***
Голова раскалывалась. Джун застонала и уткнулась лицом в подушку. Прекрасное пробуждение, ничего не скажешь. Мало того, что голова трещит от насущных проблем, так теперь она разболелась буквально! Еще и несуразица какая-то приснилась. Девушка попыталась восстановить в памяти события сна, но тот, как это часто случалось, махнул хвостом неясных образов и улетучился окончательно. Она не сразу обратила внимание на легкое покачивание. Неужели к мигрени добавилось головокружение? Чем еще объяснить, что мир шатает, даже когда она неподвижно лежит в постели? Джун с трудом разлепила один глаз и закрыла его снова. — Кажется, я еще сплю, — пробурчала она. Затем открыла оба глаза и резко села на постели. Голову сдавило тисками, но увиденное заставило на время забыть о боли. Вместо собственной спальни, в которой она совершенно точно ложилась вчера спать, взору предстала претенциозная комната с низким потолком, вся обшитая деревом. На полу раскинулся шикарный дорогой ковер. Окон не было. С потолка свисал одинокий старинный фонарь, под которым стоял массивный стол, заваленный бумагами. В углу притаился сундук. Сама Джун оказалась полностью одета, вот только одежда тоже была не из ее гардероба и больше смахивала на маскарадный пиратский костюм. Девушка потрясла головой и поморщилась, однако наваждение не исчезало. Спустив ноги с кровати, она обнаружила валявшиеся на полу сапоги. За неимением лучшего пришлось натянуть их. Пошатываясь, Джун добрела до стола, взяла с него пару бумаг и попробовала их прочесть, но ничего не разобрала. Записи были сделаны вроде бы на английском, но мозг отказался их воспринимать. Лишь голова разболелась сильнее. Как будто… как будто что? Либо здесь творилась какая-то чертовщина, либо она разучилась читать. Джун предпочла поверить в первый вариант. Она отложила бумаги, подошла к двери и распахнула ее. В нос ударил запах алкоголя, однако это было не единственное, что заставило желудок неприятно сжаться. — Что за ерунда, — пробормотала Джун. — Я на корабле, что ли? Ее глазам открывались узкий коридор и деревянный трап, какие бывают на морских судах. Причем не на современных круизных лайнерах, а на доисторических парусниках. Или же этот круизный лайнер успешно под них косил. Джун была в замешательстве. Как она здесь очутилась? Смутно припомнилось, что давешний сон был как-то связан с морской темой. А вдруг то был и не сон вовсе? Ее преследовало неприятное ощущение, словно из памяти выпал приличный кусок. Иначе как объяснить тот факт, что она просыпается неизвестно где, одетая не пойми во что и не имеет ни малейшего представления о том, когда успела подписаться на подобный квест? Квест! Что если это игровой квест? Это отчасти оправдало бы окружающий антураж, но никак не провалы в памяти. Может быть, она ударилась головой? У кого бы спросить? В этом заключалась другая странность. Здесь было слишком тихо. Джун осознала это только сейчас. Как будто помимо нее на корабле не было ни одной живой души. Девушка зябко передернула плечами. Ей становилось очень не по себе. Она поднялась на палубу. Тишина, казалось, лишь усилилась. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась серая морская гладь, почти сливавшаяся с линией горизонта. Небо тоже было пасмурным. По палубе ползли клочья тумана, легкий, едва заметный ветерок лениво колыхал паруса, но Джун даже не могла определить, плывет ли корабль куда-то или стоит на месте, — взгляду было абсолютно не за что зацепиться. И никого. В голову настойчиво полезли мысли о кораблях-призраках. Атмосфера была самая что ни на есть подходящая. Одинокое судно с таинственно сгинувшим экипажем, печально дрейфующее в море, затерявшись во времени… Но она-то что здесь забыла?! Девушка осторожно перевесилась через борт. Она не знала, что рассчитывала там найти, но действительность превзошла ее самые смелые ожидания. Это было не море. Корабль парил в небесах. То, что она сперва приняла за воду, оказалось мягкой периной облаков, такой плотной, что разобрать, что творится внизу, не представлялось возможным. — Нет, я все-таки точно сплю, — решила Джун. Это было настолько невероятно, что у нее даже не выходило как следует испугаться. Этого на самом деле не происходит. Не с ней. Не сейчас. — Кхапитан! Звук человеческого голоса застал ее врасплох. Вздрогнув, Джун быстро обернулась — и на мгновение потеряла дар речи. Какие уж тут призраки! Стоявший перед ней человек мог дать им сто очков вперед. Он был горбат, огненно-рыж, а изо рта у него торчал желтый клык, сильно оттопыривавший нижнюю губу. Вдобавок ко всему, правый глаз его пристально смотрел прямо на девушку, а левый словно бы жил собственной жизнью, метаясь в глазнице по произвольной траектории. — Кхапитан, фсё кхатофо, — шепеляво произнес этот неординарный субъект, буравя Джун одним глазом. Второй уставился куда-то в сторону затылка. — Это вы мне? — оторопело переспросила девушка, в свою очередь таращась на него. — Та, кхапитан, — энергично кивнул горбун, отчего его левый глаз укатился под нижнее веко и снова вынырнул из-под верхнего. — Мы уше блискхо. Джун стоически пыталась сохранить самообладание. Не пялься, сказала она себе. Это невежливо. Парень не виноват, что так выглядит. Понять бы еще, о чем он толкует. Торчащий клык явно мешал ему разговаривать. — Почему вы зовете меня кха… то есть капитаном? — не удержалась она, хотя собиралась спросить совсем другое. «Какого черта здесь происходит?» — вот что она хотела бы узнать в первую очередь. Но упаковать вопрос в более вежливую форму пока не получалось. — Потому фто фы кхапитан, — с непрошибаемой уверенностью заявил рыжий. — А кому принадлежит корабль? — Фам, — оба глаза вперились в Джун, не мигая. Но если правый по-прежнему взирал прямо на девушку, то левый разглядывал что-то в районе ее уха, и это вызывало сильное беспокойство. Очевидно, что спорить с этим типом было бесполезно. Если не опасно. Неизвестно, как он отреагирует, если она примется убеждать его в том, что она не капитан и видит этот корабль (летающий корабль!) впервые в жизни. Вот только как обойти тот деликатный момент, что она понятия не имеет, куда они плывут? Девушка потерла виски, и ответ пришел сам собой. — О’кей, слушайте, у меня была тяжелая ночь, — в этом месте собеседник закивал, как дешевый болванчик, словно был прекрасно осведомлен о том, что сделало ее ночь такой тяжелой. Не исключено, что он действительно знал больше ее самой. Джун досадливо нахмурилась, но всё же продолжила: — И я сейчас не очень хорошо соображаю. Не