Яростная игра

**** Мёртвая тишина. Именно так можно охарактеризовать, то что слышала Кэтрин. Девушка шла, ступая грубыми чёрными ботинками по поверхности какого-то камня, холодные дрожащие руки прикасались к точно такой же поверхности больших валунов, что были уж чересчур гладкими. Того и гляди она сорвётся вниз, легко упадёт прямиком в обрыв, что так безжалостно находится рядом с камнями. Единственным звуком было её тяжёлое дыхание, что давило на грудную клетку, которая вздымалась так активно и быстро, словно сейчас органы совсем легко разорвут её молочную кожу. Воздух был спёртым на высоте, из-за этого приходилось вдвое усиленнее глотать кислород и практически бороться за каждый жалкий вздох. Шанс задохнуться был неприлично велик… Волшебница подошла к какому-то выступу, при этом расцарапав где-то свою нежную ладонь, на которой теперь расползалось безобразное бардовое пятно, её идеальной крови, которой она так кичилась на протяжении всей своей, короткой жизни. -Что здесь…? — неозвученная до конца мысль разлетелась по всему периметру пещеры, отдаваясь звонким эхом её голоса. Безрассудная мысль посетила её голову, когда Мракс внимательно осматривала всё пространство перед собой, случайно остановившись своим голубым небом на одном — единственном булыжнике. Там были инициалы, хаотично разбросанные и неуместные, кривые и почти незаметные для глаз… Всё, что моментально бросилось в глаза была змея, маленькая, несуразная и жутко кривая, но без сомнения змея. Мракс прекрасно знала об умении говорить со змеями, отец учил её, сколько она себя помнит. Да и трупы змей никогда не появлялись из ниоткуда. Мраксы всегда были… Несколько сумасшедшими и непримиримыми, если что-то шло не так, как было нужно представителю семестра Салазара Слизерина, что безусловно всегда было честью. Но одновременно и бременем. От тебя слишком много ждут. Нужно оправдать свою фамилию и своего предка, не ударить в грязь лицом, даже несмотря, что ты, была, блять, ребёнком и до сих пор им являешься. Всем плевать. Люди зачастую видят только то, что хотят видеть или то, что им позволяют увидеть. Никогда не копают дальше своего собственного носа, предпочитая самобичевание, о том что это несправедливо и как же им легко живётся. Это так смешно… И так противно, что в рот, словно налили расплавленный свинец, а ты просто молчишь, молча киваешь и выдавливаешь улыбку. Никто не догадается. Никто не поймёт. — клише из которого состояла жизнь любого Мракса, да и любого волшебника впринципе. Все носят маски, отмазываясь надоедливым «Всё в порядке». В 70% случаев, это наглая и ничтожная ложь. Разодранной ладонью Кэтрин провела по рисунку змеи, когда внезапно кровь потекла обильнее, заставляя волшебницу сдавленно крикнуть и тут же одёрнуть израненную ладонь, пока голубые глаза осматривались вокруг. -Дьявол! Слова застряли, когда камень отъехал, представляя перед Кэтрин проход. Тёмный, освещённый только парочкой факелов, что не делало ситуации легче, а наоборот, такое маленькое количество света удручало девушку, которая сейчас твёрдой подошвой ботинок двинулась вперёд, наблюдая за тем, как колышится вода. Чёртово озеро, посередине пещеры! Оно не колыхалось, а лишь иногда нетерпеливо билось слабыми волнами о берег, где стояла какая-то чаша. Из неё шло изумрудное свечение, оно было ярче любого люмуса в этом пространстве. Само озеро было странного бледно-зелёного цвета, словно тина заполонила его, поглощая. Но вот загвоздка… Оно было чистым. Никаких следов присутствия жизни не было. До момента пока Мракс не заметила трупы, что покоились на дне этого, на первый взгляд, безобидного и ничем не примечательно озера. На первый взгляд. — Вот же отребье! — крикнула девушка, отскакивая на хренов метр от проклятой воды, из которой на неё воззрились сотни, мертвых, сморщенных глаз, без зрачков. Жуткое зрелище для юной девушки. — Что это такое? Как они… Да что происходит, в конце концов?! — крикнула Мракс, травмируя свои связки, пока её рука болезненно пульсировала из-за крови, которую она пыталась остановить, сжимая ладони в крошечные кулаки. — Не смей касаться воды. — прозвучал голос, что Кэтрин с трудом узнала. Она не слышала его чересчур давно, даже успела забыть кому он, в итоге, принадлежит. — Только этого не хватало… — сокрушённо прошептала девушка, пока взгляд глаз наметил крошечную деревянную лодку, куда поместится максимум два человека, и то, с неимоверным трудом. Слишком она была хлипкая и маленькая, страшнее было, что её дно проломится на середине этого мёртвого озера, но ничего не случилось. Вопреки её опасениям, разумеется… Мракс доплыла до другой стороны озера за 15 минут, пытаясь разобраться с вёслами, как ими пользоваться и приложить достаточно усилий, чтобы руки девушки могли удержать эти огромные и тяжёлые палки, хотя на первый взгляд так, опять-таки и не скажешь. Особенно мерзким было, когда весло касалось лобной кости очередного трупа, а мурашки и тщательно сдерживаемые рвотные порывы, грозились вот-вот вырваться наружу. Кэтрин увидела протяную вперёд чужую ладонь, которая всё-такая же, не изменилась с их последней встречи, когда Слизеринка приняла её, вылезая из этой ужасной лодки, из-за которой она рисковала, полностью поседеть в свои, прекрасные тринадцать лет. — Рад тебя вновь видеть, милая. — Салазар. Добрый день, учитывая, что это мой сон, куда ты опять беспардонно ворвался. — с укором произнесла волшебница, скрестив руки на груди и встречая лукавый взгляд мага напротив. — Хотел увидеть тебя. Ты стараешься избавиться от кошмаров, я тебе в этом, великодушно, помогаю. Имею же я право увидеть тебя, али нет? — Разумеется имеешь. Прошу прощения, это неожиданно и ощущения во мне, словно реальность. — Кэтрин посмотрела на свою ладонь, из которой моментально перестала сочиться кровью. Подняла исподлобья взгляд на мужчину и, с осознанием усмехнулась. — Думаю, что должен