Двое как один

Хэй Сяцзы знал Яба Чжана довольно давно, хотя тот и мало что помнил об этом – но когда они встретились позже, Яба Чжан не помнил даже своего собственного имени, так что Хэй Сяцзы совсем не держал зла. Когда продолжительность твоей жизни не синхронизируется с остальным миром, взгляд на определенные вещи тоже меняется, и Хэй Сяцзы было приятно знать кого-то, с кем можно было этим поделиться, даже если этот кто-то забыл больше, чем он помнил. В целом, Хэй Сяцзы считал, что довольно хорошо узнал тихую и замкнутую сущность Яба Чжана. О, и еще этот человек был слишком добр, но он никогда не формировал никаких связей с другими. У него не было личного интереса к этому миру. А потом Хэй Сяцзы наняли на работу в Тамуто, и оказалось, все, что он знал о Яба Чжане, не выдерживало критики. У Яба Чжана был огромный личный интерес к миру или, если быть точнее, к юному наследнику У. Он даже позволил ему прижать себя к фургону. Яба Чжан, казалось, никогда особо не заботился о границах – Хэй Сяцзы мог его понять – но это было чересчур даже для него. И то, как эти двое уставились друг на друга, практически заставило его покраснеть. Это было совершенно нелепо. И невероятно занимательно. *** Дальше становилось только интереснее: Яба Чжан остался бы в той песчаной буре навсегда, если бы был один, и все в надежде, что У Се найдёт его. Потом он собирался спасти его, когда шторм закончится, и выражение его лица было таким встревоженным, что Хэй Сяцзы даже не смог подразнить его по этому поводу. Как только он вернул У Се в целости и сохранности, они оба сдвинули свои спальные мешки подальше ото всех. Он даже удивился, что они не залезли в один мешок, но то, как они спали, склонившись друг к другу, было даже хуже. И каждый раз, когда У Се не было в поле его зрения, Яба Чжан волновался, очень сильно волновался, и Хэй Сяцзы не был к этому готов. Черт возьми, парень дара речи лишился от облегчения, когда услышал голос У Се по рации. Яба Чжан из воспоминаний Хэй Сяцзы никогда ни по какому поводу не волновался. Он даже начал было подозревать, что это самозванец, вот только боевые навыки Яба Чжана были неповторимы: это определенно был настоящий он, никаких проверок на наличие лицевой маски не требовалось. Вся эта история не была односторонней. Молодой третий господин следовал за Яба Чжаном, как щенок. И после всего, что Хэй Сяцзы видел в этой экспедиции, решение Молодого третьего господина дождаться Яба Чжана из метеорита, когда ничто не указывало на то, что на это есть хотя бы крошечная надежда, не было удивительным. Что бы там ни назревало между ними, оно уже было за гранью странного, и, насколько Хэй Сяцзы знал (вообще-то ему было важно знать, кто был скомпрометирован и как!), они еще даже не обменялись слюной. Может быть, Панцзы вытащит его оттуда, если ожидание затянется. Хотя Хэй Сяцзы пожелал бы удачи любому, кто попытается оторвать У Се от его драгоценного Чжан Цилина. *** Хэй Сяцзы на самом деле почти перестал о них думать, пока Яба Чжан не выследил его два года спустя. Год, два, пять – не имело значения для людей их возраста. Хэй Сяцзы не смог бы винить Яба Чжана за то, что тот не поддерживает связь, в конце концов, он поступал также. Но Яба Чжан выглядел серьезным. Серьезным и встревоженным, таким Хэй Сяцзы уже видел его раньше. - … так во что Молодой третий господин ввязался на этот раз? – спросил он обреченно. Было очевидно, что ему уже не выбраться из этого самостоятельно. Не то чтобы ему хотелось: ему нравился пацан, и он на самом деле заботился о Яба Чжане, хоть и не признался бы в этом даже под давлением. Он все еще не понимал, что его попросят – то есть наймут, ведь он мог распознать ценные сокровища из старейших тайников – стать нянькой У Се на десять лет, пока Чжан Цилин отправится на встречу своей судьбе. (Год, два, пять, даже десять – для них это было ничто, а для Молодого третьего господина могло стать вечностью. Хэй Сяцзы не произнес этого вслух: Яба Чжан определенно и сам понимал.) *** Если Хэй Сяцзы думал, что Яба Чжан сильно увлёкся У Се, то это было ничто в сравнении с самим У Се. У Се, который цеплялся за обещание