В одной далёкой галактике

До дальних колоний проверяющие с Земли не долетают. Самое то для не совсем законного бизнеса. Сеть заведений с невинным названием «Волшебник и волшебница» на планете Три-Ипсилон известна всем, кто часто посещает этот квадрат. Дизайн у фирмы простой, как это часто бывает в сомнительных местах, а цвет преобладает белый — чтобы никто не подумал, будто что-то тут нечисто. Это, конечно, не группа борделей, что вы, что вы! Здесь нельзя купить реальный секс — ни с человеком, ни с разумной плесенью. Даже на этой далёкой от Земли планетке перед сексуальным контактом нужно сначала подтвердить собственную инфекционную безопасность, а медицинских тестов ведь на каждый случай не насдаёшься. Клиентам «волшебной» фирмы доступна только виртуальная опция — насладиться общением с хостами на экране и с помощью датчиков, не покидая своего космолёта. Впрочем, кто месяцами болтается один в невесомости без возможности даже испытать полноценный стояк, тот при первых признаках гравитации готов потрахаться хоть с корабельным оборудованием по распаковке груза. По крайней мере, Намджун на стоянках ловил себя на том, что странно поглядывает на «руку»-манипулятор. А «волшебник с волшебницей» с Три-Ипсилона обещали клиенту всё-таки нечто большее, чем распаковку астронавта механической рукой. Например, отсутствие неизбежной при коммуникации с Землёй задержки сигнала: не придётся ждать ответного стона от партнёра одиннадцать минут. А главное, был ещё один важный для Намджуна плюс. Он отправил подробную заявку со всеми данными перед посадкой, до входа в атмосферу, так что когда его грузовик при… между собой пилоты говорят «приземлился», чтобы не изобретать для каждой планеты «при-три-ипсилонился», — его уже ждало сообщение от его личного «волшебника». Получив прежде всего подтверждение от местного космопорта, Намджун переключил экран, замер на одну волнительную секунду — и открыл волшебное окно. Знакомое лицо на экране он рассматривал так жадно, словно копировал его глазами на диск своей памяти: вытянутый овал, ровные тёмные брови, большие карие глаза, прямой нос, пухлые розовые губы. Гладкая кожа даже без единой родинки. Джину бы больше подошла вывеска не «Волшебник и волшебница», а «Принцесса и принц» — высокий, красивый, в неизменном розовом, он был одновременно и той, и другим. Намджун мечтал быть рыцарем рядом с ним, но из-за собственного жирафьего роста ему не подходили даже стандартные скафандры, что уж говорить про доспехи. Джин с вершины своего совершенства слегка улыбнулся своему несостоявшемуся рыцарю. Он всегда носил корону короля красоты с трогательной гордостью. — Ты скучал по мне? — кокетливо спросил Джин. — Да, — честно ответил Намджун. — Очень. — Что ты хочешь сегодня? Лицо на экране, такое живое и настоящее, заставило телесный голод отодвинуться в списке потребностей. Впрочем, и сегодня, и вчера, и завтра хотелось одного. — Тебя, — сказал Намджун. — Ты не мог бы уточнить? — спросил Джин, проводя рукой по волосам. — Что именно мне сделать? Жить со мной на Земле. Просыпаться в моей кровати. Ждать меня из рейсов. Намджун молчал. — Эй, ты в порядке? — с беспокойством спросил Джин. Он снова пригладил волосы, и этот жест неуверенности, такой нехарактерный для прежнего Джина, царапнул по Намджуновой памяти. — Вернись, — безнадёжно выговорил Намджун. — Я хочу, чтобы ты вернулся. В ушах ещё звучали собственные слова, а он уже жалел, что нельзя остановить передачу звукового сигнала. Он ведь собирался лишь посмотреть. Не планировал вот это вот всё. — О чёрт. — Джин прижал ладонь к щеке, а его идеальное лицо скривилось. — Только не снова. Тебе нужен психотерапевт. Не я. — Постой! — отчаянно попросил Намджун. Любимое лицо на экране могло вот-вот исчезнуть! — Я больше не буду, только не прерывай сеанс. — У тебя есть фотографии, видео и голограммы. Если ты тоскуешь, не нужно заказывать живого человека, чтобы на него поглядеть. Боты в нашем заведении гораздо дешевле. — Нет, я хотел не просто поглядеть, — стал оправдываться Намджун. — А поговорить. Джин запустил руку в волосы, вздохнул и как-то обречённо спросил: — Что мне говорить? Что ты вернёшься ко мне. Что на моей кухне снова появится тёплый запах твоей готовки — грибов и рыбы, которые в твоём исполнении пахнут не как синтетические, а по-настоящему. Что ты будешь поручать мне самое простое — нарезать белковый брикет на кусочки — и ругаться, что я всё делаю неправильно, и