Они ехали в абсолютной тишине. Знаете, в отношениях наступает такая критическая точка, когда ты смотришь на человека, который еще недавно был центром твоей личной Вселенной, а сейчас кажется таким далеким. В голове Эда уже сотни раз прокрутила, что все это неправильно. Все ее поведение. Почему она ведется на эти извинения, красивые слова и прочее? Серкан не из тех, кто готов к изменениям, а с прежним Эда не намерена строить никаких личных отношений.
В голове Болата же летала куча мыслей о правильности поездки именно в то место. Эда о нем не знала, в свое время он даже не успел ей рассказать и показать его. А какой смысл сейчас? Пробудить старые чувства? А что он может сделать? Заставить ее бросить жениха перед свадьбой? Это глупо, с учетом, что сам он женат. Да и девушка такого никогда не сделает. Но он хочет показать ей это место, хочет все еще раз обсудить, проговорить. Подальше от вспышек и ненужных ушей. Хватит этого мнимого счастья напоказ.
Машина затормозила где-то в пригороде Стамбула. Девушка, покинув салон, пыталась разглядеть местность, но не узнавала ее. Где-то просто огромные пустые участки, где-то уже стоят большие отделанные дома. Что? Куда он ее привез? Эда вопросительно посмотрела на своего спутника, а тот лишь стоял к ней спиной, смотря на один из пустых участков. Не спеша, девушка подошла, все еще мечась в своих же сомнениях.
— Что это за место? — ее глаза невольно заскользили по небу. Отсюда открывался просто потрясающий вид на звезды. Как на ладони.
— Я купил этот участок за несколько месяцев до того… В общем, хотел сделать тебе сюрприз на день рождения. Не вышло, — Серкан не смотрел на Эду. Не хватало духа. Она же остолбенела. Участок земли? Но зачем он ей?
— Но это кажется какой-то жилой комплекс. Посмотри, вот там уже стоят коттеджи, — сложно было сконцентрироваться и понять, зачем этот участок был нужен, но потом ее осенило. Не может быть!
— Я планировал спроектировать наш дом. Хотел полностью построить его сам. А вон там, должен был быть твой сад. Но ты ушла раньше, чем я смог тебе его подарить. А без тебя не было смысла что-либо строить. Вот он уже пять лет и стоит пустой. Я никогда не приезжал сюда больше. Но и продавать не хочу, — от этих слов внутри что-то больно засаднило.
Эда окинула взглядом огромный заросший участок. В темноте ночи он казался даже больше, чем можно было бы предположить. Немного неуверенно из-за высоких каблуков, девушка пошла вперед по траве, за которой явно никто не ухаживал. Фантазия разыгралась не на шутку, когда в мыслях девушки появился дом. Дом, в котором они могли жить вдвоем. Она пыталась стереть из памяти те уютные вечера, когда они в шутку обсуждали, какой должна быть планировка их общего гнездышка. Оказывается, уже тогда этот участок стоял и ждал своего часа. Но так и не дождался.
Болат следил за каждым взглядом, за каждым движением и эмоцией Эды. Он шел чуть позади нее и не нарушал тишину. Теперь это было место несбывшихся надежд, нереализованных амбиций и желаний, в которых виноват только он. Брюнетка остановилась где-то посередине и запрокинула голову к звездам. Казалось, она сейчас расплачется. Осторожно Серкан оказался рядом. Внутри Эды настоящее цунами. Зачем он привез ее сюда? Надавить на жалость? Показать, что он был хорошим и прекрасным, а это она взяла и ушла? У девушки это вызывало истеричную улыбку. Когда давно забытая боль, когда зажившие раны начинают специально ковырять. Когда снова начинает кровоточить.
— Тебе нужно продать этот участок, Болат. Нужно уметь отпускать прошлое, — она смотрела прямо ему в глаза, полностью уверенная, что говорит правильные вещи. В какой-то момент, ничего не объясняя, мужчина садится прямо на землю, вдыхает слегка прохладный воздух и смотрит на своего маленького дьяволенка, жестом приглашая сесть рядом.
— Я не буду его продавать. Может, когда-нибудь я все-таки построю здесь что-то, — Эда села рядом. Подул порывистый ветер, не давая маленькой слезинке скатится по ее щеке. Почему она плачет? От обиды? Разочарования?