напомните, куда мы плывем? Из невнятных речей нового знакомого, чаще смахивающих на приступ астмы, Джун худо-бедно уяснила, что они преследуют судно некоего эксцентричного богача (здесь было совсем неразборчиво), чтобы выкрасть у него некое волшебное сокровище (опять неразборчиво), способное исполнять желания того, кто им обладает. Раньше сокровище хранилось на острове под охраной богача, но теперь он решил перевезти его в более надежное место, куда уж точно никто не доберется. В дороге ценная побрякушка будет наиболее уязвима, и ограбление корабля — последний шанс ее перехватить. По всему выходило, что их судно — пиратское, а затея попахивает уголовщиной. Это Джун не понравилось. Обзаводиться криминальным опытом она не планировала. К тому же сокровище казалось опасной штукой. С артефактом, исполняющим любое твое желание, лучше было не шутить. А то ведь можно и доиграться. — А почему его владелец не пожелает сразу перенестись в безопасное место? — она наконец сообразила, что в этой истории не давало ей покоя. — Зачем такие сложности с транспортировкой и риском, что кто-то нападет на корабль? — Он экханомит шелания, — пояснил ее помощник. — Лихщихцха исполняет шелания, только кхакта съест схолотую якхоту. Они офень реткие, поэтому морсхкхщхщхсмйх испольсует их искхлющительно тля токхо, фтобы пошелать ехще какое-нибуть сокхрофихще. — Золотую ягоду? — Джун насторожилась. Похоже, она расшифровала далеко не всю важную информацию из предыдущего сообщения. — Подождите, «сокровище» — это живое существо? — Та. Лихщихцха. Девушка наморщила лоб. Угадать, что за слово скрывается за набором чихающих звуков, не удавалось. Вдруг это вообще неизвестное ей животное? — Что за лихщи…? — она сделала еще одну попытку. — Схолотая летуфяя. — Золотая летучая… — в голове что-то щелкнуло, — …лисица?! — Та. Джун не верила своим ушам. Мироздание что, издевается? Попасть в какой-то странный мир, на какой-то странный корабль с каким-то странным типом на борту — и первое, о чем она слышит, — это летучие лисицы? Серьезно?! Меж тем ее спасательская сущность немедленно насторожилась. Неважно, что там думает себе Мироздание, — где-то есть летучая лисица, которая нуждается в помощи, а стало быть, она знает, что нужно делать. Честно признаться, это единственное, в чем она разбирается. Зато у нее наконец-то появилась цель. Джун сощурилась и устремила взгляд вдаль — туда, где предположительно плыл корабль браконьера. «Вот как, мистер Морх-или-как-вас-там? Держим в неволе редкое дикое животное ради собственной прихоти? Это в корне меняет дело. Я буду рада избавить вас от этой обузы». — Как скоро мы его нагоним? — Кте-то чхерес полтня. — Прекрасно, — процедила девушка. — Жду не дождусь нашей встречи.***
В целом путешествие по воздуху протекало мягче, чем по воде. Корабль плыл себе и плыл по намеченному курсу, и это было удивительно, потому что им, судя по всему, никто не управлял. Рыжий горбун являлся, похоже, единственным членом экипажа и исполнял все обязанности единолично. Попытки выяснить его имя ни к чему не привели: едва об этом заходила речь, как случалось нечто, что отвлекало их от этой темы. В первый раз горбун умчался на камбуз, кашляюще причитая по поводу сгоревшего чего-то там (таинственное блюдо он так и не предъявил). Во второй — в корабль врезалась здоровенная птица и еще долго с возмущенным карканьем носилась над ним. В третий раз на них налетел неизвестно откуда взявшийся ураган и шхуну раскачало так, что Джун чуть не вывалилась за борт. Спас ее всё тот же горбун, успевший схватить девушку за руку и втянуть обратно. После этого случая Джун отстала от него и не рискнула больше поднимать данный вопрос. Про себя она стала называть своего помощника Штурманом. Можно было, наверное, придумать ему имя, но это было, пожалуй, невежливо. Если не считать маленького шторма, путешествие проходило спокойно, и Джун, задумавшись, периодически вовсе забывала, что они летят, а не плывут. А поразмыслить было над чем. Первым делом она разыскала в своей (капитанской!) каюте зеркало и, затаив дыхание, заглянула в него. Она была морально готова увидеть чужое отражение, однако из зеркала на нее смотрела, как обычно, она сама. Те же короткие ярко-красные волосы, торчащие во все стороны (спохватившись, она попыталась «причесать» их хотя бы пальцами, потому что поиски расчески были заранее обречены на провал), те же серые глаза и курносый нос. Девушка отодвинула зеркало подальше, чтобы оценить более полную картину. — Капитан Джун Принс — гроза небес, — сказала она своему отражению, пробуя прозвище на вкус. Физиономия в зеркале состроила скептическую гримасу. Не подходила ей роль капитана пиратов, хоть ты тресни. Ни стильная белая рубаха с расшитым жилетом, ни пафосные сапоги до колена делу не помогали. Да и каких, прости Господи, пиратов, когда на корабле — она да Штурман, из которого пират, положим, тоже был так себе. Хотя он очень старался воссоздать на шхуне пиратский колорит, подход к задаче у него был своеобразный. Пиратский флаг, который Джун даже не сразу заметила, висел почему-то вверх ногами. В трюме стоял терпкий запах рома, хотя самого рома там не водилось и происхождение запаха осталось для девушки тайной. По всему кораблю в самых неожиданных местах встречались сундуки того плана, что таят в себе несметные богатства, но когда Джун из любопытства попробовала сунуть нос в один из них, крышка не поддалась и у нее сложилось впечатление, что это монолитная конструкция, которая не открывается в принципе. Спрашивать она не рискнула. Штурман жил в своем альтернативном мире и на любой неудобный для себя вопрос просто недоуменно смотрел, пока она не отступалась. В конце концов, это было не столь важно. Гораздо больше Джун интересовала предстоящая миссия, поэтому она постаралась вытащить из Штурмана максимум подробностей. С ними, впрочем, оказалось не густо. Традиционной охраны на судне, по словам ее помощника, не было. Вместо этого оно было «пропитано страхом». Это означало, что тому, кто покусится на сокровище, придется столкнуться лицом к лицу с собственными страхами. Конкретнее Штурман объяснить не смог. Вероятно, сам не знал. Джун крепко задумалась. Какие у нее страхи? Или, скорее, какие из них корабль сможет использовать против нее? Если, к примеру, она боится пауков, стоило ли ожидать, что на нее нашлют гигантских паучищ? Или вспомнить страх потери близких — и ее атакуют родные-зомби? Девушка поежилась. Если она сумеет преодолеть свои страхи, они исчезнут, или придется с ними сражаться в