родные просторы

Машина медленно ползет по раскаленному асфальту, сквозь бодрую читку из динамиков прорывается гул стоящих в пробке машин. Воздух за окном раскален настолько, что кажется, еще чуть-чуть, и колеса завязнут в асфальте намертво. Знаменитое воронежское лето с его +38 за бортом. Арсений мерно покачивает ногой в такт музыке, поправляя съехавшие на нос очки. – Ну ты еще весь на приборку ляг, ну, Арс. Да ты-то куда прешь, себе посигналь! – Руслан за рулем – воплощение красоты и грации дикого лося на проезжей части. – Арс, ну в самом деле. Сейчас свернем с трассы, можешь хоть из окна их высунуть. Арсений закатывает глаза, всем видом показывая, что его высочество крайне обижено тем фактом, что его роскошные ноги в не менее роскошных драных шортах («И с какого бомжа ты их снял? Cколько-сколько тыщ?») не заслуживают лежать там, где им вздумается. Машина плавно выруливает с трассы, сворачивая на пустынную дорогу, обрамленную полями солнечно-желтого рапса. Руслан выключает кондиционер и открывает окно, впуская волну обжигающе-горячего воздуха, насыщенного ароматами разнотравья. – Рус, далеко нам еще? Рамóнь?* Или Ра́монь? – Арсений оборачивается, читая покосившийся указатель на съезде с трассы. – Рамóнь. Смотри там по-другому не назови, – Руслан хохочет. – Местные тебя порвут на брендовые шорты. Арсений фыркает, вытягивая руку в окно, лаская кожу потоками горячего ветра. Пейзаж за окном сменяет кадры один за другим: на ветру переливами сверкают поля, полные упругих колосьев, с другой стороны – шум зеленой листвы доносит запах влажной после ночного ливня земли. Руслан не спешит, останавливаясь на местном рынке и набирая свежих ягод и домашнего кваса. Солнце нещадно палит, вынуждая закрыть окна и включить спасительный кондиционер обратно. Они добираются до места ближе к вечеру. Арсений, разморенный жарой, уплетает малину прямо из обреза пластиковой бутылки, наслаждаясь стрекотом кузнечиков в высокой траве. Руслан копается в телефоне, проверяет взятые с собой документы и смотрится в зеркало заднего вида, проверяя состояние своего покрасневшего носа. Упрямец, не признающий санскрин. – Ты пойдешь со мной? Я с Лёхой встречусь, документы подпишу и поедем на турбазу, м? Пока твой Шастун там все не сожрал, – Руслан смотрит на него, склонив голову набок, что вкупе со сгоревшим кончиком носа выглядит чудовищно мило. – Пусть только попробует все сожрать, я его пакетом придушу. А с тобой пойду, конечно, если обещаешь показать меня кроликам, – Арсений пропихивает между его губ малину, брызгая каплей сока на подбородок. Руслан закатывает глаза. – Вылазь уже, познакомлю с сородичами. Арсений вздыхает и нехотя вываливается (по-другому не скажешь) из машины, с хрустом потягиваясь, оголяя поджарый живот и ямочки на пояснице. Широко улыбнувшись Руслану, он направляется на территорию. В лучах закатного солнца ферма выглядит почти сказочно: несколько домиков с резными ставнями и козырьками, тропинки, вымощенные древесным срубом и присыпанные сосновыми иглами. На узких аллеях растут молодые яблони и кусты жимолости, которая вот-вот начнет давать свои плоды. В груди что-то предательски сжимается от осознания, что они добровольно (ну, почти) отказываются от этого места: «Арс, ну зачем этот зоопарк, если мы выбираемся сюда два раза в год? Не бизнес, а срака!» Оставив задержавшегося с Лёхой Руслана заниматься документами на продажу, Арсений осматривается, с замиранием сердца замечая впереди большой вольер, скрытый в тени раскидистой сосны. В сени пушистых веток на подушке из мягких опилок и ароматного сена на него смотрит целое кроличье семейство, к ним-то Арсений и идёт знакомиться. Самый крупный ушастый с хитрым прищуром наблюдает за ним со всем возможным кроличьим скептицизмом. «Ну и лапищи. На Шастуна похож», – думает Арсений. «Ну и шорты у него. За много тыщ, наверное», – вероятно, думает кролик. Идентифицировав белоснежного кролика с толстой задницей как вожака, Арс протягивает ему взятую в специальном ведерке морковь. Пошевелив усами и дернув левым ушком, зверь благосклонно принимает угощение, принимаясь агрессивно хрустеть. Осмелев, пушной отряд неспешно подтягивает свои ряды в сторону Арсения. Сам того не заметив, он плюхается прямо на землю, запуская ладонь в мягкую шерстку одного из крольчат. Ушастый выводок окружает его со всех сторон: малышей не меньше дюжины, а крупные особи лениво созерцают гостя, чуть сторонясь, напряженно уничтожая запасы принесенной им моркови. Пара пятнистых кроликов бесстрашно располагается на его коленях, распластав длинные лапы, троица серых пушистых дремлет рядом, зарывшись носами в нагретое солнцем сено, черный с белым пятном на носу коварно дожевывает шнурок на кроссовках Арсения. – Эй, Вася Кроликов*. За своего приняли? – Руслан наблюдает за ним, прижавшись плечом к ближайшему дереву. – А ты тогда Иннокентий Шниперсон, получается? – Арсений оборачивается, щуря глаза на солнце, крепче прижимая к себе новоявленного родственника. Руслан тихо посмеивается, присаживаясь на корточки рядом, и касается мягкой шерстки одного из кроликов. Арсений ласково чешет жопку возле короткого хвостика, касаясь пальцами раскрытой ладони Руса: площадь кролика оказывается слишком маленькой для двух мужских рук. Арсений поднимает на него глаза, глядя с надеждой, как на спасителя всех кроличьих семей на планете, заставляя Руслана пару раз моргнуть, прежде чем понять, чем этот взгляд чреват: «Мало ли, лесом надышался, наобщался с лопоухими, уши решил отрастить, расставаться не хочет». Он взвешивает все «за» и «против», успевает мысленно выкурить пачку сигарет и послать все к черту, и наконец решается. – Арс, я передумал. Ну, с фермой передумал. Хочешь, будем приезжать сюда вместе? Арсений молча подносит к его носу кролика, влажный носик которого тут же принимается с интересом изучать Руслана, щекоча его короткими усами. Конечно, Арс согласен. Солнце окрашивает стволы деревьев огненно-красным, наступающий вечер дарит долгожданную прохладу. Они определенно будут выбираться сюда чаще.