Gatto E Topo

      Что должен чувствовать человек, который едет на свадьбу к бывшему партнёру? Злость? Зависть? Может быть стыд или неловкость? По правде говоря, Элайза не была уверена, что ощущала в данный момент. Она всматривалась в затонированное стекло машины, которая сейчас уносила её прочь из Рима. Её глаза следили за мелькающими деревьями, а голова уже начинала болеть от постоянной смены яркости картинки. Отель, в котором должна была проходить свадьба, располагался в прибрежном городе Остия. Учитывая все возможные пробки и проблемы, путь туда составлял не более двух часов на машине. Но виды были воистину живописные. И речь, конечно же, не о плантациях холмах, которые мелькали в окнах автомобиля.       Уважаемые пассажиры, повернитесь, потому что слева от вас находится знаменитый Холм Давида. Вы спросите, чем же он знаменит? Это волнистое безобразие, которое некоторые склонны называть носом, способно одним лишь своим существованием заставлять трусики пары миллионов девочек-подростков исчезать на веки вечные. Или плавиться. В зависимости от обладателя сего произведения искусств, который сейчас сосредоточено следил за дорогой, совсем не обращая внимания на откровенные разглядывания Элайзы.       – Будешь продолжать так смотреть – и я остановлюсь у обочины. Ты же не хочешь смутить проезжающих мимо водителей?       Надо же, заметил. А говорят, у мужчин отсутствует периферическое зрение. И, судя по тому, как дёргался его правый глаз в данный момент, отвечать девушка не должна. А впрочем, ей не очень-то и хотелось. Поэтому Элайза отвернулась в сторону приоткрытого окна, наслаждаясь ощущениями того, как прохладный ветер обдувает её голые плечи. Вероятнее всего, после двухчасовой поездки, её прекрасное платье помнётся и к вечернему банкету придётся менять наряд на что-то более аккуратное. Но какая разница, когда сейчас она чувствовала себя сицилийской богиней? Правильно, совершенно никакой.       Прошлым вечером девушка твёрдо решила, что в поездку она возьмет исключительно кеды. Однако уже перед отъездом что-то пошло не так. И Элизабет сменила свой легкий фатиновый наряд на атласное ассиметричное платье золотисто-бежевого цвета. Бордовые кеды она закинула в самый дальний угол квартиры. И теперь на её ногах красовались лаконичные босоножки на высоком каблуке. Эту унылую картину разбавляли украшения. Ожерелье в виде золотой цепи с якорным плетением, переходящей в бусы из жемчуга, и похожие массивные серьги. Нюдовый макияж и ровно-лежащие каштановые волосы завершали образ.       – Знаешь, я в этом платье чувствую себя молодой любовницей политика, которую везут на отдых, – вздохнула девушка, всё так же продолжая глядеть в окно.       – Звучит так, будто тебе за сорок, и ты вспоминаешь былые времена.       Девушка закатила глаза. Её правая рука потянулась к открытому окну, будто пытаясь словить ветер.       – Надо было не менять планы и остаться в кедах.       – Ты шутишь, да? – в голосе Дамиано было слышно лёгкое возмущение. – Вы, девушки, такие странные. Как будто в зеркало никогда не смотрите. Да каждый мужчина на свадьбе будет готов убить за эти ноги.       И всё же парень смог удивить её своими словами. Элайза приподняла обе брови, медленно поворачивая голову в сторону вокалиста:       – И даже ты?       – А я убью любого, кто попробует их хоть пальцем тронуть, – легкая ухмылка появилась на сосредоточенном лице Дамиано. – Кстати, я рад, что ты выбрала другие туфли.       Девушка не сразу поняла, о чём речь. Изначально она подумала о кедах, которые сейчас мирно покоились в чемодане на заднем сидении автомобиля. Однако всё же осознание пришло. Медленно, но уверенно. Вокалист говорил о тех самых чёрных бархатных туфлях, которые, по всей видимости, запали ему в душу. При мысли о том, что эта пара обуви сейчас так же дожидалась своего часа на заднем сидении, Элайза не могла не ухмыльнуться. И, конечно же, это заметил мистер «лучший вид Рима».       – Ты не посмеешь…       Девушка лишь хихикнула, заставляя себя сдерживать смех.       – Посмотрим.       Прослушав эпопею из тихих ругательств в свою сторону, Элайза вновь погрузилась в блаженные раздумья. До отеля оставалось около получаса езды, а она до сих пор не знала, как будет вести себя на этой свадьбе. По правде говоря, девушка вовсе не могла понять, что заставило Никко прислать ей приглашение. Действительно ли он хотел просто похвастаться? К чему весь этот фарс? Никко де Фиренце, молодой наследник бизнес-империи, сын весьма успешного продюсера… пытается доказать какой-то никому неизвестной девушке, что у него всё прекрасно после расставания. Впрочем, темноволосая была уверена, что роман с Джорджией у них начался задолго до этого. Столько вопросов всплывали в голове. И ни на один из них нет и никогда не будет ответа. Ну, не подойдет же Элайза к своему бывшему на его же свадьбе и не спросит: «Ой, а ты помнишь тот день, в который решил, что моя вагина для тебя недостаточно хороша?»       Зеленый пейзаж постепенно сменялся голубыми и синими бликами океана. Они с Дамиано больше не разговаривали по дороге. Лишь изредка девушка получала странные взгляды в свою сторону, а точнее в сторону своих босоножек. Господи, у этого парня нездоровая привязанность к её ногам. Автомобиль всё ближе и ближе подъезжал к отелю. Издалека можно было заметить яркие вспышки. Похоже, Никко подкупил репортёров, чтобы ты осветили столь знаменательное событие.       – Элайза? – слегка хмуря брови, произнёс Дамиано, когда они въезжали на территорию отеля. – Твой бывший что, какая-то звезда? Откуда здесь столько прессы?       И правда, фотографов было намного больше, чем положено. Кто-то со скучающим видом делал фото деревьев, кто-то покорно щёлкал родственников, которые начинали собираться, а кто-то и вовсе забыл про свой долг, поедая яблоко или конфету. Но даже несмотря на очевидную незаинтересованность прессой, журналистов здесь можно было собрать в свою собственную маленькую армию.       – Никакая он не звезда. Его отец – продюсер. Никко должен унаследовать этот бизнес. И, похоже, он считает, что уже сейчас его персона интересует прессу.       В ответ послышалось неразборчивое мычание. Коварная улыбка скользнула по лицу Дамиано, когда они наконец подъехали ко входу в отель. Чуть дальше по дороге своего часа покорно ожидал валет (прим.: парковщик в отеле). Элизабет не было никакого смысла оставаться здесь и ждать, пока автомобиль вокалиста заберут. По этой причине темноволосая самостоятельно выбралась из салона, бросив через плечо: «Встретимся в холле». Элайза была уверена, что ей удастся спокойно подождать Дамиано, прежде чем встретиться лицом к лицу с виновниками всего этого торжества. Что ж, уверенность сдулась, как воздушный шарик. Еще и такой звук смешной издала, ну, который…. Ах, впрочем, неважно.       