***
Хюррем зажмурилась, выгоняя прочь из своей головы появившееся воспоминание. Каждый раз, когда она видела Ибрагима, перед глазами маячил этот самый момент. И вот сейчас, они сидят за столом напротив, изредка удостаивая друг друга взглядами, рядом находится Султан, его сестра, дети, а она не может перестать думать о том чёртовом дне. Пальцы неосознанно сжались сильнее. Госпожа напряжена. Как же она не хотела ехать на этот проклятый ужин, чтобы не видеть его. В Топкапы ей удавалось избегать встреч с ним, но здесь, в его дворце, она как в клетке. Однако Хюррем не могла отказать, дабы не расстроить Султана и Хатидже. С ними в последнее время отношения у неё были не очень. Сулейман увлёкся какой-то наложницей и удивительно, как он ещё не взял её с собой вместо Хюррем. С сестрой повелителя было всё куда плачевнее. Хасеки открыла госпоже глаза на горячо любимого супруга и стала той врагом. Сейчас же Ибрагим и Хатидже вели себя так, будто ничего не произошло, но все присутствующие всё прекрасно знали. — Ладно. Хюррем, нам пора ехать. Голос Султана вывел её из раздумий. Сулейман отодвинул пустую тарелку и встал из-за стола. Все последовали за ним. Хатидже подорвалась к брату и, оказавшись рядом с ним, сказала: — Повелитель, может останетесь у нас? Внутри Хюррем вся сжалась. Только этого не хватало. Совсем не хочется оставаться на ночь в этом дворце. Некомфортно. Повелитель раздумывал. Посмотрел на свою супругу и та криво улыбнулась. — Хорошо. Мы останемся. У хасеки чуть земля из-под ног не ушла. Нет, нет, нет и ещё раз нет! Хюррем зачем-то мимолётно глянула на Ибрагима. Тот смотрел на неё и ухмылялся. Дьявол. Понял, что госпожа не горит желанием оставаться в его дворце. — Тогда прикажу подготовить вам покои. Хатидже улыбалась. Но казалось будто делала это натянуто. Что же сподвигло её попросить брата остаться? Хюррем была полностью уверена в том, что сестра падишаха не пожелает слишком долго находиться с ней под одной крышей. Как же, однако, всё запутано. — Конечно. Сулейман в ответ улыбнулся сестре. По его взгляду хасеки поняла, что Султан сам не слишком рад здесь оставаться, но сестре отказать не смог. Хюррем повернула голову. Дети в этот момент что-то обсуждали и, казалось, вообще не слышали о том, что сегодня они будут ночевать не в своём дворце. — Повелитель, если желаете, то перед сном мы можем с вами выйти в сад, — обратился Ибрагим к Султану. — Хорошая идея. Пойдём, — без каких-либо колебаний согласился Сулейман. Хотелось подышать свежим воздухом. Хюррем моргнуть не успела, как мужчины скрылись за дверью. Теперь она осталась с Хатидже и детьми, которые никак не могли наговориться. Сестра Султана проскользнула по ней взглядом и обратилась к шехзаде и госпожам: — Дети, вам пора спать. Михримах и Мехмед уставились на свою мать. Хасеки сказала: — Сегодня мы остаёмся здесь. В этот самый момент двери в главную комнату отворились и показалась одна из служанок Хатидже Султан. Девушка прошла к ним и, поклонившись, оповестила: — Госпожа, покои для Повелителя готовы. — Отлично. Хатидже повернулась к хасеки. Та натянула улыбку. — Я тогда пойду. — Конечно, Хюррем, иди. А в глазах так и читалась вся ненависть. Хюррем склонилась в поклоне и отправилась на выход. Между ними явно нарастало напряжение. Сейчас женщина жаждала скорее снять с себя платье и лечь в постель, чтобы наконец расслабиться. Хотя навряд ли всё будет так просто.***
Сулейман вошёл в отведённые им с Хюррем покои через несколько минут после того, как голова госпожи коснулась подушки. Хасеки повернулась на спину, чтобы удалось лучше разглядеть мужа. Тот молча снимал с себя верхнюю одежду, стоя спиной к кровати. Госпожа вздохнула. Как же ей не хватает его прикосновений и тёплого взгляда. Всё былое разрушилось внезапно. Наказание Сулеймана длится достаточно давно. Благо терпение крепкое и она так просто не сдастся. Однако ей больно осознавать, что теперь все ночи Султан проводит с другой. — Хюррем? Госпожа слегка дёрнулась и перевела взгляд в сторону. Совсем рядом находился Падишах и пристально смотрел на неё. — Что такое? — спросила она. — О чём ты задумалась? Хюррем чуть помедлила с ответом. — Да так... Ни о чём. Султан посмотрел на неё ещё пару секунд и после перевернулся на спину, закрыв глаза. Хюррем осматривала его профиль. Может сегодня попытать счастье? Женщина придвинулась ближе и положила голову мужу на грудь. Тот не шелохнулся. — Сулейман, я так соскучилась. Молчание. Хасеки не на шутку занервничала. Неужто окончательно всё потеряно? Или нет. Госпожа почувствовала прикосновение к своим волосам и спокойно выдохнула. — Спи, Хюррем. Ошиблась. Он к ней всё так же холоден.***
