***
Роман больше не видел сны. Каждую ночь он проваливался в гудящую чёрную пустоту. Сначала Годфри был рад такой перемене: все проблемы растворялись в зыбучей черноте глубокого крепкого сна, который приносил столь желанное забвение и позволял отключиться от повседневных проблем. Однако вскоре бесконечная тьма, окутывающая его по ночам, начала вызывать беспокойство. Он всеми силами старался игнорировать зудящую необъяснимую тревогу, которая уверенно поселилась где-то в груди, но дурное предчувствие неумолимо росло с каждой ночью, лишенной сновидений. Прошёл почти месяц с тех пор, как сны исчезли, и сейчас он лежал, не в силах открыть глаза, словно тьма не хотела выпускать его из своих цепких лап. — Вставай, соня! — раздался звонкий жизнерадостный голос сестры, затем металлический скрежет стальных петлей, скользящих по гардине, и шуршание тяжёлых штор. Тьма покраснела и отступила. — Поднимайся! У нас сегодня куча дел. — Угу, — ели слышно отозвался Роман, прячась под одеяло с головой. — Быстрее! — настойчиво сказала Шелли, стягивая с него последнюю защиту от невовремя наставшего дня. — Хорошо, хорошо, — он открыл глаза, защищаясь рукой от нестерпимо яркого солнечного света. — Что за срочность? — Ты забыл? — укоризненно спросила девушка, скрестив руки на груди. — Сегодня же Хэллоуин. — Точно, Хэллоуин, — уныло пробормотал Годфри. — Поторопись, а я пока приготовлю завтрак. — Да, да… Вода смыла с кожи остатки липкой темноты, позволяя вновь ощутить себя частью дневного мира. Роман несколько раз провёл ладонью по зеркалу, убирая осевший на стекле пар. С той стороны на него уставились хищные зелёные глаза. Он зачесал назад отросшие волосы быстрым движением руки. Давно пора навестить парикмахера. В последнее время Роман совсем перестал следить за собой. Впрочем, это почти никак не отразилось на его внешности. Одно из преимуществ упыриной природы — ты всегда молод и прекрасен. Конечно, пока жажда не начинает разъедать тебя изнутри. Он не питался около месяца, но голод только недавно стал напоминать о себе лёгкой тошнотой и головокружением. Видимо, кровь оборотней обладает какими-то особыми свойствами, раз ему удалось продержаться так долго. Или же дело в самом Питере. От этой мысли Годфри непроизвольно нахмурился, а внутри всколыхнулся вязкий комок раздражения и злости. Роман обмотал бёдра белым махровым полотенцем и вернулся в залитую солнцем спальню, где расправленная постель продолжала заманчиво манить. Он с трудом поборол в себе желание упасть обратно и проваляться весь день, пока искал телефон, затерявшийся среди подушек. 11:17. Новых сообщений нет. Пропущенных звонков нет. Между бровей снова залегла недовольная морщинка. «Ну и хуй с тобой, золотая рыбка», — проворчал Годфри, швырнув телефон обратно на постель. Он не общался с Питером уже больше недели. Некоторое время назад чёртов цыган стал его избегать. Сначала Роман пытался убедить себя, что ему показалось, но вскоре Руманчек стал делать это так очевидно и неприкрыто, что сомнений не осталось. Тогда упырь принял единственно верное, как он полагал, решение — обидеться и перестать первым выходить на связь. Надежда, что Питер сам проявит инициативу, таяла с каждым днём. Хотя ничего удивительно. Тогда, семь лет назад, Роман сам навязался в друзья к оборотню. Да и сейчас Руманчек вернулся вовсе не ради него, а по просьбе Ди. Очевидно, что без поехавших школьниц, превратившихся в варгульфа, или не менее поехавших учёных, которые решили воскресить летающую ящерицу ради мести, их ничто не связывало. Они больше не друзья. Они никогда не были друзьями. Он сам так говорил, он всё прекрасно понимает, у него не должно быть претензий, но… откуда тогда это тянущее чувство в груди? И этот горький привкус на кончике языка? И неутолимое желание врезать Питеру как следует?***
Питер снова проснулся в холодном поту. Уже несколько недель ему то и дело снились, как он их называл, кошмары. Руманчек не раз пожалел, что тогда позволил упырю зайти слишком далеко. Теперь воспоминания о той ночи, когда Роман жадно пил его кровь, преследовали Питера во снах, обрастая нелепыми подробностями и перемешиваясь со странными эротическими фантазиями. «Сука», — тихо выругался оборотень, поднимаясь с постели, и пошёл в душ. Он привычно включил ледяную воду и залез в ванну. Всё тело горело от желания, сводя с ума и причиняя физическую боль. Почти каждое утро он тихо ругался на цыганском, дрожа от холода и стыдливо заливаясь краской. Сопротивляться плотским позывам становилось всё труднее. Он отчётливо понимал, что, если так пойдёт дальше, то рано или поздно он поддастся искушению и будет трогать себя, думая о чёртовом упыре. И тогда наступит конец. Конец всему. Питер не мог этого допустить. Слишком много дерьма он прошёл, чтобы вернуть единственного друга. Пустить всё коту под хвост по такой нелепой причине будет весьма неприятно. «Ты уверен?» — хмуро спросила Дестини в начале октября. Питер утвердительно кивнул и залпом выпил остатки потеплевшего пива. Хотя цыган и знал, что сны принадлежали лишь ему, страх, что они проберутся в голову Романа, одержал верх, и Руманчек, проигнорировав все предупреждения Ди о возможных негативных последствиях, решился на отчаянный шаг. Нельзя, чтобы Годфри увидел это. Дестини нехотя согласилась. Роман больше не видел сны. Питер надеялся, что кошмары скоро прекратятся, но прошёл почти месяц, а они продолжали преследовать его, становясь всё ярче и откровеннее. Неприличные картинки тут же всплывали в голове всякий раз, как он видел Годфри. Оставаться с упырём наедине обратилось сущей пыткой. Когда Линда позвонила и попросила помочь, Питер искренне обрадовался. У него появился благовидный предлог уехать на время, чтобы привести мысли в порядок, очистить голову, прийти в себя. Уже завтра он отправится прочь из Хемлок Гроув, привычно сбегая от проблем.***
Город залился праздничными огнями улыбающихся тыкв и гирлянд из костей и черепов. Из-за всей этой суматошной иллюминации на чёрном небе нельзя было разглядеть ни единой звезды, лишь лунный серп над горизонтом свидетельствовал, что облаков нет и погода сегодня на удивление ясная. «Можно подумать, нечисть сунется туда, где столько света», — заметил Годфри вполголоса и прикурил сигарету. Он открыл окно, и салон машины тут же наполнился весёлыми голосами празднующих людей. По улице тут и там сновали ряженые дети и взрослые. Роман устало выдохнул струйку дыма и посмотрел на часы. Пятнадцать минут. Он торчит у дома Дестини уже пятнадцать минут. Какого чёрта они так долго собираются? Какого чёрта Шелли решила, что позвать за конфетами Ди и Лалу — это хорошая идея? Какого чёрта он должен за ними ехать? Когда его сестра вообще успела подружиться с этой цыганской ведьмой? И почему семейка Руманчеков никак не исчезнет из его жизни? Роман выпустил ещё одну струю дыма, откинулся на кресло и закрыл глаза, продолжая сжимать сигарету в зубах. Голова начинала болеть, а раздражение внутри всё нарастало, грозясь выплеснуться наружу неконтролируемой агрессией в самый неподходящий момент. Наконец дверца машины щёлкнула. Годфри открыл глаза и выпрямился. — Прости, долго не могла уложить волосы Лалы. Это просто пытка какая-то, — извиняющимся тоном произнесла Дестини, забираясь на заднее сидение вместе с дочерью. Куча золотистых монеток радостно брякала при каждом движении ведьмы. Стоило признать, что наряд ярмарочной гадалки смотрелся на ней весьма органично. — Угу, — выдавил Годфри. — Привет, дядя дракон! — поздоровалась Лала, поправляя чёрную мантию. Её плотные кудри торчали во все стороны из-под большой остроконечной шляпы, грозясь сбросить аксессуар в любую секунду. — Отличный костюм вампира, — бросил Питер, располагаясь на переднем сидении и улыбаясь как ни в чём не бывало. Роман окинул цыгана недовольным взглядом и показал средний палец в ответ. Что-то ему подсказывало, что это будет долгий вечер. Очень долгий вечер.***
Шелли и Надя уже ждали их на крыльце дома Мари Годфри, нарядные и готовые к приключениям. Сама Мари хмуро смотрела на них из окна с бокалом вина в руке. Она явно была не рада прибывшей компании. Лала вылезла из машины и тут же бросилась к своей новой подруге, путаясь в подоле мантии и радостно размахивая волшебной палочкой. Надя в пышном бледно-розовом платье побежала ей навстречу. Крылья за её спиной подпрыгивали в такт шагам, переливаясь всеми цветами радуги. «Ведьма и фея — чудесная, блядь, магическая компания», — тихо проворчал Роман и прикурил очередную сигарету. — Привет, красотка, — улыбнулась Дестини. — Отлично выглядишь. — Спасибо, — Шелли смущённо улыбнулась, поправляя высокую причёску. — Ты тоже. — Ого, да ты самый горячий зомби в округе, — заметил Питер, здороваясь с девушкой. — Перестань, — ещё сильнее смутилась она. — И я не зомби, я невеста Франкенштейна. — Да?.. Ну, технически она зомби. — Не правда, — Шелли наигранно надула губы и скрестила руки на груди. — А вот и правда. — Нет! — она пристально посмотрела на Питера, прищурившись. — Да! — Ди! Скажи ему! — Не втягивайте меня, — отстранилась ведьма. — Мы сюда пришли детей развлекать или что? — рыкнул Роман и быстро пошёл вниз по улице. — Он сегодня не в духе? — тихо спросила Дестини, наклонившись поближе к Шелли. — Он в последнее время всегда «не в духе», — вздохнула девушка и пошла за братом. Мари жила в престижном спальном районе. Аккуратные домики, ровно подстриженные газоны, вычищенные до блеска дорожки — всё было идеально. Праздничные украшения на лужайках словно соревновались за первое место в конкурсе на самый дорогой бесполезный хлам на свете. Толпы маленьких супергероев, привидений, монстров и прочих существ радостно бегали от дома к дому, шурша фантиками долгожданных угощений. «И зачем двум маленьким девочкам нужен конвой из целых четырёх взрослых в таком спокойном районе?» — подумал Роман, затягиваясь. Он шёл впереди один, не оглядываясь, и лишь изредка останавливался, когда дети задерживались у какого-нибудь дома в ожидании конфет. Весёлая болтовня Шелли, Дестини и Питера за спиной действовала на нервы. Он выбросил окурок в кусты и сразу прикурил следующую сигарету. Процессия снова остановилась, выжидая, пока девочки закончат собирать «дань». Надя, довольно улыбаясь, подбежала к отцу и потянула его за подол пальто. — В чём дело, милая? — устало спросил Роман, выдыхая очередной клуб дыма. — Сядь и закрой глаза. — Зачем? — Ну пожалуйста, — настаивала Надя. — Ладно, — он тяжело вздохнул, но выполнил просьбу. Девочка быстро выхватила сигарету, которую он сжимал губами, и заменила её леденцом на палочке. Роман удивлённо открыл глаза. — Какого чёрта? — Ты сегодня слишком много куришь, папа, — серьёзно сказала Надя, выбросила сигарету в урну и убежала. — Ну чудесно, — пробормотал Годфри, перекатывая конфету во рту. Он встал и недовольно посмотрел на смеющуюся троицу. — Чья идея? — Она сама, честно, — заверила его Шелли, сдерживая смешок. — Эй, Роман, сигареткой не угостишь? — шутливо спросил Питер. Годфри пристально уставился на него, отчего у цыгана по спине пробежали мурашки, хрустнул шеей и преодолел разделяющее их расстояние за пару больших шагов. Упырь перекатил конфету во рту, достал и протянул цыгану. — Ну? Ты же сам попросил, — голос Романа звучал пронзительно холодно. Зелёные глаза блестели злостью и раздражением. — Что-то не устраивает? — Эм, нет, — растерянно ответил Питер, не зная, как реагировать. Он переводил взгляд с конфеты на губы упыря, блестящие от слюны, и обратно. — Я… Роман уловил момент и, когда Руманчек открыл рот, чтобы что-то сказать, сунул ему леденец. Потом развернулся и быстро пошёл в сторону следующего дома, куда уже успели убежать дети. Питер застыл на месте, растерянно смотря ему вслед. Сердце бешено колотилось, ноги угрожающе подкашивались. — Роман! — укоризненно воскликнула Шелли и побежала за ним. — Не будь ребёнком! — Эй, — Дестини положила руку на плечо брата. — Ты как? В норме? — Угу, — растерянно кивнул Питер. — Боже, ты покраснел до самых кончиков ушей, как какая-то школьница, — рассмеялась девушка. — Это, блядь, не смешно. — Да расслабься ты, — она похлопала его спине, продолжая весело улыбаться. — Хочешь совет? — Совет? — переспросил Питер, недоверчиво приподнимая бровь. — Ага. Трахни его уже. — Кха, кха, — от такого совета цыган подавился и, прокашлявшись, сердито уставился на сестру. — Я рассказал тебе всё, чтобы ты мне помогла, а не издевалась надо мной. — Ох, Питер, но я совершенно серьёзно. Единственный способ избавиться от искушения — поддаться ему, — Ди коварно подмигнула и пошла за остальной компанией. — Ну да, — недовольно буркнул Руманчек. Волнение продолжало тянуть где-то под ложечкой.***
Когда белая тесла вернулась к дому Дестини, на часах уже перевалило за десять вечера. На улицах по-прежнему было людно, хотя большинство детей разошлись по домам. Лала и Надя, довольные, но уставшие от насыщенного вечера, сладко сопели на заднем сидении. Ди и Шелли болтали о чём-то вполголоса, Питер молчал, сосредоточенно уткнувшись в телефон. Он всё ещё сжимал в зубах палочку от леденца, покусывая её время от времени, так что белый пластик покрылся щетиной. — Приехали, — оповестил Годфри, устало постукивая по рулю пальцами. — Да, точно, — Ди только после его слов заметила, что они остановились. — Спасибо, что поработал нашим водителем. — Ага. — Я бы пригласила вас к себе, но у нас девичник. — Девичник? — переспросил Роман. — Да, — кивнула Шелли. — Я сегодня останусь у Ди на ночь. Разве я не говорила? — Впервые слышу, — Годфри недовольно нахмурился. — И мне эта идея совсем не нравится. — Брось, Роман. Она уже большая девочка. Поверь, я о ней позабочусь, — ведьма похлопала его по плечу и подмигнула. — Кстати, в клубе Шляпника вечеринка в честь Хэллоуина. Мы приглашены, — вмешался в разговор Питер. — Вот и отлично. Значит, мальчики — налево, девочки — направо. — Роману давно пора повеселиться, — согласилась Шелли. — Я сам решу, что мне пора, — рыкнул Годфри в ответ. — Питер, надеюсь, ты уже всё подготовил к отъезду? — вдруг спросила Дестини. — К отъезду? — Роман удивлённо уставился на Питера. — Да, Ди, я всё подготовил, — раздражённо ответил Руманчек, стараясь не встречаться с Годфри взглядом. — Ой, неловко вышло, — наигранно произнесла ведьма. — Ну, раз теперь ты знаешь, что Питер завтра уезжает, то почему бы вам не провести время вместе? Заодно присмотришь за ним. — Сама за ним присматривай, — глаза Годфри сверкнули недобрым огнём. — А у меня уже есть ребёнок, за которым нужно присматривать. — Я могу забрать Надю с собой, а ты езжай с Питером — вмешалась Шелли. — Точно, и никаких проблем, — согласилась Дестини. — В нашей компании ей точно будет веселее, чем с тобой, суровый папаша. — Да пошли вы! — Па-а-ап, — протянула Надя, сонно потирая глаза. — Что-то случилось? — Всё в порядке, милая, — улыбнулась Ди и заботливо погладила девочку по голове. — Хочешь к нам с Лалой в гости? Вместе с тётей Шелли? — Боже, — Роман устало потёр переносицу. — С ночёвкой? — Надя тут же встрепенулась, совсем забыв про сон. — Я ни разу не ночевала у друзей! — Пожалуйста, Роман, — попросила Шелли. — Пожалуйста, пап. — Чёрт с вами, делайте, что хотите, — сдался Годфри. Препираться дальше не было ни сил, ни желания. — Спасибо! — радостно воскликнула Надя. Вскоре весёлая женская компания вывалилась из машины и скрылась в подъезде, радостно болтая и смеясь. Оставшись один на один с упырём, Питер сильнее вжался в кресло, пытаясь спрятаться от пронзительного взгляда Романа. — Я предупредил, что мы будем вдвоём, — тихо сказал Руманчек, не отрывая взгляд от телефона. Годфри недовольно фыркнул, но ничего не сказал. Белая тесла снова заскользила по ночным улицам Хемлок Гроув.***
Помещение, где обычно сидела Шляпник, преобразилось: с потолка свисала паутина и летучие мыши, повсюду стояли фонари-тыквы, кости и черепа светились в неоне; в углу появилась барная стойка с большим котлом, где готовили разноцветные коктейли с добавлением сухого льда, пар от которого напоминал густой дым, превращая обычные напитки в самые настоящие ведьмовские зелья; на полу стояло несколько кальянов, вокруг которых на подушках образовались небольшие весёлые компании. Не успел Питер понять, что происходит, как Алиса в наряде Ядовитого Плюща утащила его за собой к одному из кальянов и, быстро познакомив со всеми, усадила рядом. — Что у тебя за наряд, чел? — спросил кто-то. — А? — растерянно отозвался Питер, стараясь взглядом отыскать Романа среди ряженых людей. — Ты кто? — повторился вопрос. — Цыган, — отчеканил Руманчек машинально и продолжил вглядываться в толпу. Друзья Алисы рассмеялись и продолжили о чём-то болтать. Питер, не обращая на них внимания, рефлекторно взял бокал, который ему кто-то сунул в руку. От нарастающей тревоги грудь стало сдавливать. Он уже хотел подняться и броситься на поиски Романа, когда заметил высокую чёрную фигуру неподалёку — Годфри стоял, наклонившись спиной на одну из колонн, всего в паре метров от них. Их взгляды встретились, Питер нервно сглотнул и тут же отвернулся.***
Скользкое густое чувство разливалось по телу, заставляя каменеть. Оно затекло в лёгкие, перекрывая доступ кислорода. Роман был уверен, что ещё немного и он забудет, как дышать. Он разрывался между желанием убраться отсюда к чёртовой матери и остаться, чтобы… что? Присмотреть за Питером? Но он не ребёнок, да и Годфри к нему в няньки не нанимался. И всё же он продолжал смотреть на чёртова цыгана, не отрывая взгляд ни на секунду и не в силах сдвинуться с места. Он всегда чувствовал себя чужим на таких мероприятиях, этих нелепых праздниках жизни, среди довольно улыбающихся людей и флиртующих парочек. Роман был уверен, что Питер тоже не любитель шумных компаний, но что-то определённо пошло не так: цыган слишком легко и непринуждённо болтал с Алисой и её друзьями, хотя с Годфри за весь вечер едва ли обмолвился парой фраз. Очевидно, компания хорошенькой девчонки куда приятнее, чем общество вечно хмурого упыря с его плоскими шутками и постоянными загонами. Так зачем нужно было тащить его с собой? Из вежливости? «Ты слишком много думаешь», — сказал Роман сам себе и закурил. Он проторчал там почти целый час, подпирая колонну, и вся эта ситуация стала жутко утомлять. «К чёрту», — прошептал он, собираясь уйти, но его остановила Роуз, появившаяся из ниоткуда. — Привет, красавчик, — улыбнулась девушка. — Не ожидала встретить тебя здесь. — Ага, — сухо ответил Годфри. — Как на счёт повеселиться? — Нет, — всё так же безэмоционально ответил Роман, продолжая пристально смотреть на Питера. — Эй, на что ты там так уставился? Или на кого? — девушка коварно улыбнулась и посмотрела, куда направлен взгляд Романа. — Алиса? Быть не может. Хотя стой, не Алиса. Тот парень рядом с ней, да? Кажется, я его уже видела… точно! Это он тогда обломал нам всё веселье. Угадала, да? — Нет. — Брось, как давно мы знакомы? — рассмеялась Роуз. — Неудовлетворенное сексуальное напряжение между вами настолько очевидно, что скоро его можно будет потрогать рукой. — Нет. — Боже, ты забыл все другие слова? — Нет. — Удивительно, — девушка прикусила губу, рассматривая цыгана. — Нечасто кто-то отшивает самого Романа Годфри. — Роуз, отвали, я сегодня не в настроении шутить. — Такой большой парень, а ведёшь себя как ребёнок, — рассмеялась девушка и схватила его за руку. — Идём! — Нет! Стой! — Роман пытался сопротивляться, но тщетно. Не успел он и глазом моргнуть, как они оказались рядом с весёлой компанией, которой Питер только что закончил показывать какой-то фокус с картами. Откуда там вообще взялись эти чёртовы карты? — Всем привет! — просияла Роуз. Питер быстро посмотрел на девушку и тут же отвёл взгляд. Он сразу вспомнил её. Узнал по запаху. Стало жарко. В груди нестерпимо горело, а в голову лезли глупые мысли. — Роуз, детка, давно не виделись! — компания встретила её радостным ликованием. — Мы присоединимся? — игриво спросила девушка — Да, конечно! — народ тут же подвинулся, освобождая место для двоих. — Мы как раз собрались играть в «я никогда не», — улыбнулась Алиса и вызывающе посмотрела на Романа, который теперь сидел напротив с каменным выражением лица, напоминая статую. Крайне недовольную статую.***
Бутылки с крепким алкоголем пустели одна за другой, а Роман уже загибал пальцы на второй руке, явно лидируя. Впрочем, Питер не сильно от него отставал: употребление наркотиков, нарушение закона, вождение в нетрезвом виде — ничего, чем можно было бы гордиться. — Я никогда не занималась групповым сексом, — улыбнулась девушка в невероятно откровенном костюме чёрной кошки. — Не верю! — раздался чей-то комментарий, и все рассмеялись. — Отличная тогда была ночка, — мечтательно заметила Роуз, положив ладонь на бедро Романа и впиваясь в него ярко-красными ногтями. Она выпила штрафную порцию текилы и загнула пятый палец. — Угу, — угрюмо согласился Годфри, ставя рюмку на пол перед собой. Уже седьмую. Ещё несколько ребят осушили свои шоты, весело переговариваясь и предаваясь воспоминаниям. — Ну, продолжим тему, — сказал парень с разноцветными волосами и пирсингом по всему лицу. — Я никогда не спал с парнями! — Эй, так нечестно! — воскликнули хором девушки, но послушно выпили текилу и загнули пальцы. — Годфри, не отлынивай, — ехидно сказала Алиса, наполняя его стопку. Роман поднял на девушку полный раздражения взгляд, но тут же наткнулся на Питера, который пристально смотрел на него своими голубыми глазами. Годфри нахмурился, но взгляд отводить не стал. Цыган нервно сглотнул, когда упырь послушно осушил стопку и загнул большой палец. Теперь он показывал всем знак виктории, хотя победой там и не пахло. — Так, теперь моя очередь, — обрадовалась Алиса. Она посмотрела на Романа и медленно произнесла, — Я никогда не рушила жизнь других людей ради удовольствия. Годфри недовольно посмотрел на неё в ответ и загнул указательный палец, показывая теперь неприличный жест вместо буквы V. Он быстро выпил текилу, поставил рюмку перед собой, с силой ударив её о пол, подскочил на ноги и устремился к выходу, не говоря ни слова. Шумная компания затихла, растерянно переглядываясь. Питер тихо ругнулся на цыганском и побежал следом.***
— Роман! — раздался голос цыгана за спиной. — Чего тебе? — недовольно спросил Годфри, открывая дверцу машины. — Ты куда? — Руманчек тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Угнаться за длинноногим упырём было непросто. — Кто знает, — Роман пожал плечами и сел в машину. — Могу составить тебе компанию, — пробормотал цыган, почёсывая щетину. — Возвращайся обратно, Питер. — Не, нет настроения. До дома не подбросишь? — Знаешь, я уже заебался работать извозчиком вашей семейки, так что давай сам, — раздражённо ответил Роман и завёл мотор. — Понятно, — цыган печально улыбнулся, опустив глаза в пол, как побитая собака. — Тогда счастливо. Руманчек помахал на прощанье, развернулся и побрёл прочь. Внутри словно что-то оборвалось, оставив после себе холод и пустоту. Ноги не хотели шевелиться, в груди щемило, но он заставлял себя идти вперёд. Он знал, что скоро вернётся в Хэмлок, но никак не мог отделаться от ощущения, что видел Романа в последний раз. Годфри нервно постукивал пальцами по рулю, наблюдая в зеркало заднего вида, как фигура цыгана медленно отдаляется. Выглядел он понуро и жалко. «Чёрт!» — прорычал Роман, давая задний ход. Он злился на Питер, едва сдерживался, чтобы не врезать ему, но от мысли, что всё закончится вот так, посреди этой тёмной улицы, внутри всё сжималось. — Садись, — приказным тоном произнёс Годфри, когда машина поравнялась с Руманчеком. Питер замер на месте, удивлённо уставившись на упыря. — Шевелись, пока я не передумал. — Д-да, — растерянно пробормотал цыган. Не успел он оказаться на соседнем сидении, как Роман включил музыку на полную громкость, давая понять, что на разговоры он не настроен. Он гнал на максимально возможной скорости, чтобы избавиться от пассажира как можно скорее. Выпитая текила давала о себе знать, и Годфри был невероятно рад, что тесла оснащена автопилотом. Питер нервничал. Он сидел, вжавшись в кресло, и рассматривал кольца на своих пальцах, не решаясь заговорить, хотя ему и было что сказать. И что спросить. Цыган никак не мог понять, почему Роман весь вечер недоволен и ведёт себя как заноза в заднице. Да ещё и Дестини сдала Питера, а ведь он надеялся улизнуть и вернуться незамеченным. Руманчек осторожно посмотрел на Годфри. Весь его вид выражал злость и раздражение. Он так сильно стискивал руль, что костяшки изящных длинных пальцев побелели. Цыган отвернулся к окну и уставился на чернеющий лес, стараясь ни о чём не думать. Весь путь до трейлера они ехали молча под грохочущие звуки какой-то электронной музыки.***
— Выметайся, — сухо сказал Годфри, убавив громкость, когда тесла остановилась на обочине. — Слушай, я… — нерешительно начал Питер. — Выметайся! — настойчивее повторил упырь. Руманчек тяжело вздохнул и вышел из машины, не говоря ни слова. Он быстро спустился по лестнице, ведущей к трейлеру, под конец перепрыгивая через ступеньку. Его трясло от злости и негодования. «Упёртый мудак!» — буркнул Питер, влетая домой и хлопая дверью. Внутри всё горело, словно по внутренностям прошёлся огненный смерч из самых противоречивых эмоций. А проклятые сны только подливали масло в бушующее пламя. Он подлетел к окну, выходящему на дорогу, и раздвинул жалюзи: тесла по-прежнему белела на обочине, её рассекала высокая чёрная фигура. Маленький красный огонёк то и дело загорался ярче, а потом снова тускнел. Сигаретный дым едва можно было разглядеть в темноте. «Какого чёрта он не уезжает?!» — хмуро прошипел Руманчек. Свадхистана ныла, внизу живота назойливо тянуло, а дрожь в руках никак не унималась — всё тело словно кричало об опасности. «Чёрт», — тихо выругался Питер, отстраняясь от окна, когда красный огонёк отлетел в сторону и тёмная сутулая фигура стала спускаться к дому. Цыган застыл на месте, нервно покусывая большой палец и выжидая, что будет дальше. Раздался стук в дверь. Питер собрал всю волю в кулак, чтобы унять инстинкты, которые, казалось, сошли с ума, и открыл. Годфри угрюмо посмотрел на него исподлобья, хмурясь и надув губы, словно обиженный ребёнок. Его зелёные хищные глаза зловеще светились в темноте. Внутренний голос требовал бежать, но цыган застыл на месте, не в силах пошевелиться или выдавить из себя хоть одно осмысленное слово. На мгновение его холодные голубые глаза окрасились опасно жёлтым, и Питеру пришлось проявить недюжинную силу, чтобы подавить рвущегося на волю зверя. Волк внутри неохотно сдался и теперь лишь жалобно поскуливал, смирившись с неизбежным. Несколько секунд они молча и неподвижно смотрели друг на друга. Первым с места сдвинулся Годфри, быстро сократив расстояние между ними. Питер отшатнулся, попятился назад, пытаясь оказаться от Романа как можно дальше, но почти сразу упёрся в спинку кресла, стоявшего перед входной дверью. Упырь навис над ним, словно огромная хищная птица, запустил свои длинные пальцы в спутанные волосы цыгана и потянул вниз, заставив слегка откинуть голову назад. Всё произошло так быстро, что Руманчек не успел отреагировать. Роман целовался настойчиво, жадно, словно это был первый и последний раз, и он желал получить всё без остатка. Пухлые губы упыря были мягкими и тёплыми — точно такими, как во снах Питера. По всему телу пробежали мурашки, приподнимая каждый волосок, и, если бы не кресло за спиной, в которое он упирался обеими руками, он бы вряд ли смог устоять на ногах. Здравый смысл протестовал, но желание неумолимо росло, собираясь внизу живота в тёплый тяжёлый комок. «Трахни его уже», — прозвучал в голове голос Дестини, перебивая оглушительный стук сердца, которое, казалось, вот-вот разорвётся на части. «Это всё твоя вина, Ди», — обречённо подумал Питер, хватаясь за пальто Годфри обеими руками и притягивая к себе. Роман упёрся коленом в спинку кресла, раздвигая ноги цыгана, и, запустив холодные пальцы под одежду, надавил на поясницу, заставляя выгнуться навстречу. Ощутив давление бедра на пах, Руманчек вздрогнул и сдавленно простонал. Его руки скользнули под расстёгнутое пальто, медленно прошлись по твёрдым мышцам груди и пресса, скрытым под тонкой тканью водолазки, затем за спину, вниз по пояснице к задним карманам джинсов. Горячие пальцы цыгана словно прожигали пылающие дорожки по всему телу, отчего Романа тут же бросило в жар. На смену промозглому осеннему холоду, который давно поселился внутри, пришло тепло, бушующей волной сносящее остатки здравомыслия. Годфри прервал поцелуй и сильнее потянул Питера за волосы, тот послушно подставил шею, выгибаясь. Роман провёл языком от ключицы к уху, целуя и прикусывая нежную кожу, оставляя багровые следы. «Можешь пить, если хочешь», — сбивчиво прошептал цыган, тяжело и прерывисто дыша. Инстинкты самосохранения отбило напрочь, и сейчас, поддавшись моменту и выключив голову, он готов был позволить упырю вытворять с собой всё, что тому взбредёт в голову. Но фраза подействовала на Романа отрезвляюще, как ведро ледяной воды. Внутри что-то щёлкнуло, переключилось, и он замер, с ужасом осознавая, что чуть не зашёл слишком далеко. «Чёрт», — тихо выругался Годфри, отстраняясь от цыгана, и, резко развернувшись, пулей вылетел из трейлера. «Какого?..» — непонимающе пробормотал Питер, пытаясь прийти в себя. Всё тело трясло от возбуждения, и понять, что происходит, удалось не сразу. Когда он оказался на улице, тесла уже сорвалась с места, растворяясь в темноте ночного леса. «И что это было?» — спросил цыган у пустоты, прекрасно понимая, что ответ на этот вопрос он никогда не получит. Голова слегка кружилась, а во рту всё ещё был горький привкус крепких сигарет, которые курил Годфри. Питер устало похлопал по карманам в поисках пачки и прикурил, перебивая вкус дорогого табака дешёвым. Он посмотрел на лестницу тоскливым взглядом, проклиная Дестини с её охренительными советами и обещая себе, что больше никогда не прислушается к своей кузине. Его взгляд привлекло что-то чёрное на одной из ступенек. «Чёртова золушка», — улыбнулся Руманчек, поднимая шёлковый шарф Годфри, который, видимо, соскользнул во время трусливого бегства упыря.***
Он лежал, закутавшись в одеяло, поджав ноги к груди и уткнувшись лицом в подушку, но продолжал дрожать. Роман старался выкинуть Питера из головы, не думать о том, что произошло час назад, но сладковатый запах мха и папоротника преследовал его всюду, словно впитался в его собственную кожу, въелся так глубоко, что даже горячий душ не смог его смыть. Тело продолжало гореть там, где его касались пальцы цыгана, а в ушах звучал тихий прерывистый шёпот. Роман едва ли понимал, что творит, он поддался порыву и теперь жалел, что не удержал контроль, зашёл за черту, которую нельзя было пересекать, уничтожив любые шансы на пресловутое «остаться друзьями». Ненужные мысли удушающе назойливо роились в голове, пожирая изнутри, как стая голодных пираний. Радовало лишь то, что завтра Руманчек уберётся из города, они больше не встретятся, и Роману не придётся смотреть ему в глаза. «Цыгане есть цыгане. Они украдут кольца с твоих пальцев и любовь из твоего сердца», — в очередной раз всплыли в памяти слова Оливии. Но нельзя украсть то, что и так принадлежит тебе. Может, он зря остановился? Нужно было довести дело до конца, завладеть им, выпить его кровь до последней капли, чтобы он навсегда остался здесь, как часть самого упыря. Дикие звери не живут в неволе, но сейчас он с трудом подавлял эгоистичное желание посадить волка на цепь, подчинить его себе, сломать. Лучше бы Руманчек ударил его, послал куда подальше, вышвырнул из трейлера, поставив жирную точку в их странных отношениях, которые становились для Романа болезненнее день ото дня. Но чёртов цыган сделал всё наоборот, даже предложил свою кровь. Опять. Невозможно быть таким добрым и жестоким одновременно. Всю ночь он думал о Питере, презирая себя не только за поступки, но и мысли: неправильные, грязные, мучительно сладкие. Как никогда он хотел провалиться в густую темноту без снов, но был слишком взволнован, чтобы заснуть. Ему удалось задремать только под утро.***
Питер нерешительно постучал в дверь, переминаясь с ноги на ногу. Солнце уже клонилось к горизонту, заливая небо розовым. Он планировал выехать утром, но этой ночью так и не сомкнул глаз. Пришлось поспать днём, и теперь он чувствовал себе чуть лучше чем паршиво. Повезло, что в темноте он видит довольно хорошо. Никто не открывал, и Руманчек постучал ещё раз. Теперь настойчивее. Секунды тянулись невыносимо медленно, и с каждой из них нервы накалялись всё сильнее. Наконец послышались шаги, и дверь распахнулась. — Питер! — дружелюбно улыбаясь, поздоровалась Шелли и обняла цыгана. — Я думала, ты уже уехал. — Зашёл попрощаться. Роман дома? — Н-нет, — ответила девушка, отводя взгляд. — Ну да, — усмехнулся Питер, кивая в сторону белой теслы, припаркованной в паре метров от них. — Прости, — грустно улыбнулась Шел. — Что произошло между вами двумя? — Сам хотел бы знать, — Питер пожал плечами. — Зайдёшь? — Нет, я и так выезжаю позже, чем планировал. Можешь хотя бы передать ему послание? А то этот придурок выключил телефон. — Конечно, — улыбнулась девушка. — Скажи, что я вернусь через неделю или две. Линда попросила помочь с одним делом, и я не смог отказать, так что… — Так ты уезжаешь не на совсем? — обрадовалась Шелли. — Ага, — кивнул цыган. — Ладно, мне пора. — Тогда до скорого, — девушка проводила Питера взглядом и закрыла дверь. — Сам всё слышал? — Угу, — кивнул Роман в ответ, закрывая покрасневшее лицо руками. Все внутренности словно свернулись в один большой комок, от которого теперь тянуло внизу живота, сосало под ложечкой. Чёртов цыган не собирался свалить по-тихому, чтобы снова исчезнуть из его жизни. Он вернётся. Радость перемешивалась с удушающим страхом — теперь ему точно придётся посмотреть Питеру в глаза, — заставляя сердце выпрыгивать из груди.***
Под утро Питер остановился в придорожной забегаловке. Невыносимо хотелось кофе, да и поесть бы не помешало. Он сделал заказ, окинул скучающем взглядом практически пустое заведение, устало потянулся и достал телефон. «Чё-о-орт», — высветилось единственное сообщение. Питер усмехнулся, представив, как Роман протяжно произносит ругательство, и поправил шёлковый чёрный шарф, который совершенно нелепо смотрелся со всей остальной его одеждой. Теперь за цыганом всюду следовал запах элитного парфюма, которым пользовался Годфри. Полноватая официантка далеко «за тридцать» молча поставила на стол завтрак и устало удалилась на кухню. Питер отпил кофе — неожиданно приличный для такого заведения — и написал Дестини: «Верни ему сны». За окном едва забрезжил рассвет.