я хочу себе всего тебя, не оставлю ради кого-то другого. с тобой я — зверь. troye sivan ― animal
Джейден ненавязчивый, как гордая девчонка после неудачной свиданки, ― но сообщениями, бывало, заваливал. Билл не игнорировал ― себе, как говорится, дороже. Глупенькие эмодзи на пол-экрана, слащавые пожелания добрых снов ― надеюсь ты мне приснишься хаха, ― попытки обсудить всё, во что они впутались. Грёбаный лес, в котором легко напороться на что угодно, а заблудиться ― и подавно. Билл уже плутал ― шёл зверем следом за добычей глубже в чащу, и родное логово уже давно остыло. Сев в машину, он помчался к Джейдену. Не по первому зову, помучил маленько ― или можно перестать гордиться своим терпением. Оно сковывало, даже когда Джей пластался на кровати ― бери-подчиняй-владей. Джейден научился дразняще переписываться ― не лепил в лоб хочу твой член, а кругами ходил ― будто вполголоса бормотал на ухо так тянет внизу. Билл верил ― у самого те же симптомы, будто яда из одной фляги наглотались, когда совсем затревожила нутро жажда. Поэтому наверно разогнался до ста в час ― на светофоре только пришлось поостыть. Конченые мудаки вроде него так и поступают ― предлагают хорошеньким ассистенткам прокатиться выпить кофе, подбрасывают до дома подружек дочерей из колледжа, тормозят напротив домов приятельниц жён и всякое такое. Билл недалеко от них ушёл ― ждал, когда на переднее сиденье плюхнется малолетка посверкать голыми коленками ― заждался, дорогой? Сильнее, чем представлялось Джейдену. Билл всё глубже забирался за ним в чащу ― туда, где под лапами даже ветка не трещит. Малыш не виноват ― зверь сам вынудил его забиться в непролазную глушь, где не видать ни одного просвета. А в школе когда-то говаривали ― толковый, будто бы запросто решение может найти. Их с Джеем встречи не задачка для средней школы ― дан моральный урод и глупый малолетка, в условиях ― часы ласк до зуда под кожей, в вопросах ― каковы последствия. Малыш предпочитал о них не думать ― жил в моментах и наедался до отвала каждым, жадно облизывая после пальцы. Билл от них надкусывал помаленьку ― и аппетит не растеряет, и будет начеку. Он-то обо всём кумекал чаще ― и последствий от этого не оберёшься, как жгутов для торквеса. Он сулил проклятье, как заговорённый. Билл притормозил на углу знакомого квартала ― провожала румяный закат где-то гавкающая собака, перекрикивала её сигнализация. Одно хорошо ― Джейден сообразительный, выучился помалкивать, как мальчишка, таящий самый страшный секрет ― рот лопнет, если он ненароком болтанёт. Представить трудно, как всё это копил в своей беспокойной головёнке. Может быть, помягче с ним ― заслужил снисхождения и трепания по волосам, как любой послушный малец. Или даже награды ― с ней можно определиться потом. Джей жертва обстоятельств ― таких школьные психологи участливо спрашивают где он тебя трогал? Ты сказал бы, как есть, ― правда, малыш? Он торопливо шлёпал вдоль квартала, тиская лямку рюкзака на плече, ― то зарывался в пучки фонарного света, то выпутывался из них. Билл вёл его взглядом чуть ли не от самого дома ― до момента, когда малыш, распахнув дверь, вскарабкался на переднее сиденье. Июнь тоже имел на него виды ― раздевал до футболки и шорт. Ревновать начинать, что ли? ― У вас глаз отъехал, ― заметил Джейден, постучав по своему левому виску пальцем. ― Один лицом любуется, другой ― ногами. Для верности Билл пару раз шлёпнул пальцами у виска и тряхнул головой, взглянув на хохочущего Джея, ― сгодится? ― Это не больно? ― спросил малыш, отсмеявшись. ― Больно. Смотрю на тебя ― и глаза слепит. ― Я про левый, Билл, ― сказал Джейден, чуть оттянув нижнее веко у себя указательным пальцем. ― А если он совсем-совсем закатится? ― Тогда буду носить повязку. Всем рассказывать, что пострадал на любовном фронте. Сойдёт для глупенькой сказки ― и хищникам ведь от копытец своих жертв прилетает, какими бы изящными они ни казались. Ехали не торопясь ― Джей прильнул к окну, пытаясь разглядеть дорогу и узнать знакомые баннеры-вывески-здания. Вопросов не задавал ― побаивался или доверился. Джейден часто бурчал ― с тобой хоть на край земли, а значит, первый вариант можно вычеркнуть. Ну слушай, малыш, ― на краю земли тебя в силки поймает фриск винд. Билла он боится, будто более опасного хищника, ― волоска на Джеевой голове не коснётся, уступит. ― А куда мы? ― не выдержал малыш, повернувшись к нему ― правую щёку черкнуло красным бликом, как пощёчиной. ― Ко мне. ― Аэропорт в другой стороне. ― В арендованный дом, ― усмехнулся Билл. ― Я же не в машине ночую. ― А раньше почему там не были? Хмурился, черты лица заострились ― не то ночной свет его ваял, как статую. Тоже ревновать пора ― касался раньше Билла. ― Потому что я его снимал не один, Джей, ― ответил он, щёлкнув поворотником на светофоре. ― Сейчас там никого. ― А с кем? ― Осторожно, малыш. Хочешь поиграть в хорошего и плохого полицейского на допросе ― только по приезде. Идёт? Они переглянулись ― сквозь хмурость на лице Джейдена билась улыбка. Обещала быть снисходительной, как у принца, осмотревшего свои владения за стеной Токсугуна, ― Билл распознавал по блеску в глазах. ― Я возьму на заметку. Но если серьёзно? ― смягчился Джей. ― Если серьёзно, то в нём жили ещё двое друзей. Тоже актёры. Малыш уже рассчитывал его обвести, как жертва — хищника вокруг деревьев, не поймаешь. Вздумал ткнуть ― ага, прямо на глазах у своей благоверной трахаешься на стороне, ― да не вышло. Думал, дикари с севера совсем глупые ― куда им до мальчишек с взглядами королевских персон, которые матерям врут прямо в лицо? И ведь ведутся, подумать только ― разве ж сынишка может обмануть, он ведь совсем ещё малыш он не дорос он перерос ― всех сверстников, наверное. Научился шептать непристойности на ломаном шведском ― зато рёвхоль почему-то особенно у него получалось, как у коренного скандинава, ― да прогибаться так, что страшно ― сломается. Джейден уже давно ― с тех пор как покусились на его невинность. Лучше б тормознули на стадии взаимной дрочки с торопливым не-остнвлвайсяя-а ― дальше только кювет. ― Голодный? ― спросил Билл, глянув на него ― лицо расцвечено пятнами июньского вечера. Отоспавшийся за день город кутался в душные сумерки. ― Да. Тебя бы сожрал, пожалуй. Поглядел ещё так оценивающе ― не то и впрямь кусок бы отхватил с голодухи, не то пересел бы меж колен ― ртом член глотнуть. От таких желаний в горле пересыхает, как у диабетика, ― Джей облизнул губы. ― Думал, мы роли наоборот распределили ещё со съёмок сиквела, ― сказал Билл, уставившись на дорогу. Одного мальчонку он всё-таки сожрал.* * *
В доме Джейден осматривался ― будто проник в логово маньяка, подозревая о скором нападении. Вынюхивал ― не несёт ли в прихожей женскими духами, выглядывал ― нет ли следов помады на немытых стаканах в мойке, прислушивался ― не выдадут ли стены эхо женских каблуков. Ну что, малыш, ― убедился? Привыкал — пальцами поиграл поверх кнопок кофемашины, будто оставлял следы, и покрутился в светлой тесной кухоньке, как в родной. Билл повернул вентиль крана, засучив рукава лонгслива, ― попойка до его возвращения была отменная. Джей пристроился