любом случае? Чем дальше, тем безрассуднее представлялась эта затея. Однако Джун не собиралась отступать от принятого решения. Она любила повторять, что достанет свою летучую лисицу откуда угодно. Правда, летающие корабли, напичканные ловушками, в список «откуда угодно» обычно не входили. Но оставлять животное в беде было не в ее правилах. Наконец, впереди показалась огромная темная туча. Это и был их пункт назначения: внутри тучи скрывался корабль, где томилась летучая лисица, которую требовалось спасти… то есть украсть. «Пиратская» шхуна тоже нырнула в облака, точно заправская подводная лодка, чтобы не засветиться раньше времени. — Последний вопрос, — Джун обхватила себя руками; пальцы нервно забарабанили по плечам. — Известно, где именно на судне держат лисицу? — Я нарисофал фам кхарту, — Штурман протянул ей лист бумаги. Девушка недоуменно уставилась на него. На листе был старательно изображен мультяшный островок, помеченный крестиком. От островка вниз указывала стрелка, рядом с которой была приписана цифра «2». — Что это? — Кхарта. — Я бы не назвала это картой. Тем более, что нам нужна схема корабля, а не картинка с островом! — Эта кхарта прифетет фас к сокхровихщу, — упрямо повторил Штурман. — Фы поймете, кхокта окхашетесь на борту. — Я? — Джун заподозрила неладное. — Погодите, а разве вы не идете со мной? — Я не мокху покитать кхарабль. — Он же самоуправляемый, что ему сделается? — Я не мокху покитать кхарабль, — Штурман моргнул обоими глазами по очереди. Его левый глаз пустился во вдумчивое круговое путешествие по глазнице. Джун машинально следила за его движением и понимала: переубедить Штурмана ей не удастся. Что она, собственно говоря, знала о нем? Ровным счетом ничего. Вдруг он и не человек вовсе, а кто-то вроде духа этого корабля? Тогда ясно, почему ему нельзя его покидать. Иными словами, воевать со страхами ей предстоит в одиночку. Можно было сразу догадаться, что так и будет. — Ладно, — вздохнула она. — Пойду одна. Один нюанс: как я туда доберусь? У нас есть летающие шлюпки? Это была шутка, однако Штурман неожиданно кивнул. — Расумеется. — Кажется, меня уже ничто не удивляет, — Джун хрустнула пальцами и обратилась к практичной стороне дела. — А как насчет небольшого одеяла? Поскольку привычных перчаток, в которых она работала с животными, у Джун не было, она замотала бинтами ладони и руки до локтя прямо поверх рукавов рубашки, чтобы избежать потенциальных царапин или укусов. Она не знала, придется ли брать «сокровище» в руки или проще будет схватить клетку и бежать, но решила подготовиться к обоим вариантам развития событий. К тому же так ей было комфортнее. Одеяло она перебросила через руку. Девушка надеялась, что первая помощь лисице не понадобится: браконьер должен был позаботиться о здоровье столь ценного для него существа. — Фосьмите еще это, кхапитан, — Штурман протянул ей саблю. Джун только хмыкнула. Фехтовать она не умела и в случае вооруженного столкновения представляла бы опасность в первую очередь для самой себя. — Фосьмите, — настаивал Штурман. — Прикхотится. Девушка уступила ему, просто чтобы не спорить. Чем дольше она собиралась, тем меньше решимости у нее оставалось. Она старалась вообще не думать о том, во что ввязывается. Лучше вылететь поскорее, пока не передумала. Небо было уже совсем черным — ночь послужит хорошим подспорьем в ее миссии. Пора было отправляться. Джун перебралась в парящую возле борта шлюпку, и та плавно отчалила, отрезая ей последние пути к отступлению. Штурман ободряюще помахал ей рукой. Девушка отвернулась и стала смотреть вверх и вперед. Невзирая на то, что облачное «море» по-прежнему надежно скрывало ее от чужих глаз, ей было неуютно. Мрачная туча стремительно приближалась. Вместе с ней росли и сомнения в душе Джун. Сможет ли она преодолеть грядущие испытания? И что будет, если не сможет? К счастью, в опустевшей квартире ее не ждали подопечные, нуждающиеся в присмотре и уходе. Но что подумают родные, если она не вернется? До сих пор Джун не особенно волновалась об этом: внутри нее отчего-то жила уверенность в том, что в конце странного приключения она обязательно вернется домой. Но это в случае, если оно завершится успешно. А если нет? Стоит ли так рисковать ради одной летучей лисицы?.. Девушка встряхнулась. Если всё получится, эта лисица станет первым выжившим за… сколько случаев? Она давно сбилась со счета. Ей нужна была эта победа, как бы безумно это ни звучало. Она должна была доказать себе, что ее усилия не напрасны. Шлюпка пошла на взлет, нырнула в туманное облако, и Джун непроизвольно задержала дыхание. Впрочем, это было бессмысленно. Не дышать всю вылазку не выйдет — уже через минуту легкие начали гореть и она была вынуждена сделать осторожный вдох. Приступа панической атаки не последовало, и девушка немного расслабилась. Лодка забиралась всё глубже в туман, пока, наконец, впереди не замаячил неясный силуэт. Еще немного — и из темноты перед Джун полностью проступили очертания ее цели. Девушка присвистнула. Корабль был огромным. Кажется, такие суда назывались галеонами, но его размеры в разы превосходили любой нормальный парусник. Его можно было сравнить с ранее упоминавшимся круизным лайнером. Многоэтажным. Шлюпка доставила своего пассажира к этой махине и услужливо зависла рядом с бортом. Джун мягко спрыгнула на палубу и прислушалась к своим ощущениям. Было, безусловно, жутковато, но то был естественный страх, который ей удавалось контролировать. Не ошибся ли Штурман насчет предстоящих испытаний? Впрочем, даже если так, не стоило терять бдительность. Здесь могли быть другие ловушки или настоящая охрана. Джун покрепче сжала рукоять сабли. Кое в чем ее горбатый помощник был прав: оружие добавляло ей уверенности, пусть она и не умела с ним обращаться. Хотя, наверное, со стороны она выглядела довольно-таки глупо: с саблей в одной руке и одеялом в другой. Девушка напряженно прислушалась. Судя по царившей вокруг тишине, здесь тоже не было нормальной команды. Однако кое-что ощущалось иначе: Джун мерещилось, что корабль под ней дышит, мерно вздымаясь и опадая, вопреки тому что ее ноги твердо стояли на палубе. Клубы черного тумана, окутывающие галеон, тоже колыхались, словно потревоженные чьим-то дыханием. Мысли об этом вселяли беспокойство. По спине пробежал холодок. «Что, если это страх начинает действовать?» Из-за темноты и густого тумана видимость была почти нулевая. Как в таких условиях искать ее летучую лисицу? На то, чтобы прочесать весь здоровенный галеон, уйдет слишком много