тебе что-то показать. Ты ничего не предпринимаешь, у тебя не так много времени. — Сколько примерно? — Год… Может два. — Это достаточно много. — разумно рассудила Кэтрин, всматриваясь в чужие глаза, чёрные, словно сама тьма. Он ей и был. Салазар Слизерин — сама тьма. Их связь была нерушима во веки, веков. Всегда вместе, всегда связаны, скреплены ночными клятвами и прочными ритуалами, проклятьями и кошмарами. Скреплены навеки. — Время эфемерно. Ты и не заметишь, как это время пролетит, я буду встречать не малышку, что стоит предо мной, а настоящую девушку. Такую же красивую, но ты изменишься, всё изменится. — Слизерин прикрыл глаза и оскалился. Он никогда не признается ей, что видел, что ждёт её дальше и как время изранит её ледяное сердце, а Кэтрин никогда не спросит об этом… — Ты видишь будущее? — Вижу всё, что связано с моей семьёй. Ты- Мракс, а значит, что моя кровь и плоть, моя наследница и преемница. — Слишком помпезно, я — девушка. Род обречён, знаете не хуже меня. — он заметил, что когда она была разочарована или зла, то обращалась к Слизерину на «вы». Правда он не всегда мог считать её эмоции, только какую-то ничтожную часть, которой катастрофически не хватало. — Главное — захотеть. И тогда подле твоих ног встанут все, кого пожелает твоя душа. Я не говорю о безграничной власти, однако не могу не напомнить о том, что в тебе течёт кровь Салазара Слизерина, а это значит, что ты сильная волшебница, намного сильнее любого твоего ровесника. — Джеймс Поттер — наследник Годрика Гриффиндора, если быть более точным, то его Род происходит от Игнатиуса Перевелла. — Годрик был слишком тупоголов и прост, в нём не было того стержня коим обладаем мы с тобой. Мой Род всегда был более амбициозным, более продуманным и безжалостным, куда без этого? — со слишком очевидной усмешкой произнёс эти слова Салазар, поднимая указательный палец в кожаной перчатке вверх. — Я наслышана о вашей вражде. Ученики Слизерина и Гриффиндора до сих пор ведут борьбу друг с другом. Крайне занимательное зрелище. — бархатистый смех Слизерина разлетелся по всей пещере, отскакивая от её каменных стен. — Я горд за своих учеников, что следуют моим идеалам. За ними стоит будущее. Непременно стоит. — Кэтрин усмехнулась, но была с ним согласна. Нет смысла скрывать, что Гриффиндорцы с их жаждой самоотверженности и самопожертвования. Слишком много «само», но они были безрассудны. Словно готовы были в любую минуту подставить себя под Аваду из-за незнакомого человека. Идиоты. Кэтрин не уважала этот порыв. Она считала, что это бред. Рисковать собственной шкурой, ради какого-то человека, чтобы потешить своё самолюбие этими щенячьими взглядами? Пф, очень много чести. Она уважала Слизеринцев, которые твёрдо знали чего хотели. Среди них было очень много выдающихся личностей, неприлично много. Умение держать лицо и давить на слабые места, всегда было тем, чем Кэтрин восхищалась и тому, чему училась. Долго… Старательно… До болей в челюсти, от фальшивых улыбок или сдерживаемой боли. Слишком много жертв, ради проигрыша львам… Слизерин не умеет проигрывать. Слишком высокое самомнение и самолюбие, но это, отнюдь не значит, что все они, поголовно, тщеславны и жестоки, не все… Есть храбрые Слизеринцы, трусливые Гриффиндорцы, глупые Когтевранцы и хитрые Пуффендуйцы. — Посмотри в эту жидкость, Кэтрин. — от произнесённого имени, в исполнении Слизерина, по спине пробежали мурашки, но Мракс безотказно повиновалась, склонив лицо над жидкостью. — Что это? — спросила девушка, разглядывая смутно знакомый изумруд на дне этой чаши. — Мой медальон. Салазара Слизерина. — Почему он здесь, а не хранится в моём доме? Он ведь должен переходить, как часть наследства, каждому последующему главе Рода? Он просто промолчал, сложив руки за своей спиной и обхватив одной рукой запястье левой. Загадочно улыбнулся кончиком губ. Кэтрин решила не давить и требовательнее всмотрелась в медальон, прикрыла глаза и глубоко вздохнула. — Это зелье, но оно не пахнет, совершенно. Словно простая вода, хотя даже вода, иногда имеет запах. — Ты права, не вздумай пробовать и совать руки. Трупы восстанут. — А почему их здесь так много? — спросила девушка, вздрогнув при одной лишь мысли, что эти чудовища могут восстать. — Это — инферналы, Кэтрин. Они оживлённые с помощью заклинания трупы умерших. Очевидно, нет разницы, кем были эти люди при жизни: магами или магглами. Инферналы действуют по велению волшебника, их создавшего. Нечто вроде зомби. — Слизерин, в который раз, усмехнулся, наблюдая за сбитой с толку Кэтрин, глаза, которой небывало округлились, а руки начали сильно трястись. — Ты — Слизерин. Не смей показывать слабость! — прикрикнул волшебник, когда Мракс мгновенно выпрямилась и с кошачьим прищуром посмотрела на мужчину напротив. — Я — Мракс, ясно? — она говорила, как никогда жёстко, тем самым тоном, который Слизерин сам довольно часто использовал в своей жизни. Невольно проникаешься уважением к этой маленькой, хрупкой девочке. — Ну разумеется. Понаблюдай дальше, и не смей дрожать! Если я увижу хоть намёк на твой страх, то сам выпущу их сюда и, если эти твари утащат тебя на дно озера, то ты задохнёшься. — Я ведь сплю, этого не произойдёт в реальной жизни. — Ты задохнёшься в реальной жизни, дорогая. Просто перестанешь дышать, ведь наши сны очень часто, оказывают на нас сильное влияние. Слышала выражение «Умер во сне»? Кэтрин молча кивнула, а Салазар усмехнулся. Он доказал ей, а она поняла. То, что и было ему нужно. Девушка склонилась над чашей и внимательно вгляделась в медальон, когда почувствовала чужую руку на её затылке, что железной хваткой держала её. Кэтрин задержала дыхание, когда перед глазами стали пробегать картинки. **** Регулус. Регулус стоит на том же месте, что и Кэтрин сейчас. Он пьёт это зелье, он задыхается, хватается за горло, совсем не аристократично выхаркивает зелье, пока оно стекает по его