Сколько она проворочалась - сама не знала. Сон упорно отказывался приходить. Хюррем металась туда-сюда, проклиная всё на свете. С боку мирно посапывал Сулейман и видел уже, наверно, десятый сон. Повезло же ему. Хасеки приподнялась на локтях и окинула покои взглядом. Через окно просачивался лунный свет и озарял некоторые тёмные участки. Заветной двери, ведущей на балкон, госпожа не приметила. Хюррем поразмышляла несколько секунд и приняла решение отправиться на главный балкон подышать свежим воздухом. Может, тогда ей удастся уснуть? Хасеки осторожно слезла с постели, чтобы не разбудить Султана. Поправила длинный шёлковый халат и отправилась к дверям.***
Ибрагим пристально смотрел на тёмный потолок. Спать не хотелось. В голове крутились воспоминания из прошлого и почему-то в них часто фигурировала Хюррем. Особенно её глаза в тот день, в который он решил проявить маленькую шалость. На вид такая бесстрашная, отчаянная, но стоило немного сократить рамки дозволенного, как маска разбилась на кусочки. Данное открытие вызвало у Ибрагима азарт и интерес. Каждый раз, когда им удавалось встретиться он еле сдерживался, чтобы не провернуть всё вновь. Губы самовольно расплылись в улыбке. Скорее всего так он походил на одержимого или психически нестабильного человека. Ну и плевать. Никому этого не увидеть. Мужчина посмотрел на супругу. Хатидже крепко спала. У него же сна так и нет. Ибрагим аккуратно, стараясь не издавать лишних звуков, поднялся с кровати. Нужно проветриться.***
Свежо и дышится легче. Хюррем положила ладони на мраморную балюстраду и полной грудью вдохнула ночной летний воздух. На тёмно-синем почти чёрном небе раскинулись мириады ярких звёзд, среди которых красовалась полная луна. Тишина, лишь изредка нарушаемая шелестом листьев или стрекотом сверчков. Хасеки прикрыла глаза.Такая обстановка помогла хоть немного сбросить с себя душевный груз. Временное спокойствие, которое нарушило чьё-то присутствие. Кто-то стоял позади и подал голос: — Тоже не спится, госпожа? Этого не хватало. Хюррем зажмурилась, будто Ибрагим был какой-то иллюзией, которая должна пропасть. Медленно раскрыла глаза и повернулась к нему. Мужчина, как и она, был одет в ночную одежду. Он стоял, вытянувшись во весь рост, и пристально смотрел на неё. Хасеки постаралась сделать непринуждённый вид и ответила: — Да. Захотелось подышать свежим воздухом. В покоях душно. Ибрагим покивал, соглашаясь с ней. Так же паша не сводил с неё глаз. Бордовый шёлковый халат чуть спущен на плечах. Слегка спутанные рыжие волосы. В голову пришла мысль немного потрепать госпоже нервы. Устроить маленькую месть за раскрытие его тайной связи. — Паша, ты так и будешь стоять? — Конечно, нет. Визирь сделал шаг вперёд. Хюррем машинально отступила назад. Всё повторяется. Его лицо такое же серьёзное, но глаза... В глазах читается насмешка над ней. Он решил поиграть с ней вновь. Почему она его боится? Ибрагим точно не посмеет сделать ей что-то. Тем более в своём же дворце, когда рядом Султан. Но у госпожи во всю начал работать инстинкт самосохранения. Её же тело выдаёт с потрохами. Глаза мечутся в поисках спасения. Хасеки упирается в мраморную преграду, а он всё ближе. — Что ты собираешься делать? Голос предательски дрожит. Ибрагим в очередной раз нарушил её личные границы. Она загнана в угол. — Ничего такого. Просто, — он не продолжил. Визирь дотронулся до щеки госпожи и провёл большим пальцем по губам. Хюррем не знала как реагировать на этот порыв. Она в оцепенении. — Всегда мечтал попробовать твои губы на вкус. Эти слова обрушились на хасеки тяжёлыми камнями. Что с ним такое? Сошёл с ума? В конце концов почему она продолжает здесь находиться? Разум бьёт тревогу скорее бежать, но от чего-то она противится. Хюррем вычерпала смелость и резко убрала от себя руку визиря. — Ты что себе