотелось бы причинить подруге лишнюю боль. Все же природное любопытство пополам со странными идеями, мучившими ее уже несколько часов, умоляло обо всем разузнать. Не бросать их. Когда пришло время ужина, Фуюми сама наведалась к Рейко, сказав, что Нацуо ушел куда-то с друзьями, а отец будет на работе допоздна, и что они сегодня вдвоем. Асакава не сразу поняла, о чем говорит Тодороки, но после вскочила на ноги, отложив блокнот в сторону, и предложила помочь с готовкой. Это был ее шанс поговорить. Уже на кухне Рейко некоторое время молча следовала указаниям Фуюми, пытаясь выбрать удачный момент. Тодороки рассказывала о том, как прошел ее день, а удачный момент все не наступал. Но стоило тишине на минуту повиснуть в комнате, Асакава не сдержалась. — Фуюми, заранее прости, что лезу не в свое дело, — аккуратно начала девушка, поворачиваясь к подруге. — Я сегодня… изучала дом и случайно наткнулась на алтарь с фотографией мальчика. Кто он? Для Тодороки вопрос Рейко стал явной неожиданностью, из-за чего она на секунду отвлеклась, случайно прикоснувшись мизинцем к краю кастрюли на плите. Тихо зашипев, девушка подошла к раковине и открыла холодную воду, подставив под струю пострадавшую руку. — Прости, не стоило затрагивать эту тему, — Рейко виновато закусила губу и подошла к Фуюми ближе. — Нацуо был на меня зол, но не объяснил, почему. Вот я и подумала, что… Асакава так и не договорила, замолчав на полуслове, и ожидающе уставилась на девушку рядом. — Ничего страшного, я просто не ожидала такого вопроса, — на губах Фуюми появилась грустная улыбка, и девушка повернулась к Рейко. — Просто… это болезненная тема. Для Нацу особенно. Тодороки подошла к плите и выключила ее, а после села за стол, жестом приглашая Рейко сесть напротив. Асакава неуверенно заняла свое место и стала терпеливо ждать, когда девушка рядом начнет говорить. — Его звали Тойя, он был старшим ребенком в семье. По изменившемуся выражению лица Рейко быстро поняла, что произошло что-то по-настоящему плохое, о чем в их семье было не принято говорить. И о чем не писали даже СМИ. Хотя, может быть, писали, но Старатель позаботился о том, чтобы упоминаний случившегося было как можно меньше, а то, что осталось, выглядело бы как бред уровня желтых газет. — Рей, скажи, ты слышала о том, что произошло в нашей семье? Из-за чего мама оказалась в больнице? После подобного вопроса Рейко стушевалась, взгляд забегал. Откуда бы она могла знать? Информации о семье Тодороки в принципе было не очень много, а вкупе с незаинтересованностью Асакавы в жизни героев, ответ казался очевидным. — Откуда? — озвучила свои мысли девушка, стараясь сохранять спокойное выражение лица. — Общественности в принципе мало что о вашей семье известно, спасибо Старателю. Фуюми кивнула, явно удовлетворенная этим ответом. — Не знаю, но, возможно, ты заметила, что в нашей семье… не совсем ладятся отношения с отцом. От улыбки, появившейся на лице Тодороки, Рейко стало не по себе. Слишком печальными в этот момент были ее глаза. Тут вдруг вспомнился тот случай, когда Асакава практически вырвала Фуюми из лап опоившего ее чем-то урода. — Помнится, ты не горела желанием рассказывать отцу о том, что тебя чуть было не… — Рейко не стала завершать фразу, резко замолчав. — Да, я заметила, что отношения, мягко говоря, натянутые. Фуюми вздохнула и через несколько секунд начала говорить. — У этого есть причины, серьезные причины, — Тодороки говорила будто через силу, то и дело кидая на Рейко взгляды, значение которых девушка не могла понять. — Не знаю, стоит ли тебе рассказывать обо всем. — Решать тебе, — Асакава с серьезным выражением посмотрела на подругу. — Но, если решишься, то обещаю, что буду держать рот на замке. К тому же, может, тебе станет немного легче, если поделишься с кем-нибудь? Фуюми начала говорить не сразу. Несколько раз она внимательно смотрела на выход с кухни, словно ожидала, что кто-нибудь