воссоединения, как утопающий за спасательный круг; как наркоман… Нда. Хорошо, что Яба Чжан не был мстительным человеком, потому что Хэй Сяцзы был совершенно уверен в том, что ему не удалось сберечь У Се. Но кто мог его в этом винить? Кто вообще мог предвидеть, что У Се встанет на путь уничтожения древней семьи, почти культа (не Чжанов, другой семьи), только для того, чтобы сохранить в неприкосновенности такого человека, как Чжан Цилин? Что бы там Хэй Сяцзы не увидел между ними в Тамуто, это не могло подготовить его к происходящему. Но тогда только Панцзы, казалось, не удивился растущей одержимости У Се. Потому что факт был в том, что когда другие люди забывали, У Се становился только еще более… э-э, сфокусированным. (Хэй Сяцзы обычно не стеснялся в выражениях, но у него больше не было слов, чтобы описать У Се.) *** Яба Чжан в конце концов вышел из Бронзовых врат, и Хэй Сяцзы впервые за десять лет смог вздохнуть свободно. Может, У Се вернется к своему нормальному состоянию, потому что, в самом деле: не так уж и много в жизни Хэй Сяцзы было вещей, которые могли его напугать, но в данный момент У Се был на вершине этого списка. У Се ни разу не отошел дальше, чем на два шага, от Яба Чжана на обратном пути в Эрдао Байхэ. Он присматривал за ним, пока Яба Чжан спал. Тот казался бледнее и худее, чем Хэй Сяцзы помнил, но он не мог сказать с уверенностью: У Се впивался взглядом в любого, кто осмеливался хотя бы взглянуть в направлении Яба Чжана. Только Панцзы было позволено к нему приближаться. Хэй Сяцзы наблюдал из-за своих очков и заметил, что Яба Чжан ни капельки не возражал против этого. Он просто смотрел на У Се, как будто тот был солнцем, луной и звездами. *** Первым, что увидел Хэй Сяцзы, когда подъехал к месту, где поселился Железный Треугольник, были запутанные в поцелуе У Се и Яба Чжан. Они наверняка слышали, как подъезжает машина, но не прервались и никак не отреагировали на него, даже когда он их окликнул, поэтому он пожал плечами и вошел в дом. Он поприветствовал себя походом к холодильнику, где к своей радости нашел банку пива, и рискнул зайти внутрь в поисках Панцзы. - Эти неразлучники когда-нибудь разлучаются? – спросил Хэй Сяцзы, как только увидел его. Потому что Молодой третий господин, цепляющийся за Ябу Чжана, еще имел определенный смысл на горе Чанбайшань, но год спустя этого смысла стало решительно меньше. Черт, Хэй Сяцзы не был ханжой, но он все еще помнил взгляд, которым Молодой третий господин посмотрел на него, когда он попытался заговорить с Яба Чжаном; Яба Чжан не отвел свой взгляд от У Се даже на мгновение. Панцзы казался смущенным, скорее вопросом, нежели его внезапным появлением: - Что ты имеешь ввиду? Хэй Сяцзы жестом указал на улицу. - Молодой третий господин и Яба Чжан. Так заняты поцелуями, что даже не могут поздороваться? Панцзы пожал плечами: - Они были в разлуке десять лет, сам знаешь. Да уж, как будто кто-то мог это забыть. Хэй Сяцзы развалился на диване. - В любом случае, зачем я тебе понадобился? - А, пусть Наивняшка объяснит. О, значит его ученик все еще мог заниматься чем-то, кроме Ябы Чжана? Вот же удивительно. *** С объяснениями пришлось подождать, потому что, очевидно, ужин с Железным Треугольником означал ужин с Молодым третьим господином и Яба Чжаном, сидящими так близко, что Хэй Сяцзы не понимал, зачем им вообще нужны были два стула. Оба пытались подкинуть друг другу в тарелки самые вкусные кусочки. И то, как они продолжали смотреть друг другу в глаза – с таким же успехом они могли быть тут одни. Панцзы и глазом не моргнул на это их поведение и даже положил побольше зелени в тарелку Яба Чжана. Серьезно, у Хэй Сяцзы были не самые здоровые стандарты в разных вещах, но он был индивидуалистом, а эти двое были слишком зависимы друг от друга. (Или трое. Панцзы хоть и не был частью этой неразберихи с У Се и Чжан Цилином, но все еще жил с ними, и, по-видимому, также понятия не имел, как выглядят нормальные человеческие отношения. Как вышло, что Хэй Сяцзы оказался здесь самым адекватным человеком?) - Лучше бы эта гробница того стоила, - проворчал он себе под нос. Его, как и ожидалось, проигнорировали.