***
гельмут проснулся от тихих шагов, доносящихся откуда-то с кухни. как можно незаметнее, без лишних шорохов, он протянул руку под подушку, где вечером оставил пистолет с полной обоймой. крепко обхватив пальцами оружие, он резко поднялся, направив ствол на потенциальную цель. стоящий в пяти метрах от него джеймс даже не дернулся, только посмотрел на барона особенно хмурым взглядом. тот медленно вернул пистолет под подушку. встав с дивана, он прошествовал мимо барнса на кухню. — что заставило тебя выйти в столь поздний час? — земо достал из кухонного шкафчика два граненных бокала и графин с дорогим коньяком. налив в каждый бокал напитка на два пальца, он отпил из своего. — пять утра. — металлический голос джеймса отразился от стен, вызывая мурашки на коже гельмута. — в столь ранний час? — приподняв бровь барон протянул второй бокал собеседнику. тот в ответ смерил его одним из своих нечитаемых взглядов, но бокал все же взял. — откуда у тебя оружие? — слова звучали грубо и даже немного угрожающе. земо мысленно выругался. нужно быть более внимательным. он улыбнулся баки своей дежурной вежливой улыбкой, чуть наклонив голову. — это армейский браунинг m9l1, — он опустошил бокал, и, не спеша наполнять его снова, отставил на стол. — и ты не ответил на мой вопрос. — как и ты. — джеймс прожигал мужчину взглядом. не желая тратить время на столь грубую манипуляцию, гельмут показательно вздохнул, вновь повернувшись к шкафчикам, ничего конкретного не ища, но перебирая стеклянные бокалы, переставляя их на сантиметры в сторону. — я не спал. — барону понадобилась огромная сила воли, чтобы не вздрогнуть от неожиданного ответа. он повернулся лицом к барнсу, удерживая на лице маску беспристрастной заинтересованности. — кошмары мучают? — земо старался исключить из голоса даже намеки на понимание, но поднятые брови на лице баки не оставляли надежду на то, что ему это удалось. джеймс не стал отвечать, видимо считая, что лимит откровенности на сегодня исчерпал. зато, в отличии от собеседника, не постеснялся налить себе новую порцию алкоголя, которая, к слову, была несколько больше предыдущей. однако барон был слишком заинтригован, чтобы не пытаться выбить из барнса хоть слово. он сделал небольшой шажок по направлению к суперсолдату, но, увидев, что тот напрягся, остановился. — ты едва ли сможешь избавиться от кошмаров, если будешь все так же бегать от прошлого, отчаянно пытаясь забыть существенную часть себя. — гельмута едва не передернуло, когда он вспомнил, что когда-то говорил это самому себе. однако он продолжил, игнорируя недовольный взгляд баки. — но, как не печально, тебе не удастся принять это, пока в твоей жизни есть такие люди, как наш добрый друг сэм, считающие, что тот ты - ошибка. поэтому ты будешь вечно метаться от одной своей стороны к другой, так и не сумев побороть ни одну из них, и в конечном итоге это сведет тебя с ума, так как ни один человек не может жить с вечной войной с собой, даже суперсолдат. — заткнись. — краем глаза земо заметил, как побелели костяшки на живой руке барнса, сжимающей бокал. но он не собирался обрывать свою мысль, потому продолжил говорить. — ты никогда не сможешь вновь вернуть того, кем ты был когда-то, но ты не сможешь и воспитать в себе абсолютно нового человека. ты просто... — барону не удалось сказать, что именно джеймс "просто...", так как в следующую секунду он был прижат живой рукой, крепко держащей за горло, к нюдово-бежевой стене. — я сказал тебе замолчать. — глаза суперсолдата смотрели прямо, не моргая и не выказывая никаких эмоций, кроме как холодной злости. гельмут осторожно поднял свою руку, положив ее на ту, что сжимала его шею. дышать было в разы сложнее и, наверное из-за нехватки кислорода, он не попытался освободиться от хватки, но наоборот потянул на себя, чуть поглаживая большим пальцем все еще красные после боя костяшки джеймса. еще больше нахмурившись, барнс чуть ослабил хватку. в его обычно пустых и холодных глазах мелькнуло ошеломление и... впечатление? он