— Зачем ты привез меня сюда? — ее глаза блестели от соленой жидкости. Серкан так не хотел, чтобы она вновь плакала. Ему нравилась ее улыбка. Но их отношения – это эталон того, какими не должны быть адекватные чувства между людьми. Она всегда плачет с ним. Но все равно сидит рядом.
— Об этом месте не знает никто кроме меня. И теперь тебя. Я не буду его еще с кем-то делить. Когда ты ушла, я надеялся, что однажды мы снова встретимся, и я покажу его тебе… Эда, ты останешься жить в Италии после свадьбы? — вопрос застал девушку врасплох. Она проморагалась, чтобы убрать скопившиеся слезы и чуть вымученно улыбнулась.
— Мы еще не думали об этом с Эфе. Но у нас там бизнес, компания. Будет непросто все это контролировать на расстоянии, — глубокий вздох. От былого безрассудства и радости вечеринки не осталось и следа. Разговор не шел, даже не клеился вообще.
И вот они снова сидят в тишине. Среди огромного количества гектаров земли, они вдвоем. С разбитыми сердцами, покалеченными жизнями. Они причинили друг другу столько боли, наговорили столько грязных слов, что ни одно извинение в мире не поможет все это забыть. Серкан наблюдал, что Эда не отрывает взгляд от звезд. Они притягивали ее так же, как и его. Но на данный момент это была их единственная точка пересечения.
— Твоя жена… Кто она? — неожиданно прервала молчание Эда. Болат не хотел говорить этого имени, прекрасно зная, как к этому отнесется она. Но попытка как-то уклониться от ответа была успешно провалена.
— Ты правда хочешь о ней поговорить? — сухо, почти без эмоций спросил мужчина, не отрываясь от ее выразительных карих глаз.
— Я перед выходом на вечеринку разговаривала с Эфе. Он предложил пригласить тебя и супругу на нашу свадьбу. Я не знаю, стоит ли это делать. Будет ли это уместно? Поэтому хочу хотя бы чуть-чуть узнать о твоей жене, — она серьезно? Пригласить к себе на свадьбу? Этот Эфе издевается!
— Нет, Эда. Я точно не приду на твою свадьбу с другим. Прости, быть может, мы и сможем сохранить дружеское общение, но на твое торжество у меня не хватит духа прийти. Не хочу смотреть, как ты говоришь «да» этому Эфе, — в его голосе промелькнули нотки злости, поэтому чтобы не назрел очередной конфликт, Эда не стала настаивать. Она бы тоже не пришла на его свадьбу.
— И все же. Хотя бы скажи ее имя. Интересно узнать, какая девушка все же смогла тебя женить, — она хотела немного сбавить напряжение между ними. Но такое ощущение, что оно только усилилось, стало осязаемым.
Серкан долго молчал. В его голове был настоящий ад. Как отреагирует Эда, узнав о Селин? Стоит ли вообще говорить или как-то свернуть на другую тему? Но брюнетка не допытывала информацию, а терпимо ждала, дав возможность Серкану самому решить, стоит ли делиться. Он продолжал изучать и запоминать каждый миллиметр, каждую ямочку, каждую родинку на этом прекрасном лице. Как бы ему хотелось ее поцеловать. Вновь почувствовать те мягкие губы, услышать, как они шепчут его имя. Но сейчас она и правда родная знакомая, с которой можно поговорить по душам, которая не осудит. И она заслуживает знать правды.
— Селин, — одного имени было достаточно, чтобы девушка поперхнулась собственной слюной. Селин? Та самая Селин? Эда ожидала услышать любое имя, любую известную актрису, модель, архитектора, да кого угодно. Но Селин… Хотя кто она такая, чтобы осуждать?
— Это та самая Селин? Не тезка? Селин Атакан? Серьезно? — она правда была удивлена, но не злилась. На что она могла злиться? Как бы ей не хотелось это признавать, но голубоглазка всегда любила только Серкана, и она добилась своего. Мужчина лишь удрученно вздохнул.
— Эда, я тебе говорил уже, что весь этот брак – одна огромная ошибка, и я не знаю, чем думал в тот момент, — это задело Эду. Задело его отношение к жене, его пренебрежение и даже злость в интонации. Он совершенно не умеет общаться с женщинами. Что с ней, что с Селин.
