Самые главные слова

Дорнийское солнце играло отсветами на изящных бокалах, наполняя зал теплым светом, но Рэйгару было холодно. Ужасно холодно. Он поднимал глаза на сидящую напротив него Лианну и обжигался об нее, об ее холодные синие глаза, о тихий голос, которым она отвечала на его вопросы. Он не узнавал Лианну. Когда он увидел ее в Харренхолле, с мечом в руке, заступившуюся за невысокого паренька, оказавшегося выходцем из Перешейка, она была настоящей волчицей. Лютоволчицей, изображенной на гербе ее семьи. Потомком Королей Севера. А теперь? Кронпринц не хотел думать о том, что он сломал ее, но выглядело всё это именно так. Она была волчицей. Но уже загнанной в угол, измученной, обессиленной. Заледеневшей в своем горе, к которому (и Рэйгар не пытался снять с себя этой вины) ее привел именно он, блистательный наследник Железного Трона, последний дракон… Какая жестокая насмешка судьбы! Рэйгар старательно и подолгу отгонял от себя сомнения, но каждый день они возвращались вновь. «Принц, который был обещан, - повторял себе кронпринц в минуты душевной слабости. – Принц, который был обещан, спасет мир. Этот мятеж – мелочь по сравнению с тем, что ждет Вестерос и все живое, если Принц не родится». Но сомнения не покидали наследника Железного Трона. Нет, он ни на минуту не сомневался, что тот огонь, который теплится под сердцем Лианны Старк и есть тот принц, обещанный пророчеством. Но какой ценой, какой ценой ему суждено родиться! Династия Таргариенов, 300 лет правившая Вестеросом, рушилась. Этот мятеж, рассуждая холодной логикой, можно было подавить. Но Рэйгар чувствовал, предвидел – конец близко. Он будто бы стоял на палубе плохонького суденышка в ужасный шторм, и она раскачивалась, раскачивалась под ним все сильнее и сильнее, а холодные волны все чаще обрушивались на принца и хлестали его. Но на удивление, не этого ему было жаль. Он никогда по-настоящему и не желал Железного Трона, чтобы жалеть о нем. Если бы он мог взять Лианну и уплыть куда-нибудь в Вольные Города, где их никто бы не смог найти! Если бы он мог… Но у него был долг. Долг. Защищать свою семью, другую жену, детей. Отца, мать, брата. Он знал, что все зависит от него, ибо отец не в состоянии справится с тем, что происходило. Его помешательство не только помогло ему превратить половину лордов страны во врагов, но и лишило каких-либо способностей для исправления этой ситуации. Он вновь поднял глаза на Лианну и снова не сказал того, что собирался. Глядя на нее, он видел свою главную вину, главное горе, сопровождающее появление на свет Принца, который был обещан. Лианна знала все (Рэйгар не скрывал от нее никаких новостей, никаких писем). Она знала, что ее отец сгорел заживо. Что Брандон, пытаясь дотянуться до меча и спасти отца, был удушен… Знала, и стала пугающе молчаливой. Рэйгар бы с охотой принял обвинении, упреки, ненависть – все что угодно, только не это ледяное молчание. Разве думали они тогда, в Харренхолле, к чему это приведет? *** - Лианна… - Рэйгар говорил спокойно и уверенно, хотя с общепринятой точки зрения то, о чем он её собирался просить, было неслыханно, возмутительно. Но кронпринц был уверен в правильности того, что он хотел сделать. Девушка обернулась. Рэйгар смотрел на нее, понимая, что раньше-то он ничего не видел! Его сухие теоретические выкладки о том, что тем Льдом, с которым его Огонь соединиться в Обещанном Принце, должен быть потомок Королей Севера, что это Лианна Старк как единственная дочь лорда Старка, Хранителя Севера; его спокойные и взвешенные мысли при виде ее о том, что все в ней – красота ее серых глаз, струящихся на нежные, но наводящие на мысли о скрытой силе плечи мягкие каштановые волосы с холодными отблесками на уложенных иначе, чем у леди в Королевской Гавани, локонах, - подтверждает ее предназначение Льда – все эти порождения рассудка отступили перед взглядом этой стоящей в простом для ее происхождения и места, где она пребывает, платье девушки. «Глупец! – билась вместе с кровью в висках кронпринца единственная лихорадочная мысль. – А