Прямо посреди холла с широкими улыбками стояла на первый взгляд самая милая в мире пара. Никко ничуть не изменился с их последней встречи. Всё те же светлые выгоревшие волосы, всё тот же гладко выбритый подбородок и голубые глаза. В каком-то смысле он был похож на Кена, бойфренда Барби. А вот его будущая жена выглядела совершенно иначе. Джорджия казалась симпатичной даже Элайзе. А грех ли это – считать новую женщину своего бывшего симпатичной? Разве она не должна сейчас скукожиться от отвращения и превратиться в злобную ведьму? Чёрт бы побрал эти эмоции. Темноволосая запуталась, пока стояла в очереди, чтобы поприветствовать молодых. За это время она успела рассмотреть невесту. Миловидное личико, аккуратные тёмные волосы. Элизабет могла поклясться, что это то же самое лицо, которое она видела на заставке Телепузиков. Или там был смеющийся ребенок на фоне солнца? Плевать. Джорджия была милой и это раздражало. Что ж, теперь девушка надеялась на то, что она окажется той еще стервой при общении, ведь настала её очередь для приветствия.       – Элайза! Не думал, что ты действительно приедешь, – перебил её попытку поздороваться Никко, широко улыбаясь своими искусственными зубами.       – Примите мои поздравления. Свадьба – это замечательно, – да уж, лицо Элайзы также не выражало особого энтузиазма. Но возможно всё дело в том, что она решила включить эпичную стерву. – И, вау, какая красивая невеста. Никко, кажется, тебе очень повезло с Джулией.       Бедный парень аж закашлялся от неловкости. А милая улыбка в одно мгновение была стерта с лица миловидной брюнетки.       – Спасибо, Элайза. Мне правда очень повезло с Джорджией, – натянуто произнес Никко, делая акцент на последнем слове. Впрочем, эту реплику темноволосая решила пропустить мимо ушей.       – Элизабет, верно? – совершенно неожиданно в этот диалог вступила и сама невеста. – Рада знакомству. Ты приехала одна?       – К слову, спасибо, что напомнила, милая. – без сомнения, взгляд, который Никко бросил своей будущей жене, был ничем иным, как коварным намёком. – Элайза, я был уверен, что ты используешь возможность и приведешь с собой одну из своих подружек. В приглашении было сказано, что каждый гость может привести с собой еще одного гостя.       И Элайза хотела ответить ему. Если бы не внезапная шумиха со стороны входа в отель. Взбудораженные фотографы и репортёры начали буквально сходить с ума, направляя вспышки куда-то в сторону, выкрикивая какие-то вопросы. Девушка не могла не заметить, как удачно складывается вся эта ситуация. Они словно оказались в дерьмовой мелодраме. Сейчас в дверях холла должен появиться Дамиано, окруженный вспышками фотокамер и преследуемый журналистами. Потом он должен медленно пройти к Элайзе, сохраняя на своём лице лукавую ухмылку, после чего просто обязательно выдать какую-то до ужаса банальную фразу. В общем и в целом, так оно и произошло. Ко всему этому прибавились лишь выражения лиц жениха с невестой, которые в полнейшем шоке наблюдали за тем, как вокалист подходит к Элизабет и кладёт свою ладонь ей на поясницу.       – А вот и моя подружка.       Губы темноволосой сложились в самую фальшивую из всех возможных улыбок. Это была разгромная победа. А ведь они только приехали. Не то, чтобы у Элайзы был план мести. Нет, просто при виде этой счастливой парочки, ей вдруг захотелось включить режим «убивашки», грациозно нокаутируя всех и вся. Они простояли в холле еще пару минут. Своим появлением Дамиано определенно поставил в тупик Джорджию. Но ни её обескураженное лицо, ни абсолютное недоумение Никко не помешали вокалисту преподнести свои поздравления. Почти искренне.       Не желая больше истязать своим присутствием молодых, Элайза со своим спутником направились в свой номер, попутно зарегистрировавшись у стойки и забрав ключи. Огромная кровать, вид на пляж и собственная маленькая терраса. Нужно ли еще что-то для счастья? Едва оказавшись в комнате, девушка, не заботясь о платье и макияже, упала на кровать. Её тело буквально тонуло в мягкости одеяла и подушек.       – Эта постель, словно облачко, – простонала девушка, разводя руки в стороны. – Как отвратительно.       – Отвратительно? – Дамиано вдруг резко оказался рядом с ней. – Что отвратительного в мягкой кровати?       – Тут скорее вопрос в том, насколько твёрдый матрас лучше? Ну, во-первых, твёрдый матрас позитивно влияет на позвоночник. Мы же не хотим превратиться в австралопитеков?       Парень усмехнулся, покачивая головой.       – Ну а во-вторых, – продолжила Элизабет, – твёрдый матрас удобнее. Лично мне приятнее спать на чём-то твёрдом.       – Ты осознаешь, насколько эта фраза двусмысленна?       Элайза пожала плечами, даже не пытаясь взглянуть на вокалиста.       – Трактуй её как хочешь.       Им всё же пришлось встать с постели. Вещи сами себя не разберут, да и нужно было решить, чем заниматься оставшийся день до репетиции свадьбы. Ага, вот она – американская традиция в итальянском колорите. Свадьба продлится три дня, в первый вечер пройдёт репетиция, которая скорее похожа на некий обзор дальнейших мероприятий, во второй – предсвадебный банкет, а в третий – само торжество.       Прозябать целый день в номере звучало, как отличная идея. Если бы не эти манящие виды волн. Коллективным решением, между прочим, совершенно единогласно, они решили провести этот день, наслаждаясь солнцем. Осеннее солнце действовало на кожу Элайзы уже не столь яростно. Однако температура воздуха всё еще позволяла спокойно разгуливать по улице в лёгкой одежде или даже купальнике. Поэтому девушка выбрала один из своих любимых чёрных комплектов, а сверху накинула белое полупрозрачное платье.       – Думаешь, это хорошая идея? – задумчиво произнес Дамиано, осматривая просвечивающееся через ткань тело девушки.       – Предлагаешь пойти на пляж в джинсах и куртке?       Этот диалог не привёл ни к какому результату. Дамиано всё также продолжал дуться и возмущаться о том, что его не хотят слушать, а Элайза гордо вышагивала перед ним в пляжной накидке, демонстрируя всем прохожим своё тело. Несколько раз девушка здоровалась со старыми знакомыми. Было забавно видеть удивление на их лицах. То ли от того, что Никко действительно пригласил свою бывшую на свадьбу, то ли от того, что эта самая бывшая привела с собой какого-то странного парня. Интересно, знали ли они всю историю?       В любом случае, коридоры отеля привели парочку к солнечному пляжу. Тёплый песок приятно щекотал пальцы ног, заставляя Элизабет негромко хихикать. Дамиано, который уже успел забыть про свою маленькую обиду, теперь то ли хищно, то ли просто слишком пристально, осматривая территорию.       – Высматриваешь жертву? – темноволосая слегка наклонилась к нему. – Предупреждаю сразу: если ты хочешь устроить ночное родео, то я не собираюсь никуда уходить из номера. Охота потрахаться – снимай отдельный.       – Подожди-подожди, – парень на секунду замялся, – Получается никаких девушек в нашем номере?       – Ага, никаких.       Элайза покачала головой, глядя прямо в океан. Волны успокаивали. В отличие от каких-то идиотов, которые решили поиграть с мячом в бушующей воде.       – А как же ты? – вновь вступил в диалог вокалист.       – А я не считаюсь.       Темноволосой казалось, что это очевидно. Ровно также очевидно, как и то, что она создаёт проблему на ровном месте. Знает же, что Дамиано никого не станет приводить в номер. Так к чему весь этот спектакль?       – Ты не девушка? – а Дамиано продолжал сыпать вопросами.       – Ты долбоёб?       – Что?       – Долбоёб, – Элизабет хмыкнула, наконец переводя взгляд на своего спутника.       – Это самый странный разговор в моей жизни, – засмеялся Дамиано, закидывая свою руку на плечо девушки.       Еще какое-то время они бесцельно бродили по пляжу, обсуждая поверхностные темы. Несколько раз Элайза замечала, как со стороны отеля появляются человеческие фигуры, подозрительно похожие на репортёров. Разве им разрешено заходить на территорию отеля? Если да, то Никко еще больший идиот, чем она могла предположить. Однако не это беспокоило девушку.       – Дамиано?       – Мм? – парень, который до этого момента рассматривал что-то в телефоне, поднял свой взгляд на темноволосую.       – Тебя не волнует пресса? Я имею в виду, здесь полно фотографов. И, очевидно, ты им интересен. Ты не боишься, что нас могут заснять вместе и выложить в сеть?       Дамиано задумался на пару секунду. Казалось, будто он реально анализирует все последствия, которые могу произойти, появись их совестные фото в интернете.       – Уверен, в этом нет ничего страшного. К тому же может я хочу, чтоб нас увидели вместе?       Вот в чём проблема. С одной стороны, эти слова пугали Элайзу. Стать предметом сплетен и обсуждений в сети – не та цель, к которой стремилась девушка. С другой же стороны, такое поведение доказывает, что Дамиано не намерен использовать её. Если он действительно не боится того, что их заметят вместе, значит что-то определенно происходит. Элизабет никак не прокомментировала его последние слова. Она лишь задумчиво кивнула, продолжая свой путь вдоль побережья. Эта задумчивость оставалась на своём месте ровно до тех пор, пока она вдруг не услышала знакомый голос неподалеку:       – Сиси?! Милая, неужели это ты?       Только один человек во всем мире мог называть её подобным образом. Элеонора Мартина де Фиренце, или как её называют самые близкие люди, Нонна. Пожалуй, лучший член семьи Никко. С которым, Элайза, к сожалению, потеряла связь после расставания. Увидеть её здесь было подобно глотку свежего воздуха в душный день. Нонна, как всегда, была бесподобна. Легкие белоснежные брюки, эффектно сочетающиеся с красной блузкой, в руках бокал мартини, а на лице – лучезарная улыбка, которая стала еще шире, как только семидесятичетырехлетняя женщина смогла рассмотреть темноволосую.       – Сиси, моя дорогая, не ожидала увидеть тебя на этом празднике тщеславия и фальши. Элайза усмехнулась, наблюдая за недоумением, которое появляется на лице Дамиано.       – Нонна, вы не представляете, как я рада видеть вас здесь.       – Да брось, разве я могла пропустить свадьбу своего внука-идиота? – женщина сделала глоток мартини, стрельнув взглядом в вокалиста.       – Только вы можете называть Никко идиотом на его собственной свадьбе, – хихикнула девушка.       – Ну а что поделать, если он действительно идиот? – Нонна послала еще один мимолетный взгляд на Дамиано, после чего развернулась всем телом к Элайзе. О, кажется, она знала, что последует за этим. – Милая, не представишь меня своему спутнику?       – Ах, прошу простить мою бестактность. Дамиано, позволь представить тебе Элеонору Мартину де Фиренце, мать отца Никко. – Нонна ненавидела, когда её называли бабушкой. В душе ей всё еще было около двадцати двух. – Нонна, это Дамиано Давид, мой… плюс один.       Темноволосая вновь улыбнулась, наблюдая за тем, как тонкая рука пожилой женщины медленно движется в сторону кареглазого. Это должна была быть самая уморительная сцена в её жизни. Однако Дамиано справился с задачкой лучше, чем можно было представить. Как настоящий джентльмен, он подхватил ладонь Нонны, на секунду склоняясь и прикасаясь губами к её костяшкам.       – Впервые за этот день я искренне рад знакомству с кем-то здесь, – проговорил Дамиано, мягко улыбаясь и расправляя плечи.       Темноволосая нахмурилась. Слишком галантен для того Дамиано, которого она знает. Неужели такой эффект на него произвела Нонна? Каким образом он за две минуты умудрился превратиться из горячего раздражающего итальянца в воспитанного… Да просто в воспитанного!       – Вы очень любезны, молодой человек. Но знаете, будь я на пару десятков лет младше… Прости, Сиси, я бы послала тебя куда-подальше и утащила бы его в свой номер.       Девушка засмеялась. Она хотела было что-то ответить, но глубокий хриплый голос вокалиста опередил её:       – При всём уважении, я бы с вами не пошел, – он кратко посмотрел на темноволосую, ухмыляясь. – Хотя могу представить, каков был бы соблазн. Если сейчас вы выглядите так сногсшибательно, то пару десятков лет назад точно были способны похитить сердце любого мужчины.       Настал черёд Нонны смеяться. Стойте, они что, флиртуют? Да что вообще здесь происходит?       – Искусный льстец. Однако верный.       Недоумение в глазах Элайзы стало приобретать кристаллическую форму. Казалось, будто вот-вот – и девушка начнёт плакать солью. Её мозг отказывался хоть как-то анализировать этот диалог.       – Дамиано, ты всё это время мог разговаривать… нормально?! То есть, всё это время ты мог общаться на человеческом языке вместо того, чтобы…       Мимолетный взгляд на Нонну заставил девушку заткнуться на середине фразы. Семидесятичетырехлетняя женщина определенно не должна была быть посвящена в подробности их игрища.       – Язык тела – тоже язык, Сиси, – делая еще один глоток мартини произнесла Нонна. – Ох, что-то я с вами засиделась. Синьор де Фиренце, должно быть, уже заждался меня. Милая, я действительно рада, что ты приехала. Увидимся вечером на репетиции!       Женщина быстро поцеловала Элайзу в щёку, после чего одарила Дамиано подмигиванием и вальяжно двинулась в сторону бара, где её ждал муж. А парочка так и осталась на берегу, сконфуженно глядя ей вслед. Впрочем, справедливости ради, сконфуженной здесь была лишь темноволосая. Её спутник стоял рядом с довольной улыбкой.       – Мы можем никак не комментировать то, что сейчас произошло? – Элайза продолжала наблюдать за удаляющийся фигурой Нонны.       – Конечно, без проблем… Сиси.       О, чёрт. Нет уж, только один человек может называть её так. Девушка даже почувствовала какой-то неистовый приступ агрессии, совершенно внезапно сжимая запястье вокалиста своими ногтями и медленно проговаривая:       – Еще раз назовёшь меня так…       – И что? – перебил её Дамиано, перехватывая вторую руку, заводя её за спину и плотно прижимая её тело к своему. – Что ты сделаешь?       Девушка резко выдохнула.       – Сделаю тебе лоботомию каблуком.       Неожиданные смены настроения – признак неустойчивой психики. И стресса. Но Элайза действительно не могла терпеть, когда её имя коверкают. Такой себе маленький пунктик, который постоянно мешал девушке спокойно жить. Но увы, подобная реакция не внушила совершенно никакого страха вокалисту. Наоборот, он тихо рассмеялся, на секунду сжимая девушку в своих импровизированных объятьях и повернулся в сторону океана. Они пробыли на пляже еще несколько часов. За это время Элайза встретила множество старых знакомых и родственников Никко, с которыми когда-то хорошо общалась. К счастью, никто из них не был таким же необычным, как Нонна. Пару раз Дамиано просили сделать фото или дать автограф. Вот она, популярность. После этой свадьбы по сети определенно начнут гулять определенного рода слухи.       