Нить

- Катя? - этот голос... Девушка, сидевшая за столиком в небольшом кафе, вопреки негромкой музыке и весёлым разговорам, услышала, как её кто-то позвал. Услышала, обернулась... И ощутила, как нечто в груди задрожало, а сердце стало биться с удвоенной скоростью. Она не могла поверить своим глазам, своим чувствам... Своим воспоминаниям, что вновь нахлынули на неё в тот момент, когда она вгляделась в глаза незнакомой девушки. На самом деле, до боли знакомой девушки. Николаева с трудом встала на ноги, которые плохо слушались, и тут же оказалась в кольце теплых рук миловидной шатенки, стоящей рядом, и сама обняла её в ответ, утыкаясь лицом в женское плечо, чувствуя, как внутри нарастает желание расплакаться. Расплакаться от странного чувства непередаваемого счастья. От осознания, что те странные сны, что снились ей всегда с приходом зимы, на самом деле были не снами. Воспоминаниями. Её собственными воспоминаниями из прошлой жизни. Зинаида Колмогорова. Студентка третьего курса свердловского УПИ. Такая же студентка, как и сама Катя, прекрасно помнящая свою смерть - неизбежную и ужасающую. И сейчас, сидя вместе за столиком кафе, молча переплетя пальцы друг с другом, чувствуя, как холод, что сковывал каждую из них с момента "пробуждения" начал оттаивать. И в их сердцах зародилась надежда - может быть, они здесь, в этом огромном мире, не одни? Игоря часто называли странным. И дело тут не в том, что Дятлов увлекался наукой вперемешку с туризмом большую часть времени и при этом все равно умудрялся получать большую часть женского внимания, получаемого от противоположного пола потока, а в его поведении. Иногда он мог застыть на одном месте и пару минут молча упереться взглядом в стену. Иногда мог пропасть на переменах и найтись возле мемориальной доски возле входа в УПИ. Он был странным - по мнению многих - пока однажды из Москвы к ним не перевёлся студент. Юрий Дорошенко. И теперь на четвертом курсе свердловского УПИ уже училось двое "странных". По мнению окружающих, конечно же. Сам же Игорь считал себя нормальным. Да, он помнил свою прошлую жизнь, окончившуюся трагедией, но это ведь не значит, что он странный? Что они - странные? Это не значило совершенно ничего. Но вот то, что было дальше, на самом деле было странно. Кто-то назвал бы это совпадением или удачным стечением обстоятельств, но... Таких стечений обстоятельств просто не бывает. Не бывает так, чтобы все помнили одни и те же события. Чтобы все тянулись в одно и тоже место в надежде на то, что, быть может, среди миллиардов людей они встретят кого-то ещё. И сейчас, глядя на них - таких, должно быть, чужих, но вместо этого до боли родных - Дятлов мысленно молиться о том, чтобы однажды они собрались все вместе. Ведь для полного счастья не хватало только двоих - Зины и... На последнем имени его сердце всегда болезненно сжималось от охватывающей его тоски. Катя. Катенька. Такая милая, добрая, нежная... И невероятно смелая. Она ползла к нему через метель и именно поэтому последним, что видел в той жизни Игорь Дятлов, были именно синие печальные глаза, также постепенно тускнеющие. Порой Николаевой казалось, что на той проклятой горе их души связались в нечто, что невозможно было объяснить ни физикой, ни иными науками. Их души отныне тянулись друг к другу словно маленькие огоньки тянуться к одному, большому. В их случае это оказался Свердловск, ещё точнее - свердловский УПИ. В этой жизни Катя не жила здесь, но переехала для поступления из Москвы. Встретила Зину. А теперь... Теперь она вглядывается в толпу и чувствует, как её сердце пропускает один удар за другим. Колмогорова, впрочем, была не в лучшем состоянии - они обе стояли, словно пораженные громом, едва встретившись со знакомыми глазами взглядом. Парни тоже замерли и даже толпа студентов, снующих туда-сюда, не была особой помехой. Но стоило первому шоку пройти... Катя и Зина не успели даже пискнуть, как крепкие мужские руки обняли их, прижимая к парням. К таким до боли родным парням. - Катенька, - голос Игоря дрожит от переполнявших его эмоций. Даже когда он впервые увидел Юрку Дорошенко он не был так взволнован, как сейчас. Не был так... Безумно, безудержно счастлив. Его родная, милая Катя была рядом, в его руках, такая неожиданная... И вместе с тем ожидаемая. Девчонки всхлипнули и юношам пришлось спешно вывести их из коридора второго этажа на третий. В кабинет, что когда-то был заброшен. Кабинет, что Игорь выпросил для посиделок. Тот самый кабинет... Вечером он наконец целует Катю, прижимая её к себе как можно ближе, Дятлов думает о том, что жизнь - странная штука. Очень странная и необъяснимая. Он никогда не верил в мистику, но сейчас, когда неизвестное вновь свело их вместе, вновь дало им шанс быть живыми - а главное счастливыми - не иначе как мистикой это не назовёшь. Их гибель была - и остается - мистикой, а жизнь... Жизнь и подавно. - Что бы ни привело нас сюда - я этому благодарна. Оно связало нас и позволило найти друг друга, - голос Николаевой еле слышен, но Игорь разбирает каждое слово. Обнявшись, они оба смотрят на луну, заглядывающую в окно его квартиры, и мысли улетали куда-то вдаль. Недостижимую... И уже прошедшую. - Это да. Я благодарен всему, что может быть, что ты здесь. Со мной. Так, как должно быть, - Дятлов улыбается и касается губами макушки довольно зажмурившеся Николаевой. Нить переплела их жизни, их души... И теперь они проживут такую жизнь, которую они заслужили.