Майор и Маргарита

В жизни Марго было не так много близких людей, которым бы она могла доверять. Тех, к кому пошла бы за помощью — ещё меньше. Обращаться к родителям с проблемами — это всегда некоторая лотерея. Никогда не знаешь наверняка, как именно они решат вопрос. Если с Олегом можно было как-то договориться, взять с него слово, то с Сергеем всё было иначе. Его лицо может быть спокойным, почти бесчувственным, но в голове может кипеть лава, сжигая всё на своём пути, обращая в бессмысленное бегство живое. Да что там, говаривают, что камни отращивали ноги, чтобы убраться куда подальше от рыжей бестии. Однажды, один человек имел неосторожность довести ещё маленькую Марго до слёз. Олег решил вопрос, успокоив дочь, вселив в неё уверенность и напомнив о том, как сильно они с папой её любят. Сергей же взялся за причину, которой, по его мнению, был тот человек. Он отнял у него не только работу и здоровье, он отнял у него целую жизнь. Нет, он его не убил, тот человек справился со всем самостоятельно. Пойти к Вадику — вариант хороший, но ровно до тех пор, пока Вадик не пересекается одновременно с Олегом и алкоголем. Да и всегда есть шанс, что он просто проломит кому-то голову, не особо разбираясь за что и тому ли вообще. Алтан — молчаливый, сам никому из этой троицы не расскажет, да и что бы он не говорил, Марго давно была для него членом семьи, а семья — это величайшая ценность. Но всегда есть кто-то самый близкий, ради которого можно пойти против всех остальных. Опасно. Непредсказуемо. К друзьям — глупо, все они живут с родителями и одно это ставит крест на всём. Хотя, погодите, есть же ещё один друг. Он никогда не откажет ей в помощи, а если попросить — лишних вопросов не будет. Правда они и не нужны вовсе. Марго сама готова рассказать ему всё. Он поймёт. Если не поддержит, то хотя бы выслушает. «Камеры, чёрт!» — блондинка нервно сжимала и разжимала пальцы, нога ныла всё сильнее. По возможности передвигаться, она сделала вывод: кости целы. Всё-таки расстояние от террориста в момент взрыва было довольно приличным, чтобы нанести больший урон здоровью. «Нужно узнать, что они смогли заснять. Если в СМИ и попадёт что-то, то скорее тот кусок, где будет видно лицо этого, а значит, если мы там есть, то со спины. Но всегда есть вероятность, что попадёт то, что первым достанут в погоне за эксклюзивностью материала» — нервозность нарастала. Сейчас всё, что действительно волновало Марго — это как скрыть своё присутствие на станции в момент взрывов, хотя бы сейчас, чтобы просто выиграть немного времени и придумать план, как уберечь Разумовского от поспешных решений. — Девушка, — позвал голос с водительского места. — Мы приехали, — Марго вздрогнула от неожиданности. Какая-то мысль тут же ускользнула. Если она была хорошей — вернётся, а если нет — то к чёрту! Всё к чёрту! — Спасибо, — она всучила ему несколько купюр, что сильно его удивило. Уговор был на сумму значительно меньше. — Просто забудьте об этом, — коротко бросила она через плечо, выбираясь из машины. Водитель ничего не ответил и тронулся с места. От этой девицы явно можно ожидать бед, лучше взять деньги и молчать, пока кто-нибудь настойчиво не спросит. Только когда машина скрылась за поворотом, Марго юркнула в арку между зданиями, ведущую во двор нужного дома. Путь до заветной квартиры был довольно короток, и вот она уже стучала в старую дверь. В голове мелькает шальное: «ему бы ремонт или хотя бы убраться хорошо». Если Марго правильно помнила, хозяин сегодня был выходной и должен отсыпаться после ночного дежурства. Выбор именно на него пал в основном из-за того, что жил он один, а привычки трепаться не имел. Ну, так себя убеждала сама девушка. Она была близка к принятию того, что её тянет сюда каждый раз, когда… всегда. Её тянет сюда всегда, просто обозначить вескую причину появиться всё сложнее и сложнее с каждым разом. — Привет, — мужчина с заспанным лицом открывает дверь. Угрюмое