1.
21 марта 2022 г. в 21:06
Телефонный звонок раздался около часа ночи, когда Майкрофт уже готовился отойти ко сну. На дисплее высветилось имя Шерлока, и старший Холмс поёжился от дурного предчувствия: братец обращался к нему нечасто, и к тому же, предпочитал писать СМС. Раз уж он звонит, да ещё и в столь неурочное время, значит случилось что-то на редкость скверное, о чем не расскажешь в двух-трёх предложениях.
— Слушаю тебя, Шерлок.
— Мне нужна твоя помощь!
Это заявление прозвучало с обычным для младшего Холмса апломбом. Майкрофт бросил ещё один взгляд на часы — все верно, начало второго — и поджал губы. Впрочем, он почти сразу осознал, что раздраженная гримаса пропадёт зря, ведь видеть его Шерлок все равно не может. Потому преувеличенно громко вздохнул и сухо заметил:
— Я уже добыл разрешение на вскрытие фамильного склепа графов Сесил. И не хочу даже вспоминать, скольким людям я задолжал услугу, выбивая для тебя возможность покопаться в захоронении одного из пэров королевства. Чего же ещё ты хочешь?
— Между прочим, я это делал по твоей просьбе, — огрызнулся младший брат. — Ты же мечтал, чтобы флешка с дорогими твоему сердцу государственными секретами вернулась в министерство обороны в целости и сохранности!
— Да, и ты заверил меня, что похититель спрятал её на Хайгейтском кладбище. Заметь, я даже не стал выяснять, отчего ты так в этом уверен. Скажи только одно: ты ее нашёл?
— Да, но сейчас это неважно.
Майкрофт с трудом удержался от того, чтобы выругаться себе под нос. Он уже вторую неделю буквально не находил себе места, с тех самых пор, как военные прозевали шпиона в своём ведомстве, и тому удалось бежать, прихватив схемы новейшей подводной лодки. Страшно подумать, сколько денег и времени вложено в эти разработки — и если они попадут в руки потенциальных противников, то полетят головы. И первой будет голова самого Майкрофта.
— В каком смысле — неважно? — нехорошим голосом уточнил он.
— Я сказал, что флешка у меня, — отмахнулся брат. — Никуда она не денется, заберёшь потом. А сейчас есть проблема поважнее.
— Что может быть важнее, чем…
— Лестрейд! — перебил его Шерлок. — Мы с ним вместе были на кладбище, а сейчас он…
— Шерлок, — прошипел старший брат. — Я же говорил тебе, что дело совершенно секретное! Какого черта ты потащил с собой Лестрейда?
— Мне нужно было сдвинуть плиту на саркофаге. Знаешь, сколько она весит? Один я бы не справился.
Майкрофт легко догадался о том, что осталось недосказанным: Джон Уотсон всё ещё отказывается участвовать в расследованиях Шерлока, хотя они и помирились после того случая с Калвертоном Смитом, когда брат едва не погиб. Вот и пришлось звать Лестрейда, больше-то некого. А тот слишком принципиальный, и наверняка создал проблемы, требуя привлечь полицию, зарегистрировать улику официально и передать её в Скотланд-Ярд. Только этого не хватало.
— И чего же хочет старший инспектор? — машинально поинтересовался Майкрофт, мысленно прикидывая, уместно ли разбудить комиссара в такое позднее время, чтобы попросить приструнить не в меру ретивого подчиненного.
— Он ничего не хочет, — почему-то напряжённо сообщил брат. — Он… я не уверен, выживет ли Лестрейд вообще.
Майкрофт не сразу осознал смысл услышанного. Словно со стороны он отметил, что руки по какой-то причине начали трястись, а горло сдавило спазмом, так что не получалось произнести ни слова. Впрочем, Шерлок счёл возможным дать объяснения сам:
— Я был уверен, что флешка в этом саркофаге, понимаешь? Да и плиту недавно сдвигали, это было видно сразу. Поэтому мы с Лестрейдом вскрыли захоронение, и пока я обыскивал саркофаг, он зачем-то взял жестяную коробочку, которая…
— Подожди. — Старшему Холмсу наконец удалось обрести контроль над своим телом, поэтому он сумел уточнить: — Вы вскрыли могилу восьмого графа Сесила, который был погребён без малого пять столетий назад, и нашли там какую-то коробку?
— Она была в руках у покойника, — подтвердил Шерлок. — Я на неё и внимания не обратил, судя по слою пыли, ее не трогали ни разу за пятьсот лет, значит флешка не могла быть спрятана в ней. А вот Лестрейд зачем-то взял её и тут же рухнул, как подкошенный.
— Контактный яд?
— Я тоже вначале так подумал. Но нет, за прошедшие четыре часа я каких только тестов не проводил: обычная жестянка, на удивление хорошо сохранившаяся. На ней даже ржавчины нет. И яда нет. После тщательного исследования я и сам её трогал. Да не только я — её почти весь отдел Лестрейда в руках подержал. И все живы-здоровы.
— Только не говори, что ты привлёк к этому делу полицию!
— Только не говори, что считаешь меня полным идиотом, — огрызнулся Шерлок. — Когда я убедился, что Лестрейд жив, то попытался привести его в сознание всеми известными мне способами, но не смог — его состояние больше всего напоминает глубокую кому. Тогда я позвонил Молли — ей можно доверять, — и вместе мы кое-как дотащили Лестрейда ко мне домой.
— Разумно ли это? — озабоченно спросил Майкрофт. — Насчёт мисс Хупер у меня сомнений нет, но вот твоя домовладелица любопытна и весьма болтлива.
— Миссис Хадсон уехала на ночь к Джону, нянчиться с Рози. Так что я оставил Молли присматривать за пострадавшим и отправился в Ярд. Лестрейд собирался после кладбища вернуться туда и лично отвезти улики по убийству, которым они сейчас занимаются. Я сделал это за него, и заодно, вроде как случайно, «забыл» жестянку из склепа на столе Донован. Когда я вернулся из архива, все подчинённые Лестрейда дружно её рассматривали. И никому не стало плохо.
— То есть ты проводил эксперименты на ничего не подозревающих полицейских? — возмутился Майкрофт. — Ещё до того, как исследовал шкатулку сам?
— А что такого? Они всё равно тупые, только для экспериментов и годятся. Зато я очень быстро установил, что если в этой коробке и было нечто опасное, его действия хватило только на одного человека.
— Допустим. А что насчёт Лестрейда? Вообще-то, тебе следовало доставить его в больницу.
— И как бы я объяснил врачам, что вырубило нашего инспектора? Нет, в больницу везти нельзя. Я потому и сказал, что нужна твоя помощь: ты можешь поместить его в закрытую клинику, где персонал привык держать язык за зубами.
— Да, разумно.
— И лучше бы сделать это до утра, пока миссис Хадсон не вернулась домой. Потому что знаешь…
— Знаю. — Майкрофт ещё раз посмотрел на часы. — Приеду к тебе через тридцать минут.
***
Лестрейд лежал на диване в гостиной Шерлока и больше всего напоминал сломанную куклу: одна рука безвольно свесилась до самого пола, голова с коротко остриженными седыми волосами откинулась назад, а кожа была бледной, словно лицо инспектора вылепили из воска. Если бы не едва заметное движение грудной клетки под рубашкой, свидетельствующее о том, что эта неподвижная фигура дышит, Лестрейда можно было бы принять за мёртвого.
Шерлок в напряжённой позе сидел в своём кресле и нервно постукивал пальцами по столу. Перед ним лежала жестяная шкатулка, которая, надо полагать, и послужила виновницей происшествия.
— Где флешка со схемами? — деловито спросил Майкрофт, решив, что коли уж состояние Лестрейда никак не изменилось в последние четыре с половиной часа, то ещё за несколько минут ему точно хуже не станет. А вот секретные разработки военных лучше как можно быстрее спрятать в надёжное место.
Младший брат едва слышно фыркнул и извлёк из внутреннего кармана пиджака небольшой чёрный прямоугольник.
— Вот твои схемы, — с нескрываемым раздражением проговорил он. — Доволен? А теперь, может, займёмся более важным делом?
— А где мисс Хупер?
— Я отпустил ее домой. Она…
Закончить свою мысль Шерлок не успел, поскольку Лестрейд вдруг пошевелился, а потом резко распахнул глаза и сел на диване, словно подброшенный пружиной. Он диким взглядом обвёл комнату, после чего повернулся к братьям Холмс и хрипло проговорил:
— Какого черта тут происходит? Марк, Бен, что всё это значит? Мы же не собирались ничего снимать на этой неделе!
Инспектор высказал всю эту бессмысленную ахинею таким раздражённым, и вместе с тем уверенным тоном, что Майкрофт впервые в жизни потерял дар речи. Кажется, то же самое произошло и с Шерлоком, поскольку он ничего не сказал, и лишь таращил на Лестрейда глаза. А тот продолжил ещё более сердито:
— Если график съёмок изменился, то можно же было просто позвонить! Но нет, вы и ваше странное чувство юмора! Приволокли меня в павильон пока я спал — это смешно, по-вашему? И как вам удалось меня не разбудить?
— С вами произошёл несчастный случай, старший инспектор, — наконец выдавил из себя Майкрофт, а потом задумчиво добавил, скорее размышляя вслух, чем обращаясь к Лестрейду: — И видимо вам досталось сильнее, чем я вначале думал. У вас путаются мысли и вы бредите, а потому я всё-таки отправлю вас в больницу.
— Марк, выйди из роли! — рявкнул Лестрейд в ответ. — Хватит Холмса из себя корчить. Пошутил — и будет. Ты отлично знаешь, что никакой я не старший инспектор, и никаких несчастный случаев со мной не происходило, если не считать таковым вашу нелепую выходку. Я повторяю вопрос: как и зачем я здесь оказался?
— Лестрейд, сфокусируйся! — Шерлок помахал ладонью перед лицом разъярённого инспектора. — Мы были на кладбище, помнишь? Нужно было найти флешку, которая пропала из министерства обороны.
— Бен, и ты туда же? — злость Грегори внезапно сменилась усталой обречённостью. — Думаешь, я забыл все сценарии? Но я помню! Флешку с оборонными планами ты искал в первом сезоне, а съёмки на кладбище были в рождественском спецвыпуске. Сейчас мы снимаем третью серию четвёртого сезона. Точнее, по графику съёмки должны начаться через неделю.
— Он не в себе, — встревоженно констатировал Майкрофт. — Это приключение повредило его мозг. Я немедленно звоню Антее, чтобы организовала перевозку в закрытую клинику.
— Подожди, — Шерлок жестом остановил брата, который уже полез в карман за телефоном. — Лестрейд, послушай: это всё из-за шкатулки. Зачем тебе понадобилось её трогать?
— Ну что же, в эту игру можно играть и всем вместе, — внезапно ухмыльнулся инспектор. — Говоришь, я трогал некую шкатулку, Шерлок? И где же она?
Имя детектива он произнёс настолько ехидным тоном, что тому впору было напрячься, — и в другой ситуации что Шерлок, что Майкрофт непременно обратили бы на это внимание. Однако сейчас оба сочли хорошим знаком даже то, что Лестрейд хотя бы вспомнил это имя.
— Вот она, — Шерлок взял шкатулку со стола и протянул брату. — Не передашь ему? Не волнуйся, теперь эта жестянка абсолютно безопасна.
Майкрофт кивнул и прикоснулся к раскрашенной металлической коробочке. Она неожиданно показалась ему обжигающе ледяной, он невольно охнул и разжал пальцы. В следующее мгновение на него обрушилась темнота. Он не почувствовал, как рухнул на пол, и не услышал одновременных воплей, вырвавшихся у Шерлока и Лестрейда:
— Майкрофт, какого черта?!
— Марк, это уже совсем не смешно!
***
К его лицу прикасалось что-то тёплое и мокрое. Раз, другой, третий. Это было похоже на… Чёрт! Больше всего это походило на то, что кто-то вылизывал лицо Майкрофта языком! Вот только у кого хватило наглости?
Холмс открыл глаза и тут же зажмурился обратно: полумрак гостиной Шерлока сменился ярким солнечным светом, льющимся из французских дверей, обрамлённых муслиновыми шторами мятного цвета. А прямо над его лицом склонилась… лобастая морда лабрадора. В квартире брата, конечно же, не могло быть ничего подобного. А это значит, что где бы он ни очнулся — это не Бейкер-стрит.
Пёс негромко тявкнул и снова лизнул лицо Майкрофта. Тот отпихнул в сторону слюнявую морду и брезгливо вытер лицо — после чего охнул и резко сел. Под пальцами кололась щетина, трехдневная, судя по длине. Сколько же времени он провалялся без сознания? Холмс провёл рукой по лицу ещё раз и изумлённо моргнул: с носа упали очки в роговой оправе. Которых у него тоже никогда не было — да и быть не могло. Он иногда пользовался очками для чтения — изящными узкими стёклами на тонких серебристых дужках. И то лишь тогда, когда никто не мог его увидеть. А это… это совершенно не его стиль!