Кстати, о свадьбе. Уже к вечеру гости стали собираться в ресторане отеля, чтобы начать мероприятие, которое почему-то назвали репетицией. По факту ведь, это был обычный банкет, где все друг с другом знакомились, а организаторы рассказывали о том, что ждёт всех приглашенных в последующие два дня. Элизабет со своим спутником всё это время ютились в углу помещения, попивая свои напитки и наблюдая за толпой.       – Что думаешь о новоиспеченной паре? – вдруг спросила девушка посреди вечера. Дамиано, облачённый в белую рубашку и простые брюки песочного цвета, внимательно оглядел зал, останавливая свой взгляд на женихе с невестой.       – Джорджия выглядит так, будто выиграла олимпийские игры. Но я уже готов делать ставки на развод.       – Надеюсь, она была достаточно умна, чтобы заключить выгодный брачный контракт, – темноволосая сделала глоток сока, тихо посмеиваясь в стакан.       – Насколько они богаты?       – Неприлично. Пару лет назад Карло выкупил Монтериджони, намереваясь сделать из него курорт.       – Монтериджони? Крепость недалеко от Флоренции?       – Верно. Мы с семьей часто бывали там, когда я была ребенком.       Парень слегка нахмурился, переводя свой взгляд на Элайзу. В его руках был бокал со светлыми пивом. Не самый подходящий напиток для свадьбы, но кому есть дело до таких подробностей?       – Не знал, что ты из Флоренции.       – Почти, – оставив свой уже тёплый напиток на барной стойке, девушка продолжила. – Родилась я в Шотландии, но не прожила там и года. Мама забрала меня и вернулась в Италию к родителям. Раннее детство я провела в доме бабушки и дедушки неподалёку от Сиены. А в начальную школу пошла уже во Флоренции.       – Я считал, что ты выросла в Риме.       – Перебралась сюда после окончания школы. Не могла больше терпеть те звуки, которые слышала из спальни матери и её мужа. Страшно представить, каково близнецам.       – О, так ты не единственный ребенок в семье? – удивленно произнес Дамиано. С течением диалога они медленно продвигались к другому углу зала.             – У меня есть младшие брат и сестра. Близнецы Марчелло и София. Им сейчас по шесть лет. Хотела бы я назвать их маленькими ангелочками. Но, учитывая то, что однажды они устроили пожар в фонтане, не могу разбрасываться такими словами.       Вокалист тихо рассмеялся. Да уж, близнецы и правда были самыми активными детьми в мире. По крайней мере, так считала сама Элайза. Эти маленькие человечки всегда приносили огромные проблемы. Но, такая уж у них кровь.       – По правде говоря, вся семья немного двинутая. Помимо этой эпопеи с моим биологическим отцом, я могу привести в пример бабулю, которая держит в теплице около сорока птиц. И речь идёт не про милых канареек, даже не про попугаев. Нет, такие экземпляры тоже имеются, но там найдутся и вороны с совами. Ты можешь мне не верить, но у неё есть даже голубятня с почтовыми голубями.       – Звучит не так уж и безумно. У твоей бабушки есть свой авиарий. Как по мне, это очень круто, – Дамиано остановился у окна, всматриваясь в тёмное пространство за ним. Вдалеке можно было заметить очертания тел заказных репортёров, которые сейчас ютились за территорией отеля. – Я ведь правильно всё понял? Никко заказал на свою свадьбу прессу, чтобы привлечь внимание к этому событию?       – Ага. Но тут появился ты и всё испортил.       – Не скажу, что сильно расстроен на этот счёт.       Так и протекал их вечер. Ленивые диалоги друг с другом или другими гостями, несколько бокалов пива и упорное игнорирование присутствия жениха и невесты на мероприятии. Впрочем, этой тактики придерживались и Никко с Джорджией. Пару раз Элайза чувствовала на себе странный взгляд, но старалась не придавать этому значения. Самое забавное, что поводов для подобных странностей девушка не давала. Они с Дамиано ни разу не прикоснулись друг к другу за всё это время. Просто болтали, как старые друзья, не создавая впечатления парочки.       Ближе к середине ночи они всё же добрались до номера. Наконец-то Элизабет могла избавиться от неудобного платья, которое надевала на банкет. Белое платье-рубашка с корсетом было воистину худшим выбором, который она могла сделать. И, конечно, без помощи Дамиано здесь не обошлось. Самостоятельно она бы не смогла затянуть шнуровку на спине. Как и сейчас она не может справиться с тем узлом, который завязал парень. Темноволосая стояла в ванной комнате, тщетно пытаясь ослабить неуютный элемент одежды. Честно говоря, она до последнего не хотела просить о помощи, вспоминая тот случай в примерочной магазина. Что ж, кажется, у неё нет выбора.       – Дамиано?       Вокалист, который уже избавился от своей рубашки, оставшись в одних брюках… расстёгнутых брюках, появился в дверях ванной комнаты через минуту. Его пальцы сжимали не зажженную сигарету, а выражение лица не сулило ничего хорошего. Похоже, Дамиано был готов к такому повороту событий. Или, возможно, он запланировал эту маленькую проблему с корсетом.       – Где ты учился завязывать узлы? В морской пехоте?       – Нужно было думать, прежде чем просить меня о помощи с платьем, – ухмыльнулся он, медленно приближаясь к девушке.       – А какой у меня был выбор? Либо ты, либо… Да я могла вообще заявиться на банкет без платья.       – А я и не против, – он остановился на секунду, задумываясь о чём-то. – Хотя нет, против. Не хотелось бы ловить по ресторану голодных мужчин, желающих заполучить такой подарок.       Элайза лишь хмыкнула в ответ. Она была слишком отвлечена грядущей маленькой местью, которую для неё подготовил вокалист. Его руки мучительно медленно коснулись женского тела, затянутого в белоснежный корсет. Сквозь плотную ткань она могла почувствовать жар, который заставил её кожу покрыться сотнями мурашек. Парень провел своими пальцами вдоль изгиба её талии, заставляя темноволосую вздрогнуть. В отражении зеркала она увидела на его лице ухмылку. Дамиано точно знал, что он делает и не намерен был отступать в этот раз. О, он определенно был не против сыграть в эту игру снова.       – Ты собираешься развязать этот узел или нет?       Элизабет едва узнала свой голос. Хриплый и немного низкий, он выдавал все её эмоции. Словно она прописывала каждое слово на белоснежном пергаменте. Её щеки покрылись легким румянцем от неожиданно прокравшихся в голову мыслей. Разум терзали воспоминания о том случае в примерочной, когда она стояла перед вокалистом в одном лишь нижнем белье, не стыдясь своей оголенной кожи. Могли ли она тогда сдаться? Определенно. Желала ли она этого? Да. Стоило ли оно того? Пока что нет. Предвкушение неизбежного лишь распаляло огонь внутри них, от чего теперь любое прикосновение способно было в корне изменить ход событий. Они были на грани. Каждый раз загоняя себя в ловушку чувств и эмоций, они не могли остановиться. Однажды это должно прекратиться. Их маленькая игра становится опасной. Невыносимой.       