Свет и тьма

Тэнэ целует напористо, жарко. От этого мурашки бегут по голой бледной коже, а когда Тэнэ перемещается поцелуями на шею, становится слишком хорошо. Хочется больше. И Тэнэ даёт ему это «больше». Демонтаниэль стонет от всего одного прикосновения, лёгкого, как взмах крыльев бабочки, к чувствительной шее. Да, Дэмон не считает тех, кто любит свой пол, нормальными. До сих пор, даже несмотря на то что его в первый же день в университете засосал парень в мужском туалете, когда он просто тихо-мирно ссал. Несмотря на то что происходит прямо сейчас: несмотря на пиздец охуенные, кхм, то есть чувственные прикосновения отнюдь не нежных и уж точно не женских пальцев… Несмотря на жаркие поцелуи, которые оставляют не женские и такие охуенные (Дэм никогда не был святым, так что матом можно ругаться) губы. Тэнэ был просто охуенным сам по себе: он ведь всегда такой… Какой? Мысли путаются, но Дэмон все равно успевает осознать, что Тэнэ привлекал его. После того как перестал быть мудаком (милым мудаком, стоит отметить), так вообще лапочка! А когда улыбается, когда спокойно даёт приклеить на щеку дурацкий пластырь с Хеллоу Китти… Когда в ответ на приколы шутит в ответ и смеётся, когда спасает куриную жопку Дэмона в очередной раз, когда бежит просто потому, что не может дать проклятым добраться до них… В такие моменты Тэнэ казался… Нереально крутым. Его хотелось обнять, поддержать, когда Дэмон видел грусть в таких усталых глазах… Дэм не знал, когда начал хотеть Тэнэ поцеловать. Может, он всегда хотел это сделать? Но теперь Тэнэ его целует самостоятельно. Его язык проникает в чужой рот, вылизывает нёбо и проходится по ряду ровных зубов (Келлерман не зря тратился на стоматолога). Прямо сейчас в головах обоих крутится мысль, что это не похоже на реальность. Тэнэ полностью погружается в ощущения, от которых пахнет тонкими сигаретами с ментолом и куриными наггетсами. Тэнэ не открывает глаза, он полностью занят тем, что старательно вылизывает чужой рот, не замечая излишков слюны, на то, как прозрачная жидкость стекает с уголков губ, пачкая шею и щеки. Не замечает, как дыхание начинает пропадать. Тэнэ не открывает глаз. Но если бы открыл, если бы не побоялся, что видение рассыпется на миллион осколков… Он бы увидел, как дрожит юношеское тело под ним, как сильно зажмурены чужие глаза, как сильно Дэм стискивает в руках простынь, как же раскраснелся Келлерман… Если бы Тэнэ увидел все это, его сердце остановилось бы. Ну, или он сорвался бы, но сердце все равно пропустило бы удар. Ага, определенно точно. Но Тэнэ глаз не открывает, ведь ему это не нужно. Ему бы только чувствовать чужие губы на собственных, ласкать язык чужой своим, проводя им по щекам и нёбу… Чувствовать пальцами нежную кожу щёк и шелк волос. Знать, кого именно он целует. Знать, что хотя бы на мгновение (которое кажется вечностью) его чувства взаимны. Тэнэ не хочет открывать глаза, даже зная, что если сделает это, то ничего не потеряет. Может, только сердце остановится на долю секунды, будто у него тахикардия или он проклят. Только из-за того что он увидит, во что превратился Дэм. Если бы он открыл глаза, то увидел бы, как раскраснелся подросток, как закатываются его глаза от удовольствия, удовольствия, что ему доставляет он, Тэнэ. Парень увидел бы, как Дэмон проводит пальцами по собственному телу, как он залезает под домашние штаны, сжимая горячий член. Увидел бы, как Дэмон залезает свободной рукой под футболку, задевая соски, тянется ею к собственной шее, сжимая нежную кожу… Но Тэнэ Келлермана только ощущает своим ртом. Ну, и слышит, конечно же. Слышит тихие стоны, которые постепенно становятся всё громче и громче. Слышит слишком громкое биение сердца даже для проклятого. Может, он и выглядит так же прекрасно, как Тэнэ его слышит? Тэнэ думает, что если откроет глаза, то увидит нечто блядски прекрасное. Он увидит Дэмонтаниэля, который выглядит наверняка как какой-нибудь чертовски горячий ёбаный бог. Тэнэ думает, что когда он откроет глаза, все исчезнет, будто ничего и не было. Но… Это ведь реальность, верно? И как реальность может исчезнуть? Тэнэ оказывается прав: когда он открывает глаза, его встречает только белый потолок чужого дома. Все произошедшее оказывается сном. Сном, который реальностью, к сожалению, не был. (К сожалению только для Тэнэ, потому что на следующий день Дэмон говорит, глядя на сообщения Кицы в телефоне Кристофера Франца: «Когда парень пишет такое парню — это мерзко». И этим он разрушает, блять, все — и Тэнэ приходится собирать свое сердце заново, несмотря на ебаный «ту-дум», которое никак не желает смолкать).