лицо, желающее либо руки переломать стучавшему, либо спустить его с лестницы, преображается, обретает признаки удивления и смятения. Он не ожидал увидеть её. — Можно? — спрашивает больше для галочки, потому что ответа совсем не ждёт и проходит внутрь. Мужчина удивляется ещё больше. Она и раньше заходила, но всегда без приглашения, без звонка, без такта. И каждое её появление означало какие-то проблемы. То с парнем расстанется, то с родителями поругается, то расскажет, что их любимую «шавермашную» прикрыли на неопределённый срок. Хоть бы раз пришла с чем-то хорошим. Разувшись, блондинка сразу проследовала в ванную. «Как у себя дома» — буркнул недовольный внутренний голос хозяина квартиры. — Что на этот раз? — облокотившись о дверной косяк, он замер в проёме. Девушка к этом моменту убирала волосы в хвост, что позволило заметить неглубокие порезы на её правой руке от плеча до кисти. — Марго? — твёрже позвал он. Но девушка продолжила молчать, развязывая армейскую куртку на своей талии. Бережно повесив вещь на бортик ванной, она перекинула одну ногу через край и включила воду. Тонкая, еле тёплая струя воды, едва коснувшись кожи, окрасилась в ржаво-красный цвет. — Марго! — он начинал злиться. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что произошло что-то из ряда вон выходящее. — Не ори, — шикнула блондинка, кривя рот от болезненных ощущений. — Лучше полотенце дай, — мужчине это не понравилось, но он знал её довольно хорошо. Если он хочет получить ответы, нужно набраться терпения. Маленькая зазнайка всё ещё не до конца повзрослела, можно сделать ей скидку. Пока. — Спасибо, — уже спокойнее ответила Марго, осторожно промокая раненую ногу. — Помочь? — его взгляд изучающе разглядывал обнажённую кожу бедра, пострадавшую больше всего. Такие странные раны нельзя получить случайно и уж точно не дома, где царила родительская паранойя по поводу безопасности единственной и неповторимой принцессы. — Нет, — после минутного размышления, она мотнула головой. От чего-то мысль о том, что вот сейчас он к ней прикоснётся, возможно, возьмёт на руки, чтобы она не наступала на больную ногу, вызвала неловкость. Марго сама доковыляла до дивана. Она постелила полотенце и осторожно села, выпрямив ноги во всю длину. Мужчина же сел в рядом стоящее кресло. — Прости, — выдохнула Марго, закусывая и поджимая нижнюю губу. Она понимала, если ей нужно заручиться его поддержкой, то стоит поспешить со своим рассказом. — Игорь, не будь ты таким дедом-технофобом, то давно бы уже знал, — лучшая защита — нападение. — Около получаса назад на Восстания был теракт, — она сказала это слишком буднично, что заставило Грома напрячься. Теперь его догадка нашла подтверждение. Разве что он не ожидал чего-то столь масштабного. — Сначала был взрыв на платформе, как ты мог догадаться, мне несказанно повезло, я не успела спуститься вниз. Хаос и паника. На выходе началась давка, и тут какой-то пришибленный подрывает себя. Мы успели спрятаться… — Мы? — зацепился полицейский. — Я была с Юлей, это она заметила этого психа, — девушка встретилась взглядами с мужчиной. — Она в порядке, не беспокойся, — прочитав то, чего не было написано в его глазах, Марго отвела взгляд. Чего Игорь не понял от слова совсем. Женщины в любом возрасте слишком непонятные существа, но без них было немного печальнее жить эту жизнь. Юлю он видел от силы пару раз в жизни, и то один из этих раз пришёлся на просмотр одного видео в отделе, да и то случилось от скуки во время дежурства, кажется это был разбор причин и последствий их с Марго выходки в прошлом году. Да, то видео он тоже видел. Ему не понравилось. Образ Марго, которую он знал, совсем не складывался с той фривольной девицей. Его Марго — маленькая девочка в красивой короне, острым умом и ещё более острым языком. А та девушка… Минимум то, что она девушка, сексуально привлекательная девушка не укладывалось в его голове. — Она вовремя оттащила меня в укрытие