когда я был настоящим

Скреб пальцами по гниющим Предплечьям. Кособокие шрамы Струйками текли По коже. Забыл принять таблетки. Пришлось встать, сделать Двадцать пять шагов до кухни. Споткнуться о кошку. Заматериться. Нашарить рукой Выключатель. Загорелось. Яркое, оно сжимало Его глазные яблоки. Заматерился. Снова. Четыре пятнадцать. Мигало. На лбу У Микроволновки. Открыл подвесной Шкаф. Таблетки приоткрыли свои сонные Голубые Глаза. Уставились на Рому. Их глазные яблоки Вращались. Тремор могут закатываться глаза набор веса повышение пролактина это побочные эффекты стучала ручка тук-тук-тук своим тупым жирным задом тук-тук-тук гадкий звук не давал ему сосредоточиться принимать три раза в день знаете у вас хороший прогноз скоро все наладится будете как новенький будете таким каким были прежде конечно сказал Рома так и будет посмотрел на Олега сжал его руку Олег сжал ромину руку в ответ Рома достал пачку, Открыл ее. Прореха на картонной Коже. Достал блистер. Две таблетки Выпорхнули из своих Уютных гнезд. Их по-детски Рыхлые тельца. Устроились на роминой ладони. Принял их обе. Запил апельсиновым соком. Сел за стол, вжался лбом В его гладкую поверхность. Желтоголовые цветы, вытатуированные На спине белокожей скатерти Потешались над ним. Показывали на Рому Пальцем. Ничтожность всего Происходящего Убивала все Внутри него. Лупила его ногами по Животу. Мерзость, отчуждение, Неизбежность принятия, все Это было невыносимо для осознания Плоской действительности. Ты как себя чувствуешь? В порядке? Раздражение, плескалось В горле. Готово было Вырваться кроваво-красным Потоком. Затопить все Вокруг. Был ли Олег с ним только из жалости? После того, как он вскрылся в собственной кровати, после того, как Олег тащил его к двери, после того, как они закрыли его там и вливали трифтазин по его несчастным зеленоглазым, после всего этого Остался с ним. Настолько сильная любовь? Правда, что ли. Снова вернулся в спальню. Взял книгу Из ящика. Кухня. Глумливый свет Струйками Тек по спине. Сел за стол, раскрыл Книгу. Листы жужжали. Строчки Извивались под шероховатостью Бумаги. Резвые, они Неслись к острому краю. Провести по нему Пальцем. Ранка откроет Свои красные глаза. Заплачет. Комками, слезы Спадут Вниз. Нажать на перемотку. Врасти в обивку дивана. Слиться с ней воедино. Исчезнуть. Было бы прекрасно. Прикрыл глаза. Он нажмет на перемотку. Книга вернется в ящик. Рома ляжет в постель, накроется одеялом. Отпустил Олега. Обнял Олега. Отстранился от Олега. Столкнулся с ним носом. Короткий поцелуй В губы. Лезвием по коже. Порезы откроют свои Широкие рты. Лезвие плетется назад. Порезы зашивают свои губы Реверсом. Книга плыла. Рома тонул. Посмотрел время. Восемь утра. Пора собираться. Рома поднялся со стула, вышел в коридор. Прошел в спальню, лег рядом с Олегом. Спутанные волосы на белесой Подушке. Лежал на спине. Чуть приоткрыл глаза. — Почему не спишь? Сколько время? — спросил Олег. Зевнул. Натянул одеяло чуть выше, Его шея спряталась за белозубое Одеяло. — Восемь, — сказал Рома. Солнце еще спало. Серая дымка-шляпа Была надета на лысую голову Сонного города. Город потянулся. Задрожали Дома. Деревья Колыхались. Город Закашлялся. Рома посмотрел на Олега. Взлохмаченный, Наблюдал за его действиями. — Все хорошо? — спросил Олег. Рома поднялся. — Выглядишь как-то странно. — Поехали на море, как договаривались, — сказал