В следующее мгновение Майкрофт увидел своё отражение в большом зеркале — и растерялся ещё больше. У него что — рыжая борода? Как такое возможно? И откуда взялись эти веснушки? Он изрядно гордился своей светлой, почти матовой кожей, которая в сочетании с тёмными волосами выглядела аристократически бледной. И вдруг такое?! И что это на нем надето? Обтягивающая футболка в синюю и белую полоски, шорты до колен… Майкрофт не надевал ничего подобного с тех пор, как вырос из коротких штанишек, — то есть лет с семи. И футболок не носил — даже дома. И кому же понадобилось наряжать его в эти нелепые тряпки?
Пока оторопевший от увиденного Холмс изучал своё отражение, пёс снова подошёл поближе, наклонил голову и обслюнявил его пальцы.
— Да что тебе от меня надо? — возмутился Майкрофт. Лабрадор странно посмотрел на него и вдруг попятился, тихо ворча. «Хорошо хоть не укусил, — запоздало подумал Холмс. — Все же он меня впервые видит. И кстати, где это я?»
Комната была просторной и по-своему уютной. Ковер на полу — сочетание бежевого, охры и кофейного, отлично гармонировал с выкрашенными в кремовый цвет стенами, отделанными панелями из светлого дуба. Плетёные кресла соломенного оттенка, какое-то растение в кадке. Его насыщенная тёмная зелень, как и весёленькие мятные шторы, оживляла это царство бежевого и золотого, придавая помещению шарм. Здесь было много света — ничего общего со строгой облицовкой из полированного тёмного дерева в доме самого Майкрофта, ни с аляповатыми мрачными обоями в гостиной Шерлока.
На каминной полке стояла фотография, которую Холмс, поднявшись на ноги, тут же взял в руки, чтобы получше рассмотреть. На снимке был он… нет, не он! Кто-то очень похожий на него, несомненно, но со светло-русыми, отливающими золотом волосами и обаятельной улыбкой — Майкрофт никогда не умел так улыбаться. Ямочки на щеках, лучики морщин вокруг глаз и столь открытое выражение лица — этого мужчину никогда не назвали бы Айсменом. Странный, похожий на Майкрофта незнакомец обнимал за плечи другого мужчину, чьё лицо было смутно знакомо, вот только при каких обстоятельствах Майкрофт его видел, вспомнить так и не удалось. Бросив взгляд на свою левую руку, он снова вздрогнул: на безымянном пальце красовалось обручальное кольцо из белого золота. Точно такое же украшало руку мужчины со снимка.
А у их ног лежал тот самый палевый лабрадор, что нервно мялся сейчас в дверях, явно не понимая, как вести себя с чужаком, невероятно похожим на его хозяина.
— Я сплю и мне снится дикий нелепый сон, — пробормотал Холмс, возвращая фотографию на место. — О мещанской семейной идиллии, в которую я мог бы погрузиться, если бы вместо политической карьеры я выбрал брак и личное счастье. Но с чего вдруг? Я ведь никогда не желал ничего подобного. И вообще — меня полностью устраивает моя жизнь.
Конечно, подколки Шерлока насчёт одиночества и золотых рыбок изрядно задевали за живое, пробуждая смутные мечты о том, что могло бы быть, если бы его жизнь состояла не только из работы. Но Майкрофт довольно быстро справлялся с этими приступами слабости. И вдруг — такой выверт подсознания. Нет, надо немедленно проснуться и забыть этот дурацкий сон как… как страшный сон!
Он сильно ущипнул себя за руку — было больно, а на предплечье остались следы ногтей, но чужая, наполненная светом гостиная никуда не делась. Значит, он не спит. Может, это чья-то идиотская шутка? Так, что последнее он помнит? Лестрейд очнулся и нёс какую-то чушь, потом он сам прикоснулся к коробочке… и всё.
«Судя по отросшей щетине, я пролежал без сознания не четыре с половиной часа, а много больше. За это время братец вполне мог устроить любую инсценировку. Вот только зачем? Даже для него подобная выходка — как-то слишком».
Кстати, если прошло несколько дней, то почему его никто не ищет? Где личная охрана, где Антея, наконец? Он оглянулся в поисках телефона — и вздохнул. Телефон лежал на журнальном столике, но был чужой. Не его сделанный на заказ аппарат с максимальной степенью защиты, а обычный серийный смартфон, причём, — очевидно, чтобы добить Майкрофта окончательно — на нем был надет легкомысленный голубой силиконовый чехольчик. Пошлость какая!
Но выбирать, кажется, не приходилось. Холмс брезгливо взял мобильник в руки, разблокировал: на подбор пароля потребовалось всего пятнадцать секунд, и по памяти набрал номер Шерлока. Бесстрастный женский голос немедленно поведал, что такого номера не существует. То же самое Майкрофт услышал, пытаясь дозвониться Антее, начальнику собственной охраны, а после, окончательно придя в отчаяние, — премьер-министру и даже принцу Уэльскому. Как будто все люди, с кем Майкрофт общался ежедневно, разом исчезли с лица земли или одновременно сменили номера телефонов.
Зайти в рабочую почту тоже не удалось: правительственный почтовый сервер отказался принимать пароль Холмса. Что до личной, то с чужого аппарата и пытаться не стоило. Майкрофт задумчиво пялился в экран, стараясь сообразить, что же ещё предпринять — и впервые в жизни у него не было даже намёка на решение. И вдруг мобильник зазвонил, а на экране высветилась имя «Руперт Грейвз», которое почему-то сопровождалось фотографией Лестрейда. Майкрофт ответил на звонок прежде, чем сообразил, что инспектор на этом фото тоже чем-то почти неуловимо отличается от мужчины, которого он знает.
— Слушаю.
— Простите, это Марк Гэйтисс? — раздался в трубке голос, несомненно принадлежащий Лестрейду.
Так вот как зовут владельца телефона. Стоп! Там, у Шерлока, очнувшись от своего обморока, вызванного контактом со шкатулкой, Грегори называл его Марком. Вот только непонятно, как этот самый Марк связан со всем происходящим.
— Нет, — ответил Майкрофт, от всей души надеясь, что голос звучит как обычно: холодно и бесстрастно. — Но полагаю, это его номер, так что ваша ошибка простительна.
На том конце раздался судорожный вздох, после чего Лестрейд дрожащим голосом спросил:
— Мистер Холмс?
— Да, Лестрейд, это Майкрофт Холмс. И я не понимаю…
— Слава Богу! — перебил Грегори, и в тоне его прозвучала такая искренняя радость, что Майкрофт удивился бы — останься после всех сегодняшних событий в нем ещё хоть малейшая способность удивляться. С Лестрейдом его связывали чисто рабочие отношения, так что у того не было никаких причин радоваться, слыша голос Майкрофта.
— Я так понимаю, вы как-то причастны к тому, что я очнулся непонятно где и не могу связаться ни с кем из своих сотрудников? — холодно вопросил Майкрофт.
— Нет, я… — Голос Лестрейда снова дрогнул. — Что вы, конечно нет. Я и сам… Короче, я был с Шерлоком в склепе, потом, кажется, сознание потерял — а когда пришёл в себя, то вокруг все было… Долгая история, мистер Холмс. Если вкратце, я вроде как стал другим человеком. И вы, как я понимаю, тоже.
— Вы отдаёте себе отчёт, что это звучит как полный бред?
— Даже хуже, чем бред, — согласился Лестрейд. — Но это правда. И я могу это доказать. Только надо встретиться.
— Я как раз собирался навестить Шерлока, — сообщил Майкрофт. — Можете подъехать тоже, заодно и разберёмся, что произошло и кто в этом виноват.
— Да, я тоже сразу поехал на Бейкер-стрит, — каким-то пришибленным голосом поведал Грег. — Думал, что уж Шерлок-то мне точно поможет. Но там… а впрочем, знаете что, мистер Холмс, давайте действительно встретимся возле 221б. Так будет даже нагляднее.
— Проблема в том, старший инспектор, что я не имею ни малейшего понятия, где нахожусь. Не исключаю вероятности, что пока я был без сознания, меня вывезли за пределы Лондона. А потому не могу даже примерно предположить, сколько времени займёт дорога до квартиры моего брата.
— Зато я кажется знаю, где вы находитесь, — вдруг сообщил Лестрейд. — Если вы в доме Марка Гэйтисса, конечно, а это скорее всего так. Я нашёл номер, по которому звоню, в телефоне — а под ним адрес записан.
— Как удачно, — с нескрываемым сарказмом заметил Майкрофт, — что кто-то все ещё добавляет адреса к телефонным контактам. Если, конечно, вы это не выдумали вместо того, чтобы сознаться, что получили адрес, куда меня вывезли, от моего брата, который понял, что его шутка затянулась, и по своему обыкновению спрятался за вашей спиной.
— Я не видел Шерлока после склепа.
— А вот это точно враньё! — не на шутку рассердился Холмс. — Я был в квартире моего брата, когда вы пришли в себя.
— Мистер Холмс, — смиренно проговорил Лестрейд, — любое мое объяснение сейчас покажется вам враньём. Но вы все равно дайте мне возможность объясниться, хорошо?
— Я же сказал: приезжайте на квартиру моего брата. Через… вам виднее, как скоро я там окажусь, учитывая, что вы, в отличие от меня, знаете, где я нахожусь.
— Вы в Ислингтоне. А я, вообще-то, совсем рядом с вашим домом. То есть не вашим, конечно. Так что было бы проще, если бы вы просто позволили мне зайти к вам.
— Насколько я могу судить, этот Марк Гэйтисс живет не один. — Майкрофт покосился на фото на каминной полке. — И я ещё не видел его мужа, но он может появиться в любой момент. И тогда возникнут нежелательные вопросы: кто я такой, как здесь оказался.
— Вопросов не будет. Мистер Холмс, вы просто… дайте мне рассказать вам, что происходит. Пожалуйста!
— Хорошо, Лестрейд.
***
— Как любит говорить ваш брат: если отбросить всё невозможное, то, что останется, — каким бы невероятным оно ни казалось, — и будет истиной.
— То, во что вы предлагаете мне поверить, слишком уж невероятно, — пробормотал Майкрофт. — Мы попали в параллельный мир? Где мой брат, доктор Уотсон, я, вы — и все остальные — всего лишь персонажи телевизионного шоу?
— А как ещё вы это объясните? — Грег нервно стиснул руки на коленях. — Я прикоснулся к шкатулке, вырубился — и следующее, что помню: как проснулся в постели с совершенно незнакомой женщиной. Она назвала меня Рупертом и сообщила, что я обещал отвезти её и детей к побережью на выходные. Ну, я пробормотал что-то в ответ, натянул первую попавшуюся одежду — и сбежал. Отправился прямиком к вашему брату, но его квартиры на Бейкер-стрит не оказалось. И кафе нет, а есть вот это!
С этими словами он достал из кармана пиджака мобильник и продемонстрировал на экране фото.
— Музей Шерлока Холмса? — Майкрофт приподнял брови. — Занятно. Шерлок пришёл бы в восторг.
— Я подошёл к полицейскому у дверей, странному такому — одетому в форму из викторианских времён, хотел спросить, где мне найти Шерлока. А тот вдруг широко улыбнулся мне и попросил автограф. Сказал, что его дочка обожает инспектора Лестрейда. Представляете, в каком шоке я был?
— И что же вы сделали?
— Снова сбежал. — Лестрейд криво улыбнулся. — Пошёл в Риджентс парк, сел на скамейку и начал искать в интернете сайт вашего брата. Но вместо этого нашёл… Вот, смотрите сами!
Он снова порылся в телефоне и открыл страницу Википедии, после чего протянул мобильник Майкрофту. Тот взял — и у него округлились глаза.
«Телевизионный сериал „Шерлок“, — прочитал он вслух. — Адаптация рассказов сэра Артура Конан Дойла о знаменитом сыщике. Авторы сценария Стивен Моффат и Марк Гэйтисс. В главных ролях…»
— Что это, Лестрейд?! Из нашей жизни кто-то сделал шоу? Да я их…
— Я ещё и другие ссылки посмотрел. — Грегори потупил глаза. — Мистер Холмс, все гораздо сложнее. Нас… вообще не существует. Мы все — персонажи книги, по которой сделана экранизация. Не живые люди. Не в этом мире, во всяком случае.
— Ладно, но мы же здесь — вы и я. И кстати, а как вы меня нашли?
— Если честно, я вас не искал. Просто посмотрел список контактов в телефоне — это же не мой, он просто в кармане моего пиджака лежал, наверное, принадлежит тому парню, Руперту, чьё место я занял. Там очень много имён, но ни одного из тех, которые встречались мне в статье Википедии про сериал. Кроме Марка Гэйтисса. Вот я ему и позвонил, надеялся встретиться, объяснить… Хотя вряд ли он мне поверил бы. Но ничего другого я не смог придумать.
— Давайте рассуждать логически. — Майкрофт решил прибегнуть к проверенному способу обрести контроль над ситуацией: систематизировать имеющуюся информацию. — Вы прикоснулись к шкатулке, потеряли сознание и очнулись в другом мире. Но я присутствовал при вашем пробуждении в нашем мире: вы говорили про съемки, которые должны начаться через неделю, очень возмущались, что вас спящим перенесли на съемочную площадку и называли меня Марком, а Шерлока — Беном.