опустил свою руку, отходя на шаг назад и позволяя земо откашляться. тот жадно глотал воздух, не отходя от стены. он откинул голову назад, полностью облокотившись о камень и, довольно глядя на баки, потирал шею той рукой, что минуту назад мягко оглаживала пальцы суперсолдата. — ты ебанутый. — тихо заключил джеймс, снова взяв в руки бокал с коньяком и осушив его. барон усмехнулся, все еще не двигаясь с места, будто не желая отпускать уже ушедший момент. — ты душил меня на моей же кухне - и я ебанутый? баки не успел ответить. в гостиную с громким зевком ввалился сэм. он с неодобрением посмотрел на стоящий на барной стойке графин с коньяком, но не став на этом зацикливаться, посмотрел на баки. — доброе утро, — он перевел взгляд с барнса на довольного земо, распластавшегося по стене. — а с ним что?***
гельмут тихо застонал, ударив кулаком по холодному полу. он не хотел возвращаться к событиям тех дней. не хотел вновь оказаться в том доме, теперь хранившем в себе лишь ложные воспоминания. перед глазами все еще была картина стоящего перед ним джеймса, так тесно прижимающего к себе. как будто вживую ощущались на горле его длинные пальцы. и то, как он смотрел прямо в душу своими ебучими ледяными глазами.. барон усмехнулся. это было все же очень удачное описание, хоть и не самое точное. несмотря на все, глаза барнса не были сделаны изо льда. в них было слишком много живого и красивого. просто забытого всеми, даже ими самими. необъяснимое чувство тоски накрыло с головой, словно в насмешку, отбирая воздух.***
— прости, но я все еще не вижу причин уступать тебе водительское сиденье. — гельмут чуть наклонил голову, пуская все силы на то, чтобы не морщиться от стреляющей боли. — как насчет простреленной руки? — сэм сложил руки на груди, недовольно покосившись на барона, прижимающего кровоточащую руку обычным белым платком. — авария - не та смерть, которой я хотел бы пасть. — я мог бы предоставить тебе способ по-лучше... они стояли у машины уже по крайней мере минут семь, споря о том, кто сядет за руль. им еле удалось сбежать от трех "разрушителей флагов", напавших на них со спины. во время позорного побега, один из них попал в гельмута, к счастью, попав лишь в предплечье. но как бы хорошо он не умел терпеть боль, пулю нужно было срочно вытащить, а для этого - пустить его за руль, чтобы быстрее доехать до дома. но упрямый сокол этого не понимал. — отдай ему гребаные ключи, иначе выстрелю в здоровую конечность. — барнс сверлил его взглядом, который был как-то по-особенному злобным. земо даже мысленно усмехнулся: неужели суперсолдат так выказывает заботу? тем не менее он послушно достал ключи от винтажного автомобиля, бросая их соколу. — и чтобы ни царапинки, — мягко улыбнулся он, пролезая на заднее сиденье. к его удивлению, джеймс сел рядом, захлопнув за собой дверцу и заставляя соседа поморщиться от громкого звука. — тебя нельзя оставлять без присмотра. — холодно ответил баки на невысказанный вслух вопрос, вызывая у гельмута легкую улыбку. не уж-то правда беспокоится? — ты бы откинулся назад, маньяк, — сказал сэм будничным тоном, двигая машину с места. — и не плохо было бы пристегнуться. знаешь, ремень же здесь все-таки не для красоты. — а как же обещание не попасть в аварию? — усмехнулся барон, борясь с желанием закатить глаза и выпрямляясь только сильнее. они ехали в тишине, лишь иногда нарушаемой тихими ругательствами водителя, которые немало удивляли земо. минут через пятнадцать ему стало слишком сложно притворяться невозмутимым, молча терпя боль. пуля в плече давала о себе знать. нужно было ехать быстрее, но сокол словно специально ехал со скоростью хромой черепахи. гельмут с трудом сдерживал себя от крика о том, что слова "ни царапины" были шуткой, и если только это сдерживает уилсона, то он может смело превышать указанную на знаках скорость. но он был слишком настроен держать невозмутимое лицо, сам не понимая, зачем и перед кем. он позволил себе лишь с силой прикусить внутреннюю сторону