38,7°

Рамуда никогда не болел. Если, конечно, не считать за болезнь то, что его искусственный организм быстро выходил из строя и изнашивался с каждым днём, как и положено чему-то, что и в половину не способно повторить созданное природой. Человек — вершина эволюции, а Рамуда — только жалкое подобие, воплощенное людьми же. Ему не полагалось чувствовать, любить, привязываться, болеть, уставать и вообще делать то, что присуще настоящим людям. Во всём, кроме болезней, его программа дала сбой, и вот сейчас он торопливо скрежетал ключом в замочной скважине, сгорая от слепого беспокойства за того, к кому испытывал всё то запретное и невозможное для искусственной марионетки.  — Рамуда?.. — Дайс хрипел так, что его голос был совершенно неузнаваем. Привычная приятная хрипотца сменилась гортанным надломленным рычанием, прерывающимся сильным кашлем. Рамуда вздрагивал каждый раз, слыша эти приступы. Ему казалось, что даже он сам, когда захлебывается кровью, кашляет не так громко и вымученно. Он боялся, что, когда Дайс отнимет ладонь от рта, на ней тоже будут багровые капли. Он не представлял, как болеют обычные люди, и сейчас находился в крайней степени смятения.  — Как ты, Дайсу?.. Рамуда присел на край большой кровати. Дайс лежал под грудой из одеял и пледов самых невозможных расцветок, весь покрытый испариной. Лицо его приобрело пунцовый оттенок, встрепанная чёлка прилипла ко лбу, а губы казались бледными и сухими. Он не без труда повернулся со спины набок и тяжело выдохнул, но не пропустил попытки ободряюще улыбнуться Рамуде.  — Паршиво. Но это херня, завтра буду как новенький, так что ты, — Дайс покопошился под одеялом и высунул оттуда ладонь, нашарив и сжав маленькую ручку лидера; он был ужасно горячий, — не переживай за меня.  Даже сейчас, кое-как удерживая сознание от болезненного бреда, он пытался быть для Рамуды сильным. Скорее всего, Дайс думал, что на долю его лидера и так выпало слишком много, чтобы он ещё волновался о "какой-то простуде", как он сам это назвал, едва не свалившись вчера на пороге рамудовой квартиры. Амемура ценил это, но чувствовал себя обязанным отплатить за всё, что Дайс когда-то для него сделал, хотя бы такой мелочью как уход за ним в момент плохого самочувствия.  Проблема заключалась в том, что Рамуда не имел ни малейшего понятия, что нужно делать. Дайс здорово напугал его вчера своим состоянием, и Рамуда почти в панике бросился вбивать в поисковую строку самые разные запросы — он даже не понимал, что вообще с Дайсом, чтобы разобраться, какие действия предпринять, — и параллельно названивать Гентаро. Тот был в отъезде на пару дней по каким-то очень личным делам, но, несмотря на занятость и позднее время, ответил на звонок. Голос Рамуды дрожал, и это взволновало друга настолько, что тот обещал вернуться завтра же, а пока выдал ему рекомендации. Разумеется, никаких таблеток у Рамуды дома не было, поэтому он всю ночь менял влажные холодные полотенца, пока Дайс не уснул. Тогда и сам Рамуда отключился прямо на краю его кровати.  С сегодняшнего утра к температуре Дайса прибавился этот ужасающий кашель, и он не мог дышать через нос. Рамуда даже не предполагал, что такое бывает. — Я купил лекарства, которые мне назвал Гентаро, — ситуация для Рамуды была настолько серьёзная, что он и не пытался говорить высоким бодрым голосом. — Он скоро должен приехать сюда.  — Чёрт побери, Рамуда... Такая суматоха из-за ерунды. Гентаро не стоило срываться ради того, чтобы любоваться моим сопливым ебалом.  — Это не ерунда, Дайсу! — вышло, наверное, агрессивнее, чем стоило бы, поэтому Рамуда тут же стушевался. — ...извини. Я прочитал, что запущенная простуда может перейти в куда более опасные болезни, от которых умирают.  Рамуда прикрыл глаза и потер веки пальцами. Он мало спал, но слишком много чувствовал, и теперь у него гудела голова. Дайс тихонько засмеялся из-под одеяльно-покрывального кокона, тут же глухо закашлявшись.  — Я не так часто болею.Улицы неплохо закаляют. Видишь, пока не помер ещё.  Иногда беспечность Дайса по отношению к самому себе выводила даже Рамуду. И хотя он тоже не отличался заботой об этом едва функционировавшем теле, почему-то именно состояние Арисугавы волновало его намного больше. Нахмурившись, Рамуда метнул на своего болеющего товарища уничтожающий взгляд и ущипнул ноготками горячую ладонь. Дайс чуть вздрогнул.  — Заткнись и не выебывайся, Дайс. Сейчас я сделаю кашу, ты съешь её и выпьешь чертовы таблетки. Дайс удивлённо вскинул брови и пару раз моргнул припухшими глазами, а затем ухмыльнулся. Даже больной и помятый, он казался Рамуде чертовски красивым.  — Вас понял, лидер.  — Вот и хорошо, — Рамуда улыбнулся в ответ, хотя был уверен, что вышло натянуто, но он уже пожалел о своем опрометчивом праведном гневе и, чтобы сгладить углы, наклонился для целомудренного поцелуя в лоб. 

