Лето кончается, Гриш

В гримёрке пусто и холодно. В правой руке тлеет косяк, левой же Гриша сжимает телефон. Экран гаджета периодически загорается от уведомлений, но парень пытается сфокусировать помутневший взгляд на дате. 1:07 Суббота, 24 апреля Дым постепенно заполняет комнату, массивными клубами поднимаясь к потолку. Ляхов прикрывает глаза, буквально за стеной зал разрывается от криков, пытаясь громче подпеть любимые треки. Автотюновый голос Роберта говорит что-то в перерывах, но Буда не может разобрать ни слова. Это ему и не нужно вовсе. Гриша и сам готов был вернуться в зал, обратно к Майоту, которого он кстати звал с собой, посидеть чисто наедине, но Никитин давал отказ на любые варианты, даже самые заманчивые, на взгляд Буды. У Ляхова большие планы на лето. Голова рисует лучшие сюжеты будущего из раза в раз, когда Гриша вдыхает едкий дым. В помещении много личных вещей выступающих: парень глазами проходится по чьим-то сумкам, большим и не очень, на подлокотнике дивана небрежно валяется черная кофта с каким-то незамысловатым ярким рисунком, на лакированном столе лежат затемнённые очки и часы, не сказать, что дорогие, но выглядят неплохо. Гриша разглядеть бренд не может, поэтому бросает эту затею спустя несколько секунд. Буда еле заметно головой качает в ритм финального трека Плаудиса, докуривая косяк. Наконец слышит приближающиеся шаги, затуманенный рассудок тут же будто просыпается, и Гриша подрывается с кресла, на котором он сидел битый час, ожидая окончания концерта. Они собирались всей компанией ещё посидеть где-нибудь, в конце концов не каждый день Роберт оказывается в Москве, но Ляхову в моменте стало глубоко похуй на все планы пацанов, что обсуждались заранее не один раз. — Поехали домой? Буда расплывается в глуповатой улыбке, в голове всплывают воспоминания года так 2019 из дома на Рублёвке, который и вовсе не является гришиным домом по сути, но за столько лет это место стало для него буквально родным. Гриша просит Берта заказать такси, потому что сам уже не в состоянии. На сегодня хватит. Мелодичный голос друга отдавался эхом по всему мрачному двору, только шум машин где-то вдалеке портил чистый звук. Плаудис загипнотизировано смотрел на огни ночной Москвы. Высотки отражали фары проезжающих автомобилей и фонарей, что сопровождали парней до конца улицы, где их уже ждал черный Мерседес. Оба садятся на заднее сиденье, оба вскоре совсем забивают хуй на водителя, впрочем, его не особо волнует, что делают пассажиры, если там ничего криминального. Буда, кепку снимая, лохматую голову на коленях у Роберта устраивает. Горящие неоновым светом вывески различных магазинов и кафе расплываются и превращаются в одно большое цветастое месиво, что режет глаза, то ли оттого, что в организме слишком много наркотических веществ, то ли оттого, что Гриша просто спать хочет, поэтому он вновь глаза закрывает, черную кепку благополучно уронив на пол. Берт рукой аккуратно проводит по спутавшимся шоколадным волосам, убирая челку, что так и норовит попасть в глаза, пусть они и закрыты. Затем эту же руку кладет на плечо лежащего, а сам к холодному стеклу лбом прижимается на несколько секунд, пока оно не запотевает от неровного дыхания. У Ляхова телефон разрывается от сообщений и звонков, парень глаза открывает, дабы взглянуть последний раз на экран и отключить его совсем. Раздражает. 3:03 Суббота, 24 апреля Гриша, снизу вверх смотря, любуется острыми чертами лица Плаудиса, улыбаясь легко только уголками губ. Тот в глаза не смотрит, лишь изредка переводит взгляд на водителя, потом всё равно возвращаясь к окну. Многоэтажки за окном меняются на роскошные коттеджи за высокими заборами. На другой стороне улицы виднеется нужное белое здание, в котором нет света ни в одном окне. Мерседес останавливается аккурат перед входом на территорию участка. Буда нехотя встаёт, вытягивая пару купюр из сумки и передавая их водителю. Выходит из машины последним, не сразу понимая, что так и оставил кепку лежать на полу в такси. Но это сейчас не так важно. Ляхов нетерпеливо копается в сумке, пытаясь выудить оттуда ключи. На участке совсем темно, глаза никак не могут привыкнуть к темноте. Единственное, что Гриша видит кроме дома, от которого старается не отходить, — светлую макушку Роберта. Помимо него, конечно, мерещатся ещё силуэты, уже совершенно незнакомые и вряд ли живые, поэтому Ляхов на них внимания не обращает. Плаудис идёт вперёд и пропускает Буду только у двери. Гриша так долго этого ждал. Поспешно снимает сумку через плечо и скидывает ее на тумбу в прихожей. Берта, что вдруг встал в проходе, хватает за запястье и притягивает на себя. Дверь закрывает и парня к ней прижимает, в губы впиваясь. Целует жадно, боясь проебать этот момент, в белокурые патлы, что успели отрасти аж до плеч, пятерню запускает, глаза прикрывает, шепча лишь одну фразу. — Блять, Роберт, я так скучал, — последние три слова повторяет бесконечное количество раз в перерывах, тихо мычит в поцелуй и холодные руки под белую футболку запускает, касаясь бледной кожи хаотично. Гриша старается насладиться каждой секундой, но сквозь тяжёлое дыхание обоих слышит чей-то голос, что повторяет его имя так растерянно и беспомощно. Низкий и бархатный, совершенно не похожий на голос Плаудиса. Ляхов глаза не открывает, снова к губам приникает, и на мгновение заглушает чужой полушёпот. Ощущает чьи-то руки на своих плечах, что вцепились так сильно. Они Буду настойчиво отталкивают, но он придвигается вновь, в последний момент глаза раскрывая и вдруг останавливаясь. Перед ним вовсе не тот, кто был сейчас в его голове. Пухлые губы приоткрыты, высветленная челка упала на лоб. — Гриш? Ты по-моему что-то попутал... Парень смотрит в испуганные глаза Артёма долго. И молчит, потому что сказать нечего. А у Никитина пелена слез размывает гришино лицо, но он с места сдвинуться не решается. Обидно. Но он знает, что Гриша не специально. Ляхов замечает сумку, которую он снял, казалось, минут пять назад. На ней красовалась черная кепка и пара купюр. — Какое сегодня число? Артём и сам не помнит. Разряженный телефон, лежавший на самом краю стола ничем бы не помог в этом вопросе. Гриша продолжает неосознанно прожигать его взглядом, пока наконец не решает сам поискать в сумке нужный гаджет и ответить на свой же вопрос. — Лето кончается, Гриш, — растерянно выдает Майот, поворачиваясь к собеседнику. Делает шаг вперёд, видит свое же отражение в черном экране чужого смартфона. Буда ждёт около минуты, пока телефон всё-таки включится. Множество пропущенных и большие цифры посреди экрана ослепляют, яркость выкручена на максимум. 3:59 Суббота, 28 августа