искажённым от боли губам. Он значительно старше… Такой красивый и несчастный, что Кэтрин ощущает физическую боль в груди. Словно кто-то с особой жестокостью схватил её, бьющееся до этого момента, сердце и неистово сжимает, видимо наровясь разорвать пополам, а косточки ломаются, с чудовищным хрустом… Он стал таким красивым… Просто безумно красивым. Острые скулы, о которые можно было порезаться, тонкие розовые губы, неизменные большие серые глаза, всегда напоминавшие ей серебро. Волосы, цвета воронова крыла, отросли, превратились в объёмные чёрные кудри, что так ужасно шли ему. Подтянутая фигура, слегка худощавая. Бледная кожа, цвета фарфора, казалось блестела при свете пещеры. Его сухие губы, шепчут, так тихо, надрывно и больно, что Мракс готова разреветься, наплевать, с высокой колокольни, на собственную смерть, чтобы хоть как-то выразить рвущиеся наружу чувства и помочь. Помочь, единственному человеку, который дарит ей покой. Он умирает. Она это понимает. Не глупая. И ей безумно больно смотреть, с осознанием, того, что твой родной человек умирает на твоих глазах, а ты лишь ничтожный, сторонний наблюдатель, который, блять, ничего не может сделать! Это больно. Неистово больно, больно до дрожи в коленях и металлического вкуса в собственном рту. Кажется она прикусила язык. — Воды… — шепчут его губы и он ползёт к озеру, его ноги отказали, они трясутся, зелье стекает по подбородку, а на глазах слёзы. — Нет! Реджи, умоляю, пожалуйста, уйди. Пожалуйста, почему ты не дал мне помочь?! Блэк! Не смей! Слышишь меня?! Не смей. — Кэтрин никогда не орала так громко, как сейчас. Её не заботило то, что её могут услышать, что Слизерин накажет её, важно было достучаться до него. До своего Реджи, который добровольно шёл на смерть, на её глазах. — Простите Кэти, Сириус… — последний раз шепчет он, пока инферналы утягивают его на дно, а он ничего не может сделать. Беспомощно барахтается на поверхности, пока сотни костлявых рук, этих мертвецов тянули его за руки и ноги, на дно. И мёртвая тишина. **** — Будьте вы прокляты. Ненавижу вас… — прошептала Мракс, как только голову вынули из воды, сжимая ладони так сильно, что полумесяцы ногтей даже не причинили боль. — Я лишь показал тебе, что может случиться, если снова вздумаешь забыть о моём предупреждении. — Слизерин высоко оценил, что волшебница не проронила ни слезинки, хотя он целенаправленно выбрал именно этого мальчишку. Он заметил, как Кэтрин сжала кулаки и закусила щёку, он почему-то уверен, что до крови, но какая разница, когда она знает с кем имеет дело и отдаёт отчёт своим действиям. Умение скрывать эмоции ей поможет… Обязательно поможет, когда ты не показываешь боль, тебя начинают против воли, уважать. — Я могу… — голос надорвался на шёпот, а Кэтрин прикрыла глаза, откашливаясь. — Могу избежать этого? Я х-хочу, чтобы он жил, плевать какими целями и жертвами. Регулус просто должен жить, вот и всё… Я готова на любые твои махинации и планы. — Самоотверженность, ради кого? — Ради того, кто мне дорог, этого мало? — они вперились друг другу в глаза, только никто не собирался уступать. Оба волшебника стояли на своём до победного конца. Упрямство. Их общая черта. — Настолько стал дорог за ничтожные три года? Ты слишком быстро привязываешься к людям, они могут всадить нож в спину, пока ты не видишь. Потеряешь бдительность, то потеряешь жизнь. Таков наш мир, Кэтрин… Ты ничего не сможешь с этим сделать. Мы — не герои этой истории. — Не нужно быть героем, чтобы спасти того, кто дорог. Я могу что-то изменить? — Можешь. — сдался Салазар, наблюдая, как Слизеринка облегчённо выдохнула, словно всё время их диалога не дышала. — Но это зависит только от тебя самой, только ты сама сможешь изменить своё будущее. — А если я не смогу? — Тогда он умрёт. Кэтрин вздрогнула и тут же обняла себя руками за плечи, всматриваясь в медальон, который хотел выкрасть Регулус. У него получилось. Мракс до безумия гордилась своим лучшим другом. Он смог, пускай и причины были ей не ясны. Она бы гордилась им всегда, и будет гордиться. Всегда. Негласная и неозвученная клятва прозвучала в этой самой пещере. Мракс пообещала самой себе, теперь не имеет права облажаться. — Что же ты хочешь, Салазар? Что я должна сделать? — шатенка вынырнула из своих мыслей, словно из толщи воды и посмотрела на волшебника. Лучше бы они никогда с ним не встречались. Так было бы легче. — Будь готова. Узнай всё, что может пригодиться для твоей победы. Не вздумай пускать всё на самотёк. — Кто он? Ты же прекрасно знаешь про кого мне нужно узнать, но молчишь. — Знаю. Хочу, чтобы ты сама догадалась, не всегда всё бывает так просто, Кэтрин. — Мне снились кошмары. — задумчиво начала Кэтрин, после нескольких минут тишины. — Я знаю, просто предупреждения, через кошмары. Мальчишка дорог тебе. Кэтрин резко вскинула на него голову, голубыми глазами оглядывая волшебника. — Что значит преду… Ты… Ты… Это ты мучаешь Регулуса кошмарами?! — Конечно я, а кто ещё? Он спит в подземельях, которые я создал. Моё влияние безгранично и после моей смерти, дорогая. — Слизерин усмехнулся, касаясь своих волос, а после осмотрел пространство ещё раз, давая девушке время на рассуждения. — Прекрати его мучить. — Прекрати мне приказывать. Я значительнее старше тебя и всех, кого ты знаешь, будь так любезна… — Слизерин не закончил мысль, но Мракс его поняла, поэтому сухо кивнула, не чувствуя за собой вины. — Тебе пора. — Кэтрин усмехнулась и посмотрела на своего предка, вздёрнув аккуратный подбородок. — Разумеется, до встречи, Салазар. — она исчезла, как и всегда, растворившись в дымке, а Слизерин просто наблюдал, как она исчезает. **** — Здравствуйте, мистер Малфой. Здравствуй, Люциус. — Нарцисса подошла ближе, слегка приподнимая своё серое платье, юбка которого была в тёмно-зелёных полосках. — Здравствуй, Нарцисса. Прекрасно выглядишь, я рад видеть тебя в нашем доме. — Абраксас Малфой