Рома. Открыл шкаф, правой рукой пытался Найти куртку. — Что, сейчас? — спросил Олег. Кровать застонала. Олег поднялся. Паркет булькнул, когда его ступни чмокнули в губы Пол. — Да, — сказал Рома. Натягивал на себя куртку. Олег прошел мимо него. В ванную. Запела вода. Ее песня была короткой. Олег вышел. Собрал волосы в пучок на затылке. Открыл ящик, достал штаны. Рома прошел в коридор, включил свет. Медленно, он надевал кроссовки. Завязывал шнурки. Заправил их внутрь. Олег вышел. В его правой руке Блестели ключи от машины. — Что ж, — сказал Олег. Маленький и беззащитный. Взъерошенный, стоял здесь, посреди прихожей. Смешливо, на нем висели джинсы. Красные кроссовки. Стекающая по рукам бурая, привкус металла, больно, больно, больно, острота лезвия, что ты наделал, зачем ты хотел, убить себя, медленное разложение, расщепление личности, резко, вдох, медленно, выдох, его испуганные глаза, передачки в больницу по субботам, в первый раз в психушке, нет, уже, замолчи, прошу тебя, не напоминай мне об этом, не смей напоминать мне об этом. — Поехали? Вышли. Олег закрыл дверь. Кости ключа Хрустнули. Заскрипело. К лифту, угрюмо поднял Веки. Вошли внутрь, Первый этаж. Прикоснуться. Загорелись Глаза Красным. Снова выход, железная Сероватая кожа Входной двери. Ее гладкость. Открылась. Запахнулась. К машине, Ползти, медленно. Слякоть сменится на жаркое и такое Приятное Для сердца. Вероятно, не Сегодня. Вероятно, он даже Не увидит это. Олег шел впереди него. Хотелось Обнять, прижаться телом, Поцеловать в лоб. Схватить за руку. Но Он так и Не сделал этого. Машина квакнула. Рома открыл дверь, сел на Пассажирское сидение. Хлопнула. Олег завел машину. Повернул влево. Дом остался позади, затем Вовсе скрылся. Проезжать мимо желтолицей детской Больницы. Болезненно-зеленоватой Краевой лечебницы. Мимо чрезвычайно гордых И заносчивых Торговых центров. Мимо всего того, что он Так ненавидел И так любил. Что Любит он? (Значит ли это) Хочется перестать. Хочется открыть, забраться внутрь. Он заберётся внутрь И сдохнет от голода. Заберётся, и Все закончится. Никакие беленькие и нежные Не смогут Помочь ему. Перманентная безнадега. Трупом всплыла в бульоне его Больного сознания. — Мы со всем справимся, — говорил Олег. Его руки сжимали ладони Олега. Он Сидел напротив Ромы. — Мы все делаем для того, чтобы ты поправился. — Начал бы загибать пальцы. Ухмыльнулся. Развернулся бы, хлопнул дверью и разорался матом. Бился бы головой об стену, чтобы эта чертова коробка заработала как надо. Чтобы вся дрянь чернотой вышла из него. Чтобы он смог снова быть нормальным, чтобы он был Ромой, а не инвалидом. Не тем, кем он является сейчас. — Ходим к врачу. Она говорит, что скоро тебе станет легче. Скоро ты поправишься. Все будет в порядке. — Поднялся, поцеловал Рому в лоб. Его волосы щекотали ромины щеки. Прижал его к себе, руками вцепился в олегову майку. Зажмурился. Пусть все пройдет, думал Рома. Жалость текла между лопаток. Уныние подступило к горлу. Сильнее. Верил ли он в то, что говорил Олег? Не знаю, сказал Рома. Смотрели на него. Врач и Олег. Чувствуете Себя Как? Нормально? Страшно сказать правду. Страшно сказать, что Бывают дни Тонкие, как волоски. Вжиматься носом в ворс ковра. В невозможности подняться. Все рвется, и он рвется Вместе с ними. Куски тянутся за ним, Еле живые. Никак не удается Зашить