на кухонной тумбе ― может быть, делал так дома, пересказывая матери последние новости. Крис приболел, Джека позвали на съёмки, а я, кстати, трахаюсь с взрослым мужиком в недельку раз ― я, что ли, не говорил? О прошлых выходных малышу делиться небось скучно ― подумаешь, сцепились языками в драйв-ине. ― Ну как, хорошо у меня? ― спросил Билл, расставляя мытые тарелки в сушилке настенного шкафа. ― А на тебе ещё лучше. Джейден болтал скрещёнными щиколотками, упёршись ладонями в край столешницы, ― как мальчишка, брякнувший пошлый прикол. От них со временем стало не смешно ― когда затихала, как бушующее море, вот эта эйфория беру-сожру-моё. Такие штили бывали недолго ― и сегодня стихия взволнуется. ― Возьми это тоже на заметку, ― посоветовал Билл, отмывая стакан губкой. ― Присовокупи к ролевым с полицейскими. ― Чур, я плохой. Закую тебя в наручники, даже пошевелиться не сможешь. ― Твоя фантазия ещё больнее моей, малыш. Но звучит неплохо. С каких-то пор разговоры об этом дерьме стали будничными, сродни светским ― которые заводят от скуки. Может, и отношения у них ― от скуки? Так подумаешь ― и будто актёрская профессия та ещё тягомотина, аж не выдержал ― в зад малолетки зубами, как Фенрир, вцепился. Джей не сопротивлялся с самого начала ― знал, что никакое взбрыкивание от этой туши не спасёт. Билл глянул на него ― засмотрелся. Малышня малышнёй, а чем-то его завлёк ― то ли изгибом белёсой шеи, будто заснеженной Снэром, то ли родинкой, прячущейся у бритого затылка. Почаще говорить об этом Джейдену ― может быть, вместе найдут ответ. И не спрашивать, какого чёрта он нашёл в Билле, ― не растеряется, начнёт сыпать признаниями. От такого не удержишься ― поцелуями ему заклеишь рот, помолчи-помолчи, а то и румянец проступит. Билл завернул кран, выставив последнюю тарелку в сушилку, ― Джей повернул голову на звон. Реакция травоядного, почуявшего поблизости зверьё, ― так же глаза округлялись, когда шуршал гондон в упаковке, обязательно с этим м-м? Малыш в школе прошляпил все уроки полового воспитания ― издержки актёрской профессии. Пребывание Билла рядом с ним тоже из этого рода ― одна сплошная издержка. Подойдя, он остановился напротив ― пока остриё коленок не упёрлось под ремнём джинсов, опасаться впору бы, как навершия чхан. Ближе не разрешал ― чего-то Джейдена тревожило, как девчонку, впервые приглашённую к бойфренду. Если б всё было так просто, Билл бы и спал куда лучше. ― Ну чего такое, Джей? ― спросил он. Тишина в этом доме подкрадывающаяся ― заставала Билла за думами, как ребёнок, и накрывала ладонями глаза ― угадай кто? Сомнения-желания-сожаления ― вот и вся его компания. Приврал маленько малышу ― их в доме было шестеро. ― Хочу увидеть твою спальню, ― ответил он, задумчиво постучав под нижней губой пальцем. От недовольства там кожу рыла ямочка ― сейчас гладь. ― Оригинальный намёк на секс. Ты это в каком ситкоме услышал? ― Нет, серьёзно. ― То ли ямочка показалась, то ли желтоватый свет так его расцвечивал, как пятнышками на оленьей шкурке. ― Как ты спишь ― я уже знаю. Дома часы тоже не снимаешь на ночь? ― Привычка. Забываю, что они есть. ― А постель застилаешь? ― Бывает, и нет. ― Правда? — склонил Джей голову к плечу. — А я ― каждое утро. ― Не сомневался. Ты же хороший мальчик. Билл упёрся ладонями в гарнитур ― поймал в силки, так удобнее будет наклониться, когда Джейден разрешит. Он к этому близок ― ноги всё-таки разомкнул, впуская. Ты же хороший мальчик? Приблизиться не дал ― даже за шею руками обхватил, скрестив за ней запястья, ― а глазёнками за Билловой спиной всё