...И воздастся тебе

— Обращайся с ним аккуратно, Ванилла. Я не позволю, чтобы мои игрушки возвращались ко мне поломанными. — Да, господин Дио. Энрико не видит ни выражений лиц, ни положений чужих рук, потому то, что в его запястья, сведённые за спиной, стальной хваткой вцепляются когтистые пальцы Ваниллы Айса, становится неожиданностью. Он чувствует себя, мягко говоря, неуютно. По обнажённой коже проходится холодок из где-то на другом конце покоев открытого окна. Как он вообще согласился на это? Хороший вопрос. Блондин не любил поцелуи и все эти дурацкие прелюдии и предпочитал сразу переходить к делу. Для Пуччи действительно сюрпризом стало то, что вампир вдруг вжал его в дверь, когтями даже сквозь ткань процарапывая светлые чёрточки. Он жадно вдыхал терпкий запах относительно щупленького тела, пока владелец его холодно держал руки по швам. — Не думал, что ты так соскучишься всего за две недели, друг мой, — слегка высокомерно бросил ученик священника. — Сам того не зная, я изголодался по человеческому обществу, — в комично воодушевлённой манере ответил ему Дио, но явно было слышно, что он иронизирует сам над собой, — И по зрелищам. Ты даже не представляешь как! Общение с этим существом было сродни театру: требовалось будто бы заставлять себя чувствовать что-то, чтобы фантомный зритель поверил в реальность происходящего. Только в отличие от зрителя, участники «спектакля» знали, что они нацепили маски и скорее развлекаются сами, чем развлекают кого-то. С самого начала их отношения были плоскими и наигранными для более чуткого взгляда со стороны, потому что они-то знали, что за ними скрывается нечто за пределами типичного человеческого понимания. Даже секс был скорее не как обязанность, а как возможность. Возможность дополнительно коммуницировать. Потому к нему всё и переходило по первому слову. Нет, никто друг из друга не вил верёвок, ни в коем случае. Скорее, эта дикая парочка препятствовала витьё верёвок друг из друга каждый день, каждую минуту своего общения. И самое странное, ни Дио, ни Энрико это не истощало. Их толкало на деяния тёмные и порочные, заводило за задворки сознания, помогало познавать себя и возможности собственного тела во всех известных смыслах. Словом, ресурсные отношения, только до невозможного больные, мерзкие и жестокие. Жестокие настолько, что у типичного обывателя бы свело челюсть, как от зубной боли. Но они сами в своё время получили на свою душу столько жестокости, что всё остальное ощущалось не больнее, чем комариный укус. Потому когда после этого внезапного акта грубой нежности юноше предоставили чёрный шёлковый шарф, тот и вовсе совсем не картинно озадачился. — Предлагаешь мне закрыть этим вид на весь белый свет? — Какой ты догадливый мальчик, Энрико, — хмыкнул тот, к кому обращались, — Раздевайся, у меня есть для тебя небольшой сюрприз. Знал бы он, что так делают в дешёвых порнофильмах — сделал бы кислую мину и отказался от эдакого «сюрприза». После он услышал голос самого преданного и порой ужасающего прислужника Дио, и фразу последнего в стиле «делай что тебе велено». — Попробуешь коснуться меня лишний раз — и узнаешь о чём-то более ужасном, чем смерть, — прошипел Ванилла, проводя когтем указательного пальца по шее и вверх, к подбородку юноши. — Взаимно, — в Пуччи даже начало закипать раздражение от того, что прислужник, пусть и внушающий некоторую толику уважения к своим силам, считает себя более приближенным к Дио. Настолько, что тому мерзко было касаться самого настоящего друга того. Парень сидел на коленях у Ваниллы Айса, подмяв под себя ноги в весьма неоднозначной позе, только ничего эротичного нормальный человек в ней бы не углядел даже учитывая то, что никто из них не был прикрыт хоть чем-либо. Обнажённую кожу холодил ветер, гуляющий по тёмному помещению, в котором горела всего одна свеча, да и то в ней не было надобности: вампиры прекрасно видели в полной темноте, а глаза ученика священника были закрыты плотной тканью. Между достаточно рельефными, но такими отличающимися по размеру телами было расстояние с вытянутую руку Пуччи, но даже так приспешник Дио чувствовал омерзительное ему человеческое тепло, но из прямого упрямства не желал отстраняться ещё дальше. Они оба были достаточно возбуждены для начала представления. И оба они лучились чёрной ненавистью друг к другу. — Хотя бы сделайте вид, что делаете это по любви, а не по моему желанию, — в блондине начал играть как раз тот самый скучающий тон, за которым обычно следовал приказ для безмозглых