А луна вышла неплохо...

      Дазай сонно разлепил глаза, просыпаться совсем не хотелось, однако что-то, или кто-то, отчаянно теребил его за плечо. С трудом сфокусировавшись на источнике, до Осаму дошло, что это Элис, она выглядела немного напуганной и совсем не похоже на то, что она проснулась совсем недавно.       — Дазай-кун, Дазай-кун! — Элис говорила как можно тише, наверняка, чтобы не разбудить Накахару, мирно сопящего рядом, но голос её встревоженно колыхался. Наконец поняв, что что-то тут не так Осаму немного взбодрился.       — Что случилось, Элис-чан? У тебя всё нормально? Сколько времени? — Дазай быстро приподнялся на локтях и протёр глаза, чтобы быстрее проснуться.       — Сейчас 6 утра, Дазай-кун, там кто-то ходит за дверью, уже минут десять… — Элис сжамала подол своей ночнушки, явно нервничая, спустя пару секунд она, видимо, подумав что то, что она так рано встала и сидела уже 10 минут слушала шаги за дверью это странно, начала оправдываться, — Я хотела сделать вам с Чуей-куном блинчики, но услышала шаги за дверью и испугалась. Это глупо, кто-то может просто идти на работу, я не знаю почему мне так страшно! Прости что бужу так рано…       — Всё хорошо, Элис-чан, не надо извиняться за то, что тебе страшно, бывает. Пойдём, — Дазай выдохнул, он уже понял в чём дело и, тепло улыбнувшись, аккуратно встал с футона, — я тебя кое с кем познакомлю.       Элис с осторожностью пошла за Осаму к дверям. Пару щелчков и дверь открылась, за ней стояла Гин. Немного удивившись, она быстро поклонилась и, кажется, немного смутилась.       — Здравствуйте, Дазай-сан, я вас разбудила? — она выглядела виновато и немного смущённо, это было понятно, хотя и половину её лица закрывала белая маска иммитирующая бинт.       — Нет, ты просто напугала Элис-чан, — усмехнувшись Дазай зевнул, ему явно очень хотелось спать, после он обратился к свмой Элис. — Знакомься, Элис-чан, это Гин Акутагава — сестра моего друга и мой телохранитель.       Сначала Элис стояла за Осаму, но когда услышала, что она его телохранитель выглянула восторженно смотря на девушку, чем её слегка озадачила.       — Вы работаете на Ринтаро?! — последние крупицы страха покинули Элис и она взбудораженно ждала ответ, казалось что в её нлазах сверкают искорки воодушевления. Гин же немного не поняла вопроса и, заметив это, Дазай быстро пояснил:       — Она про Мори-сана.       –Оу, да, я работаю на господина Огая, а что? — Гин была смущена такими вопросами и ситуацией впринципе, но Элис загорелась ещё сильнее.       — Вот это да! А у вас есть с собой оружие? А нож? А чем обычно пользуетесь? Какая модель пистолетов больше нравится? А приходилось убивать? А сколько? На секретных заданиях бывали? А напарники были? А приходилось спасать братика? А насколько вы высоко в иерархии мафии? Ой, а это ли не слишком секретная информация… А какой у вас там самый молодой сотрудник? А кто самые приближенный люди к Ринтаро? А, точно, Фукудзава-сан и исполком… А какой состав у исполнительного комитета? — Элис наперебой задавала невероятное количество вопросов, от чего впала в ступор не только Гин, но и сам Дазай.       — Э-э… Элис-чан, мы тут на пороге вообще стоим неудобно, а ты хотела блинчики сделать, — немного отойдя от шока произнёс Осаму, он хоть и знал, по рассказам Огая, что Элис несколько раз просилась в организацию, игнорируя ответ о том, что она ещё слишком мала, но тут просто нельзя было не остолбинеть, хотя бы от понимания того факта, что это говорит 12-летний ребёнок. — Гин-чан, заходи, чай попьём, только не шуми и ты, Элис-чан, тоже.       — Ох, ну как-то неудобно, я же на работе как никак… — Гин замялась на пороге, но Элис потянула её за рукав внутрь.       — Гин-сан! Ну пойдёмте, мне очень интересно будет послушать! И я вас блинчиками угощу! С кленовым сиропом! Ну пожалуйста! — Элис практически слёзно умоляла её войти и в конце концов Гин, в последний раз посмотрев на Дазая, сдалась и вошла.       — А, Дазай-сан, тут ещё и Чуя-кун? — Хоть Гин и спрашивала, это было скорее просто для приличия, ведь она почти каждый день здесь и знала, что Накахара бывает здесь крайне часто, поэтому догадаться, что он не хочет будить именно его, сложности не представляло.       — Да, не хочу его будить в такую рань, как меня разбудили, да, Элис-чан? — Осаму усмехнулся, на что Элис лишь злобно фыркнула и ушла на кухню готовить. — Хах, Гин-чан, тебе чай или кофе?       — Чай, зелёный если есть.       В эту минуту, в дверном проёме, появился зевающий Накахара, рыжие волосы были       — Вы чего так расшумелись в такую рань? Ходят тут, дверями хлопают! — Чуя наигранно злобно говорил, ещё непроснувшись до конца, встал, опираясь на дверной косяк и складывая руки на груди, но, заметив Гин, переключился на неё и мило улыбнулся, поприветствевав её, снова вернулся к недовольству продолжил монолог к Осаму, — Дазай, что вы так рано закопошились? Сто процентов и Элис-чан разбудил!       — Никто не виноват, что ты такой неженка, что просыпаешься от звука дверей, Чуя-кун! И вообще-то это Элис-чан меня подняла, а не я её! — Дазай язвительно подыгрывал Накахаре и со стороны это выглядело очень комично.       — Кстати, а где Элис-чан? — Чуя тут же переключился и выражение его лица из «актёрско-злобного» стало более спокойным и заинтересованным.       — Элис-чан, на кухне, делает блинчики, вообще она хотела сделать нам сюрприз, но что-то пошло не так. — Дазай переключился точно также быстро, усмехнувшись и тепло улыбаясь. Такие перемены в общении у этих двоих Гин видела впервые и, крайне удивившись, она пришла к выводу что они очень чутко чувствуют настроение друг друга.       — Блинчики? Звучит вкусно, — Накахара немного принюхался и ухмыльнулся, — и пахнет тоже.       Дазай сделал тоже самое и почувствовал этот аромат, невероятно нежный и домашний. Ему сразу вспомнилось как его мама готовила ему блины когда он был маленьким, а ведь в _то_ утро она тоже приготовила ему блины… Что-то давно он не носил ей цветы… Но Осаму быстро откинул эти мысли, лишь подметив что нужно сходить в цветочный и на кладбище.       — Да, вкусно, а это она ещё кленовый сироп не достала. Чуя-кун, тебе чай или кофе?       — Мне как обычно.       — Значит горячий чёрный чай без сахара?       — Ага.       ×××       Весь сегодняшний день Накахара страшно волновался. Казалось бы «Что тут необычного?», ведь это его первый день в университете, первый его день, как студента. Однако всё было немного иначе.       Пары не несли особой нагрузки, все профессора знакомились с учениками, давали вводный материал, рассказывали о целях первого семестра и про их будущие зачёты и экзамены. Чуе было не особенно интерестно, ведь первые вводные уроки за прошлые года он нашел в свободном доступе ещё неделю тому назад, и, как выяснилось, ничего с тех пор и не изменилось, поэтому слушал он отдалённо, погрузившись в свои размышления.       Как говорила Коё: «Нельзя подавлять свои чувства и эмоции, а то будет хуже». Чуя это прекрасно понимал, но как же сложно эти самые чувства выражать. Но медлить было нельзя, он копил в себе всё ещё с того злополучного февраля и больше их терпеть он не мог. Прошлым вечером он впервые сказал это вслух, и кому же? Маленькой девочке! Это звучало безумно глупо, наивно и неловко, но кажется с этой фразой он осознал, что так оно и есть, что это его чувства, и они реальны. Осталось лишь о них сказать, ведь это не так уж и сложно, да? Да ведь…? Накахара не совсем понимал, но точно знал что это должно случиться сегодня. Почему не потом? Просто Чуя знал множество историй, в которых люди медлили и так никогда и не сходились, даже если чувства были взаимны, он не хотел чтобы так было и с ним, даже если его чувства окажутся невзаимными, он просто должен был это сказать.       