Впервые, за всю эту ночь, что они провели рядом, Эда осознала, что не испытывает ревности или злости от того, что Болат окольцован. Наоборот, внутри зародилось новое чувство – желание помочь. Объяснить Серкану, поговорить с Селин. Эда по-женски как никто понимает, как ей тяжело жить с таким роботом. А после фото, которые обязательно украсят все таблоиды и интернет-СМИ, девушка даже почувствовала себя неловко.
— Серкан, можно я кое-что скажу, только ты не перебивай, а выслушай до конца, — она придвинулась к нему максимально близко и позволила себе взять его за руку и сжать. Мужчина напрягся от такой тактильности, но ни за что бы не отодвинулся. Он чувствовал кожей лица ее горячее дыхание, а девушка смотрела прямо в глаза и говорила без запинки, не давая возможность ее прервать.
— Наше расставание с тобой стало жестоким испытанием для обоих. Я ушла, психанула, бросила все, потому что устала давать тебе, себе, нам столько шансов. Устала пробуждать в тебе что-то светлое. Ты всегда возвращался к исходному материалу. Я – наивная дурочка и глупышка, которая до сих пор верит, что любовь может изменить человека, который жил тридцать лет по одному уставу. И в тот вечер, окончательно осознала, что я не справлюсь с тобой, ты выжал из меня все соки в эмоциональном плане. Я была похожа на тряпичную куклу: куда подует ветерок, туда и я. Поэтому пришлось оборвать все контакты. Поэтому практически на следующий день я улетела, потому что знала, если хоть чуть помедлю, то ты догонишь и обязательно убедишь остаться. Я не вывезла твой характер, не смогла. А Селин не такая, Серкан. Она знает тебя очень давно, знает, какой ты, и она приняла тебя. Приняла еще тогда, до меня. Ее плюс в том, что она не пытается тебя изменить, сделать лучше. Потому что даже с такими тараканами она готова мириться. Я восхищаюсь Селин в этом плане. И если еще пять лет назад я презирала и ненавидела, то сейчас, повзрослев, я понимаю, что она идеально тебе подходит, — говоря эти слова, Эда старалась не расплакаться. Больно осознавать всю правду, когда розовые очки разбиваются, и открывается реальная картина.
Девушка остановила поток своей речи, так как ком в горле мешал продохнуть. Они сидели в траве, в месте, где их будущее окончательно превратилось в ничто… Она говорила о Селин, как об идеальной женщине. Она смотрела в его глаза, в которых было столько борьбы, эмоций, отчаяния. Серкан молчал, как и обещал, но два серых озерца говорили намного больше. Это пытка. Вот так расставаться, вот так окончательно принять и понять, что этот человек не с тобой, а ты не с ним. Но так правильно. Так и должно быть!
— Она не заслуживает такого унижения от тебя! Очнись уже, Болат! Прекрати разрушать жизни девушек, которые безумно тебя любят! Я не вынесла, но и она не железная. Почему ты снова здесь, со мной? Почему ты бросил свою жену? Почему не приехал с ней на вечеринку? Ты представляешь, что будет завтра, когда она прочитает новости, увидит фото? За что ты так с ней? Со мной? Почему здесь нет ничего? Почему не построить что-то для Селин? Я ушла, оставила тебя в прошлом! Так забудь уже меня, перестань тянуть в эту пучину обратно! Я выхожу замуж за человека, который любит меня! И я не хочу причинять ему боль! Но каждый, сука, каждый раз, когда ты смотришь на меня вот этим взглядом, ты сеешь зерно сомнений! Зачем?! — по щекам девушки катились соленые ручейки. Она кричала и стучала свободной рукой по плечу мужчины. Он не говорил ни слова, давал ей высказаться.
Это ты виноват, Болат. Во всем виноват ты. Селин права. Он был жалок, слаб. Девушки, что окружали его, были во много раз сильнее. А он их подавлял, ломал, подстраивал под себя. И вот одна сидит перед ним и снова плачет. А он ведь только несколько часов назад извинялся за эти слезы. Он не был достоин ни одной капельки. А другая? Чем заслужила Селин такое отвратительное отношение к себе? Да ничем. Он просто нашел себе удобную девушку, которая не будет перечить и возникать. Сегодня в машине был, наверно, первый раз, когда она сказала ему что-то в лицо.