позволяешь?! Головы лишиться хочешь? — прошипела прямо паше в лицо. Мужчина был готов расхохотаться от выражения лица хасеки. Теперь её взгляд был убийственным. Но так просто всё закончить не входит в его планы. Ему нравится её реакция на свои действия и слова. — Это останется между нами. Я, знаю, ты не сможешь кому-то рассказать, — наклонился к уху. — Ведь сама понимаешь, что никто не поверит без доказательств. От его шепота по телу пробежал рой мурашек. Хюррем в ярости и готова задушить визиря прямо на этом балконе. Но неожиданно в голову ударила интересная идея. Что, если поддержать его игру? Ибрагим явно надеялся лишь вывести её на эмоции и тем самым подовольствоваться этим. Придётся нарушить его планы. Хюррем слабо улыбнулась и положила ладонь на грудь паши. Затем указательным пальцем провела вниз, а затем вверх. — Что ж, ты прав. Это останется между нами. Хюррем смогла уловить его озадаченность и про себя усмехнулась. Теперь её черёд брать лидерство. Пальцем она коснулась до одной из пуговиц на ночной рубашке паши, дальше до следующей и обратно. Дыхание Ибрагима участилось. Не так он себе это представлял. Плутовка его раскусила и теперь пользуется его же методом. Внутри смешался коктейль из ненависти и... Страсти? Всё заходит слишком далеко и нужно совладать с собой. В противном случае он повторит свою же ошибку. — Что же ты молчишь, Ибрагим? Невинно и даже как-то по-детски посмотрела ему в глаза, тем самым, разрушив последнюю преграду, сдерживающую его. Мозг отключился. Сейчас он руководствовался сердцем и просто-напросто наплевал на всё. Ибрагим резко поддался вперёд, впечатывая Хюррем в балюстраду. Рукой ловко обвил талию госпожи и взял в свою власть её губы. Хасеки, явно ошарашенная этим порывом, попыталась оттолкнуть от себя мужчину, но её попытки были приняты в штыки. Паша не думал от неё отрываться. В крови бушевал адреналин. Страх быть замеченными пробирал до костей. В панике госпожа принялась колотить Ибрагима по рукам и груди. Однако ему без особого труда удалось перехватить её руки. Визирь отстранился. Разум был затуманен. Губы... Он хочет ощутить их вкус ещё. — Если кто-то не дай Аллах это увидел, то нам конец! Дыхание Хюррем сбилось. Она его раззадорила и теперь пожинает плоды своих действий. Остался приятный осадок. Осознав это, хасеки ужаснулась. Не может быть такого, чтобы ей понравилось! Или она плохо себя знает? Да, бред. Или же нет. Ибрагим завладел её губами вновь. Чёрт, всё же ей нравится. В этот раз госпожа охотно поддалась, обвив руками шею паши. Теперь свои действия она не могла контролировать. Его руки со спины опустились ниже, тем самым, разжигая пламя сильнее. — Мы совершаем ошибку. Нас увидят. Совсем близко, Сулейман, Хатидже, дети. Хюррем нашла силы отстраниться. Голова слегка кружилась. Здравые мысли ещё остались, но не понятно на долго ли. — Помолчи, — прошептал ей в губы. Ибрагим откинул с плеча рыжую прядь волос и примкнул к шее. Хюррем ахнула и слегка прогнулась в спине. Паша покусывал нежную кожу, спускаясь ниже к ключице, попутно снимая с госпожи халат. Руки визиря были везде. На груди, бёдрах, ягодицах. Исследовали каждый сантиметр её тела. Хасеки тихо постанывала ему в ухо, заводя ещё сильнее. Мужчина рывком развернул её спиной и приподнял ночную сорочку за подол. Прошёлся ладонью по стройной ноге, вызывая приятную волну. Пальцы Хюррем сжались на мраморе. Вторая ладонь Ибрагима оказалась на шее. Госпожа оказалась зажатой между балюстрадой и пашой. Сквозь тонкую ткань сорочки она чувствовала жар исходящий от него и как он её хочет. Госпожа закрыла глаза и прошептала: — Не тяни... Ибрагим довольно рыкнул и послушался. Тянуть не стал. Ибо для него это тоже пытка. Хюррем вскрикнула от прилива эмоций. — Тише, — прошептал ей на ухо. Движения медленные. Затем темп ускорился. Удовольствие захлёстывает с головой. Хотелось всё громко выплеснуть. Хасеки держалась из последних сил, но не смогла совладать с собой. Ибрагим закрыл госпоже рот рукой, чтобы никто не услышал. Эмоции зашкаливали. Уже не пугало то, что их могут заметить. На этом балконе выстроился отдельный мирок. Только их. Они постепенно приближались к пику. Теперь есть одна тайна на двоих, которую каждый унесёт с собой в могилу