еще говорят, что у Старков лед в венах вместо крови». Лианна растерялась, когда Рэйгар Таргариен окликнул ее. - Ваше высочество? – только и нашла в себе сил выдавить она, сама себя не узнавая. Она ли это, Лианна Старк, не робевшая ни перед кем и ни перед чем, даже не опустившая, как иные девушки, в страхе глаз перед Безумным Королем, когда их семью, как и многие другие знатные семьи, представляли Эйерису? Хотя и в тот раз что-то заставило ее опустить взгляд. А сердце – впервые заколотиться так, как никогда в ее жизни не колотилось… - Простите, если я напугал вас… - принц не мог понять, куда же делось его обыкновенное спокойствие, красноречие, убедительность. Ему сложно было подобрать слова. - Нет, ваше высочество, - Лианна взяла, наконец, себя в руки и смогла говорить более – менее уверенно. - Куда вы направляетесь? - В богорощу. - Позвольте составить вам компанию, - «По крайней мере, там не будет лишних глаз. И ушей». - С удовольствием, ваше высочество, - Лианна запоздало вспомнила, что нужно сделать реверанс, и хотела было присесть, но Рэйгар остановил её и подал ей руку: - Обопритесь на меня. Час уже поздний, сумрачный… Лианна подала ему руку. Рэйгар обхватил ее пальцы и почувствовал, что они холодны. «Как лед», - мелькнула у него мысль. Рука у принца была мягкой и горячей. Обжигающе горячей. Она показалась Лианне твердой, но от девушки не укрылось, что по ней бежит дрожь. - Вы часто молитесь, миледи? – Рэйгар отчего-то не находил теперь сил приступить к той самой важной части разговора. - Наверно, не так часто, как подобало бы, - ответила Лианна. – Я не разделяю, ваше высочество, вашу веру в Семерых. Мои боги – это Старые Боги Севера, и я смею надеяться, что они не разгневаются на меня за то, что я обращаюсь к ним в минуты душевной тревоги, и только. - И они дают вам силы? Лианна сдержанно кивнула. Наверняка он, южанин, да еще и Таргариен (а Таргариены, хоть и приняли веру Вестероса в Семерых, воцарились на нем, все равно остались чужеземцами), не поймет, как дерево может дать сил. «Наверно, - думала девушка, - он дивится моему дикарству. Если не насмехается над ним». - Если бы Семеро могли придать мне сил… - тихо сказал принц. - А боги ваших предков? - Мои предки отреклись от них – с чего бы им помогать их потомкам? - И где же черпаете силы вы? – только спросив, Лианна поняла, что и так слишком дерзка для разговора с особой королевской крови, тем более – с сыном Безумного короля. Но принц уже отвечал: - Вы слышали о трагедии в Летнем замке? - Да, ваше высочество. - Я езжу туда… - Но там же одни руины, - перебила его Лианна. И смутилась от своей невоспитанности. – Прошу прощения, ваше высочество. - Руины, - ответил кронпринц, словно и не заметив ее выходки. – А сквозь разрушенную крышу по ночам видны звезды. Лианна подняла глаза. Над ними мириадами неярких огоньков зажигались звезды. В богороще в столь поздний вечерний час не было никого. Рэйгар пропустил Лианну чуть вперед, робея перед чужими и неведомыми ему богами. И девушка по ковру из темно-алых листьев прошла к сердце-дереву. Она была задумчива, и Рэйгар понял, что она готовится к какому-то испытанию, для которого ей нужно, по-видимому, немало сил. - Ваше высочество, - вдруг спросила девушка, вскинув на него свои серые глаза, - вы были сегодня днем, во время охоты, в замке? Среди шатров речных лордов? Лианна поняла глупость своего вопроса сразу же, как задала его – ну с чего бы, когда король, грандлорды, весь придворный люд отправились на охоту, наследнику Железного Трона оставаться в замке, да еще гулять среди шатров? Но, на удивление девушки, принц кивнул: - Да. Я видел вас, миледи. Видел вашу смелость… - Побить двух возгордившихся юнцов, да еще и имея в руках меч, пусть и турнирный – большой смелости не надо. - Другая леди бы прошла мимо, сделав вид, что не заметила. Или, имея достаточно благородное и доброе сердце, остановила бы это отвратительное нападение. Ведь оруженосцам достаточно было лишь слова миледи Старк. Но леди, бросающуюся в драку с мечом, я вижу