и, собственно, поэтому на мне пара царапин, а не, — она поморщилась вспоминая изуродованные тела, лежащие на полу. — Полагаю, твои родители не в курсе и ты хочешь, чтобы всё так и осталось, поэтому пришла ко мне. Знала, что никому не скажу, — он задумчиво посмотрел в стену. Сейчас он, наверное, немного жалел о том, что когда-то упустил одну рожу криминальную, что привело к знакомству с ней. — Будешь просить узнать как идёт расследование? — Всё, что мне нужно, я могу узнать и без тебя, — наконец улыбнулась девушка. Она хотела сказать ещё какую-то колкость о кибербезопасности в системе МВД, но настойчивый стук в дверь прервал её. Они вновь встретились взглядами с хозяином халупы. — Это ко мне. Не ожидая никаких просьб, Гром поднялся на ноги и направился в коридор. На пороге его дома стояла высокая блондинка, с недоверием смотрящая на него. В её руке был какой-то чемоданчик, отдалённо напоминающий чемоданы врачей и фельдшеров скорой помощи. Не дом, а площадь трёх вокзалов. — Я ищу Маргариту. — Прошу, — указав направление в сторону дивана. — Лера, — девушки обменялись короткими кивками в знак приветствия. — Как и условились, я плачу — ты делаешь и молчишь, — зная ситуацию в их семье, Марго без зазрения совести пользовалась этим в своих целях. Между прочим, в этом случае выгода есть для обеих сторон, так что оставьте эту вашу «совесть» при себе или отдайте на донорство, раз благодетели такие. — Да, но всё на твой страх и риск, я всё ещё закончила только три курса, — спокойно ответила Лера, рассматривая ногу «пациентки». Разумеется она-то уже слышала про всё произошедшее в метро и на Ваське. Сложить два и два в наше время должен уметь любой детсадовец. — В метро или на Парусах? — только и спросила она. — На Парусах? — смутилась Марго. В этот момент из коридора вернулся Игорь и плюхнулся обратно в кресло. — Значит в метро, — сделала вывод девушка. — Примерно в одно время были взрывы на станции и в толпе, что пришла поглазеть на Алые паруса, — Лера вытащила из кармана свой телефон, быстро потыкала в экран и передала его Марго. Та пробежалась глазами по тексту последних новостей и подняла взгляд на напряжённого Грома. — Посмотри, — она передала ему телефон. Он так же молча начал читать. Зубы сжались, желваки плясали уже буквально джигу, а брови, как питерские мосты, почти сошлись на переносице. — Игорь? — теперь уже Марго звала его. — Я в управление, — коротко ответил он, возвращая телефон хозяйке. — Останешься здесь, пока я не вернусь, — он не просил, а утверждал. Таким она его ещё не видела. Если бы Марго изначально не рассчитывала здесь оставаться, то после этих слов она бы точно никуда не рыпнулась. Хотя дело скорее не в словах, а интонации. Жёсткой. Строгой. Бескомпромиссной. Он, поди, именно так и говорит с преступниками. Блондинка ему ничего не ответила, лишь заглянула в глаза цвета грозового неба. Хмурые брови-молнии обычно веселили, а сейчас наоборот пугали. — Мне нужно, чтобы ты вытащила всё, что не должно во мне быть и зашить, если понадобится, — она легла набок, чтобы Лере было удобнее осматривать её бедро. Макарова устало вздохнула, открыла чемоданчик, что-то разложила на кофейном столике и ушла мыть руки. Принципы асептики и антисептики никто не отменял, хотя соблюдать их в обычной квартире по определению невозможно. Вернувшись, обработала руки антисептиком до локтя и надела перчатки, только после всего приступила к обработке кожи бедра. Сделала несколько инъекций в каком-то непонятном обычному человеку порядке. — Блокаду делаю, — пояснила девушка, но тут же встретила непонимание в глазах Марго. Медицина никогда особо не интересовала её. — Лидокаин, анестезия местная. Подействует через несколько минут, поэтому пока посмотрим твою руку, — Лера подняла верхнюю конечность Марго. Медленно прошлась пальцами вдоль, наблюдая за реакцией пострадавшей. На вид царапины, но кто знает, может что-то инородное всё-таки попало внутрь ранки. — Порезов