зомби сожрать тех, кто заставил его заскучать. Парню-то было плевать, но вот Ванилла ни на шутку засуетился. Перебарывая ненависть, отвращение и, чего уж греха таить, ревность, он таки изволил грубо притянуть за талию объект своей ревности. Энрико же, не испытывая ровным счётом ничего, нащупав наугад верхнюю часть торса, положил ладони на его широкие мускулистые плечи. Из желания сделать что-то мерзкое и раздражающее, он, языком пройдясь по нижней губе вампира, коварно утянул того в развязный и слюнявый поцелуй, который и поцелуем было назвать сложно. Он просто вторгся языком в чужой клыкастый рот, с омерзительным удовольствием понимая, что Ванилла Айс не сможет ничего сделать, кроме как ответить тем же. Почти дрожа от отвращения, последний просунул удлинённый вампирскими силами подобный склизкому щупальцу язык в чужую глотку, прижав его к мягкому нёбу. Он почти заставил юношу задыхаться и, пожалуй, и желал, чтобы тот так внезапно и невероятно позорно сдох, но мечтать не вредно. Пуччи с тяжёлым дыханием резко оторвался от чужого рта и предательски усмехнулся, понимая, что его соперник наверняка вне себя от ярости, но ничего не сможет с этим поделать. Дио завещал ему обращаться с ним аккуратно, и Ванилла скорее сам максимально позорно сдохнет, чем будет перечить этому наказу. — Можешь хоть исплеваться ядом, ты не сможешь навредить мне, Ванилла Айс, — шумно втянув в себя оставшуюся после «поцелуя» бисерную ниточку слюны, Энрико приподнялся на коленях, наугад приближаясь к чужому уху, чтобы шепнуть на него очередную колкость. — Мне всё равно, сколько моих душевных сил потребуется, чтобы удовлетворить господина Дио, но я и пальцем не пошевелю, чтобы убить тебя не мимолётом, червь, — наверняка оскалившись, сквозь зубы прошипел он. По тёмной коже пробежались мурашки от знания того, что говорящий в бешенстве, но сколько бы он ни метался — не посмеет даже случайно причинить ему боль. Жаль, что всей палитры эмоций вампира он не видел из-за шёлковой повязки, это ещё больше томило и возбуждало что-то совершенно тёмное, лежащее на самом дне юношеской души Энрико. Дио знал, как привлечь чужое внимание даже к таким диким экспериментам. — Довольно пустой болтовни, приступайте к делу, — Дио наверняка сейчас даже позволил себе приложиться к бутылке вина от скуки, а это было совсем нехорошо. Вампирская физиология такова, что они спокойно могут контролировать каждый орган, каждую клетку собственного тела. Потому вызвать эрекцию для Ваниллы не представляло особого труда даже с отсутствием сексуального возбуждения. Хотя… — Кто знает, может, ты уже на грани от того, что с тобой обращаются как с половой тряпкой, — почувствовав бедром, куда упирается головка чужого члена, остряк внутренне ужаснулся — даже Дио входил в него не до конца, но тут пощады ждать не придётся — однако, продолжал извергать насмешки. — Заткнись! — голос Ваниллы уже будто переходил на низкие частоты, а сжимающие торс юноши руки ощутимо напряглись, но не шелохнулись и не усилили давление. Так своеобразно играть с ковриком перед дверью в покои Дио было довольно весело. Как смотреть на взбесившегося медведя в зоопарке через прочное стекло. Вернее, «смотреть» — не то, что можно было применить к Энрико сейчас. Скорее, понимать, что этот самый медведь ничего тебе не сделает. — А то что? — Пуччи слегка вильнул бёдрами и сделал так, что головка чужого члена, кажется, стоявшего уже больше от ярости, чем от приказа мозга, стала упираться в его колечко мышц. Таким образом, Энрико словно приставил дуло пистолета к чужому виску. Стоило Ванилле дёрнуться — и противоположная стена фигурально окрасится в красный цвет. Вампиру оставалось только зарычать от бессилия. Как же он жалок в таком уязвимом положении. На самом деле, Энрико отдавал себе отчёт в том, что в битве Ванилла Айс — невероятно сильный противник с практически нулевым износом во время боя. Руки ученика священника буквально чесались от желания украсть невероятный станд последнего порога перед покоями Дио, так как сам Ванилла по мнению Пуччи был глуповат. В нужных руках и на нужной стороне, [Cream] приобретёт гораздо больший потенциал. Настолько огромный, что от представления откуда-то изнутри начинался лёгкий тремор, а крошечные волоски на теле вставали дыбом. Но самое главное, за что парень презирал и относил его к простому классу порождённых мозговыми клетками Дио вампиров — это собачья преданность. Дио сам ненавидел раболепную природу собак, но почему-то антропоморфное существо с такими же