time to die

      он слышал природу. умел читать и распознавать той следы. узнавал о встречном случайном несказанное. поражая способностями удивительными, голосом и манерами мягкими. сердечной доброты.       кадзуха, понимает итэр, мелодию ветра слушает. вот бы бард один возликовал, разузнай! они вдвоём под деревом «где когда-то благородная венесса вознеслась» лежат. путешественник отдыхом случайным наслаждается. в чём кадзуха покой для себя находит — вопрос.       «инадзумовец не беспокоится об одиночестве, — внезапным озарением мысль к итэру приходит. — кадзуха одиночеством преисполняется. и в нём умиротворение находит». и мысль эта по сердцу режет без ножа. очерняет настроение отчего-то.       — тебе здесь нравится? — задаёт неуместный для расслабляющей атмосферы вопрос путешественник.       нет, не так. в этот самый миг любые слова излишне. они мешают, они от созерцания чего-то прекрасного отвлекают. но боль в душе тянущая, неприятная. вынуждает говорить, всё ломать.       — в мондштадте или же с тобой? — не открывая глаз уточняет кадзуха. ронин травинку в зубах закусил, безмятежно развалился под корнями древа, ногу на ногу закинув, руки за голову отведя.       итэр странное «да» выдавливает едва слышно. устало. но кадзуха словно и не слышит ответа слабого. он ухмыляется мыслям своим неясным и с лёгкостью, видимо, всем обладателям анемо стихии присущей чуть тянет гласные:       — нравится, — путешественник вздрагивает незаметно. тень чувств странных проходит стремительно, словно в душе у того солнце восходит. и борется юноша с любопытством. «что именно?», но итэр сам начал испытание своеобразное.— а тебе? — ронин наконец-то глаза открывает, набок поворачивается к итэру лицу и в глаза янтарные заглядывает. они близко. очень близко. непозволительно близко.       в тишине повисшей неловко между ними итэр находит что-то поэтическое, эстетическое. чужеземцу нравится она, кадзуху же немного нервирует. этого не видно, да только Древа древнего листва шумит сильно. неужели барбатос недоволен молчанием?       у кадзухи на самом дне глаз беспокойство зарождается. красиво.       — угу, — кивает итэр. и чувствует как выдыхает кадзуха облегченно. путешественник взгляд отводит, на вид впереди засматривается и честно признаётся. — очень нравится. хотелось бы продлить этот момент.       но кадзуха на уловку не попадается. он со смешком тихим встаёт, лишь ради того чтобы подойти и, вместо того чтобы продлить «угадай же о чём разговор», сесть напротив.       — я хочу и дальше путешествовать с тобой, — шепчет ронин серьёзно. — я хочу помогать тебе с поисками сестры. драться с тобой спина к спине. с тобою миссии проходить, — кадзуха невольно к волосам итэра тянется, снимает листок случайный. — оберегать…       — добро пожаловать домой, кадзуха, — итэр руку перехватывает, аккуратно сжимаем и с солнечно-солнечно улыбается.       у них впереди немыслимо длительное путешествие. столько будет возможностей для слов. столько будет моментов для отдыха. итэр успеет всё это позже. сейчас же, чужеземец, ветер поймавший, новый контракт заключает. уроки этого мира усваивает.