предостаточно, разумнее наложить повязку, к утру, если хорошо затянутся, можно больше не бинтовать, а просто осторожно мыть и использовать ранозаживляющую мазь, я напишу какую, — «а ей подходит» — подумалось в этот момент Марго. Возможно, она даже немного пожалела, что Лера пришла без белого халата. Есть что-то такое неуловимое в людях в униформе. Будь то полицейская форма или хирургический костюм. — Так не больно? — вырвала её из мыслей Макарова. — Нет, — она мотнула головой. В этот момент из спальни вышел уже переодевшийся Гром. Лишь на секунду остановив свой взор на девушках, он молча ушёл. Марго проводила его взглядом и в разочаровании поджала губы на секунду, что не укрылась от внимательных глаз Леры. — Вы?.. — заканчивая бинтовать руку, неожиданно даже для самой себя спросила Лера. — Что? — девушка удивилась и подняла бровь. — Нет, мы просто старые друзья. Ну, он — старый, а я — друг, — хихикнула девушка. Странно, что кто-то подумал о возможности каких-то иных отношений между ними. Дурость какая. Да? — А ты? У тебя есть кто-то? — Хочешь предложить мне своего старого друга? — улыбнувшись, Лера потянулась к инструментам. — Лидокаин должен был уже начать действовать, — она стала более пристально осматривать ногу, считая количество больших ранок, где теоретически могло быть «всё лишнее». Кроме очевидных, девушка насчитала около шести глубоко засевших осколков. Повезло, что они все попали в мышечную ткань, не задев нервов или сосудов. Сшивание которых ещё непокорённый Лерой Эверест. — У меня пока очень тесные отношения с учёбой. — Держу пари, она не даёт высыпаться и вообще девушка капризная, внимание много требует, — Марго улыбнулась, но её тут же перекосило от созерцания того, как из неё вытаскивают какой-то саморез и кидают в подготовленный заранее лоток. Это было не больно, лишь мерзко и неприятно. А за это потом ещё и платить нужно. Всё как у стоматолога. — Ты всегда такая разговорчивая? — не отвлекаясь, спросила Лера. Шутку она оценила, но Марго об этом знать не стоит, вдруг решит продолжить. — Нет, только с близкими… — её лицо на мгновение стало серьёзным, но тут же озарилось игривой улыбкой. — А ты, куда уж ближе, твои пальцы уже побывали во мне, — она хищно сощурилась, было забавно смотреть как Лера вздрагивает и… краснеет? Ей было неловко от слов малознакомой девушки. Хотя что такого в словах Марго? Всё ведь так и было. В силу ограниченности инструментария, иногда приходилось помогать себе пальцами. Просто звучит довольно двусмысленно в контексте. Что-то на грани флирта и шутки. — Да расслабься, я же просто шучу. Не очень весело смотреть, как из тебя достают то, чего в тебе быть ни при каких обстоятельствах не должно. Ещё и когда это всё так мерзко выглядит. Никогда бы не смогла стать врачом. — Я всегда хотела помогать людям, — успокоилась Макарова, заканчивая вытаскивать последний элемент из ноги. — Не все могут себе позволить хорошую медицинскую помощь. В любой профессии есть хорошие и плохие специалисты. Чем больше денег, тем больше концентрация «хороших», никто же не станет платить «плохим». Исправить это я могу лишь став одним из «хороших» там, где денег не будет вообще. — Благородно, — тихо подметила Марго, медитативно наблюдая как красиво Лера сшивает её кожу. Шрамы, надеялась она, будут такими же красивыми. — Но глупо, — всё так же тихо выдохнула девушка. — Почти все люди неблагодарные сволочи. Совершающие ужасные поступки, как, например, тот, из-за кого, по сути, все мы здесь сегодня собрались. И ведь именно их тебе и придётся лечить. Среди них тебе будут попадаться алкоголики, наркоманы, те кто обманывает, крадёт. Кто бьёт и насилует, порой убивает. Как ты будешь договариваться со своей справедливостью, когда наступит момент совести? Момент твоего профессионализма? — Сделаю то, что должно, — не сомневаясь ответила Лера. — Хах, — она оторвала взгляд от своей ноги и внимательно посмотрела на девушку. Серьёзная, сосредоточенная, не