впервые, - Рэйгар тепло улыбнулся. Она действительно была особенная. Лианна смутилась. Да, это было так не похоже на неё, но она смущалась. Странно было слышать эти слова, в которых звучала похвала, от наследника Железного Трона, в чьей жене не было видно сколько-нибудь воинственности. Лианна даже было засомневалась в его искренности. От раздумий её оторвал голос: - Лианна… Рэйгару говорить было непросто, да и то, что он хотел сказать, отчего-то испарялось из его памяти, но он не мог, не имел права… то, что он должен был сказать, много лет висело над ним Дамокловым мечом. Это был его долг. Пусть и идущий вразрез с принятым в королевстве поведением, с его долгом как наследника Железного Трона. Долг. - Вы слышали когда-нибудь предсказание об Обещанном Принце? - Мейстер рассказывал мне, но не очень помню… - Обещанный Принц должен будет родиться в потомстве у моего деда, Джэйхэйриса II. Долгое время я думал, что это я, рожденный среди соли и дыма Летнего замка. Но впоследствии, думая и думая об этом, я понял, что Принц – это не я… Многое, о чем было сказано в пророчестве, не сбылось – ни пробудившиеся драконы, ни огненный меч… Потом я думал… Рэйгар запнулся. Потом он думал, что ему суждено стать отцом Принца, который был обещан. Наименовав так Эйегона, Рэйгару даже становилось стыдно смотреть в глаза Элии. Стыдно за такую очевидную свою ошибку. Разве мог Обещанный Принц родиться у Элии? Нет, Элия прекрасная женщина, и за то время, что они были женаты, он проникнулся к ней истинным уважением. И не более. Он знал, что она несчастна, несмотря на то, что всегда была тиха; знал, что в её огромном сердце жили чувства, которые она, не найдя ответа в нем, дарила лишь их детям. Но ему никогда не было её жаль. «У каждого из нас есть долг. Это её долг. А мой…» Лианна молчала, терпеливо ожидая, когда кронпринц продолжит говорить. - Я снова ошибся, - кратко сказал он, решив не посвящать девушку во все свои ошибки и размышления. – Я не учитывал главного: песнь Принца, который был обещан – песнь Льда и Пламени. Льда и пламени, понимаете? Лианна не понимала еще в полной мере, что принц хочет сказать. Но внутри зрело осознание причастности. Долга перед кем-то. - В Принце, который был обещан, должны слиться лед и пламя, - спокойно и тихо говорил Рэйгар. – Мы, Таргариены, пламя, тут, я думаю, все очевидно. Но лед… Я стал искать лед, Лианна, ибо любому понятно, что Элия, урожденная дорнийская принцесса, льдом быть не может. И нашел. От этих слов Лианне повеяло холодом, по спине побежала дрожь, и она передернула плечами. Он нашел. Он хочет, чтобы она… Лианна не хотела даже в мыслях оформлять это словами, ибо это было немыслимо… почти кощунственно… Он женат. А она - обещана другому, лорду Штормового Предела. Тысячи оттенков чувств наполняли ее, разрывая грудь. О Боги, разве не об этом она мечтала, укоряя себя за столь девичьи мысли, - что явится прекрасный рыцарь и спасет ее от замужества, от этого Роберта. И что в нем находят девушки? Что может быть величественного и героического в этом увальне, чьими верными друзьями были не только меч, но и кубок? Который, наверно, ни один веселый дом в Вестеросе своим вниманием не обделил? Много ли лет ему, а у него уже есть бастард. А может, и не один. Но она понимала, чем является то, что предлагает ей Рэйгар. Будь у них хоть трижды благородная цель, для окружающих она предаст все – семью, нареченного, - и станет любовницей. Ладно окружающие – их одобрение было из тех трудно получаемых ненужных вещей, которые, по большему счету, Лианну не волновали. Но её семья. Она представляла себе гнев Брандона. Потерянное лицо Бенджена, еще большую задумчивость в глазах Неда… И отца. Отца представлять было тяжче всего. И именно он отчего-то и яснее всего стоял перед глазами. Лианна прямо видела перед собой его потяжелевший взгляд, суровую решимость, читавшуюся во всем его лице. И капельки горького отчаяния в глубине стального цвета глаз, от которого по спине бежали противные скользкие мурашки. Девушка молчала очень долго. «Откажется, - думал