себя. Принимай таблетки, Рома. Памятка на кухне. Феварин по вечерам. Бессонница, которую он Имел во все щели. Расстроенный взгляд Олега. Их бесконечные Склизкие ссоры. Ты не делаешь это ради меня, сделай хотя бы ради себя. — Снова не пьешь таблетки? Выброшенные в воду Деньги Комками скукожились На его ладонях. Пусть они потонут. Пусть их унесет беззаботность Ветра. Пусть все это Исчезнет. И я просто. — Что ты вообще хочешь? Чтобы меня оставили в покое? Чтобы я вновь стал настоящим? Чтобы я поднялся с утра, взглянул в зеркало и узнал себя? Принял себя? Понял себя? Я это я, все хорошо, я люблю тебя, Олег, я люблю тебя, я хочу быть с тобой, я хочу жить. Ты это хочешь услышать? Все это Неправда. Сжимать и разжимать Пальцы. Сдерживать Клейкие Крики. Ненавижу ненавижу все это я именно поэтому ты да да именно поэтому красные отпечатки на полу рука скользила она стонала по ее щекам текли бурые слезы я нашел тебя тогда сказал Олег ты испугал его ты оттолкнул его ты сделал ему больно прижимать его к себе целовать его быть с ним почему ты не хочешь почему ты все портишь его рубцовая улыбка в тот день замерла снующие туда суда медбраты пора возвращаться сказала синева его халата я приду в среду хорошо сказал Олег встал и вышел пойдем сказали ему Рома идти по коридору безумия в дурдом Олег включил радио. Правой рукой Искал сносные Радиостанции. Какой-то инди-поп. Застыл в утреннем молчании Внутри несущегося Вперед Автомобиля По выступающим хребтам Седой Дороги. Люблю тебя так сильно люблю тебя так сильно прости что нечестен с тобой прости что нечестен с тобой Прости. Должен был говорить Тогда. Не сумел найти силы Произнести эту фразу. Заметил, что слева Блестели морские Волосы. Зеленоватые, Развевались под свежим дыханием Воздуха. Вильнул влево Автомобиль. Остановились около спуска К Морю. Вместе Вышли из машины. Олег вздохнул. — Здесь красиво, — произнес он. Замерло, застыло. Сузилось до юркого Крохотного По-детски наивного Момента. Медленно, Олег протянул руку. Взял ромину ладонь в свою. Сжал ее. — Пойдем? — спросил Олег. Пошли, обдуваемые. Барахлили волны. Наступали и отступали. Зациклились. Вода лизала ромины кроссовки. Воздушные феи Трепали его волосы. Игрались с волосами Олега. Несколько прядей упали ему На лоб. Если бы только Собрать кучку камней, Засунуть их в пухлые карманы Худосочного пальто. Как Вирджиния Вулф, Ступить в воду, Закрыть глаза. Последний раз Сделать вдох. Вода мышкой заскочит в горло. Заполнит легкие. Раздутая кукла, Поломанная кукла, Никому не нужная Кукла В пальто Всплывет. Всплывет, и. И. И. И. И. Но ничего более не будет. Не узнает. Не хотел бы узнать. Ни белоснежные, как первый Снег, Колеса, ни Люди, Ни парящая, Подобно волевым облакам, Любовь Не сделает его настоящим. Рвать фотографии их общих воспоминаний
 Их крупные слезы текут 
Сквозь пальцы. 

За руки верно пугливые взгляды веселье веселье скользкие объятия влажное хлюпанье прижаться губами к губам люблю тебя ценю тебя Олег здесь Олег там серия снимков скомкал и выбросил в мусорку я думаю ты сумасшедший увидимся в следующей жизни также пелось в песне радиоголов? А? Олег? Что? Застыл, растянулся, этот кривозубый глупый момент. Больше не будет этого, не ввалятся пьяными в квартиру, не займутся сексом, не будут жаться друг к другу на заднем сидении желтозубого такси, не встретят рассвет будучи обдолбанными. 