времени. Джун вспомнила карту Штурмана. Если он хотел что-то ей сообщить, мог бы сказать прямо, а не ребусами! Да, понять его было не всегда легко, но так называемая «кхарта» ни капли этому не помогала. Девушка рискнула зажечь фонарь, который привезла с собой, и подняла его над головой. Толку от него было, прямо скажем, немного: свет скорее размазывал темноту, нежели разгонял — но по крайней мере на пару шагов стало что-то видно. По палубе тут же разбежались матово-золотистые отблески. Джун поводила фонарем по сторонам и убедилась, что галеон полностью создан из чистого золота. Золотое дерево обшивки, золотые мачты — даже паруса были золотыми! «Обалдеть! Интересно, этот корабль он тоже нажелал у лисицы? — спросила себя девушка и сама же себе ответила: — Хотя о чем я? Наверняка так оно и есть». Джун медленно двинулась вперед, внимательно оглядываясь, и всё же едва не провалилась, когда свет фонаря вдруг бликами рассыпался по темной воде на том месте, куда она собиралась поставить ногу. «Что за?..» — она присела, чтобы разобраться, откуда посреди палубы взялось целое озеро. Больше всего это смахивало на бассейн. Ей потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что это он и был. Просто она совсем не рассчитывала встретить здесь нечто подобное. С другой стороны, такая штука вполне подходила золотому кораблю. Джун снова подняла фонарь, пытаясь определить границы бассейна. Сквозь туман на воде проступало что-то темное. Она подалась вперед, лишь чудом не окунувшись с головой. Это было похоже на… Маленький искусственный островок! Джун моргнула, но видение не исчезло. Остров мягко покачивался на воде, как поплавок, и служил, надо полагать, просто для красоты. Ну и ну! Неужели карта Штурмана намекала на него? В таком случае, что означают стрелка и цифра «2»? Девушка быстро исследовала палубу возле бассейна и обнаружила лестницу в трюм. Отлично! Тогда ее цель должна находиться под бассейном — двумя уровнями ниже. Джун осторожно начала спускаться. Трап оказался широким, длинным и относительно пологим, чему она была рада: меньше шансов навернуться. В брюхе галеона от фонаря было гораздо больше проку. Девушка освещала себе путь, то и дело останавливаясь и прислушиваясь, не притаился ли кто-нибудь внизу. Но всё было тихо. Ступеньки еле слышно поскрипывали под ногами. По стенам метались зловещие тени от росших на них то ли плесени, то ли водорослей, бородой спускавшихся почти до самого низа. Джун старалась их не касаться, но они то и дело мазали ее по плечам, как будто нарочно. Как будто? Или же… Она поспешно отдернула руку, когда одна из водорослей попыталась обвиться вокруг нее. Они и правда были живыми! Девушка ускорила шаг. Словно догадавшись, что их раскрыли, водоросли теперь хищно хватали ее за руки, и с каждым разом высвободиться становилось всё труднее. Джун махнула саблей, но ловкий побег ускользнул с траектории замаха и впился в ее запястье. В тот же миг что-то обвило ее шею и крепко сдавило. Джун вскрикнула, рванулась… …И проснулась. В окно пробивался яркий солнечный свет. Девушка перевернулась на спину и уставилась в потолок. Ну и сон ей приснился! До сих пор мурашки по телу. Она потерла горло и помрачнела, вспомнив, что ей предстоит сегодня. Опять идти в лес с другими волонтерами и искать выживших летучих лисиц, которым еще можно было помочь. Нынешним летом жара стояла небывалая. Животные страдали больше, чем люди, и всё чаще выбирались в город на поиски воды. Летучим лисицам приходилось тяжелее всех. Многие погибали от перегрева, а остальные паниковали, искали укрытие и сбивались в кучу, тем самым лишь усугубляя свое положение. Ситуация была почти безнадежной. Для волонтеров это стало тяжелым испытанием. Они не справлялись. Центры помощи летучим лисицам были переполнены, рук не хватало. А животные продолжали гибнуть. — …Двадцать одна, двадцать две, двадцать три… — считала Джун. Она едва вышла в лес — и уже столько трупов! Мертвые лисицы валялись прямо на земле, куда ни посмотри. — Тридцать пять, тридцать шесть… — голос дрогнул. Девушка остановилась и закрыла глаза. «Спокойно, — приказала она себе. — Сохраняй спокойствие. Ищи выживших. Хоть кто-то же должен выжить!» До ее слуха донеслось слабое чириканье. Детеныш! Живой детеныш! Джун поспешила на звук. Маленькая летучая лисичка всего пары недель отроду беспомощно барахталась в траве, пытаясь ползти. Но она совсем ослабла, и ее усилия были тщетны. — Держись, мой хороший, — к горлу Джун подкатил комок. Успеет ли она спасти малыша или опять слишком поздно? — Я тебе помогу. Она опустилась на корточки возле детеныша. Тот поднял мордочку и отчаянно зачирикал. Рука Джун, протянувшаяся к нему, застыла в воздухе. Глаза у лисенка были пустыми и безжизненными, как у механической куклы. Он взмахнул крылом, и девушка отпрянула, прежде чем он успел ее оцарапать. Ее обдало холодом. Сейчас ведь зима, вспомнила она. Лисицы не могут умирать от перегрева. Это было в прошлом году. И этот детеныш… Она его помнила. Здесь повторялось то, что случалось с ней раньше. Происходящее не было реальностью. После того как она это поняла, сознание больше не могло цепляться за привычные образы. Лес вокруг дрожал и менял очертания, то расплываясь в невнятные кляксы, то вновь собираясь в фокус. Детеныш продолжал чирикать, однако теперь Джун видела, что в его движениях сквозит что-то неестественное. Он постоянно повторял один и тот же набор действий, снова и снова. Его жалобный плач вонзался в уши и заставлял сердце болезненно сжиматься. Но он не был настоящим! Это был обман! — Прекрати! — закричала Джун и попыталась зажать уши. Что-то мешало. Она вдруг обнаружила, что сжимает в правой руке саблю. Грудь резко сдавило, и девушка поняла, что задыхается. Само пространство сгустилось точно вязкий кисель и стремилось ее задушить. А она ничего не могла сделать. С чем сражаться, если здесь не было ни одной живой… — Ох, нет… Джун заторможенно опустилась на колени. Каждое движение давалось с невероятным трудом. В глазах всё плыло. Она кое-как сфокусировалась, сжала саблю обеими руками и из последних сил подняла над головой. Зажмурилась и с размаху проткнула обреченно кричащего детеныша, пригвоздив его к земле. Хватка на горле ослабла, и Джун закашлялась, отчаянно пытаясь протолкнуть воздух в легкие. Цветные пятна, плясавшие перед глазами, вновь сложились в нормальную картинку. Она сидела на просторной площадке между двумя лестничными пролетами, а у ее ног валялась разрубленная надвое особо толстая водоросль. Из нее сочилась мерзкая