усмехнулся, поправляя платиновые локоны, сегодня завязанные синей лентой на спине. — Здравствуй, Цисси. — Люциус поцеловал ладонь невесты и улыбнулся, прежде чем появился испуганный эльф Малфоев. — Хозяин! Хозяин! — мельтешило существо, даже не опасаясь, того, что его накажут за то, что он прервал их. Длинные уши существа тряслись вместе с ним, что заставило Малфоев нахмуриться, а молодую наследницу семейства Блэков, недоумённо посмотреть на них. — Что случилось, Кори? — спросил Абраксас, нахмурив светлые брови. — Госпожа Кэтрин. Она в своей комнате, кричит, а Кори не может войти туда! Маленькая госпожа очень — очень расстроена и разбила вазу. — пролепетало существо, опустив голову вниз. Мужчина, без слов, оставил молодых людей и почти бегом направился в комнату крестницы, по дороге вынимая свою палочку из заднего кармана брюк. — Кэтрин у вас? — спросила Нарцисса, рассматривая обеспокоенного Люциуса, который казалось вовсе и не слушал свою невесту, а лишь смотрел на удаляющийся силуэт своего отца. — Да… — Эльфы не боятся прерывать своих Хозяев? Наши бояться и слово сказать первые пять минут, а он так нагло… — Цисси. Наши домовые эльфы очень привязаны к Кэтрин, потому что они растили нас практически вместе. Да и к тому же, она проводила и проводит у нас свободное время и зимние каникулы всегда. Это наша традиция, семейная. — И когда мы поженимся тоже будет жить здесь? — фыркнула, старательно скрывая своё недовольство. Плохо, но старалась. Ревность была единственной эмоцией, которую Нарцисса не могла скрыть, как бы не старалась. — Будет, когда сама захочет. Кэтрин — моя семья, это не обсуждается, Нарцисса. Заруби это на своём прекрасном носу, хорошо? — Люциус усмехнулся, он не собирался проигрывать Нарциссе в этой войне. — Как скажешь. — Ты голодна? Позавтракаем вместе? — Люциус галантно подал руку девушке, всё ещё переживая по поводу Кэтрин, которая находилась наверху, в своей неизменной комнате с синими обоями. — Было бы неплохо, благодарю. — Нарцисса улыбнулась, безупречно и скромно, как ей и подобал статус. **** — Алохомора! — крикнул Абраксас Малфой и влетел в комнату, останавливаясь на середине, чтобы устремить взгляд в сторону двуспальной кровати, откуда доносились всхлипы. — Что случилось, милая? — спросил мужчина, присаживаясь на край кровати, но не решаясь придвинуться ближе или одёрнуть одеяло, в которое волшебница зарылась с головой. Она промолчала на минуту перестав всхлипывать. «Никогда не позволит увидеть свои слёзы…» — пронеслось в голове Малфоя, от этого на лице появилась маленькая улыбка. — Мне приснился кошмар. Регулус… Он. Мерлин! — крикнула девушка и с силой принялась тереть глаза, желая затолкать слёзы назад. — Не трогай. — Малфой сжал обе ручки в своих огромных, затем аккуратно погладил большим пальцем. Его руки всегда были тёплые, по-отечески нежные и успокаивающие. Кэтрин никогда не признается, что любила Абраксаса намного больше, чем кто-то мог подумать. Он был ей роднее, чем её мама. Так и не скажешь, что они друг другу никто… — Он умер в моём сне, Абраксас. Я просто наблюдала, ничего не могла сделать, просто смотрела, как он умирает… — руки затряслись, даже в его ладонях, как и вся девушка в целом, пришлось обнять её, прямо в одеяле. Белое одеяло и рассмеявшаяся Кэтрин, перекочевали в крепкие объятья Абраксаса Малфоя, пока он уткнулся в её макушку и аккуратно поцеловал. Волосы, цвета молочного шоколада, были растрёпаны, а сама девушка с красными глазами и опухшим от рыданий лицом, но он любил её улыбку. Любил эту девчушку, как родного сына и он никогда не променяет эту язву на кого-то другого… — Я убью всех тех, кто посмел тебя касаться. Он пробежался пальцами по всему её телу, в чёрной пижаме и пощекотал, услышав звонкий смех. — Так-то лучше. А что касается Регулуса. — мужчина настырно обнял девушку и положил голову ей на плечо, задумчиво замолчав. — Только мы решаем, как сложится наша жизнь и ты сможешь что-то изменить, если действительно этого захочешь. Ты так мала для всех переживаний и мне так жаль, что тебе приходится переживать за смерть близких тебе людей, моя девочка. Мне, просто, ужасно жаль… — Это явно не твоя вина. Просто кошмар, прости меня за то, что разбила вазу и напугала. Я хотела выплеснуть отчаянье, забыла наложить заглушающее… — Кэтрин опустила голову, когда длинные пальцы подцепили её подбородок и она встретилась с его глазами, такими тёплыми и родными, что захотела разреветься ещё раз. — Всё хорошо. Ты имеешь на это право. Умывайся, переодевайся и мы пойдём на каток. — Правда? — то, как загорелись её глаза… Абраксас не забудет никогда, как она светится словно яркая и загадочная луна в полнолуние. Пожалуй, она не солнце, самая настоящая луна. Манящая, юная. Она проживёт свою жизнь, искусит свою молодость. Ох, как Малфой не хотел, чтобы жизнь его детей была омрачена войной, как и его когда-то. Он этого не хотел, до дрожи не хотел, чтобы они страдали и терпели смерть близких себе людей. Он вышел, когда Кэтрин убежала в ванную комнату, тихо закрыл дверь и опёрся затылком в ближайшую холодную стену, скривившись от мерзости волшебного мира. «Лучше быть трусом, но с семьёй, чем потерять всё, что имеешь, ради какого-то вшивого мира. Зачем мне этот мир, если в нём нет моей семьи?» «Чтобы прекратить это. Неужели не захочешь внести вклад в общее счастье?» «Зачем мне счастье мира, Чарльз? Пусть хоть все сдохнут, мне важна моя семья и совершенно плевать на остальных. Я готов быть трусом, но не готов жить с мыслью, что мои дети мертвы.» Они говорили об этом несколько месяцев назад, Чарльз настолько привык, что друг считает Кэтрин своим ребёнком, что уже не попрекал этим. В конце концов, он её крёстный отец, а она ему крёстная дочь, поэтому точку в этом вопросе они поставили давно, слишком давно. Малфой окончательно решил для себя, что не позволит умереть Люциусу, не позволит умереть