***

Ему никогда не приходилось готовить каши. Несмотря на то, что Рамуда вооружился пошаговым рецептом и Гентаро на том конце провода, мчавшимся сейчас в Токио на шинкансене, руки его не слушались и немного дрожали (ни то от волнения, ни то от усталости). Он, наверное, переборщил с солью и умудрился порезаться, когда просто вскрывал порционный пакетик, каша подгорела, несмотря на то, что Рамуда тщательно мешал её, ни на секунду не отходя от плиты. К концу своих кулинарных подвигов он уже хныкал Гентаро в трубку. Тот снисходительно посмеялся: — Ничего не получается идеально с первого раза. Я думаю, Дайсу не так важен вкус. При простуде его сложнее как следует распробовать. Да и аппетит у него, должно быть, неважный. Просто дай ему немного поесть, чтобы не пить жаропонижающее на пустой желудок, а потом пускай поспит.  — Спасибо, Гентаро, — искренне отозвался Рамуда после маленькой паузы. Что бы он делал без такого надёжного человека рядом? На Юмено можно было положиться во всём, и он из раза в раз доказывал это.  — Не стоит благодарности. Я буду через несколько часов и приготовлю бульон. Рецепт сложнее, но он хорошо помогает при болезнях. Ослабленному организму тяжело справляться с твёрдой пищей, а Дайсу наверняка проснётся голодный, когда спадет жар.  — Понял. Тогда я пойду отнесу ему кашу. Позвони, когда будешь в Шибуе.  — Разумеется. До скорой встречи.  Мягкий голос Гентаро растворился в гудках. Рамуда понимал, почему его друг столько знает об этом. И пускай его советы и навыки были очень полезны, причина их крылась в довольно печальных событиях.  Поставив миску с кашей и чашку зелёного чая на поднос, Рамуда отправился обратно в спальню. Дайс по-прежнему лежал на боку, тяжело дыша и прикрыв глаза, но не спал. Когда Рамуда тихо поставил поднос на журнальный столик, он посмотрел на него слегка мутными глазами.  — Покормить тебя с ложечки? — хихикнул Рамуда, усаживаясь рядом с Дайсом, который тоже завозился в постели и приподнялся, опираясь на подушки.  — Ещё чего! Я не настолько беспомощный, — Дайс взял с подноса кашу и принюхался. — Запахи, конечно, хер чувствую, но вроде пахнет аппетитно.  — Я не уверен, что это даже съедобно, — честно отозвался Рамуда, пытаясь звучать бодро, но его глаза неотрывно следили за тем, как Дайс тянет ложку к губам.  — Съедобно, — заключил Арисугава, немного подержав кашу на языке.  Выдох облегчения, кажется, разнесся по всей спальне. Дайс съел порцию целиком и выпил чай, сказав, что не хочет, чтобы труды Рамуды пропадали зря, а затем послушно принял лекарства.  — Спасибо, Рамуда, — слегка сконфуженно пробормотал Дайс, когда лидер расправлял и подтыкал под ним одеяло. — Правда, спасибо.  Рамуда покраснел и отвёл взгляд, зачем-то напоследок несильно ударив Дайса по бедру.   — Спи. — Ладно, ладно... Хе-хе.  Спустя полчаса Дайс уже вовсю сопел, завернувшись в одеяла. 