слизь. Остальные отползали, признав свое поражение. Фонарь лежал на боку возле противоположной стены. Хорошо, что не разбился. Джун брезгливо обошла по стеночке водоросль и подняла фонарь. Один уровень она миновала, осталось спуститься еще на один. Девушка двинулась вниз по лестнице. Руки и ноги мелко дрожали после пережитого. Убитый детеныш не шел из головы. Да, он не был реальным и ей специально подсунули такое испытание, вероятно, рассчитывая на то, что у нее не хватит духу навредить ему. И то, что она справилась и победила, угнетало сильнее всего. Чем ниже Джун спускалась, тем тяжелее становились эти мысли. Ведь это был не первый загубленный детеныш на ее совести. Скольких непригодных к выпуску детей ей пришлось усыпить? Она помнила их всех. Помнила, как тускнеют блестящие глазки, молившие о помощи. Они доверяли ей, а она предавала их доверие. Снова и снова. Как после этого она могла называть себя спасателем? Как вообще было жить с таким грузом вины и ответственности? Лестница закончилась. Впереди открывался широкий длинный коридор, заканчивавшийся массивной дверью. Должно быть, за ней и скрывалась золотая лисица. Несколько шагов — и цель будет достигнута. Однако Джун была не в состоянии заставить себя сдвинуться с места. Зачем? Чего она надеется добиться? Она думала, что помогает животным, но, может, всё наоборот? Не лучше ли не вмешиваться? Почему она решила, что лисица здесь страдает? Что если ей, наоборот, хорошо живется, а непрошеная спасательница сделает хуже? Как всегда — только хуже. «Помнишь Фиби? — услужливо подсказал внутренний голос. — Ты хотела вернуть ей способность летать. А что ты дала ей в итоге? Больше боли. Помнишь, как она мучилась после операции? Тебе мало? Хочешь еще кого-нибудь замучить? С чего ты взяла, что золотая летучая лисица способна жить в дикой природе? Она станет отличной мишенью для любого хищника. Хочешь посмотреть, как ее растерзают?» На глаза навернулись слезы. Горло сдавили спазмы. Джун медленно опустилась на пол. Она давно знала, что не справляется, просто боялась признаться себе в этом. Потому что… чего стоит ее жизнь без летучих лисиц? Всё, во что она верила, рассыпалось в пепел. Сквозь слезы Джун видела, как из стен появляются маленькие круглые рыбки. Как и корабли, они уверенно держались в воздухе и быстро приближались, ощетинившись тонкими острыми иглами. «Наверное, это охранники, — отстраненно подумала девушка, равнодушно наблюдая за ними. — Сейчас они разорвут меня за то, что я вторглась на запретную территорию. Может, оно и к лучшему. Всё равно бороться бессмысленно…» Бессмысленно… «Бессмысленно?! Ты уверена? — внезапно хлесткой пощечиной прозвучал другой внутренний голос, наконец пробившийся через навалившуюся апатию. — На тебя это не похоже! Ты уверена, что это твои мысли?» Джун вздрогнула. Ее словно окатило ледяной водой. Не ее мысли? Ну конечно! Вот, значит, как действует охранная система галеона! Не насылает на тебя монстров из дешевых ужастиков, а пробирается в подсознание, превращается в искаженное отражение твоих сокровенных страхов и отравляет разум сомнениями, лишая воли сопротивляться. Но с ней этот номер не пройдет! Если уж во что она и верила всем сердцем, так это в то, что нужно бороться до последнего. Да, в рамках волонтерской деятельности порой приходилось принимать трудные решения. И иногда она ошибалась. Но никогда не отступала. Потому что опыт — удачный или неудачный — так или иначе увеличивал шансы будущих спасенышей. Неужели теперь она опустит руки и сдастся без боя? Нет, это точно не в духе Джун Принс! Летучие рыбки напали одновременно. Девушка вскочила, прикрывая голову, и порадовалась тому, что плотные повязки защищают руки. Она инстинктивно махнула саблей, и одна рыбка отлетела в сторону, отбитая, точно бейсбольный мяч. Но воевать против такого количества мелких противников холодным оружием было бесполезно. Джун вспомнила про одеяло. Это могло сработать. К счастью, оно валялось тут же под ногами. Девушка проворно пригнулась, схватила одеяло и набросила прямо на стайку рыбок, метивших ей в лицо. Пока они барахтались под ним, она перепрыгнула через образовавшуюся кучу-малу и помчалась к двери. Что-то оцарапало шею с двух сторон, но она не остановилась. На двери висел тяжелый золотой замок. Почти не думая, Джун саданула по нему саблей. Лезвие прошло через золото, как сквозь масло, и замок с бряцаньем свалился на пол. Девушка рванула на себя ручку, влетела в каюту и в последний момент захлопнула дверь перед носом разочарованно клацнувших зубами рыбок. Наконец ей удалось перевести дух. Джун тяжело привалилась спиной к стене — и завороженно замерла. Посреди огромной золотой каюты стоял изящный золотой столик с золотой клеткой, а в ней висела ее золотая лисица. Она была удивительно красива. Золотой была ее шерсть, золотыми были и крылья, которые она угрожающе растопырила при виде незваной гостьи. А еще она светилась. Именно этот мягкий теплый свет освещал каюту. Джун оторвалась от стены и подошла к столику. Лисица попыталась раскрыть крылья до конца, но прутья клетки не давали этого сделать. Она была слишком маленькой и тесной для летучей лисицы, и Джун почувствовала укол гнева. Содержать крыланов в таких условиях было совершенно неприемлемо. Лисица предупреждающе заворчала. — Да-да, ты о-о-очень страшная, — согласилась девушка. — Но я всё равно страшнее. Предлагаю заключить перемирие. Подозрительный скребущий звук отвлек ее внимание. Он доносился со стороны двери. Джун подкралась к ней и прижалась ухом к доскам. Складывалось впечатление, что кто-то старался пропилить в них дырку. Или прогрызть? Летучие рыбки грызли дверь! Не в их силах было ее открыть, зато зубы у них оказались отменно острыми. В золотой древесине наметилась первая дырочка. Джун отскочила. Такими темпами они сожрут дверь за минуту, а ей ведь необходимо еще как-то отсюда выбраться. Она вернулась к столику. Лисица продолжала настороженно наблюдать за ней. Рядом с клеткой в золотом горшке (от обилия золота начинали болеть глаза) рос миниатюрный золотой кустик, на котором висели две золотые ягоды, похожие на виноград. Не те ли самые, благодаря которым лисица исполняет желания? Джун сорвала обе ягоды и повертела в пальцах. Кажется, у нее появилась идея. — Послушай, я знаю, что ты мне не доверяешь, — сказала она лисице, которую про себя начала именовать Голдилокс — лучшего имени для нее и представить было нельзя. — Но я хочу тебе помочь. Голдилокс сложила крылья, словно поняла ее. Она больше не выглядела