смеяться над тем, как долго я вожусь, и переделывать после меня. Джин сам не прервал связь, а значит, можно было попросить его произнести всё это. Раз он продавал своё время и своё изображение, то и слова входили в стоимость? Но Намджун молчал. Джин сказал: — Знаешь, есть специальная программа, чтобы справиться с потерей, для тех, кто пережил утрату, называется «Радуга». Смысл такой, что после дождя обязательно будет солнце. Сейчас ты его не видишь, потому что у тебя всё затянуто тучами, но оно есть. А ещё бывают боты, которые утешают. И не нужно будет больше останавливаться на нашем Хренапсилоне, тебе ведь, наверное, эта дыра не по пути. В прошлый раз у нас с тобой даже секса не было. Намджун смутился. В прошлый раз он, кажется, плакал, вытирая слёзы салфетками, приготовленными для других целей. Он спросил: — А ты хочешь, чтобы у нас был секс? — Ну, обычно клиенты заказывают вирт, да. А с тобой, как бы тебе сказать, ясности нет. Я хочу ясности. А вдруг ты после сеанса пожалуешься, что я тебя плохо обслужил, а я даже ничего не сделал. — Прости, — сказал Намджун. — Ты мог бы заказать бота в следующий раз? — с надеждой спросил Джин. — Для синтеза внешности на экране это не хуже. Даже лучше, не будет лишних движений, а только те, которые ты сам отметишь галочкой. А ты указал только «частое моргание», я стараюсь, моргаю, но у бота по-любому лучше получится. — Мне нужен человек, — возразил Намджун. — Тебе не нужен человек, — помотал головой человек на экране. — Тебе нужна марионетка, которая будет говорить то, что ты хочешь услышать. Выбери бота и сам напиши ему реплики. Он не будет сомневаться, этично ли ему сказать «Я вернусь», если на самом деле неизвестно… э-э… На самом деле известно. Джин не вернётся. Перед уходом он сказал, что не может вместо того, чтобы жить, бесконечно ждать, ждать, ждать, пока Намджун в рейсах. И он счастлив в своих новых отношениях. В глазах началась резь, как в прошлый раз. Намджун часто заморгал и спросил в попытке доказать самому себе, что нет, именно человек ему нужен: — Как тебя зовут? — Ты всё равно забудешь моё имя. Ты мне даже не поверишь. Ты по-любому будешь видеть во мне Джина. Я же «волшебник». Тот намекал, что неплохо бы ему отключить модулятор голоса и снять цифровую маску, которую на него надела программа — алгоритм, превращающий одного человека на экране в другого. Намджун колебался. Он заплатил за то, чтобы поговорить с Джином. Готов ли он увидеть чужое лицо? Лицо человека, который работал Джином сегодня. Намджун даже не был уверен, что Джины всегда одни и те же. Много ли в этом заведении, где в обход закона о праве на внешность можно заказать себе абсолютно любого собеседника, чьё изображение ты предоставишь, — работников-людей? — Покажись, — наконец решился Намджун. — Ну нет, — услышал он к своему облегчению. — Вдруг я когда-нибудь уйду с этой работы. Знаешь, как «охотно» возьмут на другую с таким опытом, как у меня? А так никто не знает меня как «волшебника». Намджун оплатил полный час, хотя таймер насчитал от начала до завершения общения всего восемнадцать минут — в основном молчаливых. Делать на этой планетке больше было нечего, разве что заправиться, чтобы получатель груза не стал возмущаться насчёт искривления маршрута. Слишком долго наслаждаться гравитацией на стоянках Намджуну не подходило. В рейсах он отвыкал от того, что предметы умеют падать, и на каждой планете непременно разбивал что-нибудь из своих вещей. В дальнейшем, наверное, не стоит сюда залетать. Что это за рыцарь, который хочет увидеться, но не может набраться смелости взглянуть в глаза своему бывшему и вместо этого звонит проституту! Намджун действительно опасался, что в разговоре с настоящим Джином не удержит при себе «Вернись!», и будет неудобно. Рядом с Джином ему почему-то всегда было неудобно за то, что он всё делал неправильно — и тогда, когда они были вместе, тоже. А с незнакомым не страшно — за плату тот всё стерпит. Джин ведь не вернётся. Даже хост это понял. А он сам, пилот, капитан корабля, никак не уразумеет. Он не боится разгерметизации, не боится столкновения с метеоритом, а вот признаться себе, что Джин его больше не любит — боится. Джин его не любит. Никто в доме Намджуна больше не будет сердиться на космическую привычку выпускать вещи из рук. Никто теперь не назовёт его непутёвым, потому что никому больше нет дела до его путёвости. А у Джина даже ворчать получалось мило и заботливо. Но