Руки Дамиано медленно распутывали клубок из нитей. Такой же спутанный, как и мысли в голове темноволосой. Её плечи расправились, добавляя росту пару сантиметров и приближая лицо кареглазого чуточку ближе к нежной коже шеи. Горячее дыхание опаляло, заставляло Элайзу судорожно вздохнуть, пока его пальцы пытались справиться с тем безобразием, в которое превратилась шнуровка корсета. И чем дольше они стояли так посреди ванной, тем тяжелее было выносить эту сладостную муку. А ведь ничего сверхъестественного не происходило. Лишь безобидная помощь. Но их возбужденные рассудки рисовали собственную картину.       – Готово.       Будто нехотя, вокалист отстранил свои руки от притягательного тела Ламонт. Он должен был уйти, зажечь чёртову сигарету и снять это убийственное напряжение. Но не мог заставить себя пошевелиться, продолжая вдыхать лёгкий фруктовый аромат женского парфюма, который пропитал его реальность. Запах вишни распространился повсюду, отравляя жизнь, заставляя размышлять о вкусе её губ. Он был готов наплевать на этот корсет, разорвать его пополам, позволить платью упасть бесформенной материей у бесконечных ног своей мучительницы. Он желал превратить номер отеля в Содом и Гоморру. Хотел, чтобы гости, что проживали в соседних комнатах, жаловались администрации из-за громких звуков за стеной. И плевать на свадьбу.       Но у Элайзы были другие планы. Девушка сделала шаг вперед, не отрывая взгляда от глаз вокалиста в отражении зеркала. Она могла видеть, как расширились его зрачки, практически закрывая собой янтарный блеск. Она чувствовала то же напряжение. И с каждым шагом эта тонкая нить натягивалась всё сильнее, грозя лопнуть в любой момент. Они выбрали опасный путь. Но этот выбор был осознанным. И, когда влечение достигло своего апогея, Дамиано резко развернулся, выходя из ванной комнаты и мягко прикрывая за собой дверь. Вот так, без единого слова.       Полчаса ушло у девушки на то, чтобы подготовиться ко сну. Сначала избавиться от ненавистного платья, после – смыть лёгкий макияж, а в финале – принять душ и облачиться в любимую футболку, которая служила темноволосой пижамой. В таком совершенно домашнем виде она выпорхнула обратно в номер, где Давид уже откидывал одеяло. Элайза и сама была не прочь забыться праведным сном, однако желание отравить свои лёгкие въедливым никотиновым дымом было сильнее. Поэтому девушка направилась дальней стене, распахнула полупрозрачные шторы и открыла окно, впуская в комнату прохладный морской воздух. В одно мгновение её пальцы зажали тонкую ментоловую сигарету, которую она любезно одолжила у своего спутника. Короткая вспышка света, щелчок зажигалки – и желанная отрава проникла в организм Элизабет.       – Я был уверен, что ты наденешь один из своих комплектов.       Глубокий голос вокалиста рассёк воздух, отвлекая Элайзу от собственных мыслей.       – Нижнее белье создано не для того, чтобы скрывать его под пуховым одеялом.       – Тогда для чего? – его карие глаза отслеживали каждое движение, которое совершала девушка. От вдоха до простого подрагивания мизинца.       – А это, мой дорогой друг, одна из величайших женских тайн, – проговорила Элизабет, делая еще одну затяжку. – Так уж совпало, что ты – обладатель Y-хромосомы. Поэтому, посвящать тебя в такие тонкости я не имею права.       – Хочешь сказать, что мужчинам не позволено знать ничего о женщинах?       – А зачем? Ваша задача – доставить удовольствие. Ни к чему обременять себя этими загадками.       – Удовольствие… Значит, мы годимся только для этого. Выходит, я и тебе могу доставить удовольствие? – Дамиано закинул руки за голову, складывая губы в легкую ухмылку.       – У тебя есть член?       Он на секунду перевел взгляд на своё тело, прикрытое мягким одеялом, после чего ответил:       – Мне кажется, ты уже знаешь ответ на этот вопрос.       – В таком случае, и мой ответ очевиден, – словив недоуменный взгляд вокалиста, Элайза вновь вдохнула в лёгкие дым, а после продолжила. – Открою тебе маленький секрет. Член – это единственное, что девушкам нужно от вас.       В этот раз Дамиано не смог сдержать смеха. Конечно, для девушки подобные заявления тоже были чем-то забавным. И, если честно, сказала она это только для того, чтобы не придумывать ответ на вопрос о нижнем белье. К чему рассказывать о том, что на самом деле девушка предпочитала спать вовсе без какой-либо одежды? Слишком рискованно. А ведь им еще предстоит провести эту ночь в одной кровати. Не за чем дразнить либидо.       Наконец докурив злополучную сигарету, темноволосая закрыла окно и направилась к своей стороне кровати. Эта ночь немного пугала Элайзу. Она и правда собирается спать в одной постели с человеком, рука которого пару дней назад была в опасной близости от… А впрочем, неважно. Чем бы не закончился этот день, она не намерена завершать их игру раньше положенного. Ламонт проскользнула под тёплое одеяло, подминая под себя уголок. Опасливость не позволила ей лечь ближе к центру кровати. Однако пристальный взгляд карих глаз, который преследовал её последние несколько минут, заставил Элизабет слегка повернуться в сторону своего спутника и вопросительно посмотреть на него в ответ.       – Ты думаешь, я настолько скучный, чтобы воспользоваться спящей девушкой? – с уже привычной ухмылкой произнес Дамиано.       – Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда мы легли в одну постель? Ты держал мои волосы.       – Я не видел, чтобы ты притронулась к алкоголю сегодня. Думаю, этой ночью я в безопасности. Так что хватит строить из себя недотрогу. Можешь смело использовать меня в качестве своей личной подушки.       Элайза театрально-критическим взглядом осмотрела тело вокалиста, несколько раз задерживаясь на чернилах, клеймящих его грудь и торс.       – Ты слишком костлявый для подушки.       Ложь. Девушка помнила, как просыпалась утром после их маленькой вечеринки. Это было… достаточно удобно.       – Чего ты боишься? – вновь вопрошал кареглазый. – Давай же, смелей. Я не укушу. Ну, только если ты не попросишь.       Этот парень станет её погибелью. Ну разве можно отказать Дамиано Давиду, который буквально уговаривает, хоть и весьма иронично, девушку спать на его груди? Ни одна девушка в здравом уме не отказалась бы от такого предложения. Вот и Элизабет не стала. Наплевав на все свои опасения, темноволосая повернулась в сторону своего спутника, осторожно кладя свою голову на его грудь. Невольно пальцы, теперь лежащие чуть ниже, стали очерчивать контур татуировки обвивающего яблоко змея. А руки Дамиано, в свою очередь, легли на затылок девушки, мягко перебирая её волосы.       – Видишь? Ничего страшного не произошло.       На секунду Элайза прекратила водить ноготочком по чернилам. Несмотря на темноту в комнате, девушка закатила глаза.       – Заткнись и спи.       Она почувствовала вибрацию под своей щекой, когда парень коротко рассмеялся. И, пожелав друг другу спокойной ночи, они погрузились в желанный сон.       