План был прост: пойти к Осаму в гости «на чай» и спокойно, за чашечкой чая или кофе, и остатками утренних блинчиков, всё рассказать, принять ответную реакцию и разойтись оставшись друзьями. Ничего же не должно измениться, ведь так, да? Нет. Определённо нет. Первая часть ещё проста, ведь в этом нет ничего необычного, ведь Чуя часто ходит к нему в гости, но вот вторая… С ней всё сложнее, и дело даже не в словах, а в этом «спокойно», ведь Чуе нихуя не спокойно. Накахара очень сомневался что сможет сдержать такую бурю эмоций, обычно он очень вспыльчив и сейчас это ему никак не на руку, но попытаться нужно, хотя узнать взаимно это или нет. Сам же Чуя в размышлениях продумал все варианты событий и склонялся к тому, что они не взаимны, аргументов у него не было, просто не взаимны и всё.       Пары тянулись для него бесконечно долго, на одной из них Осаму, сидящий рядом, чуть ли не засыпал, но усердно боролся с злосчастным сном. И вот, наконец, последняя пара закончилась.       — Ейй, спящая красавица, просыпаемся, пары уже кончились, ты всё проспал! — Чуя теребил Дазая за плечо якобы чтобы его разбудить, но в шутку, ведь прекрасно знал что Осаму не спит.       — Да не спал я! Просто обычно я не встаю в 6 утра, вот спать и хочется! — злился в ответ Дазай, универ был совсем близко к его дому, поэтому ему действительно можно было бы ещё поспать утром, но обстоятельства по имени «Элис-чан» не дали ему этого сделать.       — Успокойся, я же просто пошутил, — Чуя усмехнулся, вставая со своего места, его руки еле заметно тряслись от волнения, но Осаму, кажется, этого не замечал, ну и хорошо. — Кстати, может пойдём к тебе? С меня что-нибудь к чаю.       — Хм, ну если тортик какой-нибудь, то ладно, — Дазай, сделал такое снисходительное лицо будто, если бы Чуя ничего не предложил взамен он бы его не пустил, но оба они знали что это не так. За это Осаму получил небольшой толчок локтем в бок от Накахары и они оба рассмеялись.       ×××       Пытаясь сделать менее озабоченный вид и унять сердцебиение, выдававшее его с потрохами, Чуя разговорился с Осаму о чем-то отдалённоми обыденном и так, непринуждённо болтая, они пошли дому Дазая. Уже на проходя на кухню Накахара понимал, что всё решиться уже совсем скоро, отчего волнение, нарастающее внутри него, уже было практически невозможно скрывать и Осаму это заметил.       — Чуя-кун, тебе чай как обычно? — Дазай ставил разогреваться электрический чайник и, нажав кнопку включения, обернулся к, сидящему за столом, Накахаре и понял что, что-то было не так. — Чуя, что-то случилось? Весь день выглядишь так встревоженно, всё точно в порядке? Может что-то не так, Чуя-кун?       — Мне кофе, если есть, — Накахара на самом же деле пытался подольше оттянуть тот разговор, что и собирался начать, но… — и нет ничего особенного, но я хотел бы с тобой кое о чем поговорить, — …обратного пути уже нет.       — Поговорить? Конечно, Чуя, мы же и так постоянно разговариваем! Ахах, ну ладно-ладно, не смотри на меня так пугающе, сейчас налью нам чай с кофе и «поговорим», тебе с молоком? С сахаром, без? — Осаму был насторожен таким несвойственным для Накахары поведением и поторопился достать кружки, ведь чайник вот-вот закипит.       — Немного молока и без сахара, — Накахара прокручивал в голове что он скажет, как же страшно! Но нужно собраться. «Спокойствие, Чуя, только спокойствие… » — повторял он в голове, но не особо помогало, тревога не уходила и чтобы хоть как-то её реализовать, Накахара начал быстро еле слышно постукивать пацем по столу. Осаму поставил перед ним кружку с кофе и сел со своим чаем напротив.       — Ну и о чём ты хотел поговорить? — Дазай заинтересованно склонил голову на бок, — «Прямо как Элис-чан, пф, а ещё и не родные, а ведут себя будто разделили при рождении» — усмехнулся про себя Чуя и сделал глубокий вдох.       — Чтож, сразу говорю, это может показаться очень, очень глупым и я просто не хочу, чтобы ты меня неправильно понял и всё в этом духе… — Осаму в недоумении выгнул бровь, но продолжил слушать, не перебивая. Сердце Накахары билось невероятно быстро, ему было страшно, неизвестно почему, он забыл все заготовленные наперёд фразы и «спокойствием» здесь уже и не пахло, но Чуя держал себя в руках как мог и, сделалав ещё один глубокий вдох, продолжил — Кажется… Кажется я люблю тебя.       Повисла тишина. Никто из них, кажется, не осмеливался даже моргать, не то чтобы дышать. Напряжение сделало воздух невероятно тяжёлым, что даже если бы очень захотелось, они бы не смогли вдохнуть. Первым прервал эту тишину Чуя, потупив глаза в стол и глупо улыбаясь.       — Я говорил это невероятно глупо и ты имеешь полное право меня возненавидеть и… — Накахара затораторил практически неразборчиво, ему было невероятно страшно и всё собранное им ранее самообладание в момент улетучилось.       — Чуя… — попытался остановить его, чуть ли не паническую, речь Осаму, но Накахара его не слышал.       — …и вышвырнуть, игнорировать, но мы же можем остаться друзьями, ведь так? Я… я просто… агх! Какой же я идиот, я думаю мне лучше уйти, прости. — Чуя быстро встал из-за стола и, не поднимая головы, пошёл к выходу с кухни, но…       — Чуя! — Осаму успел ухватить его за запястье. Всё будто замерло. От внезапного прикосновения Накахару пробили мурашки, он посмотрел на Дазая, который выглядел крайне обеспокоено и, кажется, озадаченно. Увидев что ему удалось поймать зрительный контакт с Чуей, Осаму слегка улыбнулся, — Чуя, успокойся, всё нормально, давай сядем и обсудим, как ты и предлагал, ага? Не нужно никуда уходить, всё хорошо.       — Да… Думаю ты прав… — Накахара сделал ещё один глубокий вдох, немного улыбнувшись в ответ, вернулся к столу и сделал глоток кофе. — Прости, я не знаю, что на меня нашло…       — Я говорю всё нормально, ты переволновался, я понимаю, — Дазай облегчённо выдохнул и тоже сделал голоток своего чая. — Так… Когда это началось?       — Думаю, в феврале, — Чуя смотрел на пар, который извиваясь и кружась, струился вверх с поверхности его кофе и вспоминал этот февраль, понимая что да, именно тогда он и влюбился, просто в тот момент ещё не признался себе в этом. — Дазай, ты так и не сказал…       — Ахах, — Осаму перебил Накахару и, немного покраснев, посмотрел ему прямо в его голубые, бездонные для Дазая, глаза, — тут будет проще показать, чем говорить, пойдём.       Чуя недоумевал, что имеет ввиду Осаму, но покорно пошёл за ним в другую комнату. На пороге Осаму остановил его.       — Стой, закрой глаза и не открывай пока я не скажу, хорошо? — Дазай весело улыбался, и Чуя, помедлив пару секунд, всё же закрыл глаза и накрыл рукой, чтобы уж наверняка. Спустя несколько минут и какого-то негромкого громыхания, послышался голос Осаму, — Открывай!       Когда Накахара открыл глаза он увидел несколько, около десяти, холстов беспорядочно устилающих пол комнаты. На них был нарисован Чуя. Накахара был в небольшом ступоре, молча он посмотрел на Дазая, стоящего в углу комнаты, тот, отвернувшись смотрел в стену. Щёки и кончики его ушей явно покраснели и ярко контрастировали с его светлыми кончиками волос.       — Кхм, на самом деле я восхищаюсь тобой с нашей первой встречи, невероятно неловко это говорить, знаешь ли, но тогда ты меня просто покорил! Я и думать не мог не вспоминая тебя, то как ты был одет, фигура, язвительная манера речи… Сначала я думал что это просто из-за твоей эстетической натуры, и что ты так поразил меня исключительно в художественном плане… И, кажется, поначалу так и было… но сейчас я понимаю, что… — Осаму замялся, он не понимал что и почему он сейчас говорит, его душу просто раздирало: «Что ты несёшь?!», «Заткнись!», «Ты врёшь себе и ему!», «Зачем ты это говоришь?!» неутомимо звучало у него в голове. Но сердце его болезненно сжалось, побуждая закончить начатое, ведь пути назад нет… — … я люблю тебя. Чисто и искренне люблю, Чуя.       Накахара продолжал ошеломлённо стоять и смотреть на Дазая, стоявшего в полуторах метрах от него с невозмутимым, как бы ожидающим ответа, лицом. В уголках глаз выступили слезы и, тепло улыбнувшись, Чуя смахнул их рукой.       — Хах, видимо мы оба в этой западне… Может… — Накахара не успел договорить, как Осаму с такой же теплой улыбкой ответил на ещё не заданный вопрос.       — Да, давай. — он смотрел прямо на Чую, в его голубые, глубокие, как синий океан, глаза, в этот момент, кажется, Дазай в них утонул.       Накахара усмехнулся и быстро подошёл к Осаму, который явно этого не ожидал, и, потянув за подбородок, затянул его в поцелуй. Невинный и по-своему детский, но полный любви и чувств. Чуе хотелось рыдать, он не знал что ему чувствовать: радость, любовь, вероятно, но одновременно с этим он понимал, что был не готов к такому ответу, он расчитывал на отказ, на осуждение… Но получил невероятную дозу адреналина и, что было удивительным, любви, своеобразной поддержки и просто чувств и эмоций, которые ему некуда было девать. Обычно когда говорят о любви, представляют бабочек в животе, ведь так? Ну тогда у Чую это был рой мотыльков, а Осаму был для них своей ночью.       — Может останешься? — спустя пару десятков секунд разорвал поцелуй Дазай.       — К сожалению, сегодня не могу, Коё-сан попросила помочь на студии… — кажется Накахара был расстроен не меньше Осаму, ему правда очень хотелось остаться, тем более после всех этих откровений, но Коё-сан только закончила свою новую коллекцию одежды и, конечно же, не могла не позвать своих лучших моделей для первой примерки — свою семью. Чуя, буквально, просто не мог отказаться. — Но завтра я обязательно останусь, обещаю.       — Хорошо, — Осаму тепло улыбнулся, он знал что Накахара сдержит слово, ведь… он правда любит его, ведь так…? — Твой кофе наверное уже остыл, я что зря его делал?       — Я и холодным его попить могу! У тебя, вообще то тоже чай остыл! — наигранно оскорблённо отвечал Чуя.       — Но я то его делал, чтобы ты пил его горячим! — также шутя злился Дазай, но после резко переключился, — Чуя-кун, ты знаешь что от тебя пахнет ванилью?       — Ванилью? С чего бы- — тут Накахара вспомнил что-то и рассмеялся, — Да я вчера дома пирог готовил с Йосано-сан и просыпал на себя пакетик ванилина! Что-ли до сих пор запах остался?       — Ахах, да! И довольно сильный, но мне нравится, — Дазай рассмеялся вместе с Чуей, но ему действительно нравилось как он пахнет, возможно это странно, но этот запах был каким-то очень знакомым и родным… — Чуя-кун, теперь я тоже хочу попробовать пирог, может сделаем завтра?       — Хм, ну не знаю… — Накахара сделал вид что сильно задумался, но на самом деле просто дразнился.       — Ну, Чуя-кун, даваай, я продукты после универа куплю!       — Нам ещё конспекты с лекций переписывать… — Накахара пытался сдержать улыбку, и получалось довольно хорошо, но всё же сдался увидев как Дазай хочет чтобы он согласился, — ладно-ладно, сделаем завтра пирог, я тебя научу.       — Ура!       Так, они вернулись на кухню и всё же разогрели чай и кофе. У обоих на душе было как то легко и тепло, они действительно любили…