Чонгук медленно приоткрывает глаза, когда слышит тихое бурчание снизу. Чимин всё ещё спит, обнимая его всеми конечностями и снова разговаривая во сне.
— Чонгуки, — мурчит Чимин и улыбается, сжимая руки сильнее. Чонгук не уступает, расплываясь в улыбке за ним.
Чон гладит его по макушке, убирая налипшие волоски с лица и целует в лоб. Он поправляет одеяла вокруг них, накрывает голые пяточки Чимина и закрывает глаза.
Течка Чимина должна скоро начаться, поэтому его внутренняя омега пытается всячески огородить себя и свою пару от всяких раздражителей, готовясь к самому сложному периоду.
Чонгук с Чимином уже пять лет вместе, два с половиной года из которых в браке. Они пережили немалое количество течек вместе, но именно в эту они решили, что попробуют завести ребёнка. Шли они к этому долго, посещая врачей, различные курсы, обдумывая эту идею снова и снова. И вот, пройдя совместную подготовку, принимая витамины и сдавая кучу анализов, они готовы.
Чонгук улыбается, вспоминая все эти моменты, длиною в полгода: то, как волновался Чимин, когда рассказал об этом Чонгуку, как расплакался, когда тот его поддержал; как они посещали врачей, где Чону приходилось буквально тащить Чимина в кабинет, потому что врач — альфа; как Чимин таскал его по магазинам с детской одеждой, заканчивающимися огромными пакетами, потому что:
«Чонгук, это так мило, мы не можем это не купить». Он мог продолжать это и дальше, если бы не получил рукой по шее.
— Мой Чонгук-и-и, — тянет Чимин, переворачиваясь на другой бок, пока Чон пытается сдержать смешок. Он кидает взгляд на стену, на часах восемь утра, теперь точно пора вставать.
— Твой Чонгуки здесь, — мурчит он, поглаживая Чимина по щеке, тот вновь разворачивается, хватая альфу за щёки, — доброе утро, милый.
— Доброе, — зевает Чимин, и чмокает альфу в губы.
Чимин вновь закрывает глаза, перелезая на Чонгука.
— Погладь меня, — шепчет Чимин, укладывая голову на грудь парню.
Рука Чонгука тут же оказывается на спине Чимина, поглаживая, наминая нежную спинку. Чимин всегда любил ласку, любил когда его обнимают, гладят, уделяют внимание, а во времена приближения течки, нуждался в ней в разы сильнее.
— И поцелуй, — Чимин поднимает голову, выпячивая губы, и сразу же чувствует чужие губы на своих.
— Всё?
— Нет, — Чимин целует Чонгука в подбородок, дёргая одеяло на них, — ещё хочу чай и булочки.
— Хорошо, солнце, — Чонгук приподнимается на локтях с приятно тяжёлой ношей на себе, но его тут же валят назад.
— Не сейчас, — Чимин накрывает их одеялом чуть ли не по самую голову, — сейчас я хочу полежать с тобой, пообниматься, поцеловаться и, пожалуй, ванну с пенкой и тобой.
— Как скажешь, милый.
Чонгук и Чимин лежат лицом друг к другу, Чимин тычется носом в шею Чонгука, Чонгук же — губами в светлую макушку, всё ещё поглаживая по спинке.
🐣🐣🐣
— Чонгуки?
Чимин приоткрывает глаза, выныривая головой из-под толщи одеял, которыми накрыл его альфа. От них исходит приятный запах шоколада с мятой и корицей, такого сложного, но до жути приятного запаха альфы. Чимин сворачиваетя вокруг одеяла, утыкаясь в него лицом, и улыбается.
Он оглядывается, пытаясь найти признаки нахождения Чонгука в доме, дёргает носиком, пытаясь уловить запах поярче, но хмурится, когда понимает, что того не оказывается дома.
Он смотрит на столик, на котором стоит поднос с ещё тёплым чаем и несколькими маленькими булочками, которые Чимин просто обожает. Улыбка сразу появляется на его лице. Омега внутри Чимина скулит, помахивая хвостом. Их альфа так заботится о них
На подносе также лежит его телефон, на который продолжают приходить сообщения от Чонгука.
«Малыш, хёну пришлось поехать на работу. Только не волнуйся, я очень быстро приеду, ты даже соскучиться по мне не успеешь. Ты же веришь мне?»
Чимин кивает, поднося чашку с любимым ягодным чаем.
«Когда проснёшься обязательно надень носочки и позвони мне, хорошо, солнце?»
Чимин снова кивает, беря в руку пару светло-голубых носков и надевает их на себя. Он допивает чай и набирает Чонгука.
Спустя пару секунд на экране высвечивается лицо Чонгука.
— Привет, Чимини, хорошо поспал? — Чонгук на секунду отворачивает камеру и говорит что-то. Чимин бурчит.
— Всё, я только твой, — Чонгук смеётся, когда Чимин хмурится, — что такое?
— Когда ты приедешь? — Чимин ложится на кровать, держа телефон над лицом.
— Очень скоро, солнце. Соскучился?
— Не дождёшься.
Чонгук смеётся. Чимин никогда не признается ему, что скучает.
— Да? — Чон приподнимает бровь, — тогда я могу задержаться?
— Чон Чонгук! Только посмей.
— Хорошо-хорошо, — старший мягко улыбается, — купить тебе чего-нибудь?
— Чего-нибудь вкусного, — Чимин ложится набок, — и цветочки хочу. Много.
— Хорошо, солнце, — Чонгук прислоняется к камере и целует её, Чимин хихикает.
— Люблю тебя.
— И я тебя, солнце.
🐣🐣🐣
Когда Чимин вновь просыпается, Чонгука рядом всё также не оказывается, но из-за двери слышится его голос. Он укрыт одеялом с ног до головы, вокруг него, и под рукой лежат подушки, на столике стоит горячий чай и тарелка с любимыми клубничными булочками, парой шоколадных конфет и мятных леденцов. А чуть выше стоит букет ромашек, так горячо любимых Чимином с их первого свидания.
Если у Чимина когда-нибудь спросят, что самое лучшее в его жизни, он без промедления ответит — встреча с Чонгуком.
Если спросят о том, как сильно он любит его, он скажет — я влюбился в него когда мне было семнадцать, но люблю его с каждым днём всё сильнее и сильнее.
