Дарующий звёзды

— Реально так прям и сказал? — Кэйя, тихонько мотая головой, прикрывает тонкой ладонью улыбку. — Пусть немного помучается, — хмыкает Чайльд, откусывая кусочек одного шикарного бутерброда с ветчиной, маслом и сыром, приготовленного другом. — Какая мерзость. Хорошо, что этому настал конец, — парень выдыхает, закрывая тетрадь для конспектов, и медленно перетекает на кровать лучшего друга, сидящего в любимых обтягивающих шортах с фруктовой тарелкой на ногах. — После этого он отвёз меня сюда, мы даже особо и не разговаривали, поэтому теперь твоя очередь, — довольный рыжик подцепляет кусочек порезанного банана, игнорируя его «сочетаемость» с бутербродом, и возвращается в лежачее положение. — А шоу с прыжками на резиновом друге ты мне показывать не будешь? И зачем, скажи на милость, я всё это готовил? — Кэйя шуточно прикладывает руку к сердцу, вызывая у друга смешок. — Я не знаю как использовать этого самого друга, поэтому буду рад услышать твою консультацию, но, вообще-то, сейчас ты просто пытаешься перевести тему, дорогой, — Чайльд тоже садится, чтобы опереться о спинку кровати и положить голову на плечо соседа. — Забываем обо мне и плавно идём к Кэйлюкам. — Что? — Альберих переводит непонимающий взгляд на удобно устроившегося Тарталью, надеясь на объяснения. — Если совместить два ваших имени, то получается Кэйлюк, правда звучит мило? — Хах, наверное… — Альберих моментально хмурится, стараясь заглушить поднимающиеся неприятные ощущения долькой кислого киви. — У Кэйлюков ничего интересного, забей, — вяло бубнит. — Какого хрена, Кэйя? — Чайльд подскакивает, чтобы схватить лицо друга в свои руки и заставить посмотреть в глаза. — Что, блять, опять случилось? Загорелый юноша отводит взгляд, резко замечая что-то очень интересное в тарелке на своих ногах, но моментально получает слабую пощёчину. — Эй, — встречается с решительными небесно-синими глазами. — Да, Архонты, Чайльд, мы просто опять с ним поругались, не более. — Если вы просто поругались, ты бы не сидел сейчас как побитая арматурой дворняжка. — Иу, — кривится Альберих, после чего глубоко вздыхает, убирает тарелку на прикроватную тумбочку и заваливается лицом в подушку. — Почебубубу он бубубу? Я веббь таг стпбаюбсь… Бебсит!!! — обладатель стройного высокого тела начинает капризно дрыгать ногами и бить кулачками по кровати. Чайльд некоторое время смотрит, ожидая когда это закончится. Наконец возня прекращается и юноша рывком поднимает Кэйю, чтобы усадить нормально. — Теперь расскажи это мне, а не подушке, — он скептически забирает тарелку с полки, принимаясь ждать от друга хоть каких-то слов. — Прости, но мы будем сидеть тут хоть всю ночь, если потребуется, — кладёт дольку мандарина в рот, — в твоих интересах рассказать мне всё быстрей. Альберих поджимает ноги к себе, и мягко опускает голову на колени. В такой позе он кажется рыжику до невообразимого трогательным и беззащитным, будто любое неосторожное действие тут же разобьёт очаровательную фарфоровую вазу. — На самом деле, я больше всего злюсь на себя, — неожиданно выдаёт синеволосый. — Не знаю, что у Дилюка на уме и почему он был сегодня таким тёплым, если сам же меня отверг, но… — сводит брови. — Скидывать вину за произошедшее только на него, это… Это было очень по-детски, — юноша открывает рот, разрешая другу положить туда кусочек яблочка. — Меня бесит, что я реально до сих пор надеюсь на что-то и точно дам ему второй шанс, если появится хоть иллюзия чувств более значимых, чем простая дружба. Это так странно. Понимаешь, я знаю о нём ровно столько, сколько успел нарыть за свои подростковые годы и… Не косись так на меня, будто бы ты не следил за тем, кто тебе нравится? — Единственный человек, который мне нравился до Чжун Ли, всегда был рядом, поэтому как-то не приходилось, — пожимает плечами Чайльд. — Меня удивил тот факт, что