 Ничего такое сильное слово никогда не сомневался в этом красивое нежное депрессия размазала его ножом как маслом смазывают тост и сожрала его в неконтролируемом приступе вечернего обжорства эта блядская булимичка убежала блевать в туалет и рома вышел желтоватой кашецей. Она нажала на кнопку, и его засосал унитаз. И теперь он, переваренная пища, выблеванная крошкой депрессией, плавает среди дерьма и мочи, мчится по трубам в надежде на счастливое будущее. 

Все кажется таким смешным.
 Шел по улице, люди смотрели него
 Они
 Потешались над ним 
Их кривые ухмылки
 Пристроченные к их лицам 
Самим Христом
 Белели под стонами
 Насквозь прогнившего
 Солнца. 

Придет к врачу вытянет руки, одевайте, скажет он 
Спустит очки на кончик носа
 Моргнет 
Раз два
 Снова
 Трясутся руки 
Я не справляюсь
 Я не принимаю
 НЕ ХОЧУ
 лечиться не хочешь желаешь всю жизнь проваляться в психушках непонимание на лице Олега стружкой спадало летело вниз оставь меня в покое не трогай меня Олег Олег ты здесь скрученная спина сжался на краю кровати оставь меня в покое Рома я не хочу с тобой разговаривать если бы только он мог убрать что ты делаешь чего ты хочешь ослепляло петлял между машин ее заносило на поворотах рекламные плакаты пытались выжечь роговицу слышал ее предсмертные стоны ничтожество сказал бы Олег ненавижу тебя и все что с тобой связано неправда мечтал желал спокойная размеренная жизнь яркое яркое меркало на обратной стороне век игривое сиплые просьбы побудь со мной пару минут лечь ему на грудь прижаться ухом к тук размеренное биение сердца тук-тук-тук пальцами перебирал его волосы был ли счастлив в эти моменты Рома махровая улыбка Рома ты счастлив со мной смс нон-стоп реверс песни сегодня самый счастливый день в моей странной жизни найти кассету вставить в видеопроигрыватель пальцем стереть с нее слой пыльных слез нежно провести по пластмассовой щеке зажжется экран рябь сменится гладью смотрел видел их с Олегом счастливые глянцевые сияли поцелуи в щеку рука обнять за шею я хочу чтобы ты был счастлив скучное размеренное прошлое удалялось никак не мог нагнать его подожди кричать до изнеможения стоны голосовых связок я хочу вернуться пожалуйста водоворот воспоминаний засасывал его снова снова снова крепкость объятий в день выписки там была соленая дорожка незаметно олег пытался стереть ее рукой 

 Повернулся к Олегу 
Взял его лицо в свои ладони
 Поцеловал 
Пальцы в волосах 
Путались 

 Скоро все должно 
Закончится
 Запишет все
 На свою видеопленку
 Отправит
 По почте
 Она
 Будет трястись в тесноте 
Картонной коробки
 Олег откроет, вставит ее в проигрыватель 
Все то, что он 
Не
 Смог 
Сказать 
Будет размазано на белоснежности 
Глупой бумаги
 Возможно, Олег
 Найдет силы 
Простить его 

 Он сдерет с себя фальш и картонность
 Перестанет быть лишь копией
 Одним из миллиарда
 Убогости и идиотизма 
Станет настоящим.
 Найдет в себе силы.
