Vaikutelma

Кирил. Я поднялся на корабль, даже не заметив царившей вокруг суеты, хотелось спрятаться подальше и остаться незамеченым в толпе гостей. Последний год очень многое поменялось в жизни, и с одной стороны это радовало, работы теперь много, восхищение от поклонниц, вдохновение, но с другой это не та слава, которой хотелось. Я желал стать знаменитым фотографом, опираясь на творчество и таллант, но не за внешность и близость к популяной группе. Несомненно, люди оценивали и снимки, душевные качества, но это все равно казалось слишком второстепенным. Палуба быстро заполнилась девушками из разных фан сообществ, мне нравилось с ними общаться, но сегодня в планах было отоспаться и взяться за работу. Я пробрался вдоль ограждений к самому тихому месту и принялся изучать снятый за время концерта материал. Получилось много удачных фото и это не могло не радовать. Мне помахала девушка из Карелии и я не смог скрыть улыбку, повторив жест, они еще такие молодые и им столько всего предстоит. Вспомнилось свое собственное юношество. Чудесное беззаботное время, когда бегаешь с фотокамерой где-то целый день в поисках интересных кадров и находишь чудо в каждой мелочи, приходишь к побережью,чтобы снять очередной из многих закатов, в надежде, что этот будет особенным. Каждый из них был особенным, но хотелось поймать самое волшебное мгновение. Нечто сказочное и неповторимое, пропитаное магией и легкостью, невесомостью. Счетчик кадров на фотоапарате подошел к концу, последний снимок был с девушкой, медленно идущей к огромному белому лайнеру. Волосы ее так красиво отливали медью в последних лучах солнца,а легкое голубое платье струилось как волны, этот момент нельзя было не запечатлеть. Я перевел взгляд на зашумевшую толпу, она шла в самом центре за руку с Йоэлем. В голове не укладывались как эти двое так быстро поладили, несмотря на очевидную разницу характеров. Он был часто холоден, иногда несколько циничный, импульсивный, несдержаный, активный, даже слишком. Она же запомнилась мягкой и чувствительной, ценящей искусство в высшем его проявлении, понимающей и открытой, поддерживающей. Возможно вокалисту и нужно было присутствие кого-то подобного, чтобы усмирять свой характер, но каково ей находиться рядом. Как только все разошлись я спустился к себе в каюту, размышляя о дальнейших планах. Мне досталась достаточно светлая комната, хоть и небольшая. Здесь находилась только кровать, шкаф и маленький столик с двумя креслами, но этого вполне хватало, чтобы провести ночь в пути. Как только принесли мои вещи, я сел на кровать с ноутбуком, вставив карту памяти из камеры, но работа почему то шла. Многие кадры почти не требовали редактирования, но все же даже с ними ничего путного не получалось. Проведя почти час в попытках сконцентрироваться я решил выйти на свежий воздух, чтобы настроиться. На верхней палубе было прохладно, несмотря на летнюю погоду, не согревала даже кожаная куртка. Ветер зарывался в волосы ледяными пальцами, время от времени щеки ощущали искорки морских брызг, а сигнальные огни, меняя направление заставляли прищуриваться. Меня сразу же окликнул человек, стоявший у капитанской рубки. Это был мужчина в годах с аккуратной, тронутой сединой, бородой, на нем была стандартная для служащих судоходства форма, а в руке сигарета. - Сюда нельзя выходить в такое время, сынок. Судя по всему это был капитан корабля. Я направился к нему поближе в надежде остаться на палубе еще немного. - Знаю - на моем лице появилась легкая улыбка - Думал сделать несколько фотографий, если позволите. Раньше почти не снимал на судах. Мужчина, переняв дружелюбный настрой протянул пачку сигарет, предлагая присоединиться, я взял одну. - Так фотограф значит - улыбнулся тот в ответ - Правильно? - Именно так - отозвался я, затягиваясь терпким дымом - Хорошее занятие. Только не сильно прибыльное. Меня в молодости тоже тянуло к искусству, а потом, как видишь, морское училище и уже много лет со мной только море. Мне всегда было интересно слушать истории разных людей, особенно до глубины души увлеченных своим делом. - Любую работу, в той или иной степени можно называть искусством. - Вот тут ты прав - согласился мужчина, ловко выкинув сигарету за борт - Как тебя зовут? -Кирил. - Ну так вот, Кирил - капитан искренне, немного по отечески похлопал меня по плечу - Посмотри вперед. Я направил взгляд на горизонт. Ночное небо сияло тысячами звездных огоньков, которые казалось то меркли, то вспыхивали вновь, медленно двигаясь вместе к кораблем, почти спокойное море дополняло и подчеркивало бескрайнее великолепие, обрамляя его, будто полотно в раму. - Видишь сколько созвездий? - капитан протянул руку к небу, будто такой же юный мальчик - Люди восхищались ими задолго до нашего рождения. Составляли карты, слагали великие поэмы в их честь. Вот там, чуть справа, например Алиот. Это самая яркая звезда Большой Медведицы, из нее и начинается ручка ковша. А вот там, почти над нами - Полярная звезда. Менее яркая, но самая важная, как указатель на небе. Она всегда стоит на одном и том же месте и отмечает небесный северный полюс. В прошлом ее часто использовали в качестве навигационного пособия для кораблей, чтобы проверить местоположение, курс или компас. А чуть дальше... Я завороженно слушал рассказы мужчины, удивляясь как много знает этот человек о том, на что другие могут просто не обращать внимания. Он мечтательно смотрел в темное небо и с юношеским восторгом говорил о новых и новых звездах, плывущих вместе с судном. - Это и правда волшебство - улыбнулся я, переняв чувство трепетного восторга - Могу сделать ваше фото? Капитан сразу же вытянулся и принял хорошее для кадра положение. - Чуть вправо, отлично. Я сделал несколько кадров и показал мужчине результат. - И правда таллантливый - мягко произнес тот, одобряя работу - А мне уже пора бы заменить помошника за штурвалом. Не оставайся тут слишком долго. Я непринужденно кивнул головой и направился в сторону кормы. - Подожду, когда взойдет еще одна звезда и уйду. Капитан понимающе улыбнулся и вернулся в рубку, принимая управление лайнером. Я облокотился о поручни, всматриваясь в черную морскую бездну. Мне не хотелось возвращаться назад, по какой то причине здесь было намного спокойнее. Так прошло около двадцати минут. Ледяной ветер обжигал руки, но уже не тревожил, соленые брызги приятно покалывали лицо, а я продолжал стоять, ожидая чего-то. Наконец на палубе появилась хрупкая фигура в длинном платье, укутаная волосами. Девушка направилась ко мне и выглядела взволнованой, разгоряченной, но в то же время старалась держаться невозмутимо. - Я ждал тебя. Внутри что - то заволновалось. Так стремительно и сильно, что задрожали губы, а руки отказывались слушаться. Эли подошла ко мне, но сохранила дистанцию. Она держалась поодаль с тех самых пор, как на меня свалилась популярность, месяцами не давала о себе знать, иногда не отвечала на короткие сообщения, но никогда не исчезала насовсем. Я старался не навязываться, думал, что разочаровал ее, обидел, сказал что - то не так, но мысленно не отпускал ни разу. Сейчас она здесь и единственное, что мне хотелось это забыв обо всем сократить дистанцию между нами, обвить руками, запутаться пальцами в волосах. Девушка выглядела очень уставшей и удрученной, одинокой, но в то же время в ней все еще ощущался тот самый дух свободы, который мне так нравился. Она сделала шаг ко мне и в этот момент все забылось, мысли покинули разум, ладони легли на ее горячие щеки, а дрожащие губы потянулись к ее. Мы разговаривали каким - то магическим образом, чередуя слова с телепатией, но оба все понимали. И, кажется, хотели одного и того же. - Хочу забрать тебя с собой - признался наконец я, переполняемый эмоциями, которые ранее приходилось несвойственно скрывать, и сразу же почувствовал резкую боль. Хокка влетел на палубу почти моментально и сразу же нанес удар, резко вырвавший меня из магического момента. Практически сразу последовал второй, позволяя чувству едкой боли разойтись по всему телу. Затем третий. Я никогда не участвовал в драках и не знал каково это. Во рту ощущался металлический привкус, а губа ныла. Ноги перестали слушаться, заставив тело упасть на холодную палубу. Хокка продолжал наносить удары, лишь мельком удавалось разглядеть его лицо, разъяренное, разгоряченное, но полное разочарования. Я попытался встать, остановить парня, но тот не прекращал. Боль продолжала гулять по телу, пронизывая, будто острыми стрелами, входящими в плоть, разрывающими ее, заставляющими кровь окрашивать кеды противника в алый цвет. Это невозможно было продолжать терпеть, но выбора никто не давал. Все, что я слышал - это глухие звуки ударов и щемящий сердце плач Эли. Кажется, это продолжалось бесконечно. Хокка нанес последнюю атаку, заставив меня издать стон. Но стон уже не боли и не страха за свою жизнь. Это была попытка позвать ее. Я был готов прощаться.