Рэйгар. – Конечно, зачем ей это?» Разве он сам понимал, насколько важно появление в этом мире Принца, который был обещан, пока не прочитал столько книг о грядущем, об Иных, об Азор Ахае…? С чего же было поверить ей, да и поверить так, что оставить семью, будущего мужа – красавца-воина, лорда Штормового Предела – чтоб стать любовницей (а для всех это будет именно так), пусть и любовницей Таргариена? И самое главное – должна ли она была поверить в его расчеты? Рэйгар задумался так сильно, что не сразу расслышал ее тихие слова: - Я согласна. Лианна сама не до конца осознавала, почему она согласилась. Да, она вроде бы поверила принцу, но… Одновременно в ней были совсем не те расчетливые мысли, которые он излагал ей. «Я буду свободна! – билась в её висках мысль. – Свободна от этого Роберта!...» И где-то, совсем в глубине, возникала волновавшая, заставляющая смущаться мысль: «И рядом будет кронпринц Рэйгар…» Он не верил, что она ответила согласием, и сначала даже опешил. А потом тихо заговорил: - Лианна, я должен вас предупредить… Вы понимаете… Для окружающих… Я женат, вы обручены… Мысли Рэйгара путались, а она… Зимняя роза оказалась на удивление спокойной. Она прикоснулась к плечу кронпринца и уверенно заговорила: - Я все понимаю. Но вы возьмете меня в жены. - Но… - Таргариенам ведь больше позволено, чем простым смертным? - И вы на это пойдете? – «Хотя, - тут же спохватился Рэйгар, - это лучше роли наложницы». - Вы женаты не перед лицом Старых Богов, моих Богов. Только такой брак и важен для меня. А обещание… Ну что ж, Роберт отыщет себе другую невесту. - Но ваш отец не отдаст мне вашей руки, - задумался принц. - Это может быть и не отец, - Лианна изо всех сил старалась говорить увереннее, хотя ее переполняли сомнения в правильности того, что она делает. – На Севере брак заключается в богороще, перед лицом сердце-дерева. Невесту в богорощу может привести любой мужчина из рода и добровольно отдать жениху, и брак будет заключен… Рэйгар поднял на неё глаза и смотрел долго. - Вы удивительная, - прошептал наконец он. – Вы не только хороши собой, но и отважны, самоотверженны… Все слова казались ему слишком малыми для того, чтоб описать… И она действительно была очень красива. - Тогда завтра, - прошептала она. – Меня приведет в полночь брат. - Брандон? - Что вы, - усмехнулась Лианна. – Он скорее отрубит вам голову, а меня с Робертом тут же потащит к септону… А может еще и розгами перед этим выпороть, как маленькую девочку… Кронпринц с удивлением в лиловых глазах посмотрел на неё, и девушка объяснила: - Я была любимицей, меня не пороли, конечно. Но это, я думаю, исключительный случай. Рэйгар слабо улыбнулся. «Откуда у неё ещё силы есть шутить?» - думал он. Теперь, когда он уже уговорил Лианну совершить этот поступок, его стали обуревать сомнения. «А вдруг я ошибся? – не мог избавиться от навязчивой мысли принц Драконьего Камня. – А что, если…?» - Ваше высочество, – вырвал его из раздумий приятный ушам голос, - могу я вас попросить оставить меня одну? «Ей тоже страшно, - понял Рэйгар. – Она тоже сомневается. Но как же старается быть мужественной!» Он приблизился к девушке, глядя в её глубокие серые глаза, казавшиеся при свете луны почти черными. Лианна стояла, не смея пошевелиться или вздохнуть. Её сердце гулко билось в груди, и эхо от его биения отдавалось в голове, где не осталось будто бы ни одной мысли, лишь что-то судорожное, волнительное, какое-то необъяснимое чувство. Она была прекрасна. Ни одна леди ещё не вызывала в Рэйгаре такой странной, пугающей слабости. Он словно завороженный, не мог отвести взгляд или сказать что-то… Его горячие руки сжали её тонкие холодные пальцы. Они долго молчали, и наконец он прошептал: - Спасибо вам. Лианна словно очнулась. «Да, у меня важная миссия», - словно напоминала она себе, а принцу слегка кивнула, произнесся вслух: - Идите, ваше высочество. Как бы кого-нибудь из нас не начали искать. Рэйгар отпустил её руки, чувствуя какое-то пронзительное, непривычное для него желание не подчиняться здравому