ты готов позволить ему снова поиграть с тобой и бросить. — Нет, это не так. Если рассуждать здраво, то мы оба друг друга использовали, и там явно можно было понять, что продолжения у подобной связи не будет, — Кэйя дуется и проходит до рабочего стола, чтобы взять бутерброд. — Раздражает, но я с каждой секундой всё больше убеждаюсь, что Дилюк поступил здраво, расставив всё на свои места, а я просто повёл себя как истеричка. — Я до сих пор не в курсе о чём вы сегодня говорили, — Тарталья прослеживает как юноша возвращается на кровать, укладываясь у него на груди. — Не поверишь, но всё началось с его нового товарища… — Ты просто отвратителен… — Рэйзор укоризненно смотрит на идущего рядом старшего, ругаясь на инадзумском. — Ты же должен был знать, что целоваться до свадьбы нельзя? Как теперь себя чувствует Канье! — Кэйя, — поправляет Дилюк, останавливаясь вместе с другом у пешеходного перехода. — Ты должен купить кольцо и сделать ему предложение, — чуть успокаивается подросток, ошарашивая своими словами собеседника. — Хотя даже так, я не уверен, что ты сможешь искупить этот грех… Рагнвиндр благодарно смотрит в небо. Хорошо, что он заменил «переспали» на «поцеловались», иначе психика бедного малыша могла не выдержать. — Так, стой, — остепеняется Дилюк. — Я не буду делать ему предложение, он буквально меня ненавидит. Загорается зелёный, и парни быстрым шагом переходят дорогу, замечая вдалеке верхушку знакомого общежития. — Это наша конечная цель, — заговорщицки улыбается Рэйзор, резко останавливаясь перед старшим. — Девушки любят цветы, ты должен подарить цветы, — резко переключается на тейватский. — Он не девушка, и я не знаю, какие ему нравятся, — Дилюк устало прижимает широкую ладонь к лицу. — Тем более, с какого перепугу ему вообще брать от меня подарки, особенно несущие в себе романтический подтекст? — Прости, я плохо понимаю тейватский, — Рэйзор разворачивается и бросается прочь к зданию, оставляя Дилюка стоять в одиночестве под неловкие взгляды прохожих. — Ах ты, — красноволосый юноша, вопреки манерам, тоже срывается с места, потихоньку догоняя друга. Младший резко сворачивает, и Рагнвиндр, слегка поскальзываясь, но вовремя оперевшись одной рукой, повторяет его манёвр. Он смутно отмечает, что эта улица ведёт на торговую площадь, но моментально выкидывает мысль из головы, снова фокусируясь на убегающем. Буквально десять метров и получится дотянуться. Нет, около семи… Или уже четыре? Какая разница, нужно только вытянуть руку и… Дилюк падает, группируясь, но всё равно удачливо проезжаясь лицом по асфальту. «Пиздец», — проносится в голове аристократа, когда к нему резво кто-то подбегает. — Неудивительно, что упал. Твоя обувь так сильно блестит, что можно ослепнуть, — Рэйзор приседает и проводит пальцами по чужой подошве. — Скользко, ты ещё удачно приземлился. — Какого х… лешего, — замолкает Рагнвиндр, глубокого вдыхая. — Почему ты начал бежать? — парень встаёт, обтряхивая теперь явно нуждающийся в стирке костюм. — Ты сказал, что нужен повод для подарка. Лучший способ искать – это пойти по магазинам, — снова инадзумский. — Я не буду этого делать, с чего ты… — Ты проиграл мне желание. — Чт… Да я же уже почти два раза его отплатил! — Дилюк возмущённо складывает руки перед собой, вдруг замечая окружающую их обстановку. Двое странных студентов говорят на непонятном никому языке, после того как один позорно упал прямо в центре торговой площади. Рагнвиндр сливается цветом кожи с волосами и мигом хватает Рэйзора под руку, быстрым шагом заходя в первый попавшийся магазин. — У моего отца бы случился инфаркт, — странно усмехается юноша, пытаясь прийти в себя. — Желание засчитывается, когда я говорю, что это таковым и является, а историю о себе и Канье ты рассказал мне сам. — Кэйе, — снова поправляет Дилюк, обречённо вздыхая. — Ты играешь очень