Месть...годы спустя!

      Алкоголь… Кому-то он помогал перестать чувствовать боль, кому-то просто забыться. Чонгуку...Чонгуку он помогал дышать хотя бы через раз и не рассыпаться на атомы. День сменял ночь, ночь сменяла день, парень не различал этого. Он пил, много, потом бился в истерике и криках, когда силы иссякали просто всхлипывал. Когда уже нечем было плакать, смотрел стеклянным взглядом в одну точку и думал. Он раз за разом прокручивал их с Тэхёном жизнь - где же он проебался? В том, что виноват он сам, Гук даже не сомневался. Ведь только на сцене и в объективах камер он был альфа-самцом, этаким мачо, который трахает все, что движется. На самом же деле Чонгук так и остался тем неуверенным, замкнутым и постоянно смущающимся тринадцатилетним пацаном. “Крутым” он был только для Тэ и только благодаря Тэ. Но сейчас Тэхёна не было рядом, вИски разрушил все барьеры, и комплексы полезли, как черти из ада.       Чонгук думал, задавал вопросы...Благо было кому - подсознание услужливо подсунуло образ Тэхёна, с которым можно было говорить. Нет, это была не “белочка” и не помешательство. Это была возможность не сойти с ума. И Чонгук говорил, спрашивал, ругался, крыл Тэхёна всеми известными ему матами, потом просил прощения и снова ругался...это был замкнутый круг, выхода из которого не было.       В какой-то период небольшого просветления Чону пришла мысль - а не начал ли кто-то шантажировать Тэхёна, например, какими-то его делами из прошлой жизни, жизни в BTS. Ведь ни для кого в Корее не секрет, что богатые мамики и папики покупали у агентств айдолов для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Выбирали, как правило, вижуалов. Гуки не знал, постигла ли такая участь бантанов, ему, как младшему, о таких вещах не говорили. Вдруг что-то было, о чем Чон не знал? Вдруг кто-то решил вытащить такую историю на свет? Пока еще мог соображать и внятно говорить, Чонгук позвонил Намджуну и высказал свою мысль.       - Гуки, нас это не коснулось. - Ответил Нам на опасения младшего.       - Но хён, Тэхён ведь такой красивый! Ты только вспомни его образ блондина с голубыми глазами или ангела с голубыми волосами? Никто его не захотел? Ты мне правду говоришь? - заплетающимся языком Чонгук пытался сформулировать свои вопросы.       - Я клянусь, его никто не покупал! Чонгук, я бы не стал обманывать тебя, тем более сейчас. - Лидер пытался успокоить Чона.       - Хорошо, спасибо. Пока, хён.       - Гуки, ты как… - “себя чувствуешь” хотел спросить Нам, но Чонгук уже положил трубку. Конечно, состояние Чонгука было понятно по голосу, другу было больно слышать такого макнэ, больно думать о Тэхёне. Как-то нужно всё пережить, понимать бы только как. Этого лидер не знал...       Пока Намджун переживал у себя в кабинете, Чонгук снова напивался дома. С каждым днем сознание его становилось всё мутнее, просветы всё реже.       Он помнил, что приходила его мама, кажется, что-то приготовила, и вроде Гук даже что-то ел, но вкуса еды не чувствовал - спирт обжег все рецепторы. Мама о чем-то говорила сыну - он не слушал, что именно. Точно запомнил, что заходила и мама Ким. Чонгук упал перед ней на колени, заплакал и просил прощения, сам не понимал за что, но просил. Женщина плакала, успокаивала своего мальчика - ведь за столько лет он стал еще одним сыном для их семьи. Кажется приходили еще и отцы, но Чонгук не уверен - возможно, это ему привиделось.       И самое горькое было понимать, что они не бывшие - так бы пересекались, в соцсетях мелькали друг у друга. Тэхён не умер - на могилу поговорить и выплакаться не сходишь. Он просто исчез - как будто и не было, только осталось много воспоминаний, фото….и золотая лавровая ветвь, которую Чонгук даже в хмельном угаре оберегал как самое ценное, смахивал с неё пыль.       Через несколько недель почти беспробудного запоя, когда все мысли передуманы, а сил на крики и слезы уже не осталось, и “белочка” уже постепенно подкрадывалась к парню, чьи-то руки выдернули Чонгука из забытья, и голос Юнги прозвучал почти над ухом:       - Мелкий, какого хуя ты такой кабан? А ну пиздуй в ванну - буду из тебя человека делать!       Чонгука куда-то потянули и внезапно на голову полилась ледяная вода. От неожиданности Чон пытался вырваться, отклониться от воды, но крепкие руки Шуги держали его. - Давай, малой, приходи в себя, трезвей. Ты смотри, удумал старшего хёна перепить? Вообще молодежь охуела!!!       Минут через десять такого душа Чонгук начал соображать более менее четко. - Хён, дальше я сам. - сказал он Мину.       