угрожающе. — Хорошая девочка, — похвалила Джун и протянула ей ягоду. — Только одно желание, обещаю. Лисица аккуратно взяла угощение у нее из рук. Джун с некоторым усилием сняла клетку со столика и взвесила в руке. Нехило. — И что теперь? — спросила она у Голдилокс. — Уже можно загадывать? Та, разумеется, не ответила и продолжала умильно жевать, как это делают все летучие лисицы. В какой-то момент она дернула головой, будто кивнула. — Надеюсь, это означает «да», — покосившись на дверь, Джун обнаружила, что сквозь нее уже просовывают морды летучие рыбки, и торопливо произнесла: — Хочу вернуться на свою шхуну! Она успела лишь моргнуть. Как будто кадр фильма резко сменился, и вместо золотой каюты она оказалась на палубе своего корабля (когда она начала считать его своим?). От неожиданности девушка пошатнулась и ухватилась за клетку обеими руками, чтобы не уронить. После примелькавшегося в глазах золота собственная шхуна в первый момент показалась совсем черной. — Пхастрафляю, кхапитан, — раздалось за спиной. Джун не подпрыгнула исключительно благодаря тяжести клетки. Тем не менее девушка предпочла опустить ее на палубу от греха подальше. — Не делайте так больше! — потребовала она, крутанувшись на каблуках. С этими приключениями у нее и без того нервы на пределе, так еще Штурман со своими сюрпризами! — Кхакх? — тот невинно устремил на нее свой фирменный разноглазый взгляд, но на Джун он не подействовал. — Не подкрадывайтесь со спины! — Расфе я поткратыфался? — Неважно, — Джун досадливо отмахнулась. — Давайте уберемся отсюда побыстрее. — Так тохщщщххх! — прохрипел Штурман и забулькал, отчего девушка на мгновение испугалась, что сейчас он упадет замертво. Однако Штурман прокашлялся и остался стоять, как ни в чем не бывало, зато шхуна начала разворачиваться и шустро удаляться от туманного облака. Убедившись, что расстояние между ними благополучно увеличивается, Джун позволила себе наконец вздохнуть с облегчением. Чувствовала она себя после тесного знакомства с галеоном, признаться, не очень. Сердце до сих пор колотилось в груди как ненормальное. По телу бегали неприятные мурашки, словно организм лишь сейчас осознал, как близко к провалу она находилась. Чтобы отвлечься и успокоиться, девушка постаралась сосредоточиться на текущих проблемах. Она присела возле клетки и внимательно осмотрела ее, но не нашла ни намека на дверцу. — И как нам достать отсюда Голдилокс? — вопрос был обращен в пространство, но Штурман отреагировал мгновенно. — Претостафьте фсё мне, кхапитан! — он легко подхватил клетку, точно она ничего не весила, и с неожиданной прытью ускакал куда-то. Джун и слова не успела сказать. Возвратился Штурман довольно скоро, уже без клетки. В руках у него была Голдилокс, завернутая почему-то в вязаную шаль. Как ему удалось так быстро взломать клетку, осталось тайной, однако Джун больше волновало другое. — А вы вакцинированы от бешенства? — Факсинирофан? — недоуменно переспросил Штурман, и его левый глаз провалился под нижнее веко. — Ясно, — Джун поспешно отобрала у него сверток. — Она вас не укусила, не оцарапала? — Сафем? — Действительно, — девушка поискала, куда бы присесть, и за неимением лучшего опустилась на один из сундуков, кстати обнаружившийся поблизости. Освобожденную подопечную она пристроила на коленях. Из свертка высунулась любопытная мордочка с живыми блестящими глазками. Джун размотала шаль, придерживая лисицу за основание шеи. — А ну-ка покажи мне свои крылышки, — ласково обратилась она к ней. — Проверим, не подхватила ли ты гадкую инфекцию в этой клетке. Она хотела было взяться за крыло, но Голдилокс сама послушно распахнула их во всю ширь. — Вот молодец, — Джун рассмеялась от неожиданности. — Обычно вас не заставишь их раскрыть. Она осмотрела оба крыла и осталась довольна. Никакой инфекции, прекрасные здоровые крылья. — Разве ты не прекраснейшая-препрекраснейшая девочка во Вселенной? — Голдилокс внимательно слушала ее нежное воркование. — Ты как будто понимаешь всё, что я тебе говорю. — Пошему кхак бутто? — спросил наблюдавший за ними Штурман. Джун уставилась на Голдилокс. Та хитро подмигнула ей. Почему она не подумала, что волшебная летучая лисица может и вправду оказаться разумной? — Ой, — девушка смутилась и убрала руки. — Тогда извини, что я с тобой как с обычным животным разговариваю. К ней тут же пришло понимание, что Голдилокс не возражает. Очевидно, что говорить лисица не умела, но каким-то образом ухитрялась передавать ей идею своих мыслей. — Раз так… Перейдем к самой приятной части? — Джун протянула Голдилокс руку. Та обхватила ее лапами, и девушка встала, держа лисицу на вытянутой руке. Она достала из кармана последнюю золотую ягоду. — Надеюсь, они хотя бы вкусные. Вкусные, подтвердила Голдилокс. Но сидеть ради них в клетке она не хотела. — Что ж, угощайся на дорожку, — девушка отдала ей ягоду. Лисица с удовольствием приняла угощение и начала жевать. При этом она испытующе косилась на свою спасительницу, мол, чего ждешь? — Фы мошете сакатать любое шелание, — озвучил Штурман. — Знаю, но… — Джун немного растерялась. — Я вообще-то не думала про желание. Я же одно использовала, а просить что-то еще… Мне бы не хотелось, чтобы Голдилокс решила, что я помогаю ей только ради выгоды. Голдилокс заверила, что вовсе так не считает. — А вы для себя ничего не хотите? — с надеждой спросила девушка Штурмана. Тот покачал головой. — Это фаше шелание. Джун задумалась. Одно желание. Любое желание. Достаточно загадать то, о чем она давно мечтает, и оно сбудется. Ее собственная ферма и авиарий для летучих лисиц. Неужели удастся получить их вот так запросто? Верилось, откровенно говоря, с трудом. И было в этом что-то неправильное. Если она воспользуется силой Голдилокс, то нарушит свое обещание. Она ведь собиралась избавить ее от участи «сокровища» — и тоже будет что-то выпрашивать? Пусть даже в последний раз. Пусть даже сама Голдилокс не против. Лисица методично чавкала. Джун полюбовалась довольной золотистой мордочкой. Пожалуй, у нее было подходящее желание. — Чего я действительно хочу, — она подошла к борту и выставила руку с лисицей подальше над облаками. — Чего я хочу больше всего… так это чтобы ты была свободна и никогда не попадала в неприятности. Голдилокс выплюнула пережеванный плод. Она улыбалась. Взмахнув крыльями, лисица сорвалась с руки, лихо набрала высоту, заложила крутой вираж, покружила над шхуной и полетела прочь. — Ура! — Джун радостно засмеялась. Она следила за ней взглядом, пока та не превратилась в малюсенькую золотую звездочку