Первый день торжества был завершен. Конечно, он прошел не без сюрпризов, но это ведь жизнь. Сегодня ты протираешь штаны в офисе какого-то неизвестного издательства, а уже завтра – отправляешься на свадьбу бывшего в компании рок-звезды всея Италии. Если бы месяц назад Элайзе сказали о том, что она будет проводить ночь в постели Дамиано Давида, она бы просто не поверила. ***       Утро, казалось, не наступит никогда. Когда Элизабет открыла глаза, морщась от яркого света, пробивающегося через окна номера, часы уже показывали полдень. К слову, Дамиано до сих пор спал. Она не помнила, во сколько именно они добрались до кровати. Да и не было совершенно никакого значения. Не тогда, когда руки вокалиста прижимали её к своему телу во сне. Неприкрыто наслаждаться такими мелочами Ламонт могла только в те моменты, когда её спутник был без сознания. В остальных случаях гордость не позволила бы ей признать тот факт, что простой ни к чему не обязывающий секс сон с этим парнем был приятным.       К тому времени, когда Дамиано проснулся, темноволосая уже успела привести себя в порядок. Стандартный утренний уход, если это имеет какое-то значение. До вечернего мероприятия оставалось еще около шести часов, поэтому пара никуда не спешила. Около часа они пытались определиться с тем, чем именно стоит заняться в свободное время. Элайза упорно вещала о том, что им вовсе не обязательно находиться вместе сутки напролёт. Вокалист же и слышать не желал об этом. Потратив еще около получаса на споры, они всё же пришли к единой стратегии. Вновь посетить пляж, а после – исследовать отель на предмет увеселительных мероприятий.       Пара часов на берегу моря не принесли им ничего, кроме очередных встреч со знакомыми и бесконечных попыток Дамиано затащить девушку в воду. В любой другой день она бы с радостью окунулась в прохладный океан. Но именно сегодня солёная вода не привлекала Элайзу. Да и прохладный ветер вызывал сомнения у темноволосой.       Путешествие по отелю, напротив, принесло свои плоды. Они отыскали спа-центр, где девушке чуть не сломали спину во время массажа. И, конечно же, рассказ об этом болезненном процессе вызвала приступ смеха у кареглазого мучителя. Дамиано также наткнулся на тёмное помещение, напоминающее джаз-бар. Узнать, для чего предназначен этот зал, им помог один из сотрудников отеля. Оказалось, это и правда было некое подобие бара. Он открывался каждую пятницу, приглашая гостей посетить живое выступление музыкантов и насладиться фирменными коктейлями. Ближе к ночи же он превращался в караоке-клуб для выпивших посетителей. А в дальней части отельного комплекса они нашли зелёное пространство с пирамидой из бревен и сухих ветвей в центре. Каждую ночь здесь устраивали самые настоящие посиделки у костра. Захвати Дамиано с собой гитару, он бы присоединился и к этому мероприятию. Однако, в ближайшие два дня таких уютных посиделок не планировалось. Никко, морковь ему в задницу, арендовал целый комплекс на три дня, из-за чего любые мероприятия, не относящиеся к свадьбе, было решено отменить.       Уже ближе к вечеру пара всё же вернулась в номер, готовясь к предстоящему ужину. В честь такого важного повода Элайза даже не поленилась достать те самые бархатные туфли из недр чемодана. Конечно, платье она выбрала менее откровенное, то самое синее, которое купила на днях. Но в целом образ был хорошо известен её спутнику. Почему-то девушка была уверенна, что он прокомментирует выбор обуви. Что ж, она ошибалась. Всю дорогу до зала, в котором проходил предсвадебный ужин, он не сказал ни слова об этих тринадцатисантиметровых каблуках.       Гости на банкете сидели за отдельными столиками. По шесть человек за каждым. Компанию Дамиано и Элайзе в этот вечер составляли совершенно незнакомые девушке люди. Уже при знакомстве стало понятно, что это были некие бизнес-партнёры отца Никко. И, несмотря на некую неловкость, диалог протекал достаточно легко. Они обсуждали какие-то бессмысленные вещи, вроде погоды и путешествий. Элизабет даже поделилась своими впечатлениями от поездки в Францию прошлым летом. В какой-то момент вечера, когда девушка перестала быть частью диалога и совсем заскучала, она решила осмотреть зал. Тогда темноволосая неосознанно закинула ногу на ногу, случайно задевая носком туфли чёрные брюки Дамиано, который сидел рядом и делал глоток своего напитка. Конечно, девушка не обратила внимания на эту мелочь, продолжала сканировать помещение. Но хриплый голос вокалиста заставил её прервать это увлекательное занятие.       – Ты и правда надела эти туфли?       На секунду Элайза удивилась. Она уже успела позабыть о том, что выбрала такую обувь далеко не случайно. Многозначительный взгляд Давида указывал на то, что её маленькая шалость удалась. И, кажется, только что начался новый раунд.       – Дамиано, это всего лишь туфли, – произнесла девушка, вставая из-за стола.       В дальнем углу зала находился бар, заставленный бокалами с различными напитками. Именно туда Элизабет и направилась, нарочно через-чур вызывающе покачивая бёдрами. О, она знала, что Дамиано наблюдает. Соблазн оглянуться был слишком велик. Однако, раз уж они начали играть прямо здесь, то почему бы не воспользоваться возможностью?       Темноволосая забрала со стойки два бокала с вином, всё также медленно возвращаясь к своему месту. На её губах играла лёгкая улыбка, которая притягивала взгляды мужчин вокруг. Но, увы, эта улыбка была не для них. И хоть теперь вокалист был повёрнут к ней спиной, девушка чувствовала настоящее удовлетворение зная, что она зажгла огонь внутри него. Элайза уже подходила к своему спутнику, когда ей в голову вдруг пришла идея. Видя прекрасную возможность немного пошалить, она наклонилась перед Дамиано, чтобы поставить его бокал на стол, когда он опрокинул свой стакан с недопитой жидкостью. С невероятной скоростью он подхватил его, прежде чем пролить джин. А темноволосая положила руку на его плечо, наклонилась ближе и прошептала:       – Осторожно, Дамиано, ты же не хочешь сделать меня мокрой сейчас, не так ли?       Наглая лисичка внутри девушки завопила от возможности произнести пошлость. Одно очко в пользу Элайзы. Тихий напряженный стон вырвался из его горла, когда он взял этот злополучны джин и допил его одним глотком.       – Играешь с огнём, детка, – пробормотал он себе под нос.       – О, но мне нравится, когда горячо, Дами, – девушка практически мурлыкала, закусывая нижнюю губу, чтобы подавить смех от его реакции.       Так или иначе, она вновь села на своё место, вновь приступая к ужину. Очередной план снова вырисовывался в разуме Элизабет. На этот раз всё будет немного опаснее, учитывая количество зрителей вокруг. Главное – сыграть всё правильно. Темноволосая заметила одобрительный огонёк в глазах Дамиано, когда вновь склонилась вперед, чтобы забрать свой напиток, показывая небольшую выпуклость груди в вырезе платья. Парень остановился и наклонился чуть ближе, шепча сдавленным голосом:       – Не уверен, что лучше – это платье или то, которое ты сняла в прошлый раз.       Элайза посмотрела на него боковым зрением и сделала небольшой глоток, специально медленно облизывая верхнюю губу. Его глаза вновь потемнели и слегка прикрылись от желания. И в этот самый момент девушка решила, что пришло время поднять ставки. Когда он глотнул свой напиток, она незаметно проскользнула рукой под стол, пробежавшись ухоженными красными ноготками вверх по внутренней стороне его ноги. Мягко погладила его, начиная с колена, всё дальше и дальше вверх, останавливая в нескольких миллиметрах от прикрытого брюками паха. Дамиано замер от удивления. Сильного удивления. И правда, кто бы мог подумать, что девушка рискнёт дразнить его на глазах десятков людей? Вокалист поперхнулся вином, кашляя и хрипя, в результате чего все четыре головы за столом поднялись и смотрели на ту сцену, которую устроила Элайза.       