Кэтрин. Они будут жить, даже, если нужны будут самые большие жертвы, во имя семьи, он готов на всё. Малфой такие. Они сволочи, трусы, снобы, но они преданы. До смеха, преданы своей семье. **** — Ну же, Пит. Не бойся. — Джеймс стоял на коньках и подавал руку Питеру, пока Сириус придерживал Римуса, который несколько боязно ступал на каток. — Не бойся, Питер. — Миссис Поттер стояла рядом с ними на коньках и подала руку мальчику, аккуратно проезжая с ним около бортиков. Питер покраснел, но был очень благодарен Миссис Поттер за поддержку, они жили у них уже три дня, предпочитая провести Рождественские каникулы вместе, а родители Джеймса приняли их очень радушно, как своих собственных детей. — Ой, наш Питер влюбился в твою маму. Да у вас конкуренты, мистер Поттер! — сказал Сириус, прежде чем Джеймс дал ему подзатыльник и засмеялся вместе с ними. — Я чувствую нарастающую конкуренцию на мою жену. — Флимонт Поттер склонил голову, наблюдая за смеющейся женой, которая ласково погладила Питера по светлым волосам. — Идиоты. — прокомментировал Римус, аккуратно проезжая по льду, без помощи. — Ты же говорил, что не умеешь кататься! — крикнул Джеймс, показывая пальцем на Люпина, который невинно пожал плечами. — Не хотел, чтобы вы меня таскали за собой. Ездите, как ракеты, оно мне надо? — Предатель! — крикнул Сириус и драматично схватился за сердце. — Король драмы. Давайте немедленно все поаплодируем ему! — Джеймс начал хлопать руками, в своих шерстяных перчатках, пока Сириус шуточно кланялся, принимая комплименты и овации от своего лучшего друга. Поттеры рядом рассмеялись, тщетно пытаясь замаскировать смех под кашель. — Сири, а это не твоя кузина с Малфоем? — спросил Джеймс, указывая кивком головы на пару светлых макушек в чёрных и белых коньках. — Нарцисса, она. Надо поздороваться? — нехотя спросил Сириус, смотря в карие глаза товарища. — Тебе не только с ней выпала возможность поздороваться… — с явной усмешкой на губах, изрёк Римус. — С кем ещё то? С Малфоем? Я лучше себе язык откушу. — Сириус фыркнул и сложил руки на груди, вздёрнув подбородок в точности, как его мать. — Сириус! — Прошу прощения, миссис Поттер. Но он меня раздражает, просто законченный сноб. — Не то, чтобы мы были с тобой несогласны, но так всё равно говорить плохо. Не стоит уподобляться ему, хорошо, Сириус? — спросил Лорд Поттер, похлопав брюнета по плечу. — Разумеется. — Оу, а девочка похорошела. — сказала миссис Поттер, рассматривая кого-то. — Ты о ком, мама? — Джеймс повернул голову, чтобы увидеть Мракс, которая выделывала такие пируэты, что у Поттера в глазах зарябило. — Ты чего, Джей? — весело спросил Блэк, оборачиваясь на ту, что занимала его мысли последние полторы недели каникул. — Мантюкора меня дери… — Сириус! — Простите, миссис Поттер. Не сдержался. — мальчик виновато посмотрел на женщину и немного покраснел, наблюдая за смеющейся Кэтрин. Она их не заметила. Оно и к лучшему. — Девочка очень красивая. Тебе повезло с невестой, Сириус. По крайней мере, она явно не… Как бы выразиться точнее? Флимонт, помоги. — Не любвеобильная. Девушка характером в своего отца, поэтому будь с ней осторожнее. Чарльз голову свернёт за эту девочку, я это давно понял. — Я не хотел этой помолвки. Меня никто не спросил… — прошептал Сириус и опустил голову вниз, рассматривая носы своих коньков. — Мне жаль, милый. Любую помолвку можно расторгнуть при обоюдном согласии обоих сторон. — Юфимия Поттер обняла Сириуса, прижимая к своей груди. Она дарила то тепло и мягкость, которое он никогда не получал от своей матери. Юфимия Поттер была словно весна, тёплая, нежная, расцветающая. Всегда спокойная… А Вальбурга Блэк была словно зима, оттого и её сыновья такие же. Холодная, сдержанная, иногда агрессивная, словно метель в январе… Но Сириус любил свою маму, какой бы она не была. — Абраксас меня поражает. Я не думал, что Малфои способны на… Нечто подобное. — Мародёры посмотрели в ту сторону, куда минуту назад смотрел Флимонт Поттер и увидели очень интересную картину, как Кэтрин Мракс, нарезает круги вместе с Малфоем-старшим, а мужчина добродушно едет за ней и ловит, если девушка собирается упасть лицом на лёд. — Абраксас ведь лучший друг Мраксов. Они ему доверяют, думаю причина в этом. — мадам Поттер улыбнулась, за руку уезжая с мужем по льду, оставляя следы от лезвий, на узорчатом льду. — Чего ты на неё так смотришь, вы же виделись буквально пару недель назад на приёме? Не? — Джеймс, я… Мерлин, а что сказать? -Сириус положил голову на затылок, как делал, когда нервничал, а серые глаза то и дела возвращались в девушке в белой шубке, которая теперь каталась с его кузиной наперегонки. — Что ты сделал, Сириус? — Ой, Пит… Ну ты то куда?! — Расскажи уже. Или так и будешь молча смотреть на неё? — спросил Римус, также рассматривая Мракс, как и товарищ. Маленькая полуулыбка сама залезла на лицо. — Я немного обидел её… — Немного? — проницательно спросил Поттера, объезжая круг вокруг покрасневшего друга. — Сириус Блэк покраснел. Сейчас приедут журналисты, сделают кучу колдографий, а Министр Магии сделает этот день национальным праздником и каждый житель Англии будет выпивать бокал красного вина, специально за тебя, ммм… — Джеймс говорил до тех пор, пока Сириус не врезал ему и погнался по льду на скорость. Римус и Питер пожали плечами и аккуратно поехали, пока Люпин ловил падающего подростка и сдерживал смех, сквозь плотно закрытые губы. **** Кэтрин стояла за каким-то домиком, аккуратно облокотившись о него головой. Видение никак не хотело уходить из головы, хоть волком вой, чтобы картина мёртвого лучшего друга вылезла из головы. Руки непроизвольно потянулись к красно-белой пачке, что должна была подарить разрядку от нагнетающих мыслей, пропитав ядом все её лёгкие. Такое раннее курение точно сведёт её в могилу, ну и плевать… Кому есть разница на здоровье, когда долгожданный никотин проникает внутрь тела, а