грязно, Рэйзор. Прямо сейчас, скажи мне своё желание, чтобы я смог ночью спать спокойно. Младший проходит в глубь магазина, осматривая его содержимое. Большое количество детских игрушек и канцелярии разноцветными красками бьют в глаза не особо потенциальных покупателей, однако Дилюк продолжает упорно ждать, наблюдая за действиями товарища. — Пазлы, — резко и громко выдаёт Рэйзор, указывая на верхние полки шкафа. — Ты хочешь, чтобы я достал? — более высокий юноша подходит ближе, поднимая взгляд на коробки с различными картинками. — Будешь собирать вместе со своей любовью, — спокойно отвечает подросток, отходя чуть подальше, чтобы рассмотреть изображения. — Вон! Я хочу ту, что с волком! Достань, пожалуйста. Дилюк быстро находит глазами нужную коробку, на крышке которой расположился синевато-белый хищник. — Держи, — протягивает вещь другу. — Я не думаю, что хочу собирать пазлы с Кэйей, может… — Нет, бери пазлы и собери с ним до конца этой недели, — Рэйзор встречается глазами с испепеляющим взглядом Рагнвиндра. — Это моё желание, — пока старший демонстративно громко цокает, парень решает добавить в условия правку. — Фото вас двоих во время процесса обязательно, иначе я тебе не поверю. — Ты само исчадие ада, сегодня ведь уже пятница, — красноволосый юноша на эмоциях хватает пазлы с изображением черепашки. — Когда я должен успеть? — Да хоть сегодня, главное собрать всю свою мужскую энергию и вперёд, — собеседник подкидывает коробку вверх, ловит и бодрым шагом направляется в сторону кассы. Рагнвиндр, скривившись, следует его примеру, после чего парни спокойно отправляются в общежитие. — Знаешь, мне кажется, он просто боится признать, что втрескался в тебя по уши, — Чайльд проводит рукой по тарелке, пытаясь подцепить какой-нибудь фрукт, но, к несчастью, пальцы только неловко проскальзывают по пустому гладкому покрытию. — Вкусняшек больше нет. — Можешь съесть меня, — на автомате выдаёт шмыгающий от рассказанного только что Кэйя. — А вообще, на столе ещё есть бутерброды. Тарталья подцепляет чужое тонкое запястье и шуточно кусает, заставляя друга подскочить. — Так, иди бери бутерброды, я не готов так рано умирать, — нахмурившись, замечает следы зубов на руке. — Мне всё-таки стоит поговорить с ним, однако, как найти повод? Я сам прямо сказал, что ему нужно отстать от меня, а теперь… Архонты, нет, это ужасно. — Почему бы просто не проявить внимание? Займитесь чем-то вместе, будто бы невзначай, — Чайльд задумчиво жуёт хлебушек. Альберих встаёт с кровати и плавно потягивается, в сердце почему-то растекается тревога. — Если ты доел, то давай мне тарелку, — юноша принимает из чужих рук посуду. — Я помою их и… — Кэйя уже наполовину выходит из комнаты, но мигом залетает обратно, широко выпучив глаза на друга. — Там Дилюк! — почти одними губами кричит парень. — Так точно, — Тарталья хватает тарелки из рук друга, смещая того в сторону от двери. — Я мою их, возвращаюсь за телефоном и иду разговаривать с сестрой, а это надолго, поэтому всё сейчас на тебе, — после чего покидает комнату, чуть не сбивая дверью красноволосого соседа. Рыжик неловко здоровается с юношей и аккуратно подмигивает Кэйе. — Эм, — Альберих, стоящий рядом со входом, немного перекрывает проход до кровати Дилюка. — Ты не мог бы… — Оу, да, — синеволосый заправляет прядь за ушко, отступая в сторону. — Вот, проходи, — Архонты, какого хрена он несёт? Хорошо хоть в своих же ногах не запутался. — Спасибо, — Рагнвиндр тоже ощущает себя не лучшим образом. Чувство невыносимой неловкости между ними буквально не давало сделать и вдоха. «Что спросить? А нужно ли вообще что-то спрашивать? Может, придумать предлог свалить отсюда? Блять, да почему ты просто молчишь?», — в головах присутствующих крутились только негативные исходы развития событий. Наконец Дилюк начинает шуршать каким-то пакетом, заполняя тишину