А тем временем сама темноволосая пыталась скрыть свою победную усмешку. Будь рядом Виктория, она бы посмотрела на неё со знающей улыбкой. Но, увы, за столом ни одного действительно знакомого не было.       Один из гостей спросил:       – Ты в порядке, Дамиано?       Девушка похлопала вокалиста по спине, продолжая говорить так искренне, как только могла:       – Тебе, вероятно, следует быть более осторожным.       Дамиано стрельнул глазами в её сторону. Он удостоил Элизабет великолепным хмурым взглядом, который придал его лицу чуть больше сексуальности, чем того требовалось, несмотря на недоверчивое выражение. На этом она всё же решила сделать небольшую паузу. Судя по бурной реакции Давида, она сегодня могла победить в этой битве. Сможет ли Элайза выиграть войну? Вот этот вопрос точно останется нераскрытым до самого конца.       Все снова вернулись к ужину, не обратив особого внимания на понимающие взгляды пары. Следующие полчаса девушка не пыталась дразнить бедного Дамиано, наслаждаясь ужином и размышляя над своими дальнейшими действиями. И вот, когда она вновь присоединилась к беседе с новыми знакомыми, почувствовала, как рука легла кареглазого демона на её бедро. Тело в тот же момент натянулось, как струна. Но прекращать диалог Элайза намерена не была. И теперь девушка была занята, разрываясь между тем, чтобы вести светскую беседу и пытаться игнорировать блуждающую руку Дамиано.       Его пальцы, лежащие на краю платья, начали свой путь, медленно поглаживая внутреннюю часть её бедра и пробираясь к нижнему белью. Маленькая пауза. И снова то же самое. Мозолистые пальцы против гладкой кожи. Это сводило Элайзу с ума. Конечно, она знала, что задумал Дамиано. Это была месть за тот спектакль, который она устроила ранее. Его очередь. Но у неё другие планы. Она всё еще не собиралась позволять ему победить. И, похоже, темноволосая знала, как заставить парня играть по правилам. В следующий раз, когда его рука приблизилась, она обхватила пальцами его запястье и уже окончательно сместила ладонь к центру трусиков. Сказать, что у бедняги был шок, это не сказать ничего. И Элизабет понимала, поему вокалист вдруг замер, недоверчиво вглядываясь в лицо своей спутницы.       – Пирсинг? – прошептал он, склонившись вплотную к её уху.       Всё еще поддерживая диалог с соседями по столику, Элайза могла лишь невинно пожать плечом. Пару лет назад, едва переехав в Рим, девушка первым делом отправилась в салон, дабы исполнить свою давнюю мечту. О да, это был тот самый абсолютно нескромный пирсинг на клиторе. Темноволосая была уверенна, что маленькое колечко там подарит ей новые ощущения. И она не ошиблась. Сейчас она была особенно рада своему решению. После того, как она самолично приблизила руку Дамиано к его изначальной цели, девушка ожидала, что это поумерит его пыл.       И ошиблась.       Ох, чёрт возьми!       Он провел указательным пальцем по влажным складкам, прикрытым тонким кружевом. А Элизабет прикусила губу, чтобы не застонать от того мучительного звука, который издал вокалист. Каждый раз, чувствуя, как он задевает колечко, девушка вздрагивала и пыталась сохранить самообладание. Сладкая пытка, на которую она обрекла себя. Совершенно не беспокоясь об окружающих их людях, Дамиано отодвинул в трусики в сторону, получая полный доступ. И на этот раз всё стало в разы хуже. Для Элайзы. Она ведь всё еще обсуждала погоду в Англии с соседями по столику. Его палец продолжал лениво поглаживать её. А взгляд был направлен в сторону собеседников. Ха, как будто ему интересен разговор. Спустя несколько минут мучений он, кажется, решил, что этого достаточно и остановился. И когда темноволосая была готова облегченно выдохнуть, его палец вдруг скользнул внутрь одним быстрым движением, прежде чем он вытащил его и снова проделал это же, посылая пульсации по её телу. Почему, чёрт возьми, она никогда не могла по-настоящему одержать первенство? Дамиано всегда побеждал, так или иначе. Его палец продолжал скользить взад и вперед, когда он включил в игру большой палец, выводя маленькие мучительные круги по её клитору, щёлкая каждые несколько оборотов по пирсингу.       Боже, помоги!       Кажется, она собиралась кончить за столом на свадьбе своего бывшего. И Элайза должна была чувствовать стыд, но единственное, что она чувствовала на самом деле – это возбуждение. Девушка старалась контролировать себя, но тот факт, что Дамиано буквально трахал её во время обычной беседы, заставлял ей чувствовать горячую потребность. В момент, когда её бёдра начали невольно подниматься, парень вдруг перестал двигаться. А его пальцы всё еще были глубоко внутри девушки. Он наклонил голову и сквозь стиснутые зубы прошептал:       – Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить прямо тут, прямо перед всеми?       У Элизабет перехватило дыхание. Маленькая ремарка: она любила грязные разговоры. Что он говорил… То, как его голос понижался почти до рычания, обещая такую горячую разрядку.       Не желая больше испытывать эту муку, девушка незаметно оттолкнула руку своего спутника и резко поднялась встала. Кое-как извинившись перед новыми знакомыми, Элайза быстрым шагом направилась в сторону уборной. Ей была необходима небольшая передышка. Просто пара минут наедине с собой и собственными мыслями, чтобы не сойти с ума от возбуждения.       В рекордные сроки добравшись до ванной комнаты, девушка тут же бросилась к окну, открывая его и впуская в помещение порыв холодно ветра, который моментально остудил её разгоряченную кожу. Она хотела брызнуть в лицо холодную воду, но боялась испортить макияж. Тело всё еще потряхивало от неистового напряжения. Сейчас Элайза желала лишь одного: вернуться на ужин, забрать оттуда Дамиано и закрыться с ним в номере до тех пор, пока они оба не смогут дышать из-за оргазма. Он зашел на опасную территорию, выводя эту игру на новый уровень. Страшно было представить, что могло произойти, не остановись он в тот момент. Дрожащими руками девушка прижалась к холодному кафелю раковины. Она могла не смотреть в зеркало, висящее над ней. То, что она там увидит, было бы слишком очевидным. Раскрасневшееся лицо, расширенные зрачки и искусанные губы. Определенно не тот вид, который помог бы ей успокоиться. Элайза сделала глубокий вдох, плотно закрыв глаза на секунду. Всего одно мгновение, чтобы привести себя в чувства. Этого было бы достаточно, не почувствуй она, как открывается и закрывается дверь.       Догадаться, кто присоединился к ней, было несложно. Да и времени на раздумья он не дал. В тот же миг, когда руки Дамиано стиснули её бёдра, тело отреагировало. Про покой можно было забыть.       – Ты не сможешь убегать вечно.       Это звучало, как угроза, но девушка почувствовала новый прилив возбуждения, который пронёсся сквозь неё, заставляя пальцы ног поджиматься в этих убийственных туфлях. Вот они, тринадцать сантиметров мести. Хотела победить, а снова попала в свою же ловушку. Когда она уже усвоит этот урок? Элайза медленно открыла глаза и повернулась в руках своего мучителя.       – Чем дальше мы заходим, тем более невозможным становится всё это.       – Я уже говорил тебе, что ты не сможешь переиграть меня. Заметь, не я начал эту игру сегодня.       Темноволосая откинула голову назад, делая еще один глубокий вздох. К чёрту!       – Мы сможем дойти до номера? – её голос был полон страдания и нетерпения.       Послышался короткий смешок, за которым последовал быстрый и решительный ответ:       – Не думаю.       И в следующую секунду Дамиано крепко сжал её бёдра, задирая платье до талии и усаживая девушку на край раковины. Одна его рука грубо сжала её шею сзади, заставляя Элайзу вернуть голову прежнее положение и затуманенным взглядом посмотреть на вокалиста. Всего одно мгновение на решение. Немой вопрос. Одно мгновение на то, чтобы отступить и закончить это прямо здесь и сейчас. Но вместо того, чтобы снова сбежать и спрятаться, Элизабет потянулась вперед, сталкивая свои губы с губами Дамиано в яростном поцелуе. Её пальцы теперь сжимали волосы на его затылке, оттягивая их, давая знак. И он понял. Крепче прижал её тело к своему, проводя своим языком по её губам, раскрывая их и врываясь внутрь. Он исследовал её изнутри, смакуя вишнёвый вкус блеска для губ. А она кусала и зализывала его нижнюю губу, свободной рукой пытаясь расстегнуть маленькие пуговицы на рубашке.       Элайза скрестила ноги в лодыжках, упираясь шпильками в тугую поясницу вокалиста, пока его свободная рука опускала одну из бретелей платья. Неожиданно их губы разомкнулись, и девушка уже была готова протестовать, но через секунду он прижался ртом к пульсирующей вене прямо на её шее, покусывая и всасывая нежную кожу. Завтра там появятся розовые следы, но это совершенно не интересовало темноволосую в данный момент. Новая волна дрожи заставила Элизабет забыть про полурасстегнутую мужскую рубашку и приступить к ремню. Нетерпение кипело в её крови. Она дотянулась до его эрекции в брюках и провела по ней рукой. Глубокий стон завибрировал на её коже, там, где он всё еще покусывал шею.       Губы Дамиано вернулись к её губам, вновь заставляя девушку глухо стонать. Его собственные руки опускались всё ниже и ниже, очерчивая грудь, задевая твёрдый сосок, поглаживая талию. Не отрываясь от губ Элайзы он провёл пальцами по внутренней стороне бедра. Больше никаких игр. В рекордные сроки он добрался до влажных трусиков, дразняще щёлкая по колечку в интимном месте.       – Этот пирсинг, – задыхаясь произнёс вокалист прямо ей в губы, – Ты пытаешься убить меня?       – Сделай так еще раз – и узнаешь.       И он сделал. Его пальцы снова оказались внутри, жёстко вбиваясь и вызывая у девушки поток ругательств и стонов. А этот чёртов ремень никак не хотел поддаваться. Элайза приподнимала бёдра в нетерпении. Ей нужно было почувствовать его кожу. Нужно было быть ближе. Жестче. Глубже. Она хотела забраться ему под кожу, а Дамиано желал услышать, как она выкрикивает его имя в экстазе. И плевать, что сейчас он заглушал эти губы страстным поцелуем, который полностью отбирал у них воздух.       Она не могла дышать.       Но ей это даже нравилось…       Еще один порыв ветра посылает волну мурашек по коже, усиливая напряжение. Колечко на клиторе глухо звенит, сталкиваясь с большим пальцем Дамиано, который продолжает выводить круги, доводя девушку до пика. Наконец-то, дрожащими руками ей удалось справиться с пряжкой на ремне и, несмотря на зарождающийся внизу живота оргазм, она дотягивается до пуговицы, каким-то чудом умудрившись продеть её через петельку. Звук расстегивающейся молнии. Элайза проводит пальцами по бархатистой коже, слыша рычание на своих губах и…       Снова скрип двери. Одному лишь Богу известно, как они услышали это. Они оба застыли. Элизабет молилась, чтобы это оказалось галлюцинацией. Их не могли прервать в тот самый момент, когда она уже готова была рассыпаться на тысячи осколков. Но короткий взгляд Дамиано в сторону двери подтвердил все опасения. Похоже кто-то действительно застукал их здесь.       Темноволосая прижалась своим лбом к подбородку Давида, прикрыв глаза от разочарования. Боковым зрением она заметила фигуру в белоснежном платье, исчезающую в темноте коридора отеля. Джорджия. Насколько еще более жестокой может быть судьба? Момент потерян.       – Мы должны вернуться на банкет, – прошептала девушка, пытаясь перевести дыхание.       Медленно она провела рукой по груди Дамиано и подняла голову. Видеть, как его потемневшие глаза исследуют её лицо, было невыносимо. Его собственное дыхание было отрывистым, а горячие руки вновь оказались на её бёдрах, на мгновение сжимая их. Парень лишь кивнул, прежде чем прижаться к её губам в медленном поцелуе. Больше никакой агрессии. Им обоим нужно было несколько минут, чтобы успокоиться и вернуться в зал. Вокалист в последний раз прикусил её нижнюю губу, оттягивая её, а после отстранился, прижимаясь своим лбом к её.       – Сейчас я её ненавижу.       Хриплый глубокий голос Дамиано заставил темноволосую горько усмехнуться. Следующие десять минут они приводили себя в порядок, безуспешно пытаясь разгладить смятую одежду и концентрируясь на дыхании. Возвращаться на ужин было невыносимо. Казалось, будто каждый в зале знал, что именно происходило в уборной. А эти короткие взгляды, которые Джорджия бросала в сторону парочки до конца вечера… Элайза не могла точно сказать, что именно хотела сказать им невеста. Но вид у неё был чертовски недовольный. Дамиано больше не пытался дразнить девушку. Они оба делали вид, будто ничего не произошло, по крайней мере, чтобы у окружающих не возникло вопросов. Уже глубокой ночью, готовясь ко сну в своём номере, они так и не решились затронуть эту тему. Произошедшее в уборной ясно дало понять: конец игры близок. Оставалось только найти правильное время и место.       Сегодня Элайза первой оказалась под тёплым одеялом. Они оставили окно открытым, чтобы холодный воздух хоть немного остудил их всё еще разгоряченные тела. Всего несколько минут девушка провела в одиночестве. После – кровать прогнулась и рядом с ней оказался Дамиано, к которому на этот раз прижалась без всяких уговоров.       – Если бы нас не прервали… – начал он.       – Если бы да кабы. Не хочу думать об этом. Даже после расставания Джорджия умудрилась испоганить тебе планы.       Вокалист тихо рассмеялся, перебирая пальцами волосы Элайзы.       – Плевать на Джорджию. Она получила свой кусок пирога. Теперь пришла моя очередь.       – Не пойму, ты сравнил с пирогом меня или Никко? – девушка приподняла одну бровь. – Просто для справки: я бы предпочла вишнёвый пирог.       – Это я уже понял…       Они уснули спустя несколько минут. Эта свадьба становилась всё более сложной для них обоих. Но завтра последний день. Стоило бы задуматься над тем, чтобы расставить все точки над і. А нужно ли им это? Может достаточно просто продолжать их маленькую игру, наплевав на собственные чувства? Никто не мог предугадать, чем закончится торжество. Кроме очевидного факта женитьбы Никко и Джорджии, рано или поздно они должны закрыть гештальт. Ну а пока, Элайза и Дамиано ведут свою партию с равным счётом.