смыслу… Оставшись одна, Лианна повернулась к сердце-дереву и долго вглядывалась в его плачущие кровью глаза. - Боги, - шептала она тихо, - верно ли то, что я делаю? Есть ли в этом смысл или это какое-то безумство? Дайте мне сил… Дайте, Боги моих предков, потому что в себе я этих сил не чувствую, только тяжкие сомнения… *** Лианне кусок в горло не лез. Господи, да как можно есть, дышать, когда всё, чем ты жила, что любила – рушится, и виной этому – ты сама? Но девушка заставляла себя есть. Несмотря на плывущие перед ней картины – сгорающий в своих доспехах отец, кричащий нечеловеческим голосом (а разве может быть иначе, когда сгораешь заживо?), пытающийся спасти его Брандон, только душащий себя от этого… Но она заставляла себя есть. В этом ужасе, в этом мятеже, поднятом Робертом, не желавшим смириться с потерей невесты, и Недом, желающим отомстить за гибель отца и брата, за поруганную честь сестры… «Нед, - думала Лианна, жуя и не чувствуя даже вкуса еды, - если бы ты знал, что я пошла на это добровольно…?» Она не знала, рассказал ли Бенджен кому-нибудь про то венчание в богороще, но предчувствовала, что у него не хватило смелости. «Конечно, - твердил в её голове ехидный голос, - сама никому сказать не решилась, на мальчишку все взвалить хочешь…» «Я писала», - слабо оправдывался другой, но это было действительно плохое оправдание. Разве в эти времена можно доверять воронам? Но Лианне хотелось верить, что у неё ещё остались честь и мужество. У неё ещё был долг. Она должна была. После всех неисполненных обязательств у неё оставалось единственное – выносить и родить дитя, которое шевелилось у неё под сердцем, иногда очень болезненно пиная её в правый бок. При мысли о младенце на губы девушки набежала легкая улыбка, а рука непроизвольно потянулась к округлившемуся животу, пока удачно скрываемому в складках свободно скроенного платья. Лианна подняла глаза на сидящего напротив Рэйгара и поймала взгляд его задумчивых лиловых глаз. При взгляде на девушку, на её руку, прикрывшую живот, он будто бы просветлел. «Он ждет, - подумала Лианна, - ждет Принца, который был обещан, Джэйхэйриса». Девушка опустила глаза и погладила двигающегося в утробе младенца. «Он не знает, что ты будешь Джон». Девушка никогда не говорила с кронпринцем об этом, но почему-то она была уверена, что мальчику больше подойдет такое простое имя. «Как бы я хотела, чтоб ты был похож на него, – мысленно говорила своему еще не рожденному сыну Лианна, поднимая глаза на Рэйгара, - но нет, я чувствую, что ты будешь настоящим маленьким Старком. И подходить тебе будет имя Джон». Лианна старалась не думать о фамилии, которую будет носить её сын. Большей части Вестероса безразлично, какие клятвы они дали друг другу перед сердце-деревом. Но отчего-то вся душа Лианны противилась обряду в септе, хотя многие северные лорды именно так заключают браки, или же сочетают обряды Старых и Новых богов. Но девушка почему-то упорно отказывалась, когда Рэйгар предлагал осветить их союз перед ликом Семерых. - Это же не твои боги, - отвечала она всегда. – Мои Боги о нашем браке знают. К чему же нам одобрение Семерых? Но где-то внутри в ней жили совсем другие мысли. Несмотря на тот обряд в богороще, она чувствовала себя очень зыбко, и ей хотелось, чтобы их брак, который признали бы все Семь Королевств, состоялся бы в Великой Септе Бейлора, перед лицом всей страны, а не в маленькой септе Башни Радости на границе с Дорном. «Чтобы все, все знали, что я – не любовница, не поруганная пленница, я – жена!» - билось в её мозгу. Впервые в жизни её интересовало общественное мнение. Дело было не в ней, она всё равно уже не вернет себе репутации – вторая жена, оттеснившая законную супругу, подарившую Рэйгару двух детей… Лианна знала, что все это обострит отношения с Дорном, настроит против неё в защиту мягкосердечной принцессы Элии всех, но это все не важно… Её сын будет Таргариеном! Законнорожденным потомком великой династии. Джэйхэйрисом Таргариеном, и только для неё, Лианны – Джоном. Только бы всё успело улечься