Шуга задумался на секунду, кивнул и вышел из ванной. Через 15 минут вышел и Чонгук. Он ужаснулся, когда увидел себя в отражении зеркала - на него смотрел бомж неопределенного возраста, но определенно сильно пьющий. Синяки под глазами, красные белки глаз, мятая кожа, выросшая клочьями борода, жуткие волосы - это были далеко не все прелести нового Чонгука. Привести себя в порядок сил не было, руки тряслись - бриться невозможно. Эту затею Чон отложил на другой раз - сейчас хотя бы немного протрезветь.       Гук надел чистую одежду и вышел в гостинную. От увиденного челюсть отпала сама. Джин с Юнги кружились на кухне, убирали, готовили, по запаху слышно, что варили бульон. Хосок и Чимин делали уборку - за эти недели дом превратился в свинарник, а экономке Чонгук запретил приходить. Намджуна предусмотрительно посадили в самое дальнее кресло - чтобы ничего не сломал, как обычно. Вся ситуация напомнила Чону их жизнь в общежитии, только сейчас им всем было уже дохрена лет, и лежал груз ответственности на плечах каждого.       Чонгук сел на диван и просто наблюдал за хёнами, помогать он был не в состоянии - голова гудела, спирт еще блуждал по организму. Вообще от интоксикации и больнички Чона спас крепкий организм и то, что он всё таки что-то ел.       Спустя примерно час Джин принес Чонгуку большую чашку крепкого наваристого бульона и заставил пить - полностью.       Все бантаны смотрели на Чонгука, он смотрел в ответ - заглянул в их глаза, ожидая увидеть сочувствие и жалость. А увидел лишь боль...ту самую, которая разрывала его изнутри. И младший расплакался, практически навзрыд. Но это были не слезы боли, с которой он жил эти месяцы. Это были слезы принятия - принятия того, что теперь все именно так, без Тэхёна, и что Чонгук не один - его хёны рядом и разделят эту боль между собой. Так будет хоть немного легче, немного…       Глядя на плачущего Чонгука, парни тоже не сдержали эмоций. Нам смахнул скупую слезу, он уже привык переживать все в себе и давал волю чувствам только дома, где утешить могла любимая жена. Чимин, как обычно, опустил лицо к коленям и тихо плакал. Джин и Хосок рыдали вместе с Гуком, обнимали его, успокаивали его и себя одновременно.       Шуга...Шуга был кремень, по нему сложно было прочитать хоть какие-то эмоции. Все знали, что давно, будучи совсем юным, Юнги любил Тэхёна, но вовремя отошел в сторону, чтобы не мешать развитию отношений Тэ и Гука. Даже в какой-то степени стал ангелом-хранителем их семьи: поддерживал ранимого Тэхёна и вправлял мозги вспыльчивому Чонгуку. Со временем любовь к Тэ прошла, но нежные чувства всё равно остались. Сейчас Шуга не плакал...свою боль он выплеснет в музыке у себя в студии. Но бантаны знали, что ему плохо не меньше Чона.       Постепенно все успокоились, Джин продолжал отпаивать бульоном Чонгука, ребята просто общались - как в старые добрые времена. Просидели они несколько часов.       - Чонгук, нужно решать вопрос с твоими планами и занятостью. - Намджун не стал ходить вокруг да около.       - Хён, я не выйду больше на сцену, я не смогу. - с отчаянием ответил Гук.       - Я и не прошу. Подумай, чем бы ты хотел заниматься - работы в агентстве полно.       - Мне нужна помощь с моими детьми. - Отозвался Хоби. Детьми он называл своих подопечных J-SEVEN. - Помощь нужна и в хореографии, и по вокалу их нужно постоянно подтягивать. Тем более Чимин уходит снова сниматься, и один я не справлюсь. Мелкие вообще оторвыши - глаз да глаз нужен.       - Я согласен. - ответил макне.       - Вот и славно. Прекрасно, что всё так быстро решили. - Сказал Нам. Он переглянулся с Хосоком - не нужно Гуку знать, что всё было оговорено заранее, требовалось только согласие младшего. - Завтра приступаешь, Хоби введёт тебя в курс дела.       Жизнь начала возвращаться в более менее привычную колею - конечно, в рамках обстоятельств. Днем Гуки пахал вместе с Хоби, натаскивал мелких, семь потов с них сгонял - всегда показывая своим примером. Вечером возвращался в пустой дом - это было самое тяжелое время. Но человек привыкает ко всему, и к боли в том числе. Она становится чем-то фоновым, но без чего уже не представляешь своего существования. Ещё хуже было в праздники. Бантаны, конечно, приглашали Чона каждый к себе, или собирались большой толпой. Но как смотреть на счастливые лица влюбленных ребят и стараться мило улыбаться? В итоге Чонгук перестал приходить в компании, с парнями встречался без их половинок, соответственно, встречи эти были не частыми.       Раз в месяц Чонгук брал выходной и ездил к своим родителям, навещал родителей Тэхёна. Сначала эти встречи приносили только боль и слезы. Даже отцы не могли сдержать эмоции и уходили на кухню, якобы попить воды. Но со временем и к этой боли привыкли. Нет, радоваться и веселиться никто собирался, эти встречи больше напоминали вечера воспоминаний - теплые и уютные.       