Полнолуние.

Я постоянно спрашиваю, почему ты грустишь, словно не знаю причины. Ты скучаешь по нему, все это видят, только молчат до последнего. Они-то чувствуют, что здесь не так. Хоть их и не было с нами в ту роковую ночь, когда луна была полной, а лязг небесной стали эхом отдавался от окровавленных стен форта "Висельная скала". Туда мы отправились сразу после того, как ты предложила мне волчью кровь. Знаешь, сестра, я ведь помню всё до мельчайших подробностей. Сначала Скьор наказал мне прийти в нижнюю кузницу. Там было холодно, от чего я невольно потирала ладони, пытаясь согреть озябшие пальцы. Он как обычно с неодобрением поглядывал на меня, но ты, ты была полностью уверена во мне, в мелкой девчонке, которая с трудом удерживает меч. Но почему? Почему ты не выбрала кого-то другого, почему я!? На меня не подействовала ни твоя кровь, ни полная луна. Вы оба были разочарованы, но всё же взяли меня с собой на охоту. Мы торопливо шли по густо заросшим полям, небо над нами было усыпано звёздами, а луна светила так ярко, как с тех пор никогда больше не светила. Хирсин ждал, он умел долго ждать. Кровавая луна всегда призывает своих охотников, какой бы ни была жертва. Скьор кротко приказал нам оставаться на месте и ждать его возвращения. Ты уже было хотела возразить, но не стала. ТЫ доверяла членам своей стаи. Мы ждали, мы очень долго ждали, сестра. Я видела, как ты ерзаешь и дергаешься от волнения, но упорно сидишь в траве, рядом со мной. Рассвет приближался с каждой минутой, а мы всё ждали. Ты оборачивалась на каждый звук и шорох, тебе было страшно за него. В какой-то момент ты рывком поднялась на ноги и, ни слова не сказав, направилась в сторону "Висельной скалы", а мне осталось лишь без возражений поплестись за тобой. Теперь я, как и ты, всем сердцем ненавижу этих людей, Хирсин бы их побрал! Ты помнишь этот запах, сестра? Наверняка помнишь. Запах смерти, крови и проржавевших от времени и сырости камерных решёток. Члены "Серебряной руки" были чуть ли не разорваны на части. Везде кровь, на полу, на стенах, а в некоторых местах даже капала с потолка. Та кровь, что до сих пор снится мне по ночам. И эти искаженные, жуткие морды по другую сторону решётки.. затравленные, озлобленные, по взгляду которых было понятно, что они хотят разорвать меня на куски, изодрать в клочья как это сделал Скьор с "Серебряной рукой". Волки с упоением сожрали бы их всех, а за одно и меня, тогда я не сомневалась в этом. Как же хотелось всех их выпустить. Пустить на волю, на встречу ветру и прохладной утренней росе, что осталась на высокой траве после ночного тумана. Увы, ты запретила. Они - дикие необузданные звери, которые потеряли себя, словно оголодавшие псы, учуявшие мясо. Зов крови сильнее каждого из вас, оборотней, и лишь Соратники сопротивляются ему. А эти бедолаги уже давно потеряли разум и, вместе с ним, волю. - Жаль, но им уже не помочь. - в ту ночь ты просто сказала мне это и, дернув плечами, пошла дальше. А я, остолбенев от изумления, все еще посмотрела на вервольфов, оставшихся в холодных камерах. И это "Серебряная рука" называет себя охотниками на оборотней? Они лишь трусливые изверги, которые сначала изводят свою "добычу", а потом оставляют умирать голодной смертью. Ты много рассказывала мне о знаменитом "Шкуродёре", а затем говорила, что наверняка никто из "ваших" не хочет узнать, почему его так прозвали. Да и мне самой от догадок дурно становилось. Эта ночь надолго впечаталась в нашей памяти. Лишь один "серебряный" остался жив после нападения Скьора. Он сильно ослаб от ран, но всё равно оставался таким же жестоким и мерзким человечишкой. Он довольно долго уходил от твоего меча, пока не споткнулся о щит бывшего товарища-убийцы и твой клинок не поразил его. Я молча вглядывалась в душное, плохо освещённое помещение, когда услышала твой крик. Твои губы чуть заметно дрожали, а широко распахнутые серые глаза были полны боли и ужаса. Там был Скьор. Тот, кого ты так сильно любила и так безумно боялась потерять. Злые и немощные мысли захватили мой разум. Зачем вы с ним разделились в самом начале?.. Вы ведь не могли знать, что улыбнётесь друг другу в последний раз. И что тот жаркий поцелуй в Йоррваскре, который я случайно увидела, был последним. Не в силах отвести взгляд от него, безжизненно раскинувшегося на полу, я смотрела на тебя и молча глотала слёзы. Как ты стояла на коленях, как рыдала и шептала что-то в его окровавленную щёку. Я помню все. Помню безнадежное отчаяние и боль в груди, что разрывали меня, когда твои громкие рыдания эхом отдавались от каменных стен, помню, как судорожно сжимала бурый волчий мех своего плаща с каждым твоим всхлипом. Сумрачный сон. А потом твоя рука, которая осторожно трясла моё плечо, и тихий хриплый голос, который шептал о возвращении. Прошел уже год, а я помню тот день так, словно это произошло вчера.