ядовито-вишнёвый дым выходит наружу, развеиваясь по морозному ветру? Она подожгла никотиновую палочку маггловской зажигалкой, потому что не могла использовать магию вне дома, до достижения Кэтрин совершеннолетия, в магическом мире возраст 17 лет. Зимнее время суток, снег поблёскивал вокруг неё, сигарета аккуратно тлела в руках, пока Мракс выпускала дым изо рта, что перемешивался вместе с паром. — Вот уж не знал, что ты куришь. Она утолила в себе желание вздрогнуть, а лишь лениво открыла глаза, чтобы её взору предстал Джеймс-мать — вашу — Поттер. — Теперь знаешь. Что-то хочешь? — С чего ты взяла, что я чего-то хочу? — неуверенно спросил Джеймс, наблюдая как она снова прикрыла глаза и выпустила дым кольцами, держа тлеющую сигарету меж тонких пальцев, немного подрагивающих. — Ты нервничаешь, я это чувствую. Хочешь что-то узнать у меня? Спрашивай. — Лили… Она не отвечает на мои письма и поздравления с Рождеством, а подарок прислала обратно. — Джеймс скрестил пальцы. Он до сих пор не верил, что спокойно стоит рядом с Мракс! Той самой Мракс, которая никогда не упускала возможности плеснуть в него своим ядом, а о том, что Джеймс сам это делал, он предпочёл не думать и вовсе. Чистокровная особа, невеста его лучшего друга, практически принцесса змеиного факультета, любимая дочь, отличница. Хоть где-то она была плоха? Джеймса это бесило, людей без изъяна не существует! Да она даже курила изящно, пленяюще выпускала дым в сторону от него, за что Поттер был ей очень благодарен, хотя запах вишни дошёл и до него. Словно расцветающее вишнёвое дерево, которое только- только начинает сбрасывать свои белые цветочки, чтобы получились почки, а впоследствии и плоды спелой и обожаемой Джеймсом насыщенно красной ягоды. — Я буквально чувствую, как шестерёнки крутятся в твоей голове. Ты думаешь не о Лили, о чём же? — О Лили, что за вздор? — он покраснел, отвёл взгляд, делая вид, что рассматривает небо. Такое ясное, почти без пушистых облаков, что обычно проплывают на бескрайнем небе, складываясь в какие-то замысловатые фигуры, было солнце, слабое… Оно вовсе не слепило глаза, потому что на зимнее солнце можно смотреть спокойно, от него совсем не болят глаза. — С ней всё хорошо. Они с семьёй уехали в другой город, хотели отпраздновать Рождество с родственниками. А твой подарок она бы и так не приняла, ничего удивительного. — Это почему это? — настойчиво спросил Поттер, всматриваясь в лицо девушки. — Не нужны ей твои подарки. Ты просто не интересен Лили, а своими вызывающими сюрпризами, только провоцируешь её отдаляться, всё просто на самом деле. — Да что ты… — Знаю о любви? — Кэтрин наконец-то посмотрела прямо в карие глаза однокурсника, сквозь стёкла очков. Он растерялся, поэтому лишь кивнул. — Твой дружок мне высказал тоже самое. Все вы так свято уверены в том, что я плохая и ничего не знаю. Умею только сорить папиными деньгами и вести себя как капризная аристократка? Чем вы отличны от меня? Думаешь, я не знаю сколько твои родители вкладывают сил и денег в воспитание единственного сыночка? Вы — задираете других студентов, придумываете отвратительные розыгрыши, а когда вас ставят на место, то все настроены против вас, а вы белые и пушистые. — она совершенно не аристократичным движением, ткнула пальцем в его грудь и нахмурилась, прежде чем прошипеть, как натуральная змея — Да ты ещё хуже, чем я. Просто я не скрываю себя настоящую под маской добродеятеля. — Мракс медленно улыбнулась, выдохнув последний дым от сигареты, ему в лицо, отчего Поттер закашлялся и сморщил лицо, словно съел целый лимон в один присест. — Мы не такие. Вы — Слизеринцы жестокие! — Почему? А вы нет? Вы не жестокие? Из-за ваших розыгрышей страдал Слизерин и не раз, но ты никогда не думаешь над последствиями своих действий, Поттер. Похож на капризного ребёнка, ты избалованный, ровно настолько, насколько и я. Даже больше Блэка, потому что мы единственные дети своих богатых родителей, а значит что автоматически становимся избалованными. Вниманием, деньгами, поддержкой, чистотой крови. — Маглы равны нам! — крикнул Поттер, рассматривая спокойное и ухмыляющееся лицо. Он был вынужден согласиться с мамой, что Кэтрин Мракс действительно была симпатичной, можно даже сказать, она была для него красивой. — Нет. — просто ответила шатенка и пожала плечами, спокойно рассматривая своего однокурсника. — Да. — Нет. — Да. — Нет. — Да что ты знаешь?! Ты живёшь в окружении змей! — Простите, мистер Поттер. Вы же у нас святой, тебе только нимба над головой не хватает и можно смело молиться! Я считаю, что волшебники стоят выше простых магглов, ничем не примечательных, так что не смей навязывать мне свою точку зрения. Я не отступлю, даже если ты обрушишь на меня шквал своего «праведного гнева». — она выставила кавычки из пальцев, чем ещё больше раззодорила Поттера. — Будь готов, что я выскажу тебе, о тебе же кучу нового. Терпеть и молчать, как нахлебники, что тебя окружают и смотрят в рот, я не намерена. — она уже собиралась уйти, когда внезапно обернулась встречаясь с Джеймсом взглядом. — Прежде, чем утверждать, что маглы равны нам… Научись и попробуй жить как они, вряд-ли ты сможешь, мистер добродетель. — Мракс удалилась, оставляя Поттера в гордом одиночестве. **** — Что случилось, Джим? Куда ты уходил? — спросил Римус, как только завидел в поле зрения друга. — Да так. Прогуляться захотел, а вы тут чего стоите? — Сириус захотел прыгнуть на Римуса, в итоге они оба свалились на Нарциссу Блэк. — Джеймс заржал раньше, чем Питер успел закончить. Карие глаза нашли пунцового Римуса и спокойного, как удав Сириуса. — Идиоты. — Ну а как ещё? Зато твои идиоты. — Сириус выпятил грудь вперёд и рассмеялся, вместе с друзьями, подмечая шоколадные волосы слева от себя. — Куда ты летишь? Чуть не сшибла. — Люциус усмехнулся, притягивая подростка к себе в объятья. — Ничего, живой же. Нам пора, да? — неохотно спросила