 Возможно,
 Наконец
 Все исправит 

 волны наступали и отступали. их хребты подрагивали в нетерпении. спокойные, они игрались друг с другом. их гладкие спины причудливо изгибались. камни лизали подошвы роминых кроссовок. Рома оторвался от созерцания мягких тел нетерпеливых волн. Олег стаскивал ботинки. затем он стал подворачивать штаны. — ты пойдёшь? — спросил Олег. его лицо мягко поцеловала бежевая улыбка. — нет, — сказал Рома. он протянул руку с олеговой ладони. сжал ее. теплота прижалась к холоду. в нежной попытке согреть. — я хочу понаблюдать за тобой. — поднятые брови. Олег. в какой-то момент Рома ощутил странность любви. любил его. любил его. правда? — иди. и Олег пошёл. острота каменных тел лизала его пятки. кроссовки задремали под косыми лучами бледнолицего солнца. горизонт застыл параллельной прямой. ровная. сладкая. линия. замерла. слава провёл по ней указательным пальцем. наверное, море было слишком мягким. Олег обернулся. по колено в воде. его ноги обняли миловидные волны. он поднял правую руку. помахал Роме. Рома помахал в ответ. ветер трепал Ромины волосы. хотелось потрепать ветряные волосы в ответ. интересно, разрешил бы он? Олег провернулся лицом к сонному горизонту. бледный, горизонт сжался. сократился до нелепой точки. точка в предложении. троеточие. молчание. момент. застыл. момент. сладкий? приторный? не знаю, прошептал слава. скользкий поцелуй. подуло. ты будешь косяк между пальцев расширенные зрачки Олега да это было ещё до болезни никаких голосов скрупулёзное молчание Рома затянулся воздух вошёл сквозь воздух выпорхнул полным облаком Олег напротив него потрескавшиеся губы ключица выглянула из-под ворота майки мог бы (осмелился ли) провести по ней пальцем нежная кожа белая матерчатая крупными завитками россыпь вен пучками в тот момент он так хотел поцеловать ее провести по ней языком ты чего спросил Олег моргнул ещё раз губы неспешно подрагивали затем растянулись в улыбке снова я сделаю это подумал Рома я сделаю и не буду жалеть закрой глаза сказал Рома зачем? закрой пожалуйста нет ну и ладно ладонью он закрыл глаза Олега раз два три ждал минута две сам он зажмурился в страхе в нетерпении колыхалось и щекотало белесоватые кончики пальцев прохладные по щекам подался вперёд губы к губам сухие мокрые треск и шёпот нравишься нравишься он не оттолкнул его олегова ладонь на роминой шее запах травки щекотал мягкий живот воздуха господи это все действительность ее елейная жестокость язык дотронулся до языка Рома отстранился Олег его глупая улыбка я думаю ты мне нравишься я думаю я люблю тебя прошептал Рома я люблю его? я ничего не чувствую, подумал Рома. нелепость горизонта убогость момента. я ничего не чувствую. ненастоящий пластмассовый раздроблённый расщеплённый расщепление совершило надо мной сей вероломный акт множество знакомых лиц все это я все это (ты?) все это я (совершил) нет все это со мной (убит) вечно проходящие мимо люди с их лиц скальпелем срезают улыбки как мне угнаться за ними как мне стать хоть немного похожим на них как мне стать НАСТОЯЩИМ как я хочу быть ТАКИМ как все ты мне нравишься, ладонь Олега на его щеке, подвинулся, прижался носом к носу Ромы, несколько веснушек, поцелованный солнцем, разлиты по щекам, дрожащие ресницы, они рыдали, Олег всхлипнул, я так боюсь тебя потерять, я так хочу, чтобы с тобой все было хорошо, мы справимся (правда?), мы справимся с этим вместе, я тебя не брошу (я не хочу чтобы ты делал это ради меня только из жалости он не бросит тебя только по этой причине потому что у тебя заткнись пожалуйста заткнись его смех прыгал он скакал и издевался он будет счастлив только оставь его я не могу ты эгоист я не могу я не? заслуживаю?) конечно. ты все проебал. зеркало никогда не врет. я выдавлю глаза человека напротив (это ты. это всегда был ты) кулак целует лицо Ромы. кулак поцеловал лицо Ромы. зеркало