— Ну да. — Лестрейд ткнул пальцем в одну из фотографий на странице Вики. — Роль Шерлока играет некий Бенедикт Камбербэтч.
— А мою роль — Марк Гэйтисс, — терпеливо продолжил его мысль Майкрофт. — А вашу — Руперт Грейвз. И если вы проснулись здесь, а тот человек, которого мы с Шерлоком приняли за вас, на самом деле он, то я…
— Вы теперь Марк Гэйтисс, — резюмировал Грег и кивнул на снимок на каминной полке. — И женаты на адвокате, который защищал в суде Мориарти.
— Точно. — Майкрофт снова посмотрел на фото своего «мужа». — Я так и знал, что где-то его видел, но не смог вспомнить, где именно.
— Я-то эту самодовольную рожу на всю жизнь запомнил, — с чувством проговорил Лестрейд и немедленно покраснел. — Простите, мистер Холмс. Я не хотел оскорблять вашего супруга. Наверняка он совершенно замечательный человек. Да и не защищал он Мориарти вовсе — не в этом мире. Просто, как я понимаю, сыграл роль адвоката.
— Он не мой муж, а Марка Гэйтисса, — поправил Холмс, поспешно набирая запрос на экране собственного телефона. — Йен Халлард… надо запомнить. Вам бы, кстати, тоже не мешало выяснить, как зовут жену Грейвза. Иначе трудно будет прикидываться им.
— А мне придётся прикидываться? — Грег поспешно напечатал несколько слов, подождал пока подгрузится страница — и присвистнул. — Пятеро детей?!
— Насколько я слышал, вы всегда мечтали о большой семье, — съязвил Майкрофт.
— Мечтал, да… — Лестрейд уныло вздохнул. — Жена не пожелала заводить детей. Но это же другое! Это не моя семья и не мои дети.
— Теперь ваши, — отрезал Майкрофт. — Мы с вами должны придумать способ вернуться в наш мир, а пока этого не произошло, придётся притворяться теми, кем нас все будут считать.
— Но зачем?
— Затем, что и мне, и вам будет сложновато предпринять что-то, если нас запрут в сумасшедший дом. Не понимаете? Именно там вы и окажетесь, как только поведаете кому-нибудь свою историю.
— А если кроме нас с вами здесь есть и другие? — с надеждой проговорил Грег. — Может Шерлок тоже перенёсся, или Джон, или Салли…
— Не Шерлок и никто из вашего отдела, — охладил его пыл Холмс. — Они все трогали шкатулку, но на них она не оказала никакого воздействия. И я сильно сомневаюсь, что мой брат позволит дотронуться до неё доктору Уотсону или ещё кому-то. Не после случившегося со мной. Так что будем исходить из факта, что нас тут только двое. А все остальные — из этого мира, и перед ними нам придётся притворяться.
— Но… не могу же я спать с чужой женой?
— Как и я с чужим мужем, — согласно кивнул Холмс. — Придётся изобретать отговорки в течение ближайшей недели. А потом, как мы знаем, начнутся съемки этого… чем бы оно ни было.
— Я же не актёр, а вы — тем более.
— Я как-то участвовал в любительском школьном спектакле, — доверительно сообщил Майкрофт. — Но вообще-то, играть ведь и не придётся. Просто быть собой — полагаю, с этим вы справитесь.
— Давайте для начала хоть посмотрим этот сериал, — Грегори снова потянулся к телефону. — Я нашёл все эпизоды в сети.
***
— Очень остроумная шутка!
— К сожалению, Марк, я не шутил. — Руперт смотрел на коллегу без улыбки. — Я и сам сначала думал, что вы с Беном пытаетесь меня разыграть. Но когда ты грохнулся в обморок, я выбежал за дверь, — как я полагал, павильона, — чтобы позвать на помощь. А там лестница, которой быть не должно! И за ней — выход на Бейкер-стрит. Самую настоящую, а не Нортен Гровер, где мы снимаем.
— Ты предлагаешь мне в это поверить?
— Да можешь сам посмотреть. Вот за этими окнами, — Руперт махнул рукой в сторону трёх оконных проемов, — что должно быть?
— Стена павильона.
— Ага. А ты выгляни!
Марк легко поднялся на ноги, демонстративно медленно проследовал до ближайшего окна и картинным жестом распахнул раму. В комнату немедленно ворвался порыв ветра вместе с капельками дождя и рёвом двигателей автомобилей, проезжавших под окнами.
— Что за…
Выражение лица Марка немедленно сменилось со снисходительно-всезнающего на изумленное. Он высунулся в окно почти по пояс, постучал по стене здания снаружи, потом принялся обследовать комнату изнутри.
— Я сам работал над эскизом этих декораций, — пробормотал он, — и присутствовал при изготовлении. Стены в гостиной Шерлока сделаны из фанеры. Фактически, их можно сломать сильным ударом ноги.
Свои слова он сопроводил действием — и, охнув, запрыгал на одной ноге.
— Они кирпичные, — сочувственно сообщил Руперт. — Я тоже пробовал.
— Но это значит…
— Что мы не в павильоне. Это не декорации, это настоящая квартира Шерлока.
— Невероятно, — Марк хлопнул в ладоши и улыбнулся так широко, что Шерлок невольно поморщился: всё же, этот человек выглядит совершенно как его брат, а Майкрофт не должен так улыбаться. Равно как не должен суетиться, трогать руками всё, что попадается ему на глаза, засовывать длинный нос во все углы и издавать при этом изумленные и восторженные восклицания.
— Это просто фантастика! — ежеминутно повторял он. — Я сам покупал этот череп на барахолке и точно знаю, что он гипсовый. Но не здесь, да? А это что? О! И отверстия от пуль тоже настоящие? Мы их делали с помощью дрели, но эти явно…
— Послушай… Марк, да? — прервал его восторги Шерлок, после чего не удержался от шпильки: — Уж точно не Майкрофт, мой брат ни за что не поверил бы в подобную фантастику так быстро.
— А он вообще фанат фантастики и мистики, — съехидничал Руперт.
— И я не говорю, что окончательно поверил, — обиделся Марк. — Просто это… совершенно удивительно. И необъяснимо.
— Если отбросить всё невозможное… — начал было Шерлок, но Марк, восторженно улыбнувшись, его немедленно перебил.
— То, что останется, — каким бы невероятным оно ни казалось, — и будет истиной. Я это тоже знаю. Вопрос в другом: теория о существовании параллельных миров — это невозможное или невероятное? Другими словами, что будем отбрасывать и во что верить?
— Лестрейд прикоснулся вон к той коробочке, — Холмс кивнул в сторону раскрашенной шкатулки, которую водрузил на каминную полку, — и потерял сознание, но когда пришёл в себя, это был уже не Лестрейд. Допустим, на самом деле он всё-таки Лестрейд, просто повредился умом или водит меня за нос. Но вот ты, — он посмотрел на Марка Гэйтисса, — ни при каких обстоятельствах не можешь быть Майкрофтом. Мой брат… совершенно другой.
— Неужели? — широкая улыбка на лице Марка немедленно сменилась надменной маской, он посмотрел на «брата» снисходительно и чуть презрительно — и холодно улыбнулся. — А так?
Детектив фыркнул и сухо рассмеялся.
— Похоже, несомненно, — признал он. — Кто угодно другой обманулся бы. Но только не я. Ты можешь безупречно сыграть Майкрофта, но это не делает тебя им.
— Давай я подведу итог, — бесстрастным, совершенно Майкрофтовским тоном проговорил Марк. — Поведение Лестрейда заставило тебя усомниться: притворяется ли он, или действительно стал другим человеком. Но относительно меня у тебя сомнений нет, так что мое появление склонило тебя в сторону версии о замене личностей. И мы с ним оба знаем друг друга, а потому…
— А потому очевидно, что вы оба прибыли из какого-то другого места, — закончил за него Шерлок. — А мой брат и Лестрейд, судя по всему, оказались там вместо вас. И теперь мне предстоит разобраться, каким образом произошла эта подмена и что следует сделать, чтобы вернуть их назад.
— Причиной всему послужила та шкатулка? — Марк шагнул к камину и протянул руку. — А если снова к ней прикоснуться, может, она отправит нас обратно?
Он взял коробочку — ничего не произошло.
— Я тоже пробовал, — сознался Руперт.
— Тут на крышке есть какая-то надпись, — задумчиво проговорил Марк, изучая вещицу со всех сторон. — Похоже на арабский. Шерлок, ты ведь владеешь этим языком. Можешь прочитать?
— Нет, — констатировал тот, но в тоне его неожиданно проскользнуло уважение. — Символы действительно похожи на буквы арабского алфавита, но только на первый взгляд. Я вообще не уверен, что это современный язык.
— И что нам тогда остаётся? — Марк задумчиво покусал губу. — Видимо, изучить историю семьи Сесил. Вдруг при жизни восьмого графа у них случилась какая-нибудь странная история? Если шкатулку похоронили вместе со стариком, значит, знали — это не просто безделушка.
— Хорошая мысль, — согласился Шерлок, потянувшись к лэптопу.
— Позволь мне? — Марк застенчиво улыбнулся. — Поиски информации в интернете и в архивах в некотором роде моё хобби, и я действительно хорош в этом. А от тебя будет больше пользы в практических действиях: нужно ещё раз обследовать могилу и попытаться допросить нынешних членов семьи. Вдруг существуют какие-то фамильные предания или легенды, которые…
— Ага, как та древняя рукопись про собаку Баскервилей! — вставил Руперт.
— Не учите меня вести расследование, — надулся Шерлок. — И в Баскервиле не было никаких древних рукописей. Да и не могло быть: лабораторию построили всего-то лет тридцать назад.
— Знаешь Шерлок, — подмигнул Руперт, — окажись ты у нас, был бы изрядно удивлён. Потому что узнал бы, что существуют десятки экранизаций, десятки разных Шерлоков Холмсов, и наша — только одна из многих. Ты — один из многих. А в основу всего этого легли рассказы, написанные ещё в викторианские времена.
— Зря ты ему это сказал, — заметил Марк, изо всех сил делая вид, что не замечает помрачневшего лица детектива. Принять мысль, что он — один из многих, Шерлок не мог ни при каких обстоятельствах.
— Я только хотел отметить, что в оригинальных рассказах не было никакой лаборатории, — начал оправдываться Руперт. — А был старинный род, и у них была семейная легенда о демонической собаке, которая считалась проклятьем этого самого рода.
— И зачем мне это знание? — Шерлок надменно вздернул подбородок. — Лишняя информация.
— Да просто к слову пришлось, — Руперт примирительно улыбнулся. — Ну, когда зашла речь про семейные предания.
— Вся эта лирика нам нисколько не помогает, — Шерлок продолжал хмуриться. — Вы, как я вижу, рассматриваете обмен сущностями как забавное приключение. Что, никто не видит проблемы в том, что мой брат отправился невесть куда, а его место занял какой-то ординарный актёр?
— Ординарный актёр способен сыграть твоего брата так, что никто не отличит!
— А управлять страной за Майкрофта он сможет? Работа, которую мой брат выполняет для правительства, уникальна, и никто другой с ней не справится — даже я. Не то что…
Проговорив это, Шерлок бросил уничижительный взгляд на Марка Гэйтисса.
— Значит то, что мне, в теории, придётся руководить убойным отделом в Скотланд-Ярде, тут никого не смущает? — обиженно проговорил Руперт. — Между прочим, я тоже никакой не полицейский, а обыкновенный актёр. Ловить убийц — не моя специальность.
— Для этого как раз есть я, — отрезал Шерлок. — А вот Майкрофт незаменим. Поэтому его вернуть надо быстро. А ты, — он снова перевёл взгляд на Марка, — сыграешь его ровно один раз. Вызовешь сюда Антею, передашь ей флешку, которая лежит во внутреннем кармане твоего пиджака, и сообщишь, что отправляешься за границу — по делу столь секретному, что о нём не знает даже премьер-министр. Личное распоряжение Её Величества.
— К королеве точно никто не пойдёт с вопросами, зачем я уехал, — согласился Марк. — Разумное решение.
— После чего закроешься в его доме и общаться будешь только со мной и Лестрейдом. Ну, то есть с этим… который за Лестрейда.
— Моё имя он тоже не в состоянии запомнить. — Руперт картинно закатил глаза. — Как типично!
— Давай телефон, — увидев, что Марк достал аппарат из кармана пиджака, Шерлок требовательно протянул руку. — Сам ты в жизни не подберёшь пароль.
— Да я его случайно знаю, — улыбнулся Марк, быстро набирая символы и через секунду демонстрируя детективу разблокированный экран. — Мой же персонаж, я в курсе всех его секретов.
Прежде чем набрать номер ассистентки Майкрофта, он глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза, настраиваясь на то, чтобы сыграть роль как можно лучше.