Кэтрин, всматриваясь в красивые глаза цвета металла. — Да, милая. Нам пора… — Спасибо, что приютили. Не хотелось возвращаться домой, особенно после танца, который я великодушно даровала мистеру Блэку. — Он был зол. Я даже испугался рядом стоять, это и был твой план? Заставить ревновать отца? — Да. Только участники в последний момент поменялись, но оно и к лучшему. К крёстному нет смысла ревновать, он мне как второй папа, так что… Я рада, что так всё вышло. Спектакль был сыгран по высшему разряду, зрители были довольны. — Пойдём, Mon amour. — Кэтрин рассмеялась, удерживая руку блондинка в своей. -Honte à vous, Mr Malfoy? -Pardon. — он слегка поклонился, а Кэтрин проехала, сделав Лутц с одним оборотом и быстро подъехала к старшему брату. — Ты не любишь квиддич, но восхитительно катаешься, Кэтрин. Почему? — Нарцисса улыбнулась, рассматривая смелую в движениях Кэтрин. Она такого себе позволить не сможет, воспитание и недельный арест за что-то подобное, сделали своё дело безупречно. — Я не люблю активный спорт, когда тебе в затылок в любой момент прилетит бладжер и раздробит череп к чёртовой бабушке… — Кэтрин… — Прости, крёстный, но это субъективное мнение. — важно заявила Кэтрин и махнула ладонью, в новой кожаной перчатке. — Как скажешь, дорогая. — Абраксас Малфой усмехнулся, посмотрев на своего сына и его невесту, пока Мракс быстро переобувалась в свои белые сапожки. Спустя несколько дней они вместе попрощались. А затем трансгрессия в Мракс-мэнор и молчаливый сбор чемоданов. **** — Что-то ищешь, милая? — спросил Чарльз Мракс, сидевший в библиотеке куда вошла его дочь. — Я найду, не переживай. — Кэтрин прошлась кончиком пальцев по корешкам многочисленных книг, выискивая что-то, где бы говорилось об инферналах. — Как провела время? — Чудесно, крёстный сводил меня на каток, я восхитительно покаталась. — Кэтрин незаметно улыбнулась, прикладывая все усилия для того, чтобы звучать как можно холоднее. — Ты танцевала с Блэком, не хочешь это обсудить? — С каким из? Я танцевала с двумя. — она откровенно издевалась, выводя непоколебимого отца на эмоции, в основном негативные. — Ты танцевала вальс с Орионом. Какой бы разлад не произошёл между нами, это не повод дарить ему право на мой танец. — Он не принадлежит тебе. — Ты — принадлежишь мне. — Чарльз отложил книгу на кофейный столик и поднялся с кресла, впиваясь в голубые глаза. — Слишком много о себе думаешь. Я не раз говорила про выбор, но я уверена, что вы продолжаете видится с Эйлин. Не мне тебе говорить, что она не ровня нашей семье! — Мракс повернулась только на мгновение, прежде чем вернуться к изучению книг. — Не тебе решать мою личную жизнь. Ты слишком мала. — Ты лезешь в мою, почему я не могу? — Я — твой отец. Не смеешь мне перечить, я старше, сильнее, я тебя воспитал.- он притянул девушку к себе за локоть, несильно, но крепко сжимая его в своей руке. — Когда ты стал таким, папа? — Мракс вздрогнул и посмотрел на девочку, которая просто грустно улыбалась, глядя на него. — Просишь доверия, но я тебе не доверяю. Считай это моим условием. Или я, или Эйлин. Всё. — Считаешь этот выбор разумным? — спросил Чарльз, легко приняв для себя решение. — Нет, но я хочу его ставить. У меня есть мама, за которую мне обидно всей душой, потому что вы любите друг друга, но никак не можете прийти к этому. Всё время ищете себя в других людях, зачем…? — Кэтрин говорила так тихо, что Чарльза почти трясло, от того что тринадцатилетний ребёнок рассуждает о таких вещах. Его девочка так мала… — Давай я тебе помогу? — Хорошо, давай. Мне нужна книга про морских мертвецов, их инферналы называют. — Акцио книга про нечисть. — в руки мужчины прилетела книга в красном переплёте. — Акцио книга «способы борьбы с нечистью» — в руки прилетела книга в чёрном переплёте. Волшебник аккуратно передал книги дочери и слегка улыбнулся ей, прикоснувшись к локону волос. — Я никогда не пойду против тебя. Ты знаешь, Кэтрин. — Я знаю, спасибо, пап. Мне пора собираться, иначе поезд уедет без меня… — Проводить тебя? — Я сама. Дейзи справится, думаю, что так будет лучше, хорошо? У тебя есть полгода для миссис Снейп, будь осторожен, я не хочу сплетен. — Мракс аккуратно вышла из библиотеки, прихватив с собой книги, пока Чарльз придержал ей дубовую дверь и наблюдал за силуэтом подростка, пока она не скрылась за очередным поворотом, чтобы потом спуститься по лестнице до своей комнаты и подготовиться. **** — Будьте аккуратны и не позорьтесь. — строго сказала Вальбурга Блэк, сверкая своими серыми глазами на детей. — Ты же сейчас про меня говорила, да? — недовольно спросил Сириус и посмотрел на мать в ответ. — Конечно. Это не мы сломали камин Поттеров. — Я не специально! Тем более это была идея Джеймса, я лишь исполнитель. Да и Поттеры не сердились на меня, просто сказали быть аккуратнее в следующий раз. — Так они рассчитывают, что в следующий раз ты ещё что-то сломаешь? — Орион Блэк издевался над старшим сыном, с Регулусом который усиленно старался не засмеяться под боком. — Пап! — Блэки незаметно усмехнулись, сдерживая смех от раздражённого лица своего первенца. — Вы издеваетесь надо мной! Может скажите и Регулусу что-то?! Для общей справедливости, вот. — Сириус важно поднял подбородок и посмотрел в сторону младшего брата, который ответил не менее возмущённым взглядом. — А я тут причём? — Вы ж с Мракс вечно шатаетесь где-то вдвоём. Мало ли чем вы там занимаетесь… — Сириус! — прошипела Блэк, пока Регулус покраснел и отвернулся от довольного лица брата. — Правильно. После того, что ты наговорил ей на Рождественском приёме, я бы тоже не стал с тобой общаться. — Что ты наговорил? И почему мы об этом не знаем? — спросила подозрительно тихо Мадам Блэк и посмотрела на побледневшего старшего отпрыска. — Ничего… — Врёшь. — Ладно, вру. Она же не обиделась, ей не в первой. — Орион, ударь его, я не могу при всех. — Миссис Блэк посмотрела на мужа, который