Так прошло 19 месяцев или два года с момента исчезновения Тэхёна.       Чонгук этим утром решил немного поваляться - он снова взял выходной, можно отдохнуть и поехать к родителям Тэхёна. Потом к своим заскочить - считай день прошел. Но планам не суждено было сбыться. Звонок телефона прервал постельную негу. “Намджун-хён” высветилось на экране.       - Доброе утро, РМ. Только не говори, что что-то случилось. Или ты уже соскучился по мне.       - Доброе, Гуки. Что-то вроде того - выходной отменяется, приезжай в офис.- голос Нама был суров и не предполагал отказа.       - Буду через час. - ответил Чонгук.       Через час в кабинете Намджуна:       - Чонгук, ты едешь с J-SEVEN и командой стаффа на Гоа, пляж Керим. Вылет через четыре часа - успеешь собрать вещи и приехать в аэропорт. Там у ребят будет фотосессия, снимут пару эпизодов “Go, J-SEVEN!”. - без прелюдий сообщил Намджун.       - Что? Нам-хён, ты же знаешь, что я не езжу за границу. Да и зачем хореограф и препод по вокалу на фотосессии? - начал возмущаться Чонгук.       - Гук, это Индия - в Америку я бы не просил тебя ехать. И ты поедешь - выбора все равно нет - у Хосока травма - вчера потянул голеностоп. И ты не просто хореограф - ты со-продюсер группы.       - Почему у меня ощущение, что ты просто выпихиваешь меня в отпуск? - Чонгук подозревал, что подобное возможно.       - Чон, ты уж прости, но я еще этой херней не занимался - как выпихивать тебя в отпуск. У нас контракт с турфирмой - мы помогаем им раскручивать не самый популярный курорт, они оплачивают перелет, проживание в отеле плюс рекламные услуги. А ты не маленький, сам решишь, когда тебе отдыхать. Всё, езжай собирай вещи. Билеты и посадочные талоны у старшего менеджера. - Намджун уже начинал раздражаться.       - Хорошо, как скажешь. - Выбора у Чонгука действительно не было.       Как и подозревал Чонгук - его выгнали в отпуск. Об этом сообщил Гуку сам РМ, когда вся команда уже разместилась в отеле - кстати, очень не плохом, пятнадцать этажей, панорамные окна с видом на океан. Отделка номеров сдержанная, но со вкусом - что очень не похоже на ярко-пеструю Индию. Чонгуку достался номер на десятом этаже. Вид из окна завораживал, наблюдать закат можно было прямо на кровати. На первом этаже отеля большой ресторан с баром и сценой - каждый вечер запланированы выступления относительно известных и не очень артистов.       Инфраструктура пляжа еще не была развита - только отель и несколько зонтиков с шезлонгами. И раз уж Чонгук был в отпуске и команда стаффа в его услугах не нуждались, парень поехал исследовать близлежащий поселок. Размерами он тоже особо не порадовал: небольшое подобие минимаркета, аптека, заправка и магазинчик для туристов. Туда то Чонгук и направился - осмотреться и прикупить сувениры. Тем более, что весь отпуск был всего на три дня, включая день прилета и день отлета, и этот первый день Гук благополучно проспал - сказывалась разница часовых поясов и общая усталость.       Магазинчик оказался вполне уютным, а продавец не шумным - как показывали на Ютубе в различных трэвел-шоу. Выбор сувениров был довольно скромен в силу того, что курорт не был особо популярен у туристов. На полочках лежали несколько видов сари, баночки и пакетики с чаем на любой вкус, деревянные статуэтки - особым спросом пользовались фигурки бога Ганеши, пакетики с хной, благовония, несколько серебряных браслетов и поющие чаши. Из всего этого национального разнообразия выделялись картины, которые висели на стенах и также продавались. Картины были небольшие, но все выполнены в странной технике…       Так рисовал Тэхён. - мелькнуло в голове Чонгука. - Неужели на земле есть еще чудик, который рисует также.       Эта мысль никак не зацепилась в голове парня и исчезла мгновенно, оставив после себя горьковатый осадок с налетом чего-то теплого и необъяснимого. Осмотрев весь ассортимент, Чонгук выбрал друзьям и родным сувениры - мужчинам статуэтки Ганеши, женщинам серебряные браслеты.       В отель Чонгук шел пешком, поэтому добрался уже под вечер - практически перед началом концертной программы. Он поднялся в номер, сложил в чемодан покупки, переоделся в легкий костюм, т.к. на шоу-программе был введен дресс-код. Спустился в холл - там уже никого не было, из ресторана доносились звуки начавшегося шоу. Идя ко входу в зал, боковым зрением Чонгук заметил движение у запасного входа в отель и обернулся…       В холл вошел высокий мужчина в светлой хлопковой рубашке и таких же брюках, его черные волосы были небрежно уложены, челка спадала на глаза. Он шел к ресторану своей фирменной модельной походкой...       Тэхён!!!