затрещало. завопило. осколки вгрызлись в костяшки пальцев. осколки застонали. Рома закрыл глаза. Рома открыл глаза. осколки прижались друг к другу на животе круглолицего зеркала. складки исчезли. гладкость пришла на смену уродливости. костяшки пальцев исцелило могущество реверса. рука вернулась в своё параллельное телу положение. я хочу перестать быть бракованным, закричал Рома. отец мать сестра ее слёзы ты бросил меня в самый тяжелый период жизни произнесла сестренка любимая мне было так одиноко больница прыщавое лицо санитара стенания соседа по палате кривой почерк сестры на записках дружище ты как я скучаю по тебе бам бам бам ненавижу себя ненавижу себя закрытая дверь (вечно) потерянный никчемный больной УРОД НИЧТОЖЕСТВО как ты поступил в университет с спросило безумие участкового врача сука ты сука я ненавижу вас всех скомканные рецепты на дне смешливого рюкзака у него шрамы на руках записала медсестра ее жалостливый _взгляд было ли ей действительно жаль Рома не знал боль боль боль что это такое кривое отражение в зеркале пространство рябило маленькие чёрные точечки в телевизионном экране (его реальности) передачки от родственников по четвергам дрожащие от трифтазина руки западающий язык закатывающиеся глаза все это есть моя жизнь с я живу нормально форум шизонет как вы справляетесь с психозом? как вы сбрасываете после нейролептиков вес? бесконечные темы бесконечные вопросы на которых никогда нет ответа что это что это такое пожалуйста я прошу вас всех оставьте меня в покое Рома Рома Ромочка а что ты чувствуешь золофт феварин заласта бессонные ночи после отмены три четыре пять никто из университетских друзей так и не написал как с ним что с ним эгоизм вцепился в него пальцами он душил его не понимаешь мне так тяжело после психоза очень тяжело прийти в себя я понимаю сегодня были голоса что ты чувствуешь что ты чувствуешь что ты чувствуешь что ты чувствуешь спадающие джинсы ты мало ешь вся еда на вкус как гниль (ДА?) я вижу себя таким толстым (ДА?) я так ненавижу все это я хочу я хочу умереть мама сжимает его плечо. врач напротив него что-то пишет. — все наладится. это состояние невечно, — говорит она. белое пятно. его вырезали из бумаги. взять фломастер и раскрасить. каким цветом хочешь? чёрным? или синим? какой тебе нравится? — у тебя несмертельное заболевание. принимай таблетки. и все будет в порядке. таблетки. правда, что ли? ХРОНИЧЕСКОЕ паранойя. дрожащие руки. невозможность. принятия. когда я был настоящим? меня стёрли. меня испортили. (ты). (нет). все заслуживают лучшего. я так (устал?) (да). я не понимаю? (да). рубашка прилипла к спине. Олег застыл посреди морского зева. наверняка ему было весело. чувствовал ли он себя счастливым. (я не знаю). не понимаю. прогрызенные испугом пальцы кровоточили. Рома встал. засунул руки в карманы. пора было возвращаться. он пошёл назад к машине. сел за руль. провёл пальцем по его пупырчатой коже. если бы только завести мотор со всей силы врезаться в врезаться в врезаться в (ты действительно этого хочешь?) перманентно убегать от себя детские осколки застряли в кожаной паутине. когда я был настоящим, все было в порядке. мое сознание застряло под ногтями. сплошная грязь. убогий мусор. вы понимаете меня? снял очки. глаза остались в стёклах. мёртвые, они не двигались. разбей их. искупи свою вину. я прошу тебя. пожалуйста. послушай меня. послушай меня. послушай меня. он заведёт мотор. соберёт вещи. пластмассовая кружка будет внимательно следить за его нелепыми потугами. она окажется на вершине горы мягкости и гладкости. он соберёт вещи, заведёт мотор, приедет в пнд, его примет невинность халата и скажет: «с возвращением». он исчезнет. и все снова будет хорошо. они сотрут его. и выбросят грязный лист. нет. он сам сотрёт себя. все наладится. они будут счастливы. они. — поехали? он. я. он. я. я. — поехали, — сказал Рома. он пристегнул ремень.