— Ты счастлива с ним, Эда Йылдыз? Ты любишь его? — вымученно прошептал он, когда она немного успокоилась и перевела дух. На ее губах появилась усмешка.
— Эфе абсолютная противоположность тебе. Спокойный, чуткий, мягкий. Он никогда не повышал на меня голос. Очень заботливый. Он знает, что я сейчас с тобой и не устраивает истерик, потому что доверяет… И я не хочу терять это доверие, — она шмыгала носом почти после каждой смысловой паузы. Какая же ты слабая, Йылдыз! Ты снова растеклась лужицей перед ним, снова позволила пробить эту пятилетнюю броню. Что он с тобой делает?
— Ты его любишь, Эда? — настаивал Серкан. Девушка сама не знала ответ на этот вопрос, поэтому решила перевести стрелки.
— А ты любишь Селин? — мужчина не думал ни секунды.
— Нет. И никогда не любил, ты же прекрасно знаешь, — Эда закрывает лицо руками. Что она здесь делает с женатым мужчиной, на земле, под утро? Почему вообще согласилась сюда приехать. По всем законам логики, ей нужно домой, в Италию. К своему будущему мужу. Ну почему ты такая бесхребетная?
— Никогда не женись на человеке, которого не любишь, Болат. Ты каждый день убиваешь ее, выбиваешь землю из под ног. Рано или поздно, ты придешь домой, а шкафы будут пусты, как и твое сердце. Холодное, безлюдное, не способное любить кого-либо, — она больше не смотрела на него. Казалось, что она произносит самой себе эти слова.
***
Время 5:45. Почти три часа они провели на том участке. Но после ее слов, снова каждый погрузился в свои мысли. Они ехали обратно, к ее отелю. Через два часа, пятнадцать минут ее самолет оторвется от взлетной полосы, и девушка больше никогда не прилетит в Стамбул. Она ни за что сюда не вернется. Если хочет быть счастливой, то Турция для нее закрыта. Серкан впервые за вечер задумался, что его жена не написала и не позвонила ему ни разу. Где она? Что с ней? Даже стало противно от самого себя. Женатый человек не появлялся дома с восьми вечера, высадил жену где-то посреди трассы. Время шесть утра, и он везет свою бывшую в отель. Где же все пошло по такому дерьму? Где же ты свернул не туда?
У девушки осталось меньше двух часов на сборы, когда машина остановилась у отеля. Эда позволила себе снова посмотреть на Серкана в последний раз. Запомнить и спрятать его образ глубоко в памяти, глубоко в сердце, где как ни крути поселился этот человек.
— Чтобы ты построила на моем месте на том участке? — вдруг неожиданно спрашивает Серкан абсолютно спокойным голосом, будто еще полчаса назад не было никаких истерик и драмы.
— Оранжерею, — не задумываясь, выпаливает Эда. Серкан какое-то время молчал, словно обдумывая, а потом очень тихо произнес.
— Увы, у меня нет хорошего ландшафтного дизайнера, чтобы заполнить эту оранжерею красивыми цветами, — девушка позволила себе улыбнуться.
— Ты ее построй, а насчет цветов… Может, когда-нибудь это и станет наш совместный проект? — сердце от этой мысли пропустило пару ударов. Все, пора уходить.
Болат проводил девушку до самого номера, продлевая и оттягивая последние секунды, не обращая внимания на протесты Эды. Время утекало, как песок сквозь пальцы, до отправления все меньше и меньше часов. Они у двери ее номера. Она поворачивается к нему лицом, чтобы в последний раз попрощаться. Он так близко, так рядом. Секунда, и все вспыхивает кругом. Его губы. Такие родные и забытые вдруг накрывают ее. Нет! Нет, так нельзя! Черт! Остановись, Эда! Остановись, твою мать! Но тело ее не слушалось. Серкан буквально припечатывает ее к закрытой двери, оставляя влажную дорожку поцелуев от губ к шее. Внутри борются ангел и демон. Светлая сторона трубит во все дудки, чтобы оттолкнуть, послать, подумать об Эфе и завтрашней свадьбе. Темная сторона поддается искушению и соблазну. Ведь ты же не любишь Эфе! Ты просто принимаешь его любовь. Что делать? Как же надоела эта борьба чувств и разума!