***
Сериал они смотрели на экране лэптопа, который нашёлся в кабинете Марка Гэйтисса. Майкрофт хмурился: его все ещё изрядно раздражала мысль, что кто-то посмел сделать из их жизни шоу, но это была не единственная причина его досады. Он никогда не видел себя со стороны, и сейчас раз за разом отмечал, что у Шерлока, в общем-то, были все основания для подколок: он действительно выглядел отчаянно одиноким. Холмс всегда считал себя самодостаточным, уверенным в себе — и вот, эпизод за эпизодом просматривая события собственной жизни, вдруг осознал, что отсутствие у него близких людей выставлено напоказ, а отношения с братом предстают уродливыми и ущербными. Хуже всего, что свидетелем его личного провала был каждый, кто смотрел этот вопиющий сериал.
— Ну и гад же он, — прокомментировал Грегори, когда обдолбанный младший Холмс сильно заломил старшему руку. — Так бы и дал ему в глаз.
— Поведение моего брата вас никоим образом не касается, инспектор, — сухо осёк его Майкрофт.
— Вы ведь только и делаете, что заботитесь о нём и разгребаете устроенный им бардак, — горячо возразил тот. — А он… Если честно, мистер Холмс, я никогда не рассматривал поведение Шерлока по отношению к вам в таком ключе. Вообще об этом не думал. А теперь… теперь просто не могу! Это совершеннейшее свинство с его стороны!
— Я же сказал: не ваше дело, — отрезал Майкрофт, гоня прочь предательскую мысль, что грубоватое сочувствие Лестрейда ему очень даже приятно. Дожил! Радуется поддержке какого-то полицейского. Будто он когда-то нуждался в подобном!
Они как раз заканчивали смотреть рождественский спецвыпуск, — сцена на кладбище вызвала у обоих улыбку, смущённую у Грега и натянутую у Майкрофта, когда оба осознали, насколько близко друг к другу стояли у края разрытой могилы. Те события они помнили несколько иначе, чем было показано на экране. Странные видения Шерлока о расследовании старого дела для них обоих, само собой, остались за кадром — как и всё, что происходило у младшего Холмса в голове. Майкрофт лишь возмущённо фыркнул, увидев разжиревшую версию себя, — он боролся с лишним весом с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать. И, разумеется, ни при каких обстоятельствах не довёл бы своё тело до подобного состояния.
— Чертовски странная сцена с Мориарти, — прокомментировал Грег. — Выглядит так, словно они… заигрывают друг с другом! Все эти двусмысленные фразы и скользкие намёки…
— Их взаимная одержимость с самого начала казалась мне довольно нездоровой, — согласился Майкрофт. — К моему глубокому огорчению, Шерлоку необходимы стимуляторы. И Мориарти был одним из них — причём, посильнее любого наркотика. С его смертью брату стало ещё сложнее бороться с зависимостью.
Когда по экрану поползли титры, оба синхронно вздохнули.
— И это всё? — озабоченно проговорил Лестрейд. — Выходит, они отстают от нас на пару лет. Мэри недавно погибла, и Шерлок едва не умер в прошлом месяце — и ничего этого они пока не сняли.
— Дата выхода четвёртого сезона — первое января две тысячи семнадцатого года. — Майкрофт набрал запрос в поисковике и озвучил результат. — Возможно, они всё это уже сняли, просто зрители пока не видели. Стало быть, наша жизнь проходит параллельно съёмкам, а не показу сериала. Есть о чем подумать…
— Через неделю начнутся съёмки последней серии, — напомнил Грег. — Думаете, это будет что-то, чего мы пока не пережили?
— Вполне вероятно, инспектор.
Больше всего сейчас Майкрофту хотелось побыть одному, чтобы ещё раз обдумать только что увиденное — и разобраться в своих ощущениях. Однако это едва ли было возможно. Лестрейд жаждал поговорить, да и вообще не слишком стремился уходить: скорее всего, боялся вернуться в дом, где его ждёт женщина, уверенная что он — её муж. Кстати о мужьях: уже глубокая ночь, а муж Марка Гэйтисса до сих пор не появился. Неужели судьба решила сжалиться, и он куда-нибудь уехал? Это было бы просто прекрасно.
Из глубоких раздумий его вывел тихий скулёж за дверью. Пёс, которого Майкрофт безжалостно выпихнул из кабинета перед началом просмотра, скрёб когтями дверь и по-собачьи жаловался на жизнь. Наверное, голодный? Интересно, чем обычно кормят собак? И кстати, с ними же вроде положено гулять.
— Ой, а про псину-то вашу мы совсем забыли! — встрепенулся Лестрейд. — Он, бедняга, наверное, в туалет хочет. Может, вывести его?
— Это не моя собака, — раздражённо напомнил Майкрофт. — И да, я был бы вам признателен, если бы вы оказали мне такую услугу.
— Мне с ним гулять? Но он же меня совсем не знает.
— Вот и познакомитесь.
Лабрадора звали Бансен, судя по бирке на ошейнике. К удивлению Майкрофта, Грег как-то сразу нашёл с ним общий язык. Потрепал по голове, прицепил поводок и отправился на улицу, прихватив в прихожей пакетики и вслух прокомментировав, что ещё будучи констеблем, штрафовал несознательных собачников, которые не убирали за своими питомцами. Майкрофт, представив себе, как стал бы собирать в пакетик собачьи экскременты, брезгливо сморщился.
Стоило двоим раздражающим факторам — двуногому и четвероногому — скрыться за дверью, зазвонил телефон. «Йен», — высветилось на экране. Майкрофт вздохнул: а вот и «муж», лёгок на помине. Ну, хотя бы узнаем, где он пропадает.
— Привет, — раздался в трубке довольно приятный голос, — как прошёл твой день?
— Готовлюсь к съемкам, — сдержанно сообщил Майкрофт. А после спохватился: у близких людей, вроде, принято интересоваться жизнью друг друга, а он вообще не знает, где этот мужчина сейчас и чем был занят весь день. — А твой? Надеюсь, у тебя все хорошо?
Йен хохотнул.
— Верю, что к съёмкам готовишься, — весело проговорил он. — Уже и разговариваешь, как Майкрофт Холмс.
«Марк, выйди из роли!» — вспомнил он раздражённое восклицание того Лестрейда, который Лестрейдом не был. И ответил:
— Наверное, я ещё не вышел из роли.
— Да уж наверняка! Слушай, мне очень неприятно тебе это говорить… всё же мы надеялись провести неделю вдвоём… Но я не приеду завтра утром. И вообще, похоже, задержусь в Бристоле ещё минимум на пару дней. Извини, ладно?
— А что так? — Холмс очень надеялся, что собеседник не услышал облегчения в его голосе.
— Мне предложили пройти прослушивание на роль. Ну помнишь, я тебе рассказывал? Винсент, парень, с которым я вместе проходил актёрские курсы, написал пьесу. Ничего особенного, и роль небольшая, но я ведь всё равно сейчас свободен.
— Ты хочешь получить эту роль?
— Как будто режиссёры ко мне в очередь выстраиваются с предложениями, — почему-то сердито отозвался Йен. И с обидой добавил: — Даже вы со Стивеном мне в Шерлоке только эпизодическую роль выделили.
«Ну да, адвокат».
— А раз ты хочешь, то почему я должен возражать? — сдержанно проговорил Майкрофт.
— И не обидишься? А как же наши планы?
— Любые планы можно отложить. Я просто использую эти дни, чтобы ещё раз изучить сценарий. «Который я в глаза не видел и понятия не имею, что там».
— Тебе зачем, ты же его сам писал.
— Всегда же можно… улучшить, — туманно проговорил Холмс.
— В последний момент? Уже после того, как раздали актёрам? Они опять на тебя наедут, ты в курсе? Вечно вы с Моффатом что-то «улучшаете».
— Именно так. Желаю тебе удачи на прослушивании.
— Что, даже не скажешь своё обычное: покажи им, что никого лучше тебя они на эту роль не найдут?
— Разумеется, я именно это и хотел сказать.
— Ладно, «мистер Холмс». — Йен вздохнул. — Надеюсь, ты хотя бы скучаешь.
— Бесконечно.
Распрощавшись с «мужем», который ещё некоторое время изводил его разными сентиментальными глупостями, Майкрофт облегченно вздохнул и отправился разыскивать кухню. Он ничего не ел целый день, но это было не очень страшно — стресс всегда напрочь лишал его аппетита, а переживаний сегодня было более, чем достаточно. Но ведь Лестрейд наверняка тоже голоден. И ещё собака эта — её-то чем кормить?
Последняя проблема решилась довольно просто: на кухне стоял огромный мешок с собачьим кормом. А обследовав холодильник, Майкрофт удовлетворенно вздохнул: кажется, у него с Марком Гэйтиссом все же нашлось что-то общее. Тот тоже предпочитал здоровое питание. Ну что же, как минимум в ближайшие несколько дней можно ни о чем не беспокоиться и посвятить их решению самой насущной проблемы: как снова попасть в свой привычный мир.
Вернувшийся Лестрейд деловито вымыл собаке лапы, а потом изучил пакет с кормом и тщательно отмерил порцию, попутно сообщив, что лабрадоры довольно быстро полнеют, потому их ни в коем случае нельзя перекармливать. После чего потоптался на пороге и неохотно начал прощаться.
— Мистер Холмс, — проговорил он уже в дверях. — Наверное, вы могли бы выпускать Бансена побегать на задний двор. Потому что я с трудом представляю вас выгуливающим собаку.
— Советую вам свозить ваших временных жену и детей на побережье, Лестрейд, — отозвался Майкрофт. — Хотя бы на пару дней. Раз уж их отец семейства это пообещал.
— Но я же…
— Вам придётся остановиться в гостинице, — веско проговорил Майкрофт. — Пятеро детей в одном номере вряд ли оставят вам и вашей жене возможность для того, чего вы надеетесь избежать.
— А вы что будете делать?
— Думать.
— Как нам отсюда выбраться?
— Точно. И я искренне надеюсь, что мой брат, со своей стороны, тоже работает над решением этой проблемы.
— А когда за дело берутся Холмсы, положительный результат неизбежен?
— Утвердительная интонация в вашем высказывании была бы более уместна.
***
— В жизни восьмого графа Сесила была весьма скандальная история, — сообщил Марк, когда Шерлок заехал узнать, как продвигаются его исследования. — Как это было принято в аристократических семьях того времени, родители нашли ему невесту с отличным приданым и громким именем. Юный наследник будущую жену впервые увидел на помолвке, но и это тогда было в порядке вещей. Чувства в расчёт не принимались, зато этот брак должен был в перспективе объединить два крупных землевладения — чем не повод для женитьбы?
— Некоторые и сейчас чувства в расчёт не принимают, — хмыкнул Руперт, покосившись на Шерлока. Тот остался бесстрастным, лишь бросил выжидательный взгляд на Марка: продолжай, мол.
— Желал молодой человек этого брака или нет — сказать сложно. Но, судя по всему, у него и в мыслях не было перечить родителям. Однако незадолго до свадьбы с женихом что-то произошло. В семейных хрониках упоминается о тяжёлой болезни, которая на целый год приковала графского наследника к постели, но ходили слухи, что физически он был вполне здоров, просто повредился умом. Говорили, стал нелюдимым, не узнавал родных, а главное — категорически воспротивился женитьбе.
— Невероятно интересно. — Шерлок скривил губы. — Я могу добавить кое-что к этой истории. Нынешний граф Сесил, равно как и его младший брат — члены одного элитного клуба. Так уж вышло, что я тоже в нём состою, хоть и редко посещаю. Так что я вчера пообщался с обоими — и они поведали мне старую семейную сплетню. Будущий восьмой граф в сопровождении одного из друзей поехал в Лондон за подарками для невесты. Друг потом рассказал, что Сесил хотел непременно купить что-нибудь необычное и оригинальное, потому посетил с десяток антикварных магазинчиков и прочих лавок, торгующих всяким экзотическим товаром. В одной из них он вдруг лишился чувств, и взволнованный приятель доставил его в родовое поместье. С этого и началась та самая странная болезнь.
— Можно предположить, что он прикоснулся к шкатулке, верно? — заметил Марк.
— Несомненно. А что было дальше, ты, наверное, уже и сам прочитал в интернете: Сесил разорвал помолвку, невзирая на то, что отец угрожал отречься от него и лишить наследства. Через год он все-таки женился, но новая партия была и близко не столь выгодной, как первая: всего лишь дочь баронета, жившего по соседству, одного из вассалов Сесилов.
— То есть мы уверены, что Сесил в какой-то момент в буквальном смысле перестал быть собой, — взволнованно проговорил Руперт. — Но точно ли он вернулся обратно? Что, если этот другой, кем бы он ни был, так и прожил остаток жизни в вашем мире, выдавая себя за графа? Что, если вернуться вообще невозможно, и мы застряли тут навсегда?
В глазах Шерлока сверкнула мрачная решимость.
— Сесил, может, и не вернулся, — отрезал он. — Но едва ли его мозг мог сравниться с моим — или моего брата. Мы найдём способ!