комнаты. Парень берёт в руки пазлы и неловко прикусывает нижнюю губу. Сейчас идеальный момент предложить совместное времяпровождение, однако конечности сковывает, юноша уверен, что получит отказ, поэтому оба просто продолжают сидеть на своих кроватях, повернувшись друг к другу спиной. Именно так застаёт их вернувшийся в комнату Чайльд. Он бросает очень красноречивый взгляд на Кэйю, который, будто провинившийся ребёнок, резко и с неимоверным интересом начинает разглядывать свои руки. — Скарамучча точно придёт не скоро, — вздыхает рыжик, подходя к рабочему столу, и пуская в ход всё своё актёрское мастерство. — Главное, чтобы он сделал это не ночью, я надеюсь сегодня выспаться, — замечает две непонимающих пары глаз, направленных в свою сторону. — Что ж, а я собираюсь отойти поговорить с сестрой и это совершенно точно затянется надолго, так что не заскучайте без меня, хорошо? — Альберих густо краснеет, а Дилюк смотрит то на пазлы, то на веснушчатого рыжика, явно спалившего ему свои планы оставить влюблённых соседей наедине. — Алло? Ого, Антон? Привет! А где Тоня? — начинает говорить Чайльд с родными на уже непонятном для своих сожителей языке, выходя в коридор. Кэйя дёргается вместе с щелчком закрывшейся двери. Разочаровывающее осознание, что в комнате снова наступит гробовая тишина, заставляет моментально вернуть взгляд обратно в пол. Не хотелось расстраивать друга своей беспомощностью, но, похоже, сегодня у него правда не хватит смелости сделать шаг в сторону… Кого? Серьёзно, кем для него сейчас является Дилюк? Альберих тихонько разворачивается и поднимает голову, в ужасе понимая, что человек напротив сейчас сделал то же самое. Они встречаются взглядами и молча застывают, не в силах оторваться друг от друга. Слабый вечерний свет из окна делает ситуацию интимной, заставляя щёки подростков краснеть. Как же много нужно сказать, насколько сильно сейчас важно коснуться мягких, пушистых волос и просто утонуть в очаровательных поцелуях по всему телу, однако это прерывается резко заигравшей песней из колонки в соседней комнате. — Звукоизоляция тут ужасная, — цокает Дилюк, заставляя Кэйю мигом покрыться бордовыми пятнами. Парень обращает на это внимание и мигом краснеет сам, осознавая сказанное. Если тут правда так хорошо всё слышно, то значит… Блять, нет. — Кхм, хочешь поиграть в пазлы? — неосознанно поправляет рукой чёлку. Сейчас он чувствует себя безгранично смущённым и нервным. — Разве их не собирают? — добродушно улыбается Кэйя. Удивительно, что инициативу проявил красноволосый, однако, это даже радовало. — Мм, да, ты прав, — было странно видеть обычно уверенного юношу таким растерянным, но и успокаивало одновременно: значит не только Кэйя сейчас нервничает. Вообще-то не только поведение Рагнвиндра указывало на неловкую обстановку комнаты. Минимальное освещение с улицы, лёгкий шум от соседей, контрастировавший с тишиной комнаты, и взгляды молодых людей, мечущиеся по всей комнате, кроме человека напротив. Альберих знал, что утром наговорил лишнего, поддался эмоциям. Так глупо и обидно. Между ними и правда ничего нет, чтобы думать о большем, но ведь это уже и не чужие люди. По крайней мере несколько лет в Мондштадте юноши были наслышаны друг о друге. Не назвать даже приятелями или знакомыми, однако так по-сумасшедшему тянет. — Хватит, — Альберих резко прерывает запутанный и давящий поток мыслей в своей голове, резко подскакивая с кровати, заставляя парня напротив вздрогнуть, — я знаю о чём сейчас думаешь ты, а тебе известно какие мысли в голове у меня, — из-за нервов речь получается какой-то бессвязной, но, кажется, Рагнвиндру так даже понятней. — Да, мы переспали, это уже произошло, — очевидный факт, но красноволосый с ужасом сжимает картонную коробку, — но почему ты сейчас хочешь сделать вид… Кхм, с-сделать вид, что ничего не было? — Кэйя прикусывает