до её родов, чтоб они с Рэйгаром могли въехать в Королевскую Гавань, а потом и стать мужем и женой перед ликом Семерых! Можно было бы, конечно, узаконить сына и после брака, но Лианна не была уверена, что Безумный король на это пойдет. Она опасалась его – не скрывавший ничего от неё Рэйгар не говорил об отце ни слова. Да и как она сама сможет смотреть в глаза Эйерису, убившему её отца? Но пока в стране было столь неспокойно, что всё – от дороги в Королевскую Гавань до самой церемонии, - было бы безумством, и Лианна не делилась своими желаниями с кронпринцем. «Я стану королевой, - убеждала себя девушка в минуты душевной слабости, - стану ему для всех законной женой». Хотя сама себя она давно уже считала его женой. С той ночи в богороще… *** Застежка плаща в виде головы лютоволка никак не желала застегиваться. Хотя дело-то было не в ней, и Лианна это понимала. Дело было в её трясущихся, мертвенно-холодных руках, в колотящемся сердце, в сжимающем липкими пальцами её горло страхе. Она понимала, что если выйдет в таком виде к ждущему её Бенджену, который, наверно, не все понял из того, что она путанно объясняла, он наверняка откажется, а этого допустить нельзя. Больше ей никто не поможет. Когда она с ведущим её под руку Бендженом, который, судя по его отчаянно-решительному взгляду, ужасно боялся, вошли в богорощу, принц Драконьего Камня, в сопровождении своего друга, сира Артура Дейна, уже ждал её. Увидев его, Лианна почувствовала, как колотится её и без того взволнованное сердце. «Дурочка, - зло подумала она. – Не забывай, ты – будущая мать Обещанного Принца. Возомнила себе не знаю что!» Но от этой досады сердце медленнее биться не начинало. Рэйгар смотрел на идущую к нему девушку и не мог отвести взгляд. Она была прекрасна, и принц не мог понять, идет ли это утверждение в его сознание, как обычно, из головы. Ее младший брат, Бенджен, кажется, его звали, подвел Лианну к Рэйгару, и он мог рассмотреть ее в мельчайших деталях – её падающие на плечи каштановые локоны, огромные серые глаза, нежное лицо. Она была облачена в изысканное, но простое и не вычурное платье снежно-белого цвета, поверх которого на плечи был накинут бело-серый плащ, цвета дома Старков, скрепленный застежкой в форме головы лютоволка. Она казалась истинной Принцессой Севера, которых, наверно, и во времена до высадки Эйегона, таких же, наверно, бесстрашных и прекрасных, выдавали замуж в богороще. Артур тронул его за плечо, и Рэйгар оторвался от своих раздумий и задал вопрос: - Кто идет предстать перед божьим ликом? - Лианна из рода Старков пришла, чтоб выйти замуж, - ответил Бенджен. Лианна чувствовала, что его рука дрожит, но голос его не выдал. - Взрослая и расцветшая женщина, законнорожденная и благородная, она явилась просить благословения богов. Кто пришел, чтобы взять ее в жены? - Рэйгар из рода Таргариенов, - Рэйгар не стал перечислять всех титулов, ибо то, что происходило здесь, было гораздо выше, величественнее них. - Кто отдает мне невесту? - Бенджен из рода Старков, - Бенджен повернулся к ней. - Лианна, берешь ли ты этого мужчину себе в мужья? Сердце у девушки колотилось безумно, но она постаралась произнести: - Да. Самой Лианне показалось, что она сказала это слово так тихо, что никто ее и не услышал, но, видимо, было это не так, так как Рэйгар подал ей руку. Она вложила в его горячую ладонь свои озябшие пальцы и отпустила руку Бенджена. Рэйгар и Лианна встали на колени перед сердце-деревом и молча приносили свои обеты. Все вокруг, казалось, утихло, замерло, пока двое на коленях перед вырезанным на дереве ликом клялись не покидать друг друга никогда… Наконец они поднялись с колен. Рэйгар потянулся к застежке своего плаща, изображавшей дракона, но впервые почувствовал, что она не поддается. Совершив над собой усилие, он накинул его на плечи Лианны, которая уже сняла свой бело-серый плащ и держала его в руках. Она казалась такой хрупкой, но в её плечах чувствовалась какая-то несгибаемая, особая сила. А каштановые локоны пахли свежестью. Лианна дрожащей рукой