качествами он мог выносить и даже миловать: не каждый может позволить своей псине так поиграться со своим другом. — Мне больно, Ванилла, — ровным тоном известил юноша, когда внутрь аккуратно вошла только налитая кровью головка члена. — Ты даже не… — Мне. Больно, — он поджал губы, чтобы не выдать из себя эту мерзкую улыбку, которая всеми красками играла у него в голове. Особенно надо было стараться, когда владелец имени снова зарокотал от досады. Дио молчал, но молчание это было такое многозначительное, густое, почти ощутимое. Ему явно доставляло удовольствие то, что один из его приспешников, будучи в пассивной роли, манипулировал другим. Главное было не переходить ту черту, когда экспозиция в виде болезненного искушения жадного до унижения соперника Ваниллы Айса превратится в скучную тягомотину из запретов. И Пуччи это понимал. И понимал, что его собственное удовольствие, которое он может вытянуть из этого представления для услады глаз Дио, будет для Ваниллы подобно появлению у последнего нового любимчика. Чем-то худшим, чем смерть. Оставалось только отбросить собственное раздражение, которое маячило где-то в буйном подсознании и представить, что это всего лишь мастурбация. Очередная, но с чем-то новым. Ноги Энрико уже дрожали от мышечного напряжения. Стоило заставить Ваниллу откинуться на спину, чтобы не тянуться к его плечам и понемногу принять в себя возбуждённый орган, но юноша был слишком горд для этого, после таких-то озвученных им мерзостей. К тому же, он поймал себя на мысли, что такую позу он ещё не пробовал. Конечно, хотел бы он, чтобы освоение вампирской камасутры проходило не с этим индивидом, но приходилось довольствоваться тем, что есть. Буквально одними подушечками пальцев липких от так благосклонно выделенного предсемени направляя чужой член, Пуччи постепенно и сосредоточенно опускался. Скорее всего, это выглядело со стороны совсем не эротично, может, даже неприятно, но терпение Дио покамест не лопнуло, но было к тому близко. — И чего ты замер, как истукан? — спросил Энрико и коротко хрипнул, когда почувствовал, как его ягодицы всё же коснулись чужих бёдер. То были совсем не те ощущения, как с Дио. Будто проглотил швабру и пытаешься сесть так, как тебе удобно и привычно. Понятное дело, Дио как-никак пытался доставить себе, а параллельно и ему удовольствие, а тут были совсем обратные мотивы. — Ты сам сказал, что тебе больно. Волновало бы это меня… — похоже, Ванилла успел слегка остыть, потому, несмотря на своё утверждение, переместил свои ладони под ягодицы юноши. Он медленно поднял того, кажется, без всяких усилий, отчего коротко остриженные ногти Энрико рефлекторно впились в его плечи, на что он никак не отреагировал. Пуччи никогда не стонал, а только шумно вдыхал и выдыхал воздух. Это пыхтение могло даже показаться комичным со стороны, но Дио никогда не указывал ему на это, даже если и замечал. Потому когда юноша вновь, но уже гораздо более резко опустился на возбуждённый и пульсирующий орган и исторг из себя что-то похожее и на стон, и на тихий скулёж одновременно, это стало неожиданностью для всех в комнате. — Не знал, что ты так умеешь, — в голосе непричастного к представлению вампира играли искорки заинтересованной насмешки, — Продолжай. — Я постараюсь, — не ожидавший подобного звука от себя Энрико возможно мог покраснеть. Если бы был смущён, а не так же холодно заинтересован и немного озадачен своей реакцией. Плюнув, наконец, на своё отвращение к нежеланному партнёру, он прижался к груди Ваниллы Айса, собственные руки пустив по его бокам так, чтобы ладони приходились на наверняка часто исцарапанные при человеческой жизни лопатки. Трудно было отрицать, что поджарым и рельефным телом вампир был достаточно привлекателен, и если забыть всё же про его несносную сущность… — Д-да, вот так хорошо, — похоже, что Пуччи даже немного перестарался в своём забытии. — Жаль, — как отрезал Ванилла, толкнувшись слишком резко, вызвав короткую судорогу по всему телу юноши, отчего с губ того сорвался слишком громкий стон. Вампир недоумевал и буквально готов был провалиться сквозь землю от стыда, отвращения и… Беспомощности? Так вот, как ощущается это чувство. Что бы он ни сделал в рамках дозволения своего господина, ненавистному сопернику будет приятно. Мерзость. … С другой стороны, можно было попробовать незаметно выйти за эти самые рамки и хотя бы удовлетворить собственное эго с помощью этого малолетнего выскочки. И тот рывок был всего лишь прощупыванием почвы. Это был решительный шаг. Ванилла