Сон в весеннюю ночь или Исправленному верить

Тутмос явился к Анне под утро. Спала она крепко, уставшая после поезда, после бурной встречи с ужином и шампанским в родном доме. Но проснулась резко и сразу: плечи закоченели, хотя она и была закутана в одеяло. В углу у самого потолка колыхался дух жреца. Это Анна вчера уж перед сном нашла в библиотеке отца энциклопедию Древнего Египта. Судя по картинкам, это был самый настоящий жрец Анубиса. Анна рывком села в кровати и, вглядываясь в полупрозрачную субстанцию духа, напряженно спросила: - Что тебе нужно? Как я должна спасти тебя? Как я могу спасти полицейского? Дух неуловимо переместился ближе - просто вот он у стены, а вот прямо перед нею. Поднял руку - на стене вновь возникли горящие иероглифы. - Я не понимаю! - в сердцах воскликнула Анна. - Покажи мне! Дыхание тут же перехватило, горло сжала невидимая рука, и она, задохнувшись, запрокинула голову, пытаясь вдохнуть и погружаясь в морок видений, что ей показывал жрец. Полутемный подвал. Горит одна-единственная свеча. Молодой человек стоит у стола и пересыпает в небольшую жестяную ёмкость желтоватый порошок из большой стеклянной бутыли. Потом осторожно достаёт из коробки тонкую стеклянную трубочку и аккуратно вставляет в самую середину жестянки с порошком. Рядом на столе лежат беспорядочной кучей небольшие толстенькие цилиндры серого цвета длиной с пол-аршина, Человек берет несколько штук и скручивает их меж собой, потом вставляет в середину скрутки недлинный шнур, откладывает в сторону, берет другие цилиндрики и проделывает то же самое. Дальше переносит приготовленные связки и аккуратно укладывает в стоящее на постаменте подобие длинного гроба странной формы. Горло, наконец, отпускает, и Анна вдыхает полной грудью. Она в комнате одна. В окнах брезжит серый рассвет. И у неё есть совсем немного времени, чтобы понять, как спасти жреца и Штольмана. Она не могла дождаться, когда наступит утро, мечась по комнате. Но, видимо, тревоги прошедшей ночи подкосили её слабые силы: она прилегла и немедля провалилась в сон. А очнулась, когда солнце светило вовсю. Анна подскочила с тяжело бьющимся сердцем и лихорадочно стала собираться. Завтрак нынче запоздал: все спускались по мере пробуждения, гостям предоставилась возможность подольше оставаться в спальнях. Петр Иванович в одиночестве наслаждался кофе и утренней газетой, когда Анна вбежала в столовую. - Дядя, доброе утро, ты мне срочно нужен! - И тебе доброе утро. Слушаю тебя, ангел мой, - отложил тот газету. - Ко мне сегодня приходил опять тот же самый дух, что был на сеансе. Это, кстати говоря, жрец Анубиса Тутмос, судя по картинкам в энциклопедии. Я вчера перед сном взяла у отца в библиотеке почитать, - ответила она на вопросительный взгляд дяди. - И что же он, показал тебе что-то? - Он показал мне настолько страшные вещи, что я… мне нужно немедленно рассказать про них Штольману. Ну... или Коробейникову. Только… надо уточнить у тебя некоторые детали. - Говори же! Анна села рядом с ним и, подождав, пока Домна, подав ей миску с творогом и оладьи, покинет столовую, рассказала подробно, что же она увидела. Дядя мрачнел с каждой новой подробностью в её рассказе. Когда она закончила, поднялся и нервно заходил по комнате. - Что скажешь? Что это может быть? – нетерпеливо спросила Анна. - Что? Это, душа моя, готовится взрыв. А то, что ты видела - это взрывчатка и динамит. - Но где это должно произойти?! Где этот подвал, что это за гроб? Кто этот молодой человек, в конце концов?! И при чем тут Штольман! - Так-так… Гроб… Душа моя, а ты не могла бы набросать эскиз того, что ты видела. Ну, может, в том подвале что-то есть ещё, помимо этого гроба. - Да! Ты прав, как всегда! – всплеснула руками Анна. – У стены стояло что-то вроде узкого стола и там были… сейчас. Она метнулась к комоду и, выдвинув верхний ящик, достала блокнот и карандаш. Через несколько минут она отложила карандаш и протянула рисунок дяде. Тот внимательно рассмотрел предметы, которые она изобразила, и стукнул тыльной стороной ладони по листу: - Ну, вот же! Вот! - Что – вот? Дядя обежал стол и положил перед ней листок: - Эти сосуды! - Ну… крынки какие-то, - пожала плечами Анна. – Только крышки на них странные - Крынки! Да нет, голубушка моя, это не крынки. Это – канопы! – торжествующе задрал палец дядя. - А что такое канопы? - Это сосуды, в которые складывали внутренности забальзамированных египетских фараонов. Просто мы с Зизи в свадебном путешествии после Парижа отправились в Рим и там посетили Ватикан. Ах, Аннет, какие роскошные коллекции в музеях Ватикана, - мечтательно возвел глаза Петр Иванович, погружаясь в воспоминания. - Собраны, между прочим, со всего света. Так вот, - поймав нетерпеливый взгляд племянницы, - в числе прочих посетили и Григорианский Египетский музей. Там-то я и видел такие сосуды. А ты говоришь – крынки. - И что? Где у нас в Затонске Египетский музей? – пожала плечами Анна и вдруг озарилась догадкой. – Аукцион! Кто-то хочет взорвать коллекцию! Но зачем? - Может, сам этот, как его, Аристархов? Наследник? - Зачем ему это? Он же может выручить неплохие деньги с аукциона. Так, я немедленно должна рассказать обо всём Штольману. Она подскочила с места и наткнулась на вошедшую в столовую Домну, которая, коротко глянув на нетронутую еду, нахмурилась: - Анна Викторовна, куда это вы? А завтрак? - Я не хочу. Домна подняла подбородок. - Вернусь и позже поем. Домна поджала губы, и Анна сдалась. - Хорошо, уступаю, - она со вздохом вернулась на место и, орудуя ложкой, съела всё, что лежало перед ней в тарелке. Дядюшка, попросив ещё кофе, с лукавой усмешкой, наблюдал за битвой характеров, которую его неуступчивая племянница проиграла вчистую. **************** До участка добрались только спустя час. Пока вышла Зинаида Петровна к завтраку, пока вернулась мама из редакции. Анне, наконец, удалось незаметно выскользнуть в переднюю, где она быстро облачилась в пальто. За нею вышел дядюшка с заговорщическим видом и просил подождать: он сопроводит её в участок. Анна в раздражении взмахнула руками, потом кивнула и вышла на крыльцо. Погода стояла замечательная: светило солнце, дул лёгкий ветерок, принёсший нынче в Затонск теплый воздух. И где-то в этой идиллии затевалось черное дело, страшное злодеяние. Хорошо, если удастся его предотвратить. Аукцион будет только завтра, и у них есть целые сутки найти злоумышленника. Дядюшка выскочил за ней, тихонько прикрыв дверь, чтобы она не стукнула, и махнул рукой, торопя Анну уехать, пока его не хватились. В полиции было тихо и непривычно пусто. Дежурный Чернышов откозырял вошедшим и сказал, что полицмейстера нет, а Антон Андреич у себя. Анна с Петром Иванычем быстро прошли в следственную часть, где и застали Коробейникова в заваленном документами кабинете, погруженного в изучение этих бумаг. Он поднял голову и расплылся в улыбке, потом, видя сосредоточенное выражение лица Анны, напрягся: - Случилось что? - Антон Андреич, - Анна сразу приступила к делу, - мне явился сегодня дух египетского жреца и предсказал, что в городе вот-вот совершится страшное злодейство. – она вытащила из сумочки сложенный вчетверо рисунок и положила на стол перед Антоном. – Вот, Петр Иванович объяснит лучше. Миронов выступил вперед и начал: - Судя по тому, что видела Анна, готовится взрыв. А при взгляде на этот рисунок ясно, что взрыв будет связан с завтрашним аукционом. - Откуда же это ясно? - Во-первых, вот эти предметы на полке – это так называемые канопы: сосуды, в которых древние египтяне хранили органы, извлечённые при мумификации из тел умерших. После извлечения органы промывались, а затем погружались в такие сосуды с бальзамом из Каноба, отсюда и название. - Так, ясно, допустим. А это что за… короб? - Гроб, хотите вы сказать? - подсказала Анна. - О, боже, - хлопнул себя по лбу Петр Иваныч. – да это не просто гроб! Это же саркофаг! А внутри… мумия? - Ну конечно! Мумия Тутмоса! Этот злоумышленник проник в подвал дома Аристархова и начинил динамитом саркофаг. А завтра всё это взорвётся, и… пострадает столько людей, - потрясенно выдохнула Анна. Коробейников вдруг побледнел, рванулся к вешалке, у дверей притормозил и, сбиваясь проговорил: - Не завтра! Сегодня! Это… сегодня! Сейчас! - Ч-что?! – хором переспросили Анна и Петр Иванович. Натягивая пальто и сражаясь с кепкой, которая, как назло, зацепилась за рогатку вешалки, он сквозь зубы пояснил: - Сегодня устраивают что-то вроде выставки для городских властей. Видите, участок пустой. Там все будут: и губернатор с женой, и прокурор, и судейские, и предводитель дворянства. Анна потрясенно осела на стул, но уже через секунду была возле Антона и, вцепившись в его рукав, задушено спросила: - Штольман там? Антон задержал на её побелевшем лице взгляд и кивнул. Спустя несколько минут они уже неслись в коляске в направлении дома Аристархова.