застегнула застежку–дракона и подошла к кронпринцу. Оставался единственный, последний шаг, и ей было боязно. Она развернула бело-серый плащ Старков, который уступил место на её плечах красно-черному плащу Таргариенов, и, встав на носочки, накинула его на плечи Рэйгару. Он застегнул его. «Вот и всё, - думала девушка, не в силах отвести взгляд от своего супруга, - теперь мы муж и жена». Рэйгар смотрел на девушку, которая стала его супругой. «Боже мой, - думал он, - на что я её подтолкнул! Она же нарушила данные ей клятвы, отреклась от семьи!» Но в глазах девушки, на удивление, не было страха, только свет. Наконец кронпринц нарушил молчание. Он взял руки супруги в свои и, отведя её в сторону от брата и сира Дейна, сказал: - Миледи, пообещайте мне, что вы не будете больше так рисковать… Лианна опустила глаза и покраснела. Она сразу поняла, о чем говорит принц: - Как вы догадались? - Это могли быть вы или тот паренек. Но вас не было в ложе, а его состояние (я справился об этом) могло бы позволить ему сесть на коня, но не более того. Прошу вас, - совсем тихо сказал он. – Вы же так рисковали… - Просто я верю в себя больше, чем вы в меня. «Да, язычок у неё остр», - подумал Рэйгар, но промолчал. - Когда я… должна буду… - Лианне трудно было говорить… - оставить семью? - Когда всё будет готово, я дам вам знак. - Какой? - Вы же любите зимние розы, миледи? *** Лианна хранила этот венок до сих пор. Она думала, что Рэйгар просто пришлет ей розу, но то, что он сделал… В первый момент ей хотелось просто встряхнуть его и спросить – в своем ли он уме? Но, конечно, она с достоинством, как полагается леди, приняла его, приняла титул Королевы любви и красоты, хотя и дрожала внутри от того, что тот момент, которого она страшилась более всего, настал. … - Лианна, - оторвал её от воспоминаний голос Рэйгара, когда служанки убирали со стола пирожные, - не составишь ли ты мне компанию в прогулке по саду? - С удовольствием, ваше высочество, - ответила Лианна и поднялась. Кронпринц подал девушке руку, и они вышли в сад. Здесь, в башне Радости, это была небольшая роща, заполненная в основном благоухающими цветами, фруктовыми деревьями и сладкоголосыми птицами. Как же здесь, в горах Дорна, не хватало Лианне Севера! Молчаливых богорощ, освежающего воздуха, снега и зимних роз… Всего того, что было ей дорого, и что она отдала в обмен на то, чтобы быть женой Рэйгара, в обмен на Принца, который был обещан… Рэйгар вел девушку по выложенным камнем дорожкам и думал. Опять у него не хватало смелости. Именно сегодня он решился наконец признаться себе – у него ведь так часто не хватало смелости! И в день их первого разговора с Лианной, и в ночь бракосочетания в богороще, и в их первую ночь… Когда они оказались в Башне Радости, наедине, он застыл и не смел к ней подойти. А её испуганные сначала, огромные серые глаза наполнились решимостью, и она стала расшнуровывать корсет, а затем, освободившись от платья, подошла к нему и прикоснулась своими нежными губами к его губам. Она дрожала, когда он обнял её, но её решимость придала сил и ему. Рэйгар увидел слабость Лианны лишь однажды. В день, когда она прочитала письмо из Королевской Гавани, повествующее о судьбе её отца и брата. Она изменилась в лице и поспешно вышла из комнаты. Кронпринц не видел её слез, но ночью, лежа у него на плече, она тихо и несколько бессвязно шептала: - Отпусти меня, Рэйгар… Отпусти… Отпусти… Он гладил её каштановые, пахнущие Севером локоны, нежную прохладную кожу, но не ощущал следов слёз. А наутро она была как никогда собрана и сдержана. И холодна. Наутро она заледенела. С той ночи он не слышал ни одного упоминания о Старках из её уст. Всё это время, вольно и невольно, она давала ему силу. И теперь, когда ему предстояло покинуть её, он чувствовал, как силы его покидают. - Лианна, - произнес он наконец, - я должен уехать. Она знала это. Чувствовала. Эти слова уже давно висели в воздухе. Он должен был ехать, защищать свою семью, свой трон, свою страну от Роберта и её брата. «О Боги, - подумалось девушке, - будет