губу, сейчас не время давать голосу срываться. — Потому что так будет лучше? — Дилюк и сам не понимает, почему говорит подобное в форме вопроса. Думать сейчас трудно и хочется получить одобрение, понять правильно ли он думает или уже окончательно запутался во всей чувственной бредятине. Альберих вздыхает, присаживаясь обратно на свою кровать. Подперев руками подбородок, он молча смотрит на коробку в чужих руках, погрузившись в собственные мысли. Сначала сформулировать, потом говорить или выйдет плохо, маленькое правило, которое он усвоил за короткий и достаточно близкий период общения со своим собеседником, решившим застыть как белоснежная скульптура. — Ты боишься отношений с мужчиной или именно со мной? — Альберих неожиданно прерывает повисшее молчание. — Я не знаю, — раздражённо выдыхает, красноволосый терпеть не мог, когда его читают словно открытую книгу. — Не хочешь говорить? — более напористо давит второй юноша, догадываясь, что зацепил нужную цель. — Или не желаешь обидеть? А, может быть, ты просто считаешь, что это разочарует… — Ты лезешь не в своё дело, Альберих, — холодно отрезает Дилюк, откладывая коробку к ноге и наклоняясь в сторону собеседника. — Я не уверен, что тебя интересуют долгосрочные отношения и что-то большее, чем моя внешность, этого будет достаточно? — Не-а, — тянет Кэйя, легко подцепляя чужой подбородок своей рукой. — Ты просто боишься за свой чёртов статус, признай это, — ехидно улыбается, замечая секундное замешательство в глазах напротив. — Тц, — Дилюк хватает тонкое запястья, отрывая от своего лица, — ты слишком много на себя берёшь, не думаешь? Решил, что разгадал какую-то вселенскую тайну, когда до сих пор даже не смог справится со своими чувствами? — Альберих вздрагивает, уже зная дальнейший исход. — Сейчас ты говоришь что-то о моих загонах, хотя буквально сам дал мне понять, что между нами не будет даже банальной дружбы! Я просто запутался, ясно? Я… Я не понимаю, что делать дальше и как общаться с тобой, и это до жути бесит, — Рагнвиндр отпускает чужую руку, закрывая лицо ладонями. — Что ты хочешь от меня, Кэйя? Да что я, блять, сам от себя хочу? — Ты хочешь поиграть в пазлы? — спокойно спрашивает Альберих, глядя прямо на своего соседа. — Их собирают… Стой, что? Пазлы? Прямо сейчас? — Дилюк ошарашенно отрывает руки от лица, встречая серьёзность на чужом лице. — Просто скажи: да или нет, — игнорирует чужие слова. — Эм, — юноша снова неловко замечает упакованную картонную коробку возле своей ноги. — Ну, я определённо хотел их собрать. — Это значит «да»? — Похоже на то. — Отлично, — Кэйя встаёт со своего места, забирает коробку и усаживается в центре комнаты на кусочек ковра возле кровати Скарамуччи. — Что ж, мы разобрались с тем, чего хочешь ты, — парень невозмутимо достаёт упаковку пазлов из коробки, после чего высыпает её содержимое на пол. — Я же хочу, чтобы ты перестал думать. Отключи мозг, делай как хочешь сам, прекрати думать о будущем, если ты даже в настоящее не успел вникнуть, и попытайся рассмотреть мир за рамками своих дурацких принципов, понял? — Дилюк на кровати неохотно кивает, слегка надуваясь. — Так ты будешь их со мной собирать или я принимаю это за личный подарок? — Кэйя игриво щурится, правильно складывая два кусочка от рамки. — Буду, если ты подвинешь свою задницу и тоже дашь мне сесть на ковёр, — юноша скрывает проявившуюся улыбку за упавшими на лицо длинными прядями. — Да какого-то, блять, хуя? — грозным шёпотом шипит в плечо рыжего соседа Скарамучча. — Мне поебать, что они там делают, я просто хочу взять свои грёбанные трусы и пойти помыться, это так трудно для твоего понимания?! Тарталья, что уже около получаса удерживал разъярённого младшего от захода в комнату, возносит глаза к потолку, молясь Архонтам о помощи во всей его нелёгкой жизни. — Ещё десять минут, Скар, честное слово.