Чердак

На часах 7:00. Вылет в 8:00. Надо поспешить. Александр суетится и бегает по квартире. Не дай бог опоздать. Парень проверяет всë в последний раз и вроде облегчëнно вздыхает. Он быстро проходит в ванную и смотрит в зеркало. Поправляет шелковистые каштановые волосы, берëт небольшой флакон с духами. Романов выходит из комнаты, оставив после себя облако цветочно-карамельного аромата, и направляется в коридор.

***

Выйдя из аэропорта уже другой страны, он сразу увидел столицу Финляндии. Белокурый парень бежал в его сторону. - Александр! С нежной улыбкой вскрикнул Гельсингфорс. - Вэйно, chère! Как же мы давно не виделись! Питер кинулся в объятия Хельсинки. Уткнувшись носом в его рубашку , Санкт-Петербург чувствовал запах выпечки и мяты. Как будто из детства, такой родной. Спустя пару минут они уже садились в машину. Ехать до дома столицы было не долго. - Пошли, тебе надо отдохнуть после перелëта. Вэйно разговаривал на русском с забавным и даже милым акцентом, и Саша всегда начинал улыбаться, услышав его. - Чай? Кофе? - Чай. Зелëный, если есть. За чаем парни успели обсудить многое. Всë это время Гельсингфорс просто утопал в серебре глаз Северной столицы России, настолько они прекрасны. Он был влюблëн в него наверное ещë с детства и всегда поражался его красоте. И внешней и душевной. Для него Питер был чем-то настолько прекрасным и неземным, что любоваться его чертами лица и слушать какие-нибудь его философские рассуждения - занятия, подобное раю. - покажешь свои новые этюды? Тихо сказал Санкт-Петербург, медленно выходя из-за стола. - О, конечно! Я работаю на чердаке. Там моя импровизированная мастерская. Вообще, дом у Хельсинки был небольшой, но очень светлый и уютный. Было очень много цветов, и стоял прекрасный аромат. На стенах висели его собственные картины. В Искусстве он был очень талантлив. Они подошли к лестнице на чердак. Вэйно забрался первый и протянул руку Александру. Саша кротко улыбнулся и подал свою ладонь финну. На чердаке было ещë светлее чем в доме. Вдоль стен стояли картины, наброски и всë в этом духе. -как здесь красиво! Романов молча, но восхищëнно начал рассматривать работы столицы Финляндии. -твои картины, они такие...прекрасные, светлые и... и живые. Я в восторге! Александр подошëл к Вэйно и посмотрел в его светло-небесные глаза. На свету они выглядели такими бледными, но добрыми и ласковыми, что оторваться от них было просто невозможно. - ну что ты, Саш, я всего лишь любитель. Гельсингфорс сидел на столе, усердно точа карандаш. Санкт-Петербург тем временам мешал краски, сидя на табурете около стола. Лучи солнца как и прежде пробивались сквозь окна и освещали весь чердак. -ну как? Нужный цвет получился? Финн на пару секунд отвлëкся от ножа с карандашом. -нет пока. Но я сейчас ещë немного белого добавлю и думаю всë. Питер даже не поднял глаз. Он был слишком погружëн в работу. Но от неë его отвлекло прикосновение Вэйно. Хельсинки тихонько и аккуратно поправил выбившуюся каштановую прядь волос Александра . Вроде такое маленькое проявление любви, но чего оно стоит. Их взгляды встретились. Молодые сердца так сильно бились об их грудные клетки. - я тебя тоже... Тихо, еле-слышно прошептал Петербург.