— Я выяснил ещё кое-что, — поспешно вклинился Марк, чтобы разрядить накаляющуюся обстановку. — Несостоявшаяся невеста Сесила выходила замуж трижды, и все её мужья умирали в течение пяти лет после свадьбы.
— Чёрная вдова какая-то! — присвистнул Руперт.
— Может и так, а может, просто неудачливая женщина. Все три супруга скончались от естественных причин, так что либо она была криминальным гением, умеющим виртуозно заметать следы, либо в их смерти все-таки не виновата. Но даже это не главное: ни в одном из трёх браков у неё не было детей. По-видимому, бедняжка была бесплодна.
— И Сесил, который был единственным наследником своей семьи, отказавшись от женитьбы, как минимум спас собственный род, — задумчиво резюмировал Шерлок. — А возможно, и свою жизнь.
— Может, шкатулка перенесла Сесила в будущее? — предположил Руперт. — Он узнал, что его ждёт смерть, вот и передумал жени… — внезапно он осёкся и замахал руками. — Шерлок, не делай такое лицо! Я знаю, что ты сейчас скажешь: «Вы все тупые, только я умный».
— Я скажу, что шкатулка определённо работает избирательно, воздействуя на одних людей — и совершенно никак не реагируя на других. Но вряд ли для каждого отдельного объекта воздействия она выбирает разные методы, тебе так не кажется?
— В смысле, Сесил должен был переместиться не во времени, а в другой мир, как мы?
— Именно.
— Я прочитал блог Джона Уотсона, — вмешался в разговор Марк, — и определённо могу сказать, что вы проживаете события параллельно тому, как мы их снимаем. Но не только: в промежутках между съёмками вы живете самостоятельной жизнью, никак не связанной с нашими сценариями. К примеру, мы не снимали ничего про гробницу Сесила и спрятанную там флешку. Да и некоторые другие дела, записи о которых я нашёл в блоге, показались мне совершенно незнакомыми.
— Значит, мы все же не вполне ваши марионетки, — фыркнул Шерлок. — Впору возрадоваться.
— У нашего сериала огромная армия фанатов, — сообщил Марк. — И многие из них пишут… свои версии ваших приключений. Я вполне допускаю, что вы проживаете некоторые из этих рассказов.
— И какое отношение это имеет к Сесилу? — огрызнулся Холмс.
— Да никакого. Я просто согласился с твоими выводами: во времени шкатулка не перемещает. Значит, Сесил не мог знать своей судьбы и отменил свадьбу по какой-то другой причине. И хорошо бы понять эту причину.
— Может, ему невеста просто не нравилась! — предположил Руперт.
— Как я уже сказал, в те времена это было нормальной ситуацией. Династические браки, принятые среди аристократии тех времён, имели очень мало общего с чувствами.
— Шкатулка действует не на всех, — напомнил Шерлок. — Но по какому принципу она выбирает? Что общего у троих, подвергшихся её воздействию?
Руперт пожал плечами.
— У Сесила и Майкрофта ничего, кроме происхождения. А с Лестрейдом вообще не понятно.
— На самом деле, у меня есть теория. — Шерлок серьёзно посмотрел на собеседников. — Сесил собирался жениться по расчёту, то есть обречь себя на эмоциональное одиночество. Майкрофт и Лестрейд оба одиноки.
— Ну и что? — возразил Руперт. — Ты тоже один, и тем не менее тебя шкатулка никуда не перенесла.
— Потому что меня полностью устраивает моё одиночество. Но насчёт Майкрофта я не уверен. А уж Лестрейд точно переживал из-за того, что у него никого нет.
Он перевёл взгляд на Марка, который задумчиво пялился в стену и бессознательно выбивал кончиками пальцев какой-то ведомый ему одному ритм на столешнице.
— Что скажешь? Ты ведь хвалился, что знаешь все секреты моего брата.
— Для Майкрофта одиночество — тоже осознанный выбор, — негромко поведал Марк. — И он убедил себя, что доволен этим выбором. Но так ли это на самом деле… Видишь ли, на него слишком рано свалилась огромная ответственность. Он вынужден был стать тем, кем стал, чтобы защитить свою семью. В первую очередь — тебя.
— А я не нуждаюсь в его защите!
Марк в ответ только покачал головой.
— Ты даже не представляешь себе, насколько нуждаешься. А если бы представлял, если бы понимал, какую ношу приходится нести твоему брату — вряд ли стал бы ежеминутно осложнять ему жизнь. Есть одно обстоятельство, о котором ты пока не знаешь. Но узнаешь — и уже очень скоро. Вот тогда ты и поймёшь, что скрывалось за его гиперопекой все эти годы.
— Но ты знаешь?
— Разумеется. И, предвосхищая твой вопрос, я не могу тебе рассказать. Нельзя опережать события, они должны идти своим чередом. Не то, кто знает, какие последствия могут обрушиться и на вас, и на нас.
— Ладно, тогда вернёмся к Майкрофту. Мне показалось, или ты пытался сказать, что в глубине души он не хотел бы быть одиноким?
— Очень-очень глубоко, настолько, что он и сам это едва ли осознаёт. Скорее всего, любую мысль о том, что он мог бы найти себе кого-то, Майкрофт немедленно признаёт лишней и иррациональной — и уничтожает на корню.
— Равно как Сесил уничтожал на корню любую мысль о том, чтобы ослушаться родителей и выбрать супругу самостоятельно?
— Точно.
— Он хотел жениться по любви, но не смел даже думать об этом. Майкрофт хочет найти себе пару, но не желает признавать это даже перед самим собой. А что же отрицает Лестрейд?
Марк бросил быстрый взгляд на Руперта и странно улыбнулся.
— Как ты думаешь? — нейтральным тоном спросил он.
— Откуда мне знать? — буркнул тот.
— Ты хороший актёр и не хуже меня знаешь, что играя какую-то роль, мы на время становимся тем человеком, которого играем. Погружаемся в него полностью, думаем, как он, действуем, как он. Именно поэтому ты понимаешь Лестрейда лучше всех: лучше нас со Стивеном, которые писали для него реплики, лучше Шерлока, который уже больше десяти лет работает с ним.
— Может, он просто не хочет ещё раз оказаться в роли рогоносца?
Проговорив это, Руперт поднялся и направился на кухню.
— Чаю хочу. Кому-нибудь ещё принести?
— Было бы неплохо. — Марк ответил сразу за себя и за Шерлока. — От этих разговоров уже во рту пересохло.
— Я поставлю вопрос иначе, — проговорил Шерлок, когда Руперт скрылся в глубине дома. — Если Майкрофта подсознательно посещают мысли о том, что он хотел бы быть с кем-то, — то с кем? Это некий абстрактный образ — или есть конкретная кандидатура?
— А знаешь, почему он сбежал? — Марк кивнул на дверь, за которой исчез его коллега. — Я ведь говорил тебе, что у нашего сериала много фанатов, и что некоторые из них пишут собственные истории. Так вот: среди этих фанатов весьма популярна теория, что идеальной парой для Майкрофта мог бы быть Лестрейд. Я читал подобные рассказы, и он, полагаю, тоже. Некоторые из них написаны довольно талантливо, в них сложно не верить.
— Но он не смог сказать этого вслух, потому что, в отличие от тебя, не гей.
— Как и Лестрейд. — Марк усмехнулся, ни на секунду не удивившись, что Шерлок в курсе его ориентации. — Вот только персонаж не обязан быть во всем таким, как актёр, который его сыграл. Я, в отличие от Майкрофта, счастлив в браке. У Руперта преданная жена и пятеро детей. Он никогда не вступал в отношения с мужчинами, но если бы ты видел некоторые его ранние роли… Словом, я бы не удивился, если бы Лестрейд оказался не на сто процентов натуралом.
— Мой брат в потенциальном партнёре в первую очередь стал бы искать надежность, а Лестрейд — преданность. В этом смысле они вполне могли бы найти то, что ищут, друг в друге.
— И это, возможно, и есть ответ на наш вопрос, — согласился Марк. — Майкрофт должен позволить себе отношения с тем, кто ему в глубине души нравится, Лестрейд должен позволить себе отношения с мужчиной. И тогда они вернутся. А мы с Рупертом снова окажемся там, где наше настоящее место.
Возвратившийся с чаем Руперт испытующе посмотрел на обоих.
— Мне следует спрашивать, до чего вы тут договорились?
— До того, — спокойно ответил Марк, — что нашим персонажам надо пожениться и жить долго и счастливо. Тогда мы все отправимся домой.
— Судя по тому, что ты сказал про Майкрофта, ждать придётся до второго пришествия, — уныло констатировал Руперт. — Если уж Майкрофт даже мыслей об отношениях не допускает.
— А я, кажется, придумал, как ему намекнуть, — вдруг сообщил Шерлок. — Говорите, мы живём параллельно со съёмками, а они начнутся в ближайшие дни? А возможно ли, что эта связь работает в обе стороны?
— В каком смысле?
— Ну я ведь волен сказать тебе или твоему Лестрейду что-то, чего нет в сценарии? Они тогда об этом узнают?
— Не уверен, — вздохнул Марк. — Но отчего бы не попытаться?
***
К собственному удивлению, уже на второй день Майкрофт начал находить определённое удовольствие в обществе собаки. Лабрадор клал голову ему на колени, преданно заглядывал в глаза и даже спать укладывался исключительно под креслом, в котором сидел Холмс. Его размеренное сопение странным образом успокаивало и помогало думать.
А что, если завести себе такого пса, вернувшись домой? Чтобы приходить с работы, а дома хоть кто-то ждёт. Гулять с ним, конечно, по большей части было бы некогда, но можно же возложить эту обязанность на одного из охранников. «Или на Лестрейда, — вдруг подсказал внутренний голос. — Он, кажется, отлично ладит с собаками».
— Что за ерунда! — фыркнул Майкрофт, изрядно разозлившись на себя за то, что эта бредовая идея неожиданно показалась очень привлекательной. — Я же не собираюсь поселить у себя в доме ещё и Лестрейда?
Но вопреки обыкновению, крамольные мысли не пожелали покидать разум. Ещё при первой встрече, больше десяти лет назад, Майкрофт нашёл инспектора очень привлекательным. Позже он оценил его принципиальность, честность и надежность. Лестрейд был из тех редких людей, кому можно безоглядно доверять. Вот только Холмс, во-первых, не собирался вступать в отношения, а во-вторых, не имел привычки тешить себя беспочвенными иллюзиями. Лестрейд не проявлял никакого интереса к собственному полу, а значит, позволить себе чувства к нему было бы непростительной ошибкой.
И все же он был единственным за последние Бог знает сколько лет, кто вызвал у Майкрофта совершенно однозначные желания. К счастью, подобные слабости он отлично держал под контролем.
Йен Халлард вернулся на четвёртый день. Холмс стоически стерпел лёгкий поцелуй в губы и даже сумел натянуто улыбнуться, прогнав назойливую мысль, что, может, Марк Гэйтисс и находит этого мужчину привлекательным, но сам он определённо предпочёл бы поцеловать кое-кого другого.
К счастью, Йен был слишком взбудоражен своими новостями: его утвердили на роль, репетиции начинаются уже на следующей неделе, актёры, с которыми ему предстоит работать вместе, совершенно замечательные — и так далее. Майкрофту даже не пришлось ничего говорить, он лишь кивал в приличествующих местах и демонстрировал интерес, поощряя «мужа» к продолжению этой односторонней беседы.
— Мне надо учить роль, — сообщил тот наконец, широко улыбаясь. — Поможешь?
— Боюсь, что я немного занят. Мы вот-вот приступаем к съёмкам «Шерлока», помнишь?
— Ну да, и конечно, тебя перед съёмками лучше не трогать. Ладно, я сам справлюсь. Пойду в гостиную, чтобы не мешать.
Остаток вечера Марк провёл, бездумно пялясь в монитор и слушая доносившееся из-за закрытой двери бормотание. В конце концов он переместился на диван и задремал, и ему приснилось, как взъерошенный и чем-то очень довольный Лестрейд, вернувшись с работы, рассказывает, как они с Шерлоком ловили маньяка в лондонской подземке. Инспектор бурно жестикулировал, изображая, как Шерлок в охотничьем порыве едва не свалился с платформы под прибывающий поезд, а сам Лестрейд чудом успел ухватить его за воротник пальто. В его исполнении это звучало смешно, и Майкрофт искренне хохотал, чувствуя себя необычайно легко. Проснулся он изрядно злым на себя, потому что в глубине души осознавал, что от воспоминаний об этом нелепом сне на душе почему-то становится тепло.
Бросив взгляд на экран мобильника, он понял, что проспал больше трёх часов. Бормотание в гостиной уже утихло: Халлард, вероятно, закончил разучивать роль и отправился спать. Поднявшись с дивана и размяв затёкшую спину, Майкрофт на цыпочках отправился в душ, а потом, не включая света, проскользнул в спальню. Он устроился на самом краешке кровати, для верности замотавшись хорошенько в одеяло, но предосторожность оказалась излишней: «муж» не проснулся.
***
Съёмки начались в понедельник. Понадобилось проявить немалую изобретательность, чтобы выяснить, где именно они будут проходить: Марк Гэйтисс, несомненно, обладал этой информацией, а вот Майкрофт понятия о ней не имел. Узнать о локациях в интернете было нереально: сценаристы старательно напускали тумана, не позволяя себе даже намёка на места будущих съёмок. Оно и понятно: опасались нашествия фанатов, которые будут мешать работать.
В итоге пришлось позвонить «соавтору» и пригласить его в гости под предлогом, что нужно обсудить «несколько новых идей». Конечно, идей у Холмса не было, поскольку сценарий в компьютере Марка Гэйтисса он так и не нашёл, но он собирался импровизировать. В конце концов, от него даже прожжённым политикам никогда не удавалось ничего скрыть, а у какого-то писаки и вовсе нет шансов.
Стивен Моффат радостно ухватился за его предложение и появился в воскресенье вечером — Майкрофт сразу узнал его по фотографиям и видео, которых за эту неделю посмотрел немало. Сценарист оказался именно таким типом, которых Холмс не выносил: его было, как принято говорить в таких случаях, слишком много. Он словно наполнил всю комнату собой, много говорил, громко смеялся, жестикулировал — а Холмсу пришлось улыбаться и терпеть. К тому же, он вынужден был проявить все свои таланты в дипломатии, чтобы создать видимость осведомленности о вопросах, про которые впервые слышит.
После ухода «коллеги» ощутимо болела голова, но зато Майкрофт теперь точно знал, во сколько и где ему следует завтра появиться. Он немедленно отправил адрес сообщением Лестрейду, справедливо полагая, что инспектор его талантами не обладает, а значит, едва ли выяснил эту информацию самостоятельно. В ответ тот прислал «Спасибо!!!!!!!!» с таким количеством восклицательных знаков, что Холмс лишь закатил глаза. Однако уже минуту спустя он поймал себя на том, что улыбается. Да и головная боль почему-то утихла.
На съёмочной площадке царил такой бардак, шум и гам, что Майкрофт едва не сорвался: хотелось развернуться и немедленно уехать. Однако он напомнил себе, что для Марка Гэйтисса такая обстановка должна быть привычной, и если он не хочет вызывать подозрений, то нужно быть приветливым со всеми и пытаться копировать поведение актера — всю прошедшую неделю он старательно изучал его мимику, жестикуляцию и манеру общения по многочисленным видео-интервью в сети.
Безупречная память легко подсказывала имена, что в этом мире носили люди, которых он знал как окружение его брата, собственных коллег по работе или полицейских из отдела Лестрейда. Тем не менее, он едва не попятился, когда к нему с распростертыми объятиями и широкой улыбкой на лице устремился Мориарти. Пришлось напомнить себе, что этого парня зовут Эндрю Скотт, и что здесь он никакой не криминальный гений.
Сразу после этого Майкрофта пригласили на грим. Пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы вытерпеть почти часовое издевательство: ему заново окрасили волосы — оставшаяся с прошлого раза краска уже основательно смылась, да и корни отросли, — уложили их, сделали маникюр и нанесли на лицо тон. Тем не менее, в результате этих мучений Майкрофт снова стал похож на самого себя, и это его бесконечно радовало: раздражающую рыжую бороду он, разумеется, сбрил ещё несколько дней назад, но теперь грим скрыл и отвратительные веснушки, и к тому же, он получил возможность переодеться в привычный костюм-тройку. Разглядывая себя в ростовом зеркале после всех манипуляций, он впервые за последнюю неделю испытал удовлетворение от того, что видит.
— Вы снова стали собой, — шёпотом прокомментировал Лестрейд, вынырнувший откуда-то из-за сложенного в углу реквизита. На нем никакого грима не было, и одет он был все ещё как Руперт Грейвз, а не как инспектор. Зато в руках он держал пластиковый стаканчик с кофе, и это вызвало у Майкрофта легкую улыбку, которую он, впрочем, мгновенно прогнал, от всей души надеясь, что Лестрейд не успел заметить.
— Меня сделали мной, а это не одно и то же, — сухо заметил Холмс. — Стать собой я смогу только когда мы вернёмся.
— А вот мне, оказывается, сегодня и приезжать было необязательно, — грустно улыбнулся Грег. — Джон, в смысле, Мартин, даже удивился, увидев меня. По его словам, у меня в этой серии всего пара сцен, причём, в самом конце. Пришлось соврать, что меня Марк Гэйтисс вызвал, хотел что-то обсудить. Уж простите, мистер Холмс.
— Не извиняйтесь, вы поступили совершенно правильно, — заверил его Майкрофт. — Нам нельзя вызывать подозрений, и если мы делаем что-то, чего наш актёр делать был не должен, то следует придумать правдоподобное объяснение. Но вы, как я понимаю, ещё не ознакомились со сценарием?
— Предполагается, что я сделал это до начала съёмок. — Лестрейд вздохнул. — В доме Грейвза я ничего похожего не нашёл. Видно, он не из тех, кто приносит работу домой.
— Да, логично. — Холмс нахмурился. — Из кое-каких оговорок, допущенных Моффатом, я пришёл к выводу, что сценаристы такого не поощряют: боятся утечек. Даже домочадцы актеров не в курсе, что мы тут снимаем, — до выхода сериала.
— И что нам делать?
— Будем действовать по обстоятельствам.
С этими словами Майкрофт отвернулся, собираясь уйти, но вдруг замер как вкопанный, с трудом удержавшись от крика. Мимо пробежала симпатичная молодая женщина, на ходу бросив: — Привет, Марк! — и скрылась в толпе.
Холмс автоматически шагнул назад, да так резко, что буквально врезался спиной в грудь Лестрейда, шедшего следом.
— Что с вами, мистер Холмс? — обеспокоенно спросил Грег, придерживая Майкрофта за плечи, поскольку тот от столкновения потерял равновесие и едва не упал, и увлекая его за ту самую груду реквизита, где прятался сам, поджидая, пока Майкрофт выйдет от гримёра.
— Это… это невозможно! — выдохнул Холмс, отвечая скорее на собственные мысли, чем на вопрос инспектора.
— Та женщина… кто она?
— Она… — Майкрофт в отчаянии зажмурился, иррационально надеясь, что когда он снова откроет глаза, жуткое видение исчезнет. — Она… её не должно тут быть!
— Я всю неделю изучал список актеров, но этой девушки не видел, — сознался Грег, в последний момент удержавшись от комментария, что она довольно симпатичная. Судя по тому, что один её вид поразил Майкрофта, словно удар молнии, хвалить её внешность, скорее всего, будет непростительной ошибкой.
— Конечно не видели, в сети есть информация только о тех актерах, которые снимались в предыдущих сезонах, — огрызнулся Холмс. И задумчиво добавил: — Так вот, что он имел в виду… Моффат… вчера он захлебывался от восторга, говоря о каком-то «шокирующем повороте сюжета, который потрясёт всех зрителей». Он не объяснял, конечно, считая, что я отлично его понимаю. Эвр! Это не просто «шокирующий поворот», это настоящая катастрофа!
Он вдруг вцепился в плечи Лестрейда, встряхнул его и почти прокричал:
— Мы должны выбраться отсюда как можно скорее! Шерлок в опасности! Страшно подумать, как на него это повлияет! Я должен защитить своего брата от неё!
— Но кто она?!
— Моя сестра.
— Ваша… сестра? — Лестрейд подавился воздухом на вдохе. — И Шерлока?
— Разумеется. — Майкрофт уже взял себя в руки, выпустил плечи Грега и отвернулся. — У нас троих общие родители, так что моя сестра не может не быть сестрой моего брата!
— Но почему Шерлок никогда не упоминал про неё? Про вас постоянно говорит, а про неё — ни слова. Ни разу за все эти годы.
— Он не помнит о ее существовании. — Холмс старался вдыхать и выдыхать медленно, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. — Слишком травмирующие события… мозг Шерлока защитил себя от них, стёр, заблокировал. И страшно представить, как на него повлияет возвращение этих воспоминаний!
— И вы все эти годы скрывали от брата…
— Я все эти годы боялся, что он вспомнит, — несмотря на попытки Майкрофта успокоиться, голос его все ещё слегка дрожал. — Я контролировал каждый его шаг, чтобы не допустить… срыва. Придумывал слова-триггеры, чтобы убедиться, что воспоминания об Эвр все ещё основательно погребены внутри его мозга. И вот теперь… В лучшем случае, он снова подсядет на наркоту! Но скорее просто утратит рассудок…
Оставив безнадежные попытки казаться бесстрастным, Майкрофт схватился за голову и снова зажмурился.
— Я должен вернуться к своему брату! — судорожно выдохнул он.
Лестрейд, наплевав на субординацию и личное пространство, подошёл почти вплотную и мягко погладил Холмса по плечу.
— Мы вернёмся, — убежденно проговорил он. — С Шерлоком всё будет хорошо. Я вам обещаю.
***
— Ты знал и скрыл от меня! — прошипел Шерлок, сверля Марка яростным взглядом.
Мрачные коридоры Шерринфорда, по которым их тащили взбунтовавшиеся охранники тюрьмы, казалось, сжимались вокруг пленников, грозя раздавить. Джон был без сознания, потому детектив и счёл возможным наконец-то высказать Марку своё возмущение, которое копилось в нем вторые сутки.
— Мог же предупредить! Ты всё это знал заранее!
— Я не мог, — свистящим шёпотом отозвался тот, — говорил же: события должны идти своим чередом, иначе последствия будут катастрофичными.
— Мы хоть выживем?
— Я не должен тебе этого говорить.
Оказавшись в собственном сценарии, Гэйтисс осознал, что осведомленность обо всём, что должно произойти, не особенно помогает. Здесь всё было по-настоящему: стены, пропитанные запахом безумия и отчаяния, звуки, от которых в жилах стыла кровь, сырость, боль в заломленных руках… В такой обстановке было легко поверить, что сценарий, написанный, казалось, вечность назад, ничего не гарантирует. А вдруг всё будет совсем не так, как придумали они со Стивеном? Шерлок не справится с загадкой сумасшедший сестры, Джон Уотсон утонет в колодце, а он, Марк Гэйтисс, сгниет в одной из камер этой жуткой тюрьмы. И никто никогда не вытащит его отсюда!
Он почти не слушал, что говорит Эвр: зачем, если и так знает все реплики наизусть? Но воронёный ствол пистолета, который Шерлок попытался вложить ему в руку, вдруг не на шутку испугал. Это что: он должен убить человека?! Не просто выстрелить холостым патроном на съёмочной площадке, после чего раздастся возглас «Снято!», а «мертвец» поднимется и пойдёт пить чай. Здесь же настоящие пули! И смерть этого несчастного будет совершенно настоящей!
— Я не буду! Не могу!
Шерлок странно посмотрел на него и протянул оружие Джону. Он взял, после чего устроил бедняге настоящий ад: тот буквально умолял убить его, но доктор колебался, то поднимал пистолет, то снова опускал, требовал отвернуться, встать на колени, закрыть глаза — и всё не стрелял.
«Черт, а он вообще понимает, какой ужас переживает бедолага? Ожидание смерти куда страшнее самой смерти! Когда каждую секунду боишься неминуемой ужасной боли, что положит конец твоей жизни — и секунды эти растягиваются в вечность. Милосерднее было бы выстрелить сразу!»
В итоге Джон покачал головой, отказываясь стрелять. Обреченный директор выхватил пистолет и снес себе половину черепа: от вида брызнувших на стекло крови и мозгов Марка замутило — и он согнулся пополам, извергая на пол содержимое желудка. Шерлок снова наградил его странным взглядом.
— Ты вообще в курсе, что мой брат начинал карьеру в разведке и несколько лет был полевым агентом? — даже шёпот Шерлока звучал в высшей степени презрительно. — Ему случалось стрелять в людей, и не раз. Он не шарахается от оружия, его не тошнит от вида крови. Он однажды почти сутки наблюдал, как меня пытают, подвесив за руки на цепях! И на его лице ни один мускул не дрогнул!
— Я знаю. — Марк сглотнул кисловатую слюну и кинул опасливый взгляд на спину доктора Уотсона: не слышит ли? — Я сам сыграл его таким. Но… Шерлок, я же просто актёр! Никогда не видел насильственной смерти, да ещё так близко. И кровь у нас на площадке бутафорская. И нет запаха… Это ужасно!
— Значит, согласно вашему сценарию Майкрофт не должен был выглядеть таким слабаком?
— Боюсь, что теперь… — Марк вздохнул. — Если ты прав насчёт двусторонней связи между нашими мирами, то теперь он именно так и выглядит. Согласно сценарию.
— Думаю, он вне себя. Ненавидит терять лицо, — успел прокомментировать Шерлок прежде, чем они уперлись в очередной тупик. Вспыхнул свет. Марк напрягся, теперь совершенно по-другому осмысливая ожидающие их испытания.
Смерть директора и его жены не были последними, которые он сегодня увидел.