колеблющаяся в нужный момент, а ещё забавно смущающаяся. — Ты мне напоминаешь одного человека. Он тоже делает то, что должно. Идёт на сделку с совестью, ради других. Правда в гораздо меньших масштабах, — Марго мягко улыбнулась. — Знаешь, если бы я не знала наверняка, то ни за что бы не поверила, что Кира твой брат. Условия одни, родители одни, а дети — диаметральны, — она закрыла глаза. Стресс и усталость заставляли организм умолять о сне, хотя бы коротком. — Дождись Юлю, пожалуйста, — последнее, что успела сказать девушка прежде, чем провалиться в сон. Мир вновь начал обретать очертания, лишь когда тело перестало ощущать твёрдость дивана. Инстинкт заставил мозг проснуться и проверить, почему они всей честной компанией оказались в невесомости. Ресницы дрогнули, Марго приготовилась щуриться от света, но вокруг было темно. Она попыталась повернуть голову влево, но уперлась во что-то тёплое и мягкое. Привыкнув к темноте и проснувшись окончательно, девушка поняла, что её несут на руках. — Игорь? — в ответ молчание. Недостаточно громко сказала или это не он? — Игорь, — громче повторила Марго, поднимая здоровую руку к лицу человека. — Да я это, я, — послышался недовольный голос, когда чужие пальцы чуть не залезли ему в нос. — А сколько времени? Где Лера? А Юля? — Слишком много у тебя вопросов, — дойдя до своей постели, он аккуратно уложил в неё девушку. — Где-то два часа ночи, твои подруги ушли, когда я вернулся. Юля оставила какие-то пакеты, а Лера просила тебя ей написать или позвонить завтра после обеда. — Они ведь тебе поручат это дело? — она ухватила его за руку, чтобы он не ушёл. — И да, и нет. Пришлют кого-то из Москвы в начальство. Мол дело федерального значения. Губернатор уже объявил недельный траур по жертвам. А президент объявил завтрашний день всероссийским днём траура. У всех паника, в отделе вообще апокалипсис. Все звонят, кричат, требуют, митинговать обещают, — подчинившись желанию блондинки, Гром сел рядом. — Ну, хоть не революция, — усмехнувшись, Марго поморщилась. Обезболивающее перестало действовать. Если рука просто доставляла определённого рода дискомфорт, то нога буквально горела. — Болит? — в темноте разглядеть что-то на её лице было практически невозможно, скорее шестое чувство подсказывало Игорю, что ответ на его вопрос: «да, ещё как». — Вот, выпей, — он протянул ей стакан и пару таблеток, до этого располагавшихся на тумбочке. — Самое сильное, что есть в этом доме. — Спасибо, — присев, она благодарно приняла помощь и проглотила лекарство. — Фу, никогда не любила болеть и ещё больше не любила лечиться, — прокашлявшись, Марго поставила стакан на место. Девушка ещё несколько минут просидела в тишине, сжимая чужую руку с каждой минутой всё сильнее. Наступил момент, когда, наконец, пришло осознание. Осознание, что сегодня её могло не стать. — Мне страшно… — тихо прошептала она. — Никогда не было так страшно, — хотелось заплакать, но слёз не было, хотелось кричать, но голос становился лишь тише. — Всё закончилось, Маргарита Сергеевна, — ободряющая улыбка была редкой гостьей на этом грубом лице. Уголки губ девушки чуть дрогнули в ностальгической улыбке. Сразу вспомнилось их знакомство. Оба. Когда она потребовала от взрослого лба уважительного обращения по имени, отчеству. Следом потянулась вереница воспоминаний о времени проведённом на крыше, о всех глупых и всех умных разговорах, о каждой последней шаверме, разделённой по-братски. Он всегда был на той крыше тогда, когда был нужен. Такой смешной, когда просил о помощи с его девушкой Сашей. Как-то Марго бездумно обронила фразу «мы всё так хорошо продумали, что теперь на месте Саши хочу быть я, даже если ты будешь рядом». Тогда это было забавной шуткой, а вспомнив это сейчас, она поняла, что действительно хочет на место Саши, особенно учитывая его вакантность. Сложно сказать, что в этот момент творилось в голове Грома. Возможно, нечто похожее. Только все воспоминания, где она была непоседливой, вредной и колкой, но девочкой, перечёркивал тот образ сексуальной и раскрепощённой девушки. Почему-то сейчас не получалось не думать о той Марго. А это неправильно. Мягкая ладонь касается колючей щеки, нежно и очень осторожно гладит. Она ищет границы, до которых ей позволит дойти Игорь. Ищет, ищет… Проводит большим пальцем по его шершавым обветренным губам. Думает, что неплохо было бы устроить ему день спа. Сама внутри себя смеётся. Опускает руку на шею. Считает пульс. А границ всё нет. Но где-то же он их провёл? Да? — Марго… — она тянет его к себе навстречу. Кажется, это пограничники, значит грань близка, но ещё не достигнута. Он что-то говорит, но она уже не слышит, касается губами, затыкает. Иногда пограничники берут взятки и пару минут смотрят в другую сторону. А нелегалы осторожно приоткрывают шлагбаум и юркают на чужую территорию. Ровно как робкий в начале поцелуй становится всё более страстным: губы Игоря сдаются под натиском, не особо долго и сопротивляясь, впускают вражеского лазутчика. А Марго всё ещё мало, это не те границы, которые она искала. Нужные должны быть нерушимыми. Она продолжает настойчиво тянуть мужчину на себя, при этом сама возвращается в горизонтальное положение. Здоровая рука снимает кепку, отшвыривает куда-то в стену, тянет за шарф, прижимая крепкое тело к себе. Гром, как и положено с его фамилией, вспыхивает подобно молнии. Ярко и быстро. Скидывает с себя куртку, ненадолго разрывая поцелуй. Снова возвращается к ней, копируя её движения, кладёт руку на тонкую бледную шею, сдавливает, прижимает к себе, словно соревнуясь у кого лучше выйдет. Вторую руку кладёт на левое бедро, скользит вверх, задирая и без того короткое платье, очерчивает выпирающую кость, переходит к плавному изгибу талии. А ей это нравится. Совсем не похоже на то, что она чувствовала, находясь в таком же положении с Димой. Каждый поцелуй, каждое касание приятны, находят отклик у её тела. Необычно, внезапно и очень хорошо. Теряя своё платье, она мстит, лишая его футболки и шарфа. Сейчас как никогда она жалеет, что не может в темноте видеть как кошка, чтобы рассмотреть то, что ощущают тонкие пальцы, исследующие напряжённые мышцы. Да где ж та граница? О ней уже молила совесть полицейского, всё-таки Марго ещё не было восемнадцати. Но голос был так тих и слаб, что оказался не способен физически докричаться до затуманенного разума. Рука Грома уже достигла груди: проведя пальцем по нижнему краю чашечки бюстгальтера, он отыскал место, где образовался небольшой зазор. Кожа девушки покрылась мурашками, едва его ладонь коснулась груди. Так далеко она не позволяла зайти ещё никому. Ведомая инстинктами, Марго обвила его бёдра ногами и тут же почувствовала резкую боль, которую попыталась унять, машинально прикусив губу. Только вышло так, что она укусила не свою. Игорь замер. Его словно обухом топора по голове огрели. Он резко отстранился от неё. — Прости, — вставая с кровати, бросил мужчина. Он быстро поднял разбросанные вещи и направился прочь из комнаты. — Я посплю на диване, — не оборачиваясь сказал он. Вот они, границы. Нерушимые, как и заказывали. Марго было стыдно, только она не могла понять одну вещь. Ей стыдно за то, что она вообще это сделала или стыдно за то, что она хочет это продолжить?

***

— Ставкам? — изогнула бровь девушка в блестящем рубиновом платье. — Разве мы уже не обсудили этот момент? Ровно как и условия игры? — Полно Вам, — широко улыбнулся мужчина, стряхивая пепел с сигареты. — Сущий пустяк, ставим наши две карты, которые ваш друг нам сдаст на руки. Карты проигравшего выбывают из колоды. Пас — то же самое, ничья — карты остаются в колоде. Так же гораздо интереснее играть, не находите? — он склонил голову набок, чем до жути напугал девушку. Он казался ей каким-то неестественным, все его движения выглядели слишком резкими, нечеловеческими. Впрочем, он и не был человеком. Чудовище. — Хорошо.