Серкан, остановись! Ты женат! Прекрати, сейчас же, ты совершаешь ошибку! Если ты не прекратишь, она никогда тебя не простит, не захочет иметь ничего общего! Она выходит за другого! Но Эда как наркотик. Стоит только принять маленькую дозу, и ты больше не можешь остановиться. Они ввалились в номер, буквально сдирая друг с друга одежду. Черт, черт, черт! Ни Эда, ни Серкан не прислушались к голосу разума и совести. Их сводит с ума эта близость. Настолько токсичны их отношения, что простого поцелуя хватает, чтобы сорвало крышу. Их обоих абсолютно перестало волновать, что будет уже через несколько часов, как смотреть в глаза своим половинкам. Они оба зависимые. Это должно лечиться психотерапевтами, разбираться каждый случай и каждая деталь. Но, увы. Эти двое были охвачены страстью, серотонином, жутким возбуждением, что уже ни одна разумная мысль не посещала их головы.
Они упали на кровать. Ох, как же он красив. Она – само божество, сошедшее к нему с небес. Он оказался сверху. Она была придавлена и беспомощна, и немного задыхалась под его весом. Каждый новый поцелуй был все ниже и ниже, пока он не дошел до ее груди, все еще прикрытой тонким кружевом. Он не мог сдержать стона, когда увидел ее сильное возбуждение. Она такая сладкая. И вот ее грудь уже покрывается самыми нежными и властными поцелуями. У девушки сносит голову, настолько она изголодалась по наслаждению и эмоциям во время прилюдий. Бюстгалтер одним движением оказался на полу, полностью открывая самую лучшую картину для глаз Серкана. Сначала он целовал, ласкал один сосок, потом другой. Эда не могла сдерживать стоны. В какой-то момент, напряжение в брюках мужчины стало просто невыносимым. Он оторвался от девушки всего на мгновение, чтобы избавиться от лишней одежды. А Эда просто любовалась им, позабыв обо всем. Это было бешеная страсть, бешеный адреналин, ведь прямо сейчас эти двое, опьяненных животными инстинктами, буквально изменяли людям, которые их любят. Эмоциональные вампиры, питающиеся энергией других, но и сжигающие друг друга.
Одежда – это преграда, некие барьеры между людьми. Границы. И вот когда они стираются, невозможно затормозить или остановиться. Ты уже не властен над своим телом. Она снова стонет его имя. Через несколько минут он надевает защиту и одним рывком раздвигает ноги, не в силах больше сдерживаться. Она полностью в его власти. Огромная кровать начинает скрипеть. Ее дыхание становится прерывистым. Серкану приходится упереться руками в стену. Он обхватывает коленями ее ноги и вгоняет себя глубже. Затем его руки опускаются, с силой сжимают ее бедра, именно там, где это нужно, что вызывает все новую и новую волну удовольствия. Невозможно понять, двигается ли он или она делает это сама… Капельки пота капали с его лба на разгоряченную кожу Эды. Она все выше и выше запрокидывала голову, цеплялась за простыни, сжимала их, неосознанно царапала спину своему любовнику. Еще пару резких толчков, и он кончил. Девушка почувствовала, как абсолютно новая волна наслаждения накрывает и ее с головой. Эда не контролировала себя, прижимая все крепче и крепче, желая слиться с ним в одно целое, достигнуть этого пика. И вот все ее рецепторы и нервные окончания буквально взорвались. Двое обезумевших друг от друга человека рассыпаются, как песок, на кровати.
А потом еще и еще. В разных позах, не уставая, не насыщаясь друг другом. Голодные. Бешенные. Точно пожалеющие обо всей этой эротической вакханалии. Они не могли остановиться. Не могли перестать получать наслаждение. И с каждым разом все сильнее и сильнее. До головокружения. До дрожи в ногах. За то время, как Серкан довез ее до отеля, они переспали раза четыре или пять. Их сладостную негу после очередного секса разрушил будильник, сигнализирующий о том, что остался ровно час до самолета.