ли легче?» - Когда? Её голос не выдавал никаких эмоций. «Чувствует ли она хоть что-нибудь?» - подумал Рэйгар и ответил: - Мне необходимо отдать последние распоряжения, и я выезжаю. Время не ждет. - Тогда идите, ваше высочество. - Лианна, я оставляю вас в безопасности, - Рэйгар словно пытался оправдаться. – С вами останутся Герольд Хайтауэр, Артур Дейн и Освелл Уэнт. - Это чрезмерное беспокойство, ваше высочество. - Нет. Наш сын… - Рэйгар положил руку Лианне на живот, но она отстранилась. - Может быть, вы и правы, ваше высочество. Не смею вас задерживать. Лианна никогда ведь не задумывалась об этом раньше. Рэйгару придется сражаться не только с Робертом, но и с Недом! Боги, как ей это предотвратить! Она ушла из сада поспешно, терзаемая мыслями о судьбе брата и мужа, но по дороге в её покои в ней созрела решимость. «Я должна хотя бы попытаться! – думала девушка. – Попросить, остановить, предотвратить!» … Рэйгар уезжал с тяжелым сердцем. Он сделал всё, что должен был – оставил с Лианной лучших рыцарей Королевской Гвардии, самых надежных, насколько можно было найти, слуг… Но его терзало чувство невыполненного долга. Он так и не сказал ей того, что должен был. Забрал у неё всю жизнь в обмен на выполнение долга, понятного, наверно, только ему. Меньше всего на свете ему хотелось покидать Башню Радости. Он никогда ещё не испытывал такой тяги к шевелящемуся в утробе своему ребеночку, таких тепла и нежности к женщине, которая его носила под сердцем… Как бы это ни было горько, но именно в тот момент, когда, на удивление, кронпринц познал, что такое счастье, он должен был это оставить. Артур тронул его за плечо. - Пора? – полувопросительно–полуутвердительно проговорил он и поднялся. - Она ждет вас, - тихо сказал рыцарь, - во дворике, у ворот. Рэйгар выглянул в окно и увидел Лианну, гладившую его уже оседланного и выведенного из конюшни коня. Всё внутри сжималось в нём от горечи, от странного ощущения предрешенности происходящего. И он побежал по ступенькам. Вниз. К ней. - Лианна, - услышала девушка за своей спиной голос и обернулась. Рэйгар, учащенно дыша и пристально глядя на неё, стоял рядом. - Рэйгар, - тихо сорвалось с её губ. Принц прижал девушку к себе крепко-крепко, чувствуя, как её руки обвили его спину. - Береги себя, слышишь? – прошептал он. – Нашего сына и себя. Что бы со мной ни случилось… Ты должна жить… «Он думает, что… - Лианне даже страшно было додумывать это, - не вернется». Она кивнула и тоже зашептала: - Я буду ждать тебя. Возвращайся. И прошу, если вдруг… Сохрани жизнь моему брату. Пусть его не тронут. - Обещаю, - кивнул Рэйгар. Он взял её нежное лицо в свои руки и долго рассматривал его, не в силах наглядеться. Её серые глаза, казалось, привязывали его к этому месту. - Спасибо тебе. За всё. Я впервые понял, что такое счастье. Горечь разливалась в груди Лианны, но она знала, что остановить его не сможет, не имеет права. Кронпринц наклонился к ней, она привстала на носочки, и их губы слились в поцелуе. Когда они наконец чуть отстранились друг от друга, Рэйгар увидел, что на щеке девушки блестят слезы, и осторожно вытер их. - Я должен ехать. - Я буду ждать. Принц вскочил на коня. Сопровождавшие его рыцари давно уже ждали, отводя глаза от наследника Железного Трона и Лианны Старк. Она стояла у его коня такая хрупкая, потерянная, беспомощная… Рэйгару было страшно её оставлять, хотя, кто знает, может быть это и к лучшему. А ещё он так и не сказал ей за всё это время тех слов, которые так и рвались из его сердца. - Я люблю тебя, - сказал кронпринц супруге тихо, склонившись к ней. - Я тоже люблю тебя, - шепнула она ему в ответ… «Он любит меня, - горечь смешивалась в её мыслях с вновь обретенной радостью, и Лианна нежно обнимала носимое под сердцем дитя. – Я жду тебя, мой принц! Я никогда тебя не покину…» «Она любит меня, - билась в голове у Рэйгара, когда он уверенной рукой направлял своего коня в Королевскую Гавань. – Она не ненавидит меня, а любит! Боги, храните её… Если мне не суждено вернуться, защитите её… Мою любимую…»