отвесил Сириусу подзатыльник, пока старший оскорблённо потирал его. — Сириус… — ласково прошептала женщина и посмотрела на сына с нежной улыбкой на лице. — Мам, не надо. Я извиняюсь, хорошо? Честно, извинюсь, не смотри на меня так пожалуйста… — Блэк отпрыгнул от матери и внимательно всмотрелся, как Вальбурга довольно хмыкнула и убрала улыбку с лица. — Вы должны вести себя соответственно вашему положению. Надеюсь больше не будет инцидентов из-за которых мы должны будем появляться в Хогвартсе. — с нажимом проговорила Блэк, складывая руки на груди. — Разумеется, маман. Доброго дня. — Сириус улыбнулся и побежал с чемоданом, в сторону поезда. — Наглец. — прошептал Орион Блэк и ухмыльнулся. — С вашего позволения, я тоже удалюсь. Хочу найти Барти. — Регулус слегка улыбнулся и кивнул головой, прежде чем скрыться в поезде. — Как скоро мы окажемся у Дамблдора в кабинете? — Даю им два месяца. — Я дам меньше, дорогая. Не нравится мне их выражения лица… Ведьма удивлённо обернулась на мужа, пока Орион Блэк ухмылялся, разглядывая лицо супруги. — Ты не уверен в Регулусе? С чего бы? — Кэтрин. Они близко сдружились, думаю, что он переймёт частичку её характера. Так всегда бывает, когда общаешься с кем-то, то сам не замечаешь, как быстро становишься похожим на этого же человека. — Мудро. Наш младший сын такой спокойный, я сойду с ума, если он станет как Сириус. Смело можно сдавать меня в Святое Мунго, в отдел душевнобольных. — Ты чересчур категорична, Вал. Сириус просто ангел. Женщина фыркнула, прежде чем они покинули платформу, с характерным звуком трансгрессии. **** Мародёры собрались в одном купе, обсуждая их зимние каникулы, то как они вместе веселились и совершали шалости, за которые Поттеры естественно их отчитывали, безуспешно скрывая лукавые ухмылки у обоих представителей старшего поколения. — Я вам даю слово, что на день влюблённых Джеймс снова сотворить какую-то херню. — Э! — Сириус получил пинок в ногу и зашипел. — Я вообще-то продумал всё. Ей обязательно понравится. — Как в прошлый раз, когда ты подарил ей лилии, на которые у Лили аллергия? — с громким смешком пробурчал Римус Люпин из-за своего учебника по Истории Магии. — Кто знал что у неё аллергия на лилии?! Я подумал, что раз она Лили, то аллергия на лилии — просто тупизм. — А тупицей оказался ты, мой дражайший друг. — Сириус разразился своим звонким смехом, который поддержали Питер и Римус, пока Джеймс покрывался красными пятнами. — Пошёл ты, Блэк. — Куда, любовь моя? — спросил Сириус, похлопав глазками, как типичная девушка, которая пытается привлечь наследника Блэков этим же приёмом. — Бесишь меня, идиот. Иди утопись в Чёрном озере. Пусть тебя кальмар сожрёт. — Я невкусный, во мне столько кровосмешений, что скорее он сдохнет от моей крови, чем я. — Фу… — протянул Поттер и поправил очки на переносице. — Что естественно, то не безобразно. — мудро заметил Сириус, приподнимая указательный палец вверх. — Скорее подходит: инцест — дело семейное. — Римус! Как тебе не стыдно? Сириус сейчас взорвётся и запачкает нас своей «чистой кровью». — Поттер в ужасе поднял руки, когда к ним в купе постучали, а следом появилась рыжая макушка Эванс и блондинистая Кассл. — Прошу прощения, мы думали, что здесь никого нет. — Вы нас не слышали? — удивлённо спросил Петтигрю и воззрился на девушек. — Нет… — протянула Адара и слегка округлила глаза. — Я наложил заглушающее, когда пришёл. Извиняюсь, дамы. — Сириус вальяжно расселся на сидении и оглядел двух девушек с головы до ног, от чего Адара покраснела, а Лили закатила глаза. — Лили! Получила мой подарок на Рождество? Он тебе не понравился? Я мог отправить другой, это не проблема. — Джеймс влюблённо смотрел на свою «девушку мечты». — Не нужны мне твои подарки, Поттер. Можешь подарить кому-то более падкому на эти побрякушки. Мне ничего от тебя не нужно. — Лили гордо вздёрнула подбородок и собиралась уйти, когда Сириус остановил её. — Стоять, Эванс. Надо кое — что обсудить… — Сириус подошёл впритык к рыжеволосой волшебнице и заглянул в омут изумрудных глаз. Он с сожалением для себя понял, что ни одни глаза не привлекают его, так как те голубые, оттенка безоблачного неба. — Чего ты хочешь, Сириус? — спросила Лили, всматриваясь в серебро чужих глаз, но явно не была впечатлена, ровно как и он. — Помнишь, ты обещала мне желание? — Помню. — Лили наклонила голову, с интересом наблюдая за своим сокурсником. — Я хочу сейчас его загадать, а ты должна выполнить. — Что если не выполню? — Пойдёшь с Джеймсом на свидание. — Эванс от ужаса округлила глаза и посмотрела на счастливого Поттера, который тепло ей улыбался. — Что нужно сделать? — Всё просто и легко. — Сириус усмехнулся, наблюдая, как Эванс не терпится, чтобы он озвучил своё пожелание. Лили внимательно смотрела в его глаза, словно пантера, что готовилась к своему прыжку, очень внимательно, сосредоточенно и даже несколько холодно. Рыжие волосы лежали по обе стороны от её лица, делая её безумно яркой, яркой девушкой. — Сириус, не тяни уже. Мне надо знать, когда готовиться к свиданию. — Поттер нахально подмигнул Эванс, получив в ответ полное игнорирование. Это потому что у неё руки пустые были, так бы что-то обязательно кинула. Как яблоко, когда он пытался позвать её на прогулку в Хогсмид. — Я хочу получить прощение от Кэтрин Мракс. — И всё? — Эванс заметно выдохнула, когда Блэк озвучил своё желание. — Да. Сделай так, чтобы Мракс со мной заговорила и мы в расчёте. **** Пообещаешь мне кое-что? — шёпотом спросила Кэтрин, переведя голубые глаза на Сириуса. — Пообещаю. — Это останется тайной… — прошептала Кэтрин, приблизившись к нему и поцеловала, повторяя прежний опыт. Одной рукой путаясь в его волосах, а другой держа чужую щёку своими холодными пальцами. Сириус, не растерявшись, ну если только немного, положил руку на её затылок, приблизив поближе к себе, а второй держал за талию, чтобы она не упала.