в ночном небе. Девушку переполняла небывалая легкость. Она почти забыла, какое это счастье — выпускать летучих лисиц на волю. Счастье — потому что всё не зря. Это был результат, на который она работала. Осознание, что где-то в небе свободно парят летучие лисицы, которым она смогла подарить второй шанс. Широко улыбаясь, она повернулась к Штурману и не сдержала торжествующего возгласа: — Мы молодцы! Дай пять! Штурман с абсолютно серьезным видом поднял ладонь, и Джун хлопнула об нее своей. — Как красиво она летела! Разве не здорово? — Сторофо, — послушно согласился тот. — Ты не разочарован? — спохватилась Джун, вспомнив начало этого приключения. Речь шла о том, чтобы украсть лисицу, а она ее отпустила. Вдруг Штурман рассчитывал на что-то другое? — Это фаше сокхрофихщщщ, — снова забулькал тот. — И фаш фыбор. — Да, мой выбор… По крайней мере, у нас осталась клетка, да? Штурман загадочно промолчал. Джун с удовольствием подставила разгоряченное лицо ветру и зажмурилась. Было приятно просто чувствовать его прохладное прикосновение на коже. Ее всё еще слегка потряхивало от возбуждения, девушка жадно вдыхала свежий воздух и никак не могла надышаться. Если подумать, она впервые ощущала ветер так отчетливо. Паруса захлопали и раздулись. Совсем другое дело! — Ветер усилился, — заметила она. — Это хорошо, да? Быстрее поплывем… вернее, полетим. — Фетер — это плокхо, офень плокхо, — Штурман впервые выказал признаки беспокойства. — Почему? — Хосяин солотоко кхалеона нас токоняет. — Пусть догоняет, — Джун хмыкнула. Что-то кольнуло внутри, но это, скорее всего, были остатки наведенного страха, и она их проигнорировала. Она не боялась. — Его сокровище-то тю-тю. И ничего он не докажет, потому что сам браконьер. В ответ на эти слова воздух содрогнулся от чудовищного рыка. Джун пошатнулась и ухватилась за край борта, чтобы не упасть. Откуда-то снизу из облачной пелены поднималось огромное чешуйчатое тело с драконьей головой. Представ перед ошарашенной девушкой во всем своем великолепии, гигантский ящер повторно потряс небеса громогласным рыком. Джун судорожно вцепилась в деревянную обшивку корабля, не в силах отвести взгляд от величественного и одновременно жуткого зрелища. — Хозяин галеона — дракон?! — закричала она в ужасе. — Почему ты меня не предупредил?! — Морсхкхщхщхсмйх, — педантично поправил Штурман. — Я кофорил. — Дракон или морской змей — какая разница? — возопила Джун, чудесным образом научившаяся разбирать даже самые замысловатые завороты его дикции. — Он же нас сейчас сожрет! — Мошем ф неко пальнуть. — Нет! Нельзя палить по редким видам! — Джун осеклась. У любви к животным должны были быть пределы. Тем не менее стрелять по такой туше в любом случае не стоило. — Всё равно мы вряд ли пробьем его шкуру одним выстрелом. Это его только разозлит. — Верни мое сокровище, презренный человек! — пророкотал Змей. — Иначе тебя ждет мучительная погибель. — У меня нет твоего сокровища, — отчаянно храбрясь, крикнула ему Джун, хотя у нее кровь стыла в жилах. Да, это тебе не жалкий браконьер. Такого поворота девушка никак не ожидала. Но отступать было некуда. — Я ее отпустила! Морской Змей издал яростный вопль. — Да, отпустила! — дерзко крикнула Джун. Терять ей было нечего. — Потому что никто не имеет права ее эксплуатировать! Летучая лисица — не твоя собственность, а живое разумное существо! Найди себе другое сокровище! «Мне конец, — подумала она, обмирая. — Он меня проглотит и не подавится. Жаль, что сабля осталась на галеоне. Против Змея она, конечно, бесполезна, но хоть устроила бы ему на прощание кишечные колики». Однако Змей нападать не спешил. Рванувшись ввысь, он закружил над шхуной, раздраженно подергивая хвостом. — Раз так, ты умрешь, — прорычал он. — На твоей шее — метки моих верных охранников. Знай, что их иглы отравлены. Противоядие есть лишь у меня. Но ты его не получишь, пока не вернешь сокровище. Я не стану тебя убивать, яд справится с этим гораздо лучше, — он заклекотал, взвился в небо и снова нырнул в облака. Джун тупо смотрела на то место, где он только что был, и чувствовала, как по телу расползается страх. Покалывание в груди усилилось и превратилось в неприятное жжение. Значит, это был яд. И трясло ее вовсе не от эмоций. Девушка сглотнула кислую слюну и резко опустилась на палубу. — Кхапитан, — Штурман засуетился около нее. — Фы ф порятке? — Нет, — выдохнула Джун. Дышать становилось тяжело. — Ты же слышал. Его летучие рыбы меня отравили. Есть идеи? Если они у Штурмана и были, ответить он не успел. Сверху послышалось хлопанье крыльев и в руки Джун спланировала Голдилокс. — Ох, милая, — девушка провела пальцами по мягкой шерсти, и лисица приникла к ней. — Ну зачем ты вернулась? — Мы мошем фернуть ее Смею, — предложил Штурман. — Обменять на протифоятие. — Нет, — Джун накрыла лисицу ладонью. — Мы этого не сделаем. Я целый день сегодня искала себя вовсе не для того, чтобы потерять снова. Мне очень страшно умирать, но… отдать… Голдилокс… — она замолчала и некоторое время прерывисто дышала, собираясь с силами. — Я не могу. Это будет предательство. И потом, я же… пожелала… Я запрещаю тебе ее трогать, Штурман, ты понял? Ее скрутили судороги. Перед глазами всё расплылось. Джун почти ничего не различала. Только чувствовала, как Голдилокс лижет ее пальцы. Затем лисица вскарабкалась выше и стала лизать ее шею. «Не надо, милая, — хотела сказать Джун, но из горла вырвался лишь сдавленный стон. — Вдруг тоже отравишься…» Она попыталась оттолкнуть лисицу, но тело ее больше не слушалось. А потом боль отступила и сознание поглотила милосердная тьма. Джун открыла глаза и недоуменно огляделась. Она полусидела на палубе, привалившись к борту, на том же месте, где отключилась, и чувствовала себя на удивление бодро. Светало. Неподалеку шебаршился вездесущий Штурман. Заметив, что девушка очнулась, он бочком подобрался к ней и устремил на нее взгляд заботливой бабушки, постепенно сползший к переносице. — Я уже умерла? — на всякий случай спросила Джун и покосилась вниз, почти готовая узреть себя парящей над собственным хладным трупом. Но, судя по всему, ее душа была всё еще крепко связана с телом. — Нет, — успокоил Штурман и невозмутимо пояснил: — Фас спасла Колтилокс. У фолшебных лихщихцх селебная слюна, которая способна исселять любые раны. — И ты знал об этом с самого начала? — возмутилась Джун. — Так какого черта ты не сказал мне сразу?! Зачем предлагал отдать Голдилокс Змею? — Фы толшны были стелать этот фыбор, кхапитан, — серьезно ответил Штурман и торжественно