чего-то выцепить старался. Будто боялся ― не одни, стоит притиснуться друг к другу ― и помешают. Некому ― капала вода из крана, тишина притаилась за углом кухни ― Билл слушал негромкое Джеево дыхание, стоит потискать ― во-от здесь, у кромки штанин ― и участится. Биллово сердцебиение ― следом. Хватит уже сваливать на последствия регулярного курения. Пока что он катал большим пальцем нитку у края шорт поверх ляжки — Джейден судорожно вдохнул. ― Задумался, ― сказал Билл, всматриваясь в его лицо. Глаза вспыхнули ― не задумался, замечтался, как мальчишка, увидавший новенький велосипед. Джей посмотрел на Билла ― во взгляде тоже не прикрытое вот бы тебя объездить. ― Я просто подумал… мы могли бы здесь жить вместе. Если бы… Малыш осёкся, коленками долбанув по Билловым бёдрам ― на нервяках, стоило ли, мол, вообще об этом говорить. Вряд ли ― от этого чувство вины только крепло, как забродивший на солнце эль. Билл его нахлебался вдоволь, не лезло, голову вело. Встреться они при других обстоятельствах, не был бы таким охмелевшим. А сколько б открытий совершил, как Турильд Вульфф, и говорить не стоило ― убедился бы, правда ли малыш каждое утро заправляет кровать. ― Да. Если бы. Джейден моргнул, и вспышки в его глазах рассеялись, как пучки салютов на соллаль. Правильно, праздновать-то нечего ― Билл любое торжество мог обернуть в подобие похорон. Сегодня поминали Джеевы надежды ― может быть, последние.* * *
Джейдену не доказать ― всё рано или поздно закончится, малыш. Без того наверно знал ― иначе б не кидался на Билла, как одичавший, не сковывал его всеми конечностями ― до красных отметин. Ну и кто здесь зверьё? Вроде как один, вроде как оба ― перекусать друг друга хотели, соревнование ― у кого зубы крепче, до тоненьких вскрикиваний ай-стоп! ― в шею в шею в шею. Мать заметит ― следом поверит в сказочку про ночёвку у друзей и игры на спор. Подростки, чего ж с них возьмёшь. Билл находил что ― жал Джея к кафелю душевой кабины, здесь холодно, как в склепе, ― оттого наверно малыш к нему притискивался всем телом, и никакие укусы уже не напугают ― даже в самые чувствительные места. Назубок выучил ― такая арифметика куда занимательнее, прикосновения к уху плюсовал к покусыванию мокрой шеи ― в результате Джейден тискал его ляжками сильнее. Никакой киношной романтики в этом нет ― от неуклюжести он свалил ручонкой пару флаконов с угловой отсыревшей полки и брезгливо косился на чужую мочалку. Биллу одному-то здесь бывает тесновато ― а с Джеем совсем невмоготу, кафель крепкий, спинкой его точно не проломить. Под ногами разлилось что-то скользкое ― открылся грохнувший о плитку пузырёк, скользко в руке ― от обволокшей пальцы силиконовой смазки, скользко в Джеевом рту-сверху-внизу ― пискнул так, чуть не жаловался на толщину пальцев. Сносил не только их ― и дёргался сильнее. Мать Джею никогда не говорила ― в душе только моются, а он давал себя засрамить ― поцелуями-касаниями-словечками в мокрое от воды ухо ― ещё хочешь? Кивал судорожно в ответ ― не видишь, мол, разве? Биллу бы всего его разглядеть ― вплоть до поджатых, как от щекотки, пальцев ног, а таращился только на рот-глаза-щёки ― румянились, как жжёные. Может, от горячей воды, может ― от прикосновений не холоднее внутри внутри внутри ― будто два пальца до души добраться пытались. Билл и её замарает ― Джейден позволял, тискался у самых костяшек, немое не вытаскивай ― разве ж тут ослушаешься. Он притирался, будто пожалеть просил, ― щекой к щеке, куснул ― так тебе, раз терзаешь, горячил то ли пар от воды, то ли его дыхание ― Билл не