Джин его больше не любит. Слёз в этот раз почти не было — может, выплакал в прошлые разы, разговаривая с «волшебником». Надо было дать ему чаевые. Каково ему «стерпливать всё» от таких, как Намджун? Но для чаевых хорошо бы иметь его личный номер счёта, а не реквизиты волшебной конторы. Отчего-то это не давало покоя. Как будто Намджун сделал неуклюжее движение и снова что-то разбил. Как будто рыцарские латы, как обычно, опять не налезают. Был только один способ связаться с хостом. Намджун повторил свой обычный заказ. — Как у тебя дела? — осторожно начал он. — Разговор? — нахмурилось прекрасное лицо на экране. — Что мне отвечать? Ты должен был заранее прислать текст, который хочешь услышать. — Просто расскажи, как у тебя дела, — предложил Намджун. — У какого тебя? У Джина? — Нет, у тебя. — Тебе ведь неинтересно, как у меня дела, — устало сказал хост на экране. — Ты же меня не знаешь. — Хорошо, я спрошу то, что мне правда интересно, — исправился Намджун. — Тебе нравится эта работа? — Не жалуюсь. Отдельная комната, никакого риска для здоровья, и никто меня не знает. Он замолчал. Не произнёс «я люблю преображаться» или «я обожаю вирт с незнакомцами». В этой тишине чудилось какое-то «но». — Но?.. — Тут не особо большой выбор вакансий для людей, это ж не ваша Земля и не ближайшие колонии. — Его собеседник комично надул губы и поднял брови. Такого выражения лица у Джина не было. Хотя дуть свои красивые губы тот тоже любил, а уж воздушные поцелуи всем вокруг посылал беспрерывно. — Почему ты не улетишь на Землю? — Я тут родился. — Было не странно услышать подобное от землянина, потому что человек на экране Джином быть почти перестал. В глазах Намджуна он стал уже не лицом и не голосом, а словами и заключённой в них информацией. — Ты в курсе, какие у нас тут зарплаты? Ресурсы с Земли до нас не доходят, а со своими беда. Типа, что синтезируем из грязи под ногами, то всё наше. Даже с солнечной энергией проблемы, тебе там видно в иллюминатор, ну или в окно, если ты в гостинице, какие здесь тучи? Так вот они никогда не расходятся. Ну, как накоплю на билет, улечу. Может, к тому времени даже не все мои органы будут заменены протезами по старости. — Я иногда вожу пассажиров, — вырвалось у Намджуна. — Место для ещё одного человека на грузовике есть. — И сколько бы ты с меня взял? — склонил голову набок не-Джин. — Нисколько, — сразу ответил Намджун. Люди должны помогать людям, в какой бы галактике они ни оказались. Бизнес бизнесом, но у него появился шанс хоть что-то не уронить и не разбить. Однако со стороны бескорыстное благородство выглядело подозрительно, и он пояснил: — Без попутчиков в дороге скучно. Кислорода и воды хватит, но будет неплохо, если ты прихватишь с собой запас еды на одного. — Даже если у нас с тобой однажды был виртуальный секс, — строго произнёс человек на экране… ого, выходит, Джином все прошлые разы был именно он! — это не значит, что я буду оказывать такие услуги на борту вживую. — У тебя бы и не получилось, — неловко усмехнулся Намджун. — На грузовике нет гравитатора, а в невесомости мы обходимся без этого. — Ты готов взять на борт неизвестно кого? Ты же смотришь на меня и видишь своего Джина. — Нет, я много о тебе знаю. Ты добрый — ты пытался направить меня к психотерапевту. И честный — не стал говорить, что он вернётся. И некоторые твои привычки… какие-то жесты, которых у него не было. Когда ты так делаешь, я сквозь него как будто вижу тебя. — Тебе надо было написать список привычек, — покачал головой хост. — Вот, например, один клиент просил меня ковырять в ухе. Заниматься с ним сексом и при этом ковырять в ухе было забавно. Он всё приговаривал: «Глубже! Глубже!» — Ты согласен? — Мне надо подумать. Намджун назвал место стоянки грузовика и время отправления. Он не был уверен, что тот придёт, но за час до вылета получил от диспетчера сообщение, что пассажир по имени Пак Чимин ожидает посадки. Видео с космопортовской камеры показало невысокого парня с вещевым контейнером — старомодным, даже без воздушной подушки, на Земле такие сундуки на колёсиках остались только в музеях. Слегка вытянутое лицо, как у Джина, и очень пухлые губы, как у Джина, но совсем другие глаза — узкие, как у самого Намджуна. Открывая ему входное устройство, Намджун ощутил ликующую уверенность: наконец-то он всё сделал правильно. Тот втащил по трапу свой сундук, выпрямился и нерешительно улыбнулся: — Подбросите до Земли? И пригладил волосы.