покажется в темноте прохода, но там было пусто. — Видишь ли, отец всегда был одержим тем, чтобы быть лучше Всемогущего, стать номером один, — тихо начала девушка, и Рейко наклонилась чуть ближе, стараясь не упустить ни единого слова. — Но в какой-то момент он понял, что у него самого это не получится. И если так, то он хотел, чтобы его дети стали лучше, чем он сам. Тодороки ненадолго замолчала, но, собравшись с духом, продолжила. — Брак между моими родителями — как раз результат желаний отца. Когда родился Тойя, отец увидел в нем потенциал и начал тренировать, когда тот подрос. После родилась я, затем Нацу. А после родился Шото. И с определенного возраста отец переключил внимание на него. Отец увидел в нем именно то, что могло осуществить его мечту. Рейко едва заметно скривилась. Ну и сложные же отношения у них в семье. Семье Асакавы было до этого далеко, даже с их собственными проблемами. — Стыдно признаться, но я не помню, как погиб Тойя. Разум словно вычеркнул эти воспоминания, и рассказать мне об этом некому. А той информации, что я когда-то встречала… не знаю, можно ли ей верить, — Фуюми говорила неспешно, больше не глядя на Рейко, полностью окунувшись в омут собственной памяти. — Отец был строг, если не хуже. Сперва к Тойе, а потом и к Шото. И все из-за своего желания вырастить кого-то, кто будет лучше Всемогущего. Мама не выдержала всего этого. Ожог у Шото остался как раз после этого. Асакава на секунду открыла рот, желая спросить о том, как это вышло, но быстро передумала. Не стоит. Пусть это останется неозвученным. — Прости, что вывалила все на тебя, — Фуюми виновато улыбнулась, подняв глаза на Рейко, которая сидела и задумчиво сверлила взглядом стену. — Нет, что ты, я ведь сама об этом спросила, — Асакава помотала головой. — Значит… вы не ладите с отцом из-за того, что произошло в прошлом? И того, что стало с вашим братом? Фуюми поджала губы. — Знаешь, Тойя, даже когда отец начал тренировать Шото, хотел быть ближе к нему. Пытался тренироваться сам, даже несмотря на то, что причуда начала вредить ему. Пытался доказать, на что способен, — девушка чуть слышно всхлипнула. — Возможно, именно это его и погубило. Рейко встала со своего места и подошла к Фуюми, аккуратно приобнимая ее. Она никогда толком не умела утешать, но сидеть, сложа руки, в такой ситуации попросту не могла. — Прости, что я подняла эту тему, не стоило, — проговорила Асакава, осторожно проведя пальцами по светлой макушке, успокаивая. — Знаешь, я сама все доготовлю. Не обещаю, что будет так же вкусно, как и у тебя, но я постараюсь. А тебе лучше отдохнуть и отвлечь себя чем-нибудь. Каким-нибудь сериалом, например. Дождавшись, когда она останется одна, Рейко тихо выругалась, рухнула на стул и закрыла лицо руками, опираясь локтями о стол. И кто ее только за язык тянул? Теперь было понятно, почему в моменты, когда Старатель был дома, атмосфера разом менялась, становясь невыносимо тяжелой и гнетущей. И понятно, почему Нацуо так отреагировал, обнаружив постороннего рядом с алтарем. Рейко и правда не стоило там находиться. И стоило бы нормально попросить у парня прощения за то, как она повела себя. Между тем мысли снова стали уплывать в сторону Даби. Мозг искал совпадения и какого-то черта находил их, и оттого было страшно и некомфортно. Снова вспомнился и довольно редкий яркий цвет глаз, и непонятная ненависть парня к Старателю. А теперь еще добавилась информация о том, что погибший брат Фуюми страдал от собственной причуды. И это, черт возьми, вполне себе сходилось с рассказом Даби о том, как у него появились шрамы, и как его причуда вредила ему. Рейко ведь сама была свидетелем этого. Внезапно девушка разогнулась, хлопнула ладонями по столу и встала, разворачиваясь к плите. Пожалуй, хватит на сегодня ненужных мыслей и конспирологии. И лучшее, что Рейко могла сделать в этой ситуации — это заняться делом, чтобы отвлечься от них.