разбирался. Из душа струи секли спину ― оберегал малыша, как от лезвий, сам навредит ― закусал-зализал ему рот до сплошного красного пятна ― будто битый. ― Хнычешь так сладко. Хватит? Или ещё? ― Н-нет… ― Закивал, глупенький, голову, что ли, от пара вело. Или от пальцев в тягучем, как фруктовая мякоть, нутре ― ощупывали, примет ли. Ты же хороший мальчик? ― Вытаскиваю. ― Нет, е-щщё! Ещё… Джейден разговаривал на четырёх языках ― чёрт с ним, на шведском кое-как похрипывал в Биллово ухо, ― знал заклинания, известные с древних пор, подкреплённые касаниями ― будто от хлёстких струй спину защитить вздумал. Хуже только ― царапнул под лопатками, когда в кишку толкнулся третий палец, морщился ― стерпит, стерпит, иначе поражение признать придётся. Джей не кумекал ― давно в чужих лапищах застрял, не выбраться. Вроде и проклятье, вроде и прелесть отношений с малолеткой ― много думает, да всё не о том. Старательный такой ― поджимал только смягчившиеся от воды-слюны-укусов губы, нечего смыкать ― Билл приник к его сырому рту, будто напиться старался, из самой глотки языком выгрести ― что-то солоноватое от плача, отчего пьянило, как воина после кровавого ритуала. У малыша ладони цепкие, как птичьи лапы, ― сгребал волосы на затылке, то ли отцепить Билла от себя старался, то ли ― побороться в ответ. Враньё это всё про запахи шампуней-гелей-мыла в душевых кабинах ― малыш тягуче пах за ухом, кожа солёная на вкус ― приятная, водянистая, сладость его рта, будто смазанного сиропом, перебьёт. Переключить его ― отвлечь от напористой боли снизу, бормотать ласковости то в висок, то под ухом ― чтоб впитал их сквозь тонкую кожу, хорошо тебе? гулкое, нравится? глухое, тугой-тугой еле слышное. Даже после пальцев. ― Сам меня втягиваешь. Чувствуешь? ― Билл чмокнул его ― невинно, будто на ночь глядя. ― Уже привык. Правда же? Как же в тебе хорошо, Джей. ― Млчи… Джейден хотел ладонью рот ему зажать ― ткнулся её центром в подбородок, пальчики его ― как раз похватать, ап-ап, забирая ртом указательный ― пусть знает, что в его нутре так же горячо и мокро. Подействовало ― запрокинул доверчиво голову, как пьющая птичка, давал собрать с горла языком всё-всё, до последней капельки, себя выжать ― тоже, то ли сам выжимал ― из Билла, стискивал так, что горячо горячо горячо, как в басту, ― только кафель ладонь на миг остудил, как камень, ошпарился ― о кожу его ягодиц ― раздвинуть чтоб, притиснуться-втолкнуться-вжаться ― так плотно, что волосы в паху кололи ему промежность. ― Остнься-тк… Останься так, пжалу… ― Джейден затих, давал клеймить лицо поцелуями ― следовать за алыми от духоты пятнышками к голодному открытому рту. Да хоть насовсем, малыш, ― вытерпишь. Ты же хороший мальчик? Всё равно брала звериная суть ― Билла и Джея заодно, втугую накидывала аркан, казалось, ― а всего-то малыш обнимал чуть ли не насмерть за шею, вплавиться старался ― животом к животу, отлип кое-как ляжками от талии ― чтоб можно было подхватить под скользкой коленкой отвести втиснуться в упор ― закупорить всё его вязкое, как болото, нутро. Билл в нём утоп ― наружу не хотелось, кое-как только вытянул ― от стыда при влажном чавке малыша уберегло только шипение воды. ― Но-ога… ха! ― всхлипнул Джейден, подёргавшись ― вырваться чтоб из лапищ. Когтей у Билла нет ― но суставчики-жилки запросто натянет на пальцы, как верёвки. ― Хочешь, чтоб целиком в тебе был? Потерпи. Ты же хороший мальчик? Ещё какой ― поскуливал, как раненый, показывал ― вот, гляди, реву почти ― мокрыми глазищами, враньё ― гнался за удовольствием, до ломоты прогнув поясницу ― Билл мял ему тугой от напряжения крестец, впихнув во вспотевший кафель. Глоток за глотком ― его тяжёлое дыхание, запах сладковатый, закрывал рот только на низком м-ммм-ха! ― раз, и выталкивал из самой груди. Точно его души не коснулся? ― Ты-ткое-жвотное, ― проскулил Джей. Билл собирал с его шеи капли ― будто волдыри от ожогов вскрывал, крепко же малыша ошпарило ― последствие их связи. Вслушался ― Джейден старательно вышёптывал я эльскар дэй дважды трижды семь десять поспевал за толчками в пульсирующее нутро будто сбился ― проиграл ― ахха-да! в пар над головой, Билл не по липкости меж животами чуял ― по попыткам всосать член глубже. ― Внутрь… По-ож-жа… Надеяться бы, что в глазах темнело не от духоты ― будто резкость крутанули, очертания-запахи-вкусы ― гууул в голове. Джеева кожа на вкус водянисто-сладкая, как спелый фрукт. Джеево нутро ― обволакивающее, сырое, щекотно-щекотно ― кап! ― с мошонки то ли сперма, то ли вода, то ли смазка. Джеевы прикосновения заботливые ― ладони смывали пот со спины. Ты же хороший мальчик.* * *
Кто бы знал, как просто его порадовать ― достаточно одной Билловой спальни, тишину в которой теснил полумрак ― здесь хозяин он, не они с Джейденом. Малыш таращился в потолок ― в кровати смотрелся удивительно на своём месте. Мечтал, может быть, ― об утренних нежностях, как спалось любимый?, омлете на поздний завтрак ― мне чур поджарить с обеих сторон. Билл не привык рушить его выдумки ― давал набегаться вволю, прежде чем поймать его в лапы ― не отвертишься, слушай, как всё будет. Никакого хэппи-энда, как во всех хороших фильмах о войне. Джей будет бороться до последнего ― не слабак, мол, не сдамся. Ныла кожа талии ― он натёр коленками. Это пройдёт ― не как привязанность к Джейдену. Потому что болит сильнее. Билл предпочитал засыпать на животе ― сегодня можно полюбить эту привычку ещё больше. Малыш корябал прикосновениями к спине, пристроившись рядом на боку, ― как чёртова наложница. Билл видал в кино ― их полно, а предпочтение отдаётся одной. ― А вот я ни капли не устал, ― сказал Джей. ― Помнишь, что я уже старый? ― То-то мне песок на простыне задницу колет. ― Для верности он поёрзал рядом. Оба выдавили по смешку ― усталому. Джейден, как любой хороший мальчик, любит иногда приврать ― не страшно, поверят во всё и каждый. Может, устали не от блядств в душе ― от отношений, в которые влезать не следовало, как в подземную пещеру ― там куча ходов, и половина ведёт к тупикам. Другая половина ― к обрывам. ― Мне нравится, как ты пахнешь. Когда не куришь, ― уточнил Джей. Дождался ― провоцировал? ― подтащили под себя рывком одним-вторым-третьим, раз ― и Джеевы точёные ноги сложились за Билловой спиной, как пара древних мечей. Им тоже преклоняются до самой земли. ― А мне ― когда ты не дуешься, ― ответил Билл. И когда напитан чужим запахом и остатками спермы, как в душе, как в машине, как сейчас ― завёрнутый в Биллову футболку. Джей тёплый ― грел прикосновениями и взглядом, чем-то ещё на языке ― остатками не высказанных час назад я эльскар дэй. Достаточно ― и без того голова как в кипятке. ― Спи, Джей. И прижимайся крепче. Будешь пихаться во сне руками-ногами ― всё равно не пущу. Джейден усмехнулся, моргнув, ― то ли согласие, то ли попытка возразить. Не реализовал, так и оставшись лежать в белизне чужих простыней, ― побоялся, может, что Билловы руки цепанут накрепко и он запоёт мансёнг. Утром он застелет постель ― гладко-гладко, стараясь, как при бритье перед свиданками, ― и стерпит парочку колкостей. Даже на ты же мой хороший мальчик не поморщится.