щеки, почти сразу чувствуя на языке металлический вкус крови. заметив на себе нечитаемый взгляд барнса, он привычно наклонил голову, готовясь что-то сказать, но.. — чертовы подростки! — зарычал сэм прямо перед тем, как слишком резко затормозить. земо резко подался вперед, уже готовясь к столкновению собственной переносицы и спинки переднего сиденья, как вдруг что-то тяжелое и теплое перехватило его поперек груди, заставляя откинуться назад. опустив взгляд, он обнаружил на своей груди живую и необъяснимо теплую руку джеймса, которую он не спешил убирать. его ледяные глаза находились прямо напротив, удерживая на месте. гельмут рефлекторно задержал дыхание, но взгляд не отводил. сокол за рулем был слишком занят оскорблениями в сторону какого-то школьника за рулем, чтобы заметить их. барон не разрешал себе двигаться, опасаясь того, что суперсолдат снова вернется в свое обычное состояние ледяной статуи. его рука на груди ощущалась слишком тепло. Земо опасался, что тот услышит, как бешено бьется его сердце. он не знал, что происходило в тот момент в голове у Джеймса, но видел и осознавал, что в его глазах появилось что-то новое.. будто лёд треснул — усмехнулся про себя он. звук клаксона заставил барона вздрогнуть, вспоминая, где они. барнс тут же убрал руку, снова отвернувшись к окну. только сейчас земо позволил себе выдохнуть. гельмут не мог остановить мыслительный процесс, почти забывая про режущую боль в руке. он увидел... заинтересованность? похоже, все-таки покраснел. черт.***
барон распахнул глаза, сжав кулаки с такой силой, что от ногтей на ладонях остались следы-полумесяцы. теперь ему было ясно, как день, что там, в машине, был не больше, чем интерес к цирковой обезьяне. глаза барнса всегда были пустыми льдинами. просто гребаными пустыми айсбергами, способными пустить его ко дну, но не более. суперсолдат был слишком уверен в идее освободить себя от себя же самого, чтобы почувствовать что-то, кроме чистого безразличия. земо сел, поджав под себя ноги и уронив лицо в ладони. если подобные воспоминания будут посещать его слишком часто - жизнь в рафте станет слишком невыносимой даже для его выдержки. он с отвращением посмотрел на собственное отражение в пуленепробиваемом стекле. надо было закончить все это еще до начала. тогда, когда ему не дали нажать на курок, перекрывая дуло пистолета. и зачем? чтобы он гнил в клетке наедине с собой и гнетущими воспоминаниями. что ж, это достойная месть. хотя считается ли местью плата за то же отмщение? из раздумий барона выдернул отчетливый звук считывания карты-пропуска в металлическую дверь, находящуюся за стеклом. он быстро поднялся на ноги, отходя к стене. слишком раннее время для завтрака или осмотра. ничего хорошего его точно не ждет. тяжелая дверь отъехала в сторону, впуская внутрь яркий свет. слишком яркий, чтобы разглядеть того, что зашел вместе с ним. — кто это? — его голос звучал тихо и учтиво, как и всегда, когда он нервничал. вместо ответа человек сделал два шага вперед, подходя ближе к стеклу. гельмут шумно выдохнул, бегая глазами по силуэту и не веря себе. мысли материальны.. нет, этого не может быть. слишком... — я говорил, что тебя нельзя оставлять без присмотра. — джеймс усмехнулся, оглядывая пустую камеру. гельмут медленно подошел ближе, проклиная стекло. он внимательно смотрел на суперсолдата. две чертовы льдины смотрели на него в ответ. два бездонных айсберга, протопленных изнутри.. чем? — пришел навестить? — голос слишком явно дрожал, но земо плевал на это, продолжая говорить. — надеюсь, ты принес рахат-лукум? кормят здесь просто отвратительно. — ты ебанутый. — если бы барон не знал барнса, он бы подумал, что тот с трудом сдерживает улыбку. но такого не могло быть. не могло ведь? — ты приехал за мной в самую охраняемую тюрьму мира - и я ебанутый? улыбка все же сорвалась с губ баки, заставляя гельмута сглотнуть комок в горле. он жестом попросил заключенного отойти по-дальше, прежде чем ненавистное стекло между ними разлетелось в пыль.