моргнул правым глазом. Джун поднялась на ноги и обнаружила Голдилокс, спокойно висевшую на рее. Лисица самозабвенно чесала лапой за ухом и делала вид, что полностью поглощена этим занятием. — Сговорились вы все, что ли? — проворчала девушка. Но досада быстро прошла. Осталось умиротворение. Она облокотилась о борт и стала наблюдать за тем, как сквозь облака вдалеке неторопливо проступает розовая полоса рассвета, словно под водой просыпалось настоящее пламя. Розовый огонь распространялся всё дальше, подбираясь к самой шхуне. Горизонт заполыхал, на минуту превратив небеса в оранжевую пустыню, и по небу над кораблем растеклось расплавленное золото. Это было потрясающее зрелище. Джун не хотелось двигаться. Хотелось просто стоять тут и наслаждаться этой красотой вечно. Голдилокс вернула ее с небес на палубу. Завершив свой туалет, лисица встряхнулась и снялась с реи. Покружив над шхуной, она крикнула что-то и полетела вперед. — Она зовет нас за собой! Штурман, плывем за ней! Голдилокс хочет нам что-то показать! — Такх тохщно, кхапитан! Шхуна летела навстречу рассвету, следуя за золотистым лучом. Через некоторое время ее вновь окутал туман, густой и плотный как молоко, однако свет Голдилокс не давал сбиться с курса. Они летели вслепую довольно долго, а когда небо очистилось, впереди замаячил небольшой островок, парящий в воздухе. Джун успела привыкнуть к местным чудесам. До ее слуха донесся невнятный шум, нараставший по мере приближения, пока девушка не сообразила, что является источником этих звуков. — Это же колония летучих лисиц! — воскликнула она. — Голдилокс пригласила нас к себе в гости. С деревьев, растущих на острове, золотыми гроздьями свисали летучие лисицы. Их товарищи стаей кружили в небе. Джун зачарованно следила за яркими всполохами крыльев. Она обожала всех летучих лисиц, но золотой их подвид выглядел поистине сказочно. Общались друг с другом они, впрочем, как самые обычные летучие лисицы, и над островом разносились громкие лающие переругивания, будто бы все они разом не поделили между собой что-то. — Где же Голдилокс? — Джун переводила взгляд с дерева на дерево, но их знакомая совершенно затерялась среди себе подобных. К счастью, Голдилокс не заставила своих спутников долго томиться неизвестностью и вскоре снова приземлилась на рею. Она держала что-то в зубах. Джун подошла ближе, и лисица уронила ей в руки небольшой флакон, заполненный золотистой жидкостью. Это волшебный эликсир, транслировала Голдилокс. Одной его капли достаточно, чтобы исцелить любые травмы и болезни, но в мире Джун он подействует только на животных. Лисица надеялась, что ее спасительнице он пригодится. — Ох… конечно! — девушка не находила слов, чтобы выразить, как много для нее значит такой подарок. — Обязательно пригодится. Спасибо тебе, моя хорошая! О таком чуде я и не мечтала. В душе она ликовала. Да, эликсир не спасет всех. Но с его помощью получится сберечь больше жизней. А это самое важное, потому что каждая жизнь бесценна. Как она могла забыть, что именно эта причина побудила ее стать волонтером? Потому что животные нуждаются в ней. И она будет помогать им до тех пор, пока дышит. Ради тех, кто все-таки выживает. Пусть это одна жизнь на сотню. Ради одной этой жизни. Если она способна изменить хотя бы одну маленькую судьбу — значит, она уже живет не зря. — Сакхатофно, прафта? — услышала она голос Штурмана. — Как Колтилокс токаталась, фто фам нушно. — Загадочно? — Джун наморщила лоб. Что-то вдруг активно заскреблось из подсознания. — Загадка. Погодите… И тут она вспомнила. Бар и таинственного пиратского капитана, ни капли не похожего на пирата. Он предложил ей разгадать загадку, которую Джун должна была отыскать сама. Теперь, кажется, она поняла, что он имел в виду. Она разобралась в своей загадке и нашла ответ. А это означало, что ее «круиз» подходил к…***
Джун медленно и неохотно выплывала из сладкой дремы. Позволила себе чуть-чуть понежиться в постели, не желая расставаться с последними образами из сна. Какой это был увлекательный и чудной сон! Немного жуткий и тревожный, но всё равно отличный, потому что он успешно вправил ей мозги. Джун ощущала прилив сил, как будто выпустила с десяток летучих лисиц разом. Жаль, конечно, что тот дивный эликсир нельзя было захватить с собой в реальность, но это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Потянувшись до хруста в суставах, девушка вскочила с постели. А все-таки необычные впечатления. Сон оказался настолько многослойным, что она до сих пор не была уверена в том, что проснулась окончательно. На всякий случай Джун проверила календарь и выглянула в окно, чтобы убедиться, что ее не поджидают больше никакие сюрпризы. Всё было в порядке. Она была в своем времени и на своем месте. Джун уже собиралась заправить кровать, как вдруг заметила, что из-под подушки что-то торчит. Но она не имела привычки прятать там вещи. Сердце забилось чаще. — Этого. Не может. Быть. Девушка схватила подушку и неверяще уставилась на флакончик с золотистой жидкостью. Настоящий! Выходит, это был не сон? Всё произошло на самом деле? И корабли, и морской змей, и испытание, и… Джун присела на постель; голова шла кругом. Она взяла флакон в руки. Гладкие грани приятно холодили кожу — он не собирался исчезать. Получается, и Голдилокс была настоящей? И где-то среди множества миров действительно существует волшебный летающий остров, на котором живут золотые летучие лисицы, способные исполнять желания? И она правда, правда-правда спасла и выпустила одну из них? И рыжий Штурман тоже был реален? И… Ральф Бэйли, с которого всё началось? Кем он был на самом деле? Может статься, он продолжает путешествовать по снам людей, утративших жизненные ориентиры, и отправляет их на «Веселую каракатицу», где они обретают шанс разгадать собственную загадку? Джун знала одно: она была благодарна за то, что он решил наведаться в ее сон. — Кем бы вы ни были, спасибо вам, ребята, — прошептала она. — Теперь-то я точно не оплошаю. У нее снова появилось стремление бороться дальше. А неоценимый дар, полученный в награду за пережитые испытания, поддержит ее в самый трудный период. Но использовать его необходимо с умом, чтобы не израсходовать слишком быстро. Раздавшийся вслед за тем телефонный звонок заставил девушку подпрыгнуть. Поступил новый вызов: кто-то засек летучую лисицу недалеко от торгового центра. Джун сжала флакон в кулаке. Прохлаждаться было некогда. Где-то там животные нуждались в помощи. И она могла что-то изменить. Сегодня. И всегда. 30.07.2021–21.10.2021