***

Гентаро нагрянул спустя два часа с пакетом продуктов из супермаркета. Среди прочего он купил еды и для Рамуды, а тот только сейчас осознал, что у него во рту не было ни крошки с самого утра.  Сбросив с плеч накидку, Гентаро закатал рукава рубашки и принялся хозяйничать на кухне. Рамуде было воспрещено делать хоть что-то, кроме отдыха, и тот, поужинав готовым бенто, сонно наблюдал за худой спиной друга. Юмено заправски шинковал капусту, пока на плите в кастрюле томился куриный окорок. По кухне расползалось приятное тепло от готовящейся еды, и Рамуда начал клевать носом.  — Иди поспи.  Амемура вздрогнул, резко открыв глаза и обнаружив, что наполовину сполз со своего стула набок.  — М-м, Гентаро?..  — Ты измотан. Я послежу за вами.  Рамуда хотел запротестовать, но понял, что сил у него действительно нет ни на что. Сколько бы раз он не переступал через себя, когда нужно было выполнять работу и приказы от Чуоку, лишь со своими Поссе он понял, каково это — позволять себе быть слабым. Поднявшись со стула, Рамуда тихонько подошёл к Гентаро и обнял его со спины, уткнувшись носом между лопаток. Юмено замер с половником в руке.  — Рамуда? В чём дело?  В ответ тот лишь помотал головой.  — Спасибо.  Гентаро не ответил, но Рамуда мог бы поклясться, что он улыбнулся.  По пути к дивану в гостиной, Рамуда остановился перед спальней. Дверь в неё была прикрыта, и оттуда виднелась лишь хлипкая полоса света от ночника, но Рамуда решил убедиться, что с Дайсом всё в порядке, и осторожно заглянул внутрь.  Арисугава хрипло посапывал, иногда кряхтя и шмыгая носом, но, кажется, ему было лучше. Лицо больше не казалось таким красным, и кожа не блестела от пота. Поколебавшись немного, Рамуда аккуратно влез к Дайсу и приткнулся к его боку. Тот встрепенулся и шумно вздохнул.  — Рамуда? — хриплый свист разрезал тишину. — Заразишься...  Рамуда помотал головой и слегка улыбнулся, нависая над Дайсом и мягко обхватывая его губы. Это был совсем короткий и трепетный поцелуй. — У тебя губы сухие, — Рамуда стянул домашний свитер и забрался к Дайсу под одеяло.  Тот не возражал и даже подвинулся к стене, но на сонном лице читалось смятение. Рамуда догадался, что Дайс эту идею не одобряет и хочет хотя бы какого-то объяснения.  — Правда, не заражусь. Я никогда не болел простудой. Вряд ли это возможно. Поэтому, ничего, если я посплю с тобой сегодня?  Дайс покашлял в кулак и после этого неуверенно кивнул, позволяя Рамуде прижаться к его груди и бережно обнимая одной рукой. Под таким количеством одеял рядом с горячим Дайсом было жарко, но чертовски уютно. Рамуда ощущал запах и тепло любимого тела и разум его медленно успокаивался, уступая место сладкому сну. 

***

— Ну и ну.  Гентаро взирал на их гнездо с приподнятой бровью, но без тени неудовольствия. Рамуда сонно потер глаза. В голове его ощущалась какая-то тяжесть, а в горле будто стоял ком. Неужели очередной приступ? Он почти успел испугаться и хотел попросить леденец, но вместо слов с его губ сорвался лишь сдавленный хрип. Рамуда удивлённо моргнул.   — Твою ж... — Дайс смотрел на него с растерянностью, приподнявшись над подушкой. — Ты же говорил, что не заразишься...  — У тебя что-нибудь болит? Голова, горло? — Гентаро деловито наклонился над ничего не понимающим Рамудой и коснулся его лба своим. — Кажется, немного горячий. Я за градусником. Дайсу, ты как?  — Живее всех живых, — Дайс почесал заднюю сторону шеи, явно встревоженный.  Его голос всё ещё был хриплым, но выглядел он и правда гораздо лучше. Рамуда приподнялся и тут же закашлялся. Этот кашель был не такой раздирающий лёгкие, как тот, что случался при приступах, но в горле поселилось неприятное ощущение, будто Амемура подавился водой, и она залилась в носоглотку.  — Ч-что...  — Ты мне соврал, выходит, что ли?  — Да нет... Я, — Рамуда пощупал свой лоб, он в самом деле показался ему горячим, — я правда не болел никогда раньше...  — А твои... Ну, другие, они тоже не болеют? — Дайс всегда прикладывал максимум своих возможностей по части деликатности, когда приходилось затрагивать тему клонов.  Рамуда покачал головой.  — Нет.  — Хм-м, тогда, наверное, это в очередной раз доказывает, что ты особенный! — Дайс ободряюще улыбнулся, и его острые клыки предстали перед Рамудой во всей красе. Ничего ответить Рамуда не успел. В спальне снова появился Гентаро и вручил ему градусник. — Измерь. Затем все идут есть бульон и лечиться, — менторским тоном сообщил он и сложил руки на груди. Переглянувшись, Рамуда с Дайсом на пару сипло рассмеялись и послушно выбрались из-под одеял.