Оба одевались медленно и молча. Теперь, когда гормоны перестали бить в голову с разгоном до 100 километров за 3 секунды, пришло осознание. Эда изменила Эфе. Серкан изменил Селин. Как же мерзко на душе от того, что было хорошо. Было приятно. Когда оба были готовы, неловкое молчание стало еще более отвратительным.
— Я ненавижу тебя, Серкан Болат. Все, что было здесь, останется здесь. Я выхожу замуж! О чем я только думала? Ты вообще уже женат! Аллах, я не переношу себя за то, что даже сейчас в моих мыслях! — девушка все еще не могла выгнать образ голого Серкана и его лицо, когда она буквально оседлала его половой орган.
— Мы оба этого хотели, не стоит отрицать очевидного. Ты могла меня остановить, но не стала. Давай договоримся, что об этой ночи не узнает никто, — Серкан любил Эду. И был готов хоть прямо сейчас бросить и развестись с Селин. Но Эда нет. И он больше не будет на нее давить. Может, она и жалеет об этом завершении, но он ни капельки. Серкан был с любимой женщиной, а не любимую отпустит. Пусть хоть весь бизнес забирает.
— Очередное соглашение с тобой? Обойдусь. Просто пообещай, что больше никогда не появишься в моей жизни, — и с этими словами девушка выкатила чемодан и вышла из номера, даже не оглянувшись.
***
Совесть – штука сложная. Еще вчера она абсолютно молчит, не выдает и не показывает себя. А уже сегодня сжирает изнутри. Эда смотрит на себя в зеркало. Вот оно. Свадебное платье. Прическа. Букет. Торжество. Все родные и близкие. Но почему так пакостно на душе? Наверно, она не умеет врать. Сразу по прилету, ей показалось, что Эфе буквально за ней следил. Он все знает. Знает про отель, Серкана и прочее. Но не было истерик, проклятий и расторжения помолвки. Он просто крепко обнял ее, как провинившегося ребенка, и простил. Эфе простил измену. Но Эда прекрасно понимала, что все это закончится плачевно.
А может и нет? Может, и правда любовь Акмана сможет исцелить ее покалеченное сердце болезнью «Серкан Болат»? Они уже договорились, что после свадьбы улетят отдыхать на Мальдивы, там проговорят, решат все накопившиеся проблемы и недосказанность, и начнут заново. Договорились, что в Турцию никто не полетит один. Что ничего не будут скрывать. Это похоже на очередной договор, но в этот раз Эда надеется и верит, что он не принесет новых проблем.
Серкан же не стал играть из себя примерного мужа, который оступился. Вернувшись домой после той ночи, он сразу рассказал Селин обо всем, не скрывая, что вообще не думал о жене в тот момент. На удивление, она будто только этого и ждала. На столе уже лежала бумажка с заявлением о разводе, где было сказано, что все имущество будет поделено согласно брачному договору. Разошлись полюбовно, но не мирно.
Он был среди гостей. Стоял в самом дальнем углу, не попадаясь никому на глаза. Ни Мело, ни тетя не заметили его присутствия. А Эда почувствовала, как и всегда. И вот девушка стоит у алтаря, напротив нее Эфе. Влюбленный. Надежный. Спокойный. Громко отвечающий согласием. Даже не смотря на измену, боль и неспокойствие в груди, он готов попробовать заново. Готов показать Эде пример настоящего любящего мужчины, а не американские горки и адреналин Серкана. И когда доходит очередь до Эды, когда она должна ответить на вопрос регистрирующего брак: Согласны ли Вы стать женой Эфе Акмана на добровольной основе, без чьего-либо давления? Девушка кидает последний взгляд в тот самый угол, где стоял Серкан. Сердце стучит раз. Два. Три. Она замечает напряжение жениха и всех присутствующих в зале. Пауза слишком затянулась. Еще раз смотрит в этот угол. Но Серкан уже знал ее ответ. И он был уверен, что это единственно правильное решение его умной, прекрасной, чистой и доброй Эды. Она все сделает правильно.
— Конечно, да. Я согласна, — на выдохе произносит девушка и улыбается. Гости взрываются аплодисментами, Эфе облегченно выдыхает. Серкан слегка улыбается и хлопает вместе со всеми. Они – родные знакомые. Болат – чужой, Эфе – законный. И с этими мыслями, архитектор покидает торжество и улетает в Турцию. Ведь его ждет та самая оранжерея…