***
Майкрофт крайне редко ошибался, и потому ему было довольно сложно признаться себе, что он был в чем-то абсолютно неправ. Играть самого себя вовсе не означало просто быть собой, в этом он убедился в первой же сцене. Участие в съёмках включало в себя уйму технических нюансов, о которых он понятия не имел: например, нужно было постоянно помнить про разметку на полу, обозначающую, сколько шагов он должен сделать и где именно остановиться, чтобы ненароком не выпасть из кадра. Нельзя поворачиваться к камере спиной, нельзя говорить и делать то, что придёт в голову — каждая его реплика была прописана сценарием.
К счастью, он довольно быстро обучался, да и сценарий наконец раздобыл — не хотелось даже вспоминать, как пришлось извернуться, чтобы получить в свои руки то, что у него, по мнению всех, и так должно было быть. Существенную помощь оказала фотографическая память: хватило одного взгляда, чтобы выучить все реплики, свои и чужие.
Труднее всего было подавлять постоянную тревогу за Шерлока: милая и обаятельная вне съёмочной площадки Сион Брук играла безумную Эвр пугающе натурально, так что даже изображать ужас не приходилось, Майкрофт испытывал его вполне по-настоящему. И если брат сейчас переживает то, что они снимают, страшно подумать, что творится в его голове. Впрочем, Шерлок в исполнении Бенедикта Камбербэтча держался неплохо, что давало Майкрофту основания для надежды: значит, и настоящий Шерлок пока не слетел с катушек.
Отдельное раздражение вызывали сцены, когда от него требовалось нетипичное поведение. По сценарию Майкрофт вынужден был терпеть неприкрытое хамство доктора Уотсона — в своей настоящей жизни он ни за что не позволил бы тому разговаривать с собой подобным тоном. А уж когда пришлось изобразить тошноту при виде бутафорских крови и мозгов, он едва не вспылил. Директор Шерринфорда нарушил его прямой приказ, проигнорировал все инструкции по содержанию Эвр и фактически лично спровоцировал невыносимую ситуацию, в которой они все оказались. Будь Майкрофт сейчас собой, а не актером, играющим себя, он без малейших колебаний вынес бы этому человеку смертный приговор. И у него не дрогнула бы рука, если бы пришлось собственноручно привести этот приговор в исполнение. В последние двадцать лет положение Майкрофта не предполагало использование оружия, для этого у него была личная охрана. Но это вовсе не значило, что он размяк или забыл, как пользоваться пистолетом.
Напрягало также то, что после каждой отснятой сцены к нему немедленно кидались гримёры, чтобы заново уложить волосы, произвести какие-то манипуляции с тональным кремом и пудрой и поправить одежду. Грим на лице вообще был серьёзным неудобством: кожа под ним чесалась, а под софитами было так жарко, что по лицу постоянно тёк пот. Поэтому после окончания очередного съёмочного дня Холмс всегда с удовольствием избавлялся от осточертевшего тональника, несмотря на то, что это означало необходимость терпеть ненавистные веснушки.
К некоторому неудовольствию Майкрофта Лестрейд освоился на съёмочной площадке не в пример лучше: уже через день он завёл приятельские отношения буквально со всеми — от «коллег»-актеров до обслуживающего персонала. Кажется, ему вообще не составило труда стать здесь своим.
«Может, он и возвращаться не захочет, — со странной ревностью думал Холмс. — Зачем ему? Тут его все любят, дома ждёт семья, о которой он всегда мечтал, но в собственной жизни так и не создал. К тому же, в отличие от Лестрейда, Руперт Грейвз популярен: рассказывал же, что у него на улице автограф просили. Чужая жизнь может показаться ему привлекательнее собственной».
Почему-то было очень неприятно думать о том, что, когда он вернётся в свой мир, Лестрейда там не будет.
— Марк, ты дописал диалог, которого мы не планировали, и даже не поставил меня в известность? — недовольным голосом вопросил Моффат, нашедший Холмса отдыхающим после очередной отснятой сцены.
— Разве? — Майкрофт пожал плечами, делая вид, что прекрасно понимает, о чем речь. — А я думал, мы это обсуждали.
— Нет, не обсуждали. — Тот нахмурился, а потом вдруг ухмыльнулся и подмигнул. — Я-то за, это ты всегда был против того, чтобы поощрять домыслы фанатов насчёт Майкрофта и Лестрейда.
— С чего бы я стал их поощрять? — Майкрофт даже забыл, что нужно играть роль Гэйтисса, настолько потрясло его сказанное Моффатом. Майкрофт и Лестрейд — вместе? Но они же никогда… Какие тут могут быть домыслы?
— А зря. — Тот снова подмигнул. — Квирбейтинг существенно повышает популярность. Ну нравится им выискивать подтекст — и пусть.
— Я вроде ничего такого не писал, — осторожно проговорил Холмс. — Даже в мыслях не было. С Лестрейдом… ещё чего! «Как будто он согласился бы на что-то подобное!»
— А это что? — Моффат помахал у него перед носом толстой пачкой распечаток и принялся выискивать конкретный листок. — Вот, смотри. Лестрейд сообщает Шерлоку, что с его братом все в порядке, а тот просит позаботиться о Майкрофте. Скажешь, не ты это писал? А кто тогда? Я-то этот диалог вообще впервые вижу. Да и написан он позже: видишь, страница допечатана и вложена отдельно. Причём, я полностью уверен, что ещё вчера ее тут не было.
«И я в этом уверен, поскольку раньше этой страницы не видел», — подумал Майкрофт, пробегая глазами по строчкам: «Позаботься о моем брате, он не такой сильный, как сам считает» — «Я присмотрю за ним».
— Ты прав, это я, — пробормотал Холмс. — Правда, я был уверен, что ты в курсе.
— Говорю же, впервые вижу, — рассмеялся тот, и вдруг хлопнул Майкрофта по плечу. — Но мне кажется, это отличная идея.
«Мне нужно с вами поговорить», — немедленно набрал сообщение Холмс. Выискивать в толпе актеров Лестрейда самому не хотелось. За прошедшие дни он успел узнать, что Марка Гэйтисса с Рупертом Грейвзом связывали исключительно деловые отношения: они не были друзьями, стало быть, их частое общение по вопросам, не связанным со съемками, будет выглядеть довольно странно.
За спиной почти сразу раздалось легкое покашливание. Майкрофт, не поворачиваясь, направился к выходу из павильона, от всей души надеясь, что у Грега хватит сообразительности последовать за ним.
— У меня есть новости, — проговорил он, когда они оба оказались скрыты от остальных за фанерной стеной декорации. — Думаю, что от Шерлока.
Он пересказал разговор с Моффатом, особо подчеркнув, что тот был удивлён: его соавтор не был склонен, как он выразился, «поощрять фанатов», и к тому же, обычно ставил коллегу в известность, меняя что-то в сценарии. Значит, Марк Гэйтисс этого не писал. В пользу этой версии говорит и то, что страница появилась только сегодня утром — ещё вчера ее не было.
— Наверное, мой брат узнал что-то про шкатулку, которая отправила нас сюда, и пытается подсказать нам способ вернуться, — заключил он.
— Но что это за способ такой? — удивился Лестрейд. — Мне нужно присматривать за вами, что ли?
«Боюсь, что он имел в виду несколько другое», — мрачно подумал Майкрофт, а вслух холодно проговорил: — По-вашему, я нуждаюсь в присмотре?
Обычно Лестрейд в ответ на откровенно недружелюбный тон тушевался, отступал. Но не в этот раз. Напротив, на его лице появилось упрямое выражение — и он серьезно кивнул.
— Простите, мистер Холмс. Никогда не думал, что скажу нечто подобное, но… Не окажись мы здесь, такая просьба вашего брата повергла бы меня в недоумение. Как это: позаботиться о вас? Вы были в моем представлении человеком, который… у которого вообще нет проблем. Во всяком случае таких, которые он не мог бы решить самостоятельно. Человеком, которому уж точно не нужна забота кого-то, вроде меня.
— А теперь вы уверились, что я пропаду без вашей заботы? — Тон Холмса сделался не просто холодным — ледяным. — Или что я не умею решать свои проблемы без посторонней помощи?
— Вы не так поняли. — Лестрейд посмотрел на него прямым, открытым взглядом. — Конечно, вы можете всё, и вам никто не нужен… наверное. Но… теперь я так не смогу, понимаете?
— Чего же вы не сможете, Лестрейд?
— Смотреть на вас, как раньше. Это приключение показало мне вас с другой стороны. Даже нынешняя ситуация… Как бы я ее увидел, окажись мы сейчас там, а не здесь? Меня отправили бы арестовать преступницу, сбежавшую из секретной, изолированной от всего мира тюрьмы. Да, скорее всего я бы услышал от кого-нибудь, что речь идёт о вашей сестре, но Шерлоку бесполезно задавать вопросы личного характера, а вам — и вовсе невозможно, так что я не знал бы всей предыстории. О том, что она натворила ещё ребёнком, о том, насколько ее действия травмировали Шерлока… и вас. И сколько сил вам приходится тратить, чтобы держать её под контролем.
Он немного помолчал, собираясь с мыслями, и при этом совершенно не тушуясь под колючим, испытующим взглядом Майкрофта. А потом продолжил:
— Я читал весь сценарий, а потому знаю гораздо больше, чем положено знать инспектору Лестрейду, который застал лишь конец этой истории — и никто ему ничего не собирался объяснять. В свете того незнания просьба Шерлока показалась бы мне странной, даже дикой. А теперь… теперь я действительно хотел бы вас как-то поддержать. Даже если вы сами считаете, что не нуждаетесь в этом — дело в том, что это нужно мне самому, понимаете? Я же жить спокойно не смогу, зная, что вам пришлось в одиночку столкнуться с подобными испытаниями, и рядом не было никого, кто мог бы…
— Все это очень трогательно, Лестрейд. — Холмс скривил губы, в глубине души радуясь, что Грег смотрит ему в глаза, а потому не может заметить, как сильно дрожат его руки. Ну почему он такой… неравнодушный? И что толку Майкрофту от его поддержки, если она — всё, что он способен предложить.
«Мне нужно много больше — или ничего», — эти слова Холмсу отчаянно хотелось произнести вслух, но он сдержался. Какой смысл выпрашивать то, чего все равно никогда не получишь? Это не принесёт ничего, кроме унижения.
— Нам нужно вернуться на площадку, пока нас не хватились, — напомнил он. — А что означает подсказка Шерлока, обдумаем позже.
***
Сцена объяснения с матерью и отцом стала для Майкрофта тяжелым испытанием, хотя он и понимал, что это — не настоящие его родители, и что они разочарованы в нем тоже не по-настоящему. Но ведь где-то все эти злые несправедливые упрёки действительно прозвучали. И почему мать с отцом всегда так строги к нему? Почему Шерлоку прощаются все его выходки, но стоит Майкрофту хоть чуть-чуть оступиться — это расценивается как непростительный проступок?
— Вы как? — Лестрейд, чертов эмпат, без слов догадался, что Холмсу плохо, и притащился к нему в гримерку со стаканчиком кофе и утешениями. — Уверен, будь это и в самом деле ваши родители, они не сказали бы вам… таких ужасных слов.
— Да, тут вы правы. — Майкрофт не смог сдержать сарказма. — Скорее всего, они сказали бы мне что-нибудь похуже.
— Но за что? — искренне возмутился тот. — Вы же сделали всё, что было в ваших силах, даже больше! И, если уж на то пошло, она — их дочь. И это им следовало с ней разобраться, причём — годы назад, когда она утопила того мальчишку. Как можно было замять такое и оставить её на свободе, дожидаясь, пока она спалит дом и подвергнет опасности всю семью? Чудо, что никто из вас не пострадал.
— Родители возмущены не тем, что я держал сестру взаперти, — нейтральным тоном напомнил Майкрофт. — А тем, что позволил им считать ее мёртвой.
— Вы защищали Шерлока!
— Да, как и всегда. — Холмс криво улыбнулся, и вдруг его прорвало: — Всегда всё делалось ради него, понимаете? Разве я когда-то думал о себе? Или о том, чего хочется мне самому? Какое там!
— Мистер Холмс. — Грег отставил стаканчик с остывшим кофе, присел рядом и накрыл его руку своей. — Я понимаю, как тяжело вам пришлось. Вы ведь все эти годы боялись, что Эвр извратила разум Шерлока, да? Что именно она виновата в его… саморазрушительном поведении.
— Да, — сознался Майкрофт, даже не отдавая себе отчёта, что изо всей силы стиснул пальцы Лестрейда. — Я боялся, что это необратимо. Что в какой-то момент он может… может убить себя. Потому и следил за каждым его шагом. А он не понимал, злился…
— Зато теперь понимает, — убежденно проговорил Грег. — Вот увидите, когда мы вернёмся, ваши отношения с братом будут гораздо ближе. Шерлок ведь умница, он сопоставит все факты и придёт к верным выводам. И родителям объяснит, так что они перестанут на вас сердиться.
— Знаете, в чем основная ирония, инспектор? — Майкрофт горько усмехнулся. — Ванда и Тим, которые играли наших с Шерлоком родителей… В этом мире Бен их настоящий сын, но не Марк. Если именно здесь создали всех нас… может, я потому и чувствую постоянно, что мать и отец меня не любят? Не так, как Шерлока.
В этих словах прозвучало столько застарелой боли, копившейся годами, что Лестрейд задохнулся от сочувствия… и ещё от чего-то, что трудно было объяснить. Это выглядело вопиюще неправильно: человек, ежедневно решающий все проблемы королевства и диктующий свою волю президентам и премьер-министрам других стран, не имел слабостей, кроме одной — собственной семьи. И именно оттуда ему и нанесли удар в самое сердце. Удар, который может его сломать.
Грег сам не понял, в какую минуту для него стало предельно ясно: жизнь никогда не будет прежней. Ещё пару недель назад брат Шерлока был для него отдалённым знакомством, которое не хотелось делать ближе. Но совместное приключение и, главное, всё, что он узнал о Майкрофте за это время, привело к настоящей буре чувств. Он не мог смириться, что Холмс страдает. Тот не заслужил!
— Ты не заслужил такого, — тихо озвучил Лестрейд свою последнюю мысль, прежде чем осторожно обнять Майкрофта за плечи. — Это неправильно. Когда мы вернёмся, ты, наверное, снова станешь мистером Айсменом. Но не для меня. И я для тебя… я буду тем, кем ты сам захочешь. Просто помни, я ни за что больше не оставлю тебя переживать боль в одиночестве. Если ты только позволишь мне быть рядом.
— И как мне это понимать, Лестрейд? — сухо осведомился Майкрофт, освобождаясь из его объятий. — Вы клянётесь мне в вечной дружбе?
— Я имел в виду несколько другое, но дружбы это тоже не исключает, — твёрдо ответил Грег.
— Если вы запамятовали, напомню: я мужчина. Как и вы.
— Это проблема для тебя или для меня? — поинтересовался Лестрейд, глядя на него почти с вызовом. Разговор выходил таким странным, что Майкрофт едва сдержал истерический смешок. Можно подумать, Лестрейд предлагает ему отношения. Натурал уговаривает гея — приехали!
— Для вас, — с нажимом проговорил Майкрофт. — Я… никогда не видел проблемы в сексе с мужчиной.
— Ну, я никогда не пробовал, если честно, — сознался тот, слегка покраснев. — Но это не значит, что никогда не задумывался об этом. Главное было найти подходящего мужчину. И мне кажется, я его нашёл.
— Я, по-вашему, похож на объект для экспериментов?
— Ты похож на человека, с которым я рискнул бы провести остаток жизни, — просто ответил Грег. — Если, конечно, ты заинтересован в подобном.
Майкрофту потребовалось сделать над собой усилие, чтобы произнести следующие слова.
— Допустим, заинтересован. Но мне бы хотелось быть полностью уверенным…
— Да нельзя в таком быть уверенным, ты что! Я когда женился, надеялся: это на всю жизнь. И что вышло? Жена начала мне изменять, потом совсем бросила… Думаешь, мне после этого легко решиться на что-то, серьёзнее интрижки? А вдруг опять…
— Изменять я точно не буду. — Майкрофт усмехнулся. — Для этого нужно много свободного времени, которое нечем занять, а у меня, как вы понимаете, его нет.
— Ты в принципе не похож на… искателя подобных приключений. И это мне нравится в тебе. Помимо всего прочего.
— Лестрейд, вы понимаете, что у нас выходит довольно нелепый разговор?
— Я понимаю другое: по какой бы причине эта шкатулка не забросила меня сюда, я приобрёл гораздо больше, чем потерял. Увидеть тебя без твоей вечной маски, узнать, что под ней все это время скрывался исключительный человек. Это привилегия, от которой я не собираюсь отказываться. И неважно даже, вернёмся мы или нет: и в этом мире, и в том — я хочу быть рядом с тобой. А ты хочешь?
— Неважно, вернёмся ли? — Майкрофт удивлённо приподнял бровь. — Значит, вы затеяли это всё не ради того, чтобы вернуться?
Лестрейд посмотрел на него округлившимися глазами.
— Затеял это… ты о чем?
— О том, что Шерлок ясно дал нам понять, — жёлчным тоном пояснил Холмс, — если мы с вами вступим в… связь, это поможет нам оказаться дома.
— Ты именно так понял его подсказку? — Грег выглядел откровенно озадаченным. — А я, признаться, вообще не додумался, что он пытался нам сообщить…
После чего он помрачнел и тихо спросил:
— Ты потому и сказал, что заинтересован? Хочешь вернуться, а я сам по себе тебе вовсе не нужен?
Майкрофт покачал головой.
— Нет, не поэтому, — тихо проговорил он. — Я… заинтересован с того момента, как мы с вами познакомились. Но вы — другое дело. Вы всегда стремились создать семью с женщиной, которая родит вам детей.
Говоря это, он был не в силах посмотреть на Лестрейда — не хотелось читать подтверждение на его лице. Когда же он все-таки решился поднять взгляд, то увидел, что Грег улыбается, как сумасшедший.
— Что в моих словах вас так развеселило?
— Скорее обрадовало, — тот потянулся вперёд и взял Холмса за руку. — Майкрофт! Ты правда только что сказал, что я давно тебе нравлюсь? Я не ослышался?
— А ещё я сказал, что вам всегда нравились женщины. И что вы мечтаете о детях.
— Угу, мечтал. — Грег весело фыркнул. — Пока не примерил на себя роль многодетного папаши. Я не сошёл с ума от общества пятерых малолетних энерджайзеров только по одной причине: всё время напоминал себе, что они не мои. Рано или поздно я отправлюсь домой, а они будут выносить мозг настоящему отцу. Так что я вполне готов пересмотреть свои желания и обойтись без детей. Может, лучше собаку заведём?
— Лабрадора?
— Я знал, что ты это скажешь! — рассмеялся Лестрейд. — Прикипел к Бансену, да?
— Признаться, я… мне уже приходили в голову мысли, что собака в доме — это не так уж плохо. «Как и то, что ты в комплекте с собакой — это ещё лучше».
Вслух этого Майкрофт не сказал, но Грегу, похоже было достаточно и того, что он уже услышал. Он притянул Майкрофта к себе, практически усадив на колени, и мягко поцеловал в губы. Тот колебался ровно одно мгновение, прежде чем ответить на поцелуй.
Яркий свет, пронзительно-белый, окутал их обоих — но они даже не заметили, потрясённые вспышкой чувств, которая зародилась в груди обоих от контакта губ. Казалось, всё вокруг исчезло: стены гримерки, голоса актеров за дверью…
В себя их привёл восторженный вопль Шерлока. Вздрогнув, Майкрофт открыл глаза. Он сидел за собственным письменным столом, а Лестрейд, вкус поцелуя которого он все ещё ощущал на своих губах — в кресле, ярдах в пяти от него.
— Вернулись! — Шерлок стремительно подбежал к одному, потом ко второму, заглядывая в глаза. — Это точно вы!
— Это мы, братец, — усмехнулся Майкрофт, подавляя желание облизать губы и бросая быстрый взгляд на Грегори, который выглядел довольно растерянным. — Соскучился?
— Ещё чего, — фыркнул тот. — Мне скучать было некогда! Ты хоть знаешь, что тут было в твое отсутствие?
— Эвр. — Майкрофт мгновенно сделался серьёзным. — Полагаю, ты ждёшь объяснений.
— Да мне вроде как уже объяснили, — спокойно заметил Шерлок. — Марк Гэйтисс.
— Какой он? — с интересом спросил Лестрейд. — А Руперт Грейвз?
— Грейвз обычный, — в устах Шерлока это слово звучало почти как оскорбление. — И Гэйтисс… обычный. Но изображал моего братца так достоверно, что никому даже в голову не пришло, что он — не Майкрофт. Кроме меня, конечно. Как по мне — совсем не похож. Он… улыбается.
Грег расхохотался так, что даже слёзы на глазах выступили.
— Улыбается, — простонал он сквозь смех. — Улыбаааааааается! Мама дорогая! Майкрофт, может, тебе тоже попробовать? Тебе пойдёт, я думаю.
Старший Холмс в ответ поджал губы, а предательская память тут же словно в калейдоскопе прокрутила перед его мысленным взором многочисленные фотографии Гэйтисса, которые он видел в сети. Улыбка действительно совершенно преображала его лицо, делая моложе и привлекательнее. Эта улыбка располагала к себе, притягивала взгляд. Если подумать, Майкрофту на его должности лишнее внимание совершенно не требуется. Да и в симпатиях окружающих он не заинтересован.
— Я так понимаю, вы воспользовались моим советом? — проговорил между тем Шерлок, сверля взглядом Лестрейда, который слегка покраснел и опустил глаза в пол.
— Шерлок, я твоего совета вообще не понял. А твой брат не сказал мне, в чем он заключался, до тех пор, пока…
— Насколько я помню, старший инспектор, вы сделали мне предложение, — равнодушие в голосе Майкрофта было наигранным, но тем не менее могло обмануть кого угодно. — Но если вы передумали, то можете быть свободны.
Грег напрягся и на его лице появилось загнанное выражение. Шерлок мученически закатил глаза.
— Не парься братец, он не передумал и не передумает. Какая бы сила ни была заключена в этой чертовой шкатулке, она не позволила бы вам вернуться, если бы хоть кто-то из вас был неискренним в своих чувствах.
— Звучит обнадеживающе. — Лестрейд поднялся с кресла, подошёл к столу, за которым сидел Майкрофт, склонился и заглянул ему в глаза. — Между прочим, ты не ответил на мое предложение ничего определённого. Мне его повторить?
— Без меня! — Шерлок поспешно двинулся к двери. — Такого мои нервы не вынесут.
— И вообще, третий — лишний, — шёпотом добавил он, аккуратно прикрывая за собой дверь кабинета брата.
***
— Что за… — Марк отпихнул от себя Руперта и поспешно отскочил к противоположной стене. А потом обвёл взглядом комнату — и рассмеялся.
— Не считается! — весело заметил он. — Это были не мы с тобой. Мы не целовались, а сидели в кабинете и мирно беседовали, когда вспыхнул этот свет. И теперь мы в моей гримерке. У наших персонажей, похоже, все в порядке — благодаря этому мы вернулись домой.
Он взял со столика ватный диск и провёл по щеке — на нем остались следы грима. Это открытие повергло его в ещё больший восторг.
— Больше не Майкрофт! Я — снова я!
— Мы же никому не расскажем об этом, правда? — осторожно поинтересовался Руперт.
— О поцелуе? — Марк подмигнул. — Если ты стесняешься, то не расскажем.
А потом сделался серьёзным и добавил:
— А об обмене сущностями и попадании в мир Шерлока нам точно нужно молчать. Никто не должен знать, понимаешь? Иначе проведём остаток жизни в соседних палатах, на одном этаже с Наполеоном и Генрихом Восьмым.
— Думаешь, у… них действительно все хорошо?
— У Майкрофта и Лестрейда? Уверен. Если, конечно, Шерлок сдержал обещание и вернул эту несчастную шкатулку в склеп. А то, кто знает, вдруг ей покажется мало — и она решит их двоих ещё как-нибудь «осчастливить».
— Я бы на их месте больше ни за что не стал ее трогать! — с чувством проговорил Руперт.
— Уверен, первое, что сделает Майкрофт — когда достаточно придёт в себя, конечно, — запечатает этот саркофаг так, чтобы его вообще никто не мог больше открыть.
— Тебе видней, — усмехнулся Руперт. — Ты доказал, что действительно хорошо его знаешь.
— Как и ты Лестрейда. — Марк плюхнулся на стул и с наслаждением потянулся. — Кто из них сделал первый шаг, как думаешь?
— Разумеется, Лестрейд. И второй тоже. И третий… А Майкрофт твой при этом пятился, пока не упёрся в стенку и отступать стало некуда.
— Уверен, что так и было.
— Ладно, — Руперт посмотрел на себя в зеркало и даже ощупал своё лицо, очевидно, чтобы ещё раз убедиться. — Мы вернулись. И никому не расскажем, что с нами было. И съемки четвёртого сезона практически закончены. Но… а если будет ещё один сезон? Как мы сможем это делать, зная что они там… что у них это все действительно происходит?
— Мы не будем снимать пятый сезон, — твёрдо заявил Марк. — В принципе, мы со Стивеном и так склонялись к мысли, что пора всё это заканчивать. А теперь я просто откажусь писать сценарий, потому что… видел своими глазами, к чему привело то, что я написал.
— А если мы закроем сериал, то они… умрут?
— Они станут свободными, — заверил Марк. — От нас, по крайней мере. Помнишь, я заметил, что в перерывах между съемками они живут самостоятельной жизнью? Наше шоу популярно, и пока фанаты помнят о нём — все его персонажи будут жить.
Он помолчал, глядя в пространство, а потом вдруг недобро, совершенно по-холмсовски поджал губы.
— Ну, может, все кроме Майкрофта. Если я узнаю, что он хоть пальцем дотронулся до моего мужа, то уговорю Стивена снять ещё один спецвыпуск. И лично пропишу в сценарии какую-нибудь особо неприятную смерть для Майкрофта Холмса.