подвинулся с края кровати вглубь и резко повалил объект своей ревности на живот, одну когтистую руку так и оставив на чужой ягодице, а второй обхватив худую шею, сдавливая дыхательное горло. Пуччи даже не успел понять, что произошло, как оказался подмятым под мощное тело вампира, который всё время таил эту злобу и ждал своего звёздного часа. Ванилла никогда не был шибко остёр на язык, но, наконец, настало его время измываться над юным другом Дио, пусть и в такой форме. — Я поражён, Ванилла Айс, это и вправду было неожиданно, — тот постучал длинными когтями, вестимо, по ручке кресла — Я даже почти что доволен. — Что?! — в следующую секунду коротко остриженная голова хрипящего Энрико была вжата в матрас ладонью. Наверняка, если бы Пуччи мог хоть что-то видеть, у него бы потемнело в глазах, но даже сейчас в его видимости метались точки более насыщенные, чем простая чернота повязки. Вампир задал огромную амплитуду и быстрый темп, грубо и рвано всаживая по самую мошонку. Юноша до сих пор не мог опомниться от болевого шока, но мог издавать сдавленные крики, которые звенели у него в ушах. Руки тщетно и беспомощно комкали и чуть ли не рвали простыни, ноги всё так же судорожно тряслись. Но не опускались. Такой сценарий он примерно и ожидал, но думал, что у любимого питомца Дио не хватит решимости. Зная по собственному опыту, как долго живёт эта чёрная ненависть, липкими нефтяными комьями собирающаяся в лёгких и мешающая дышать, парень не думал, что она вырвется наружу так скоро и в таком виде. Такое ощущение, что он специально раззадоривал Ваниллу всё это время, чтобы быть, чёрт возьми, трахнутым настолько жёстко, насколько представлялось. Шлепки кожи о кожу после того, как Ванилла ускорился ещё больше слышались всё более и более явственно, каждому стонущему вскрику предшествовал его короткий, но очень быстрый рывок вперёд. Энрико будто всем своим тёплым и хлюпающим нутром чувствовал каждую венку, взбухшую на члене вампира. Тот раз за разом впивался клыками в основание шеи Пуччи, верно, в надежде откусить кусок молодого мяса, но на последнего это действовало как очередной болевой стимул, отчего тяжесть внизу живота стала затягиваться в невыносимо тугой морской узел. Он дошёл до того порога, что убил бы Ваниллу на месте, если бы он остановился. А тот в свою очередь убил бы его, если бы знал, насколько ему нравилось. — Мне кажется, или вы немного увлеклись? — приводящий сумбурный поток сознания в стройные категории голос Дио вновь разрезал пространство своей остротой и очередным новоизобретённым оттенком насмешки, смешанной с картинной ревностью. Давление, вжимающее Энрико в кровать исчезло так же неожиданно, как и началось. — Я… Я не уверен, господин Дио, — кажется, от внезапности, с которой тот его прервал, Ванилла действительно слегка смутился. Не то что бы парень так и задумывал, но то было приятным дополнением к тому, что он уже получил. Они вернулись в исходную позу, только член вампира выскользнул из чужой кишки и, возможно уже даже опал и уменьшился в размерах. По-крайней мере, Пуччи уже ничего не чувствовал своим бедром, кроме как, трудно было признать, приятно стекающую вниз липкую дорожку предсемени. Наконец-то, он смог отдышаться и, наверное, уже снять эту дурацкую повязку с глаз и увидеть то, для чего он так старался: смущённое и скорченное от отвращения лицо Ваниллы Айса, который, похоже, тоже вовсе забыл, для кого это представление было затеяно. — Не стоит так куда-то торопиться, я присоединюсь. Юноша напрягся всем своим существом, потому что для него было очевидно, с чьей стороны присоединится Дио, но его, измазанного в липкой смазке и почти на грани, интересовало только максимальное личное удовольствие от этого эксперимента, потому сейчас он не стал возражать. Моментально он оказался зажат меж двумя физически привлекательными вампирами. Должно ли было его волновать что-то большее, если речь идёт о сексе? Пуччи настолько устал держать себя в узде, что был готов даже слёзно молить быть резче и грубее только чтобы он мог получить самый головокружительный оргазм за свою короткую, но насыщенную жизнь. На удивление, Дио вошёл намного менее болезненно, чем Ванилла до этого, хотя явно имел намного меньше терпения. Хотя, может Энрико просто так казалось из-за практически предобморочного состояния. Перед глазами снова стали мельтешить чёрные точки, а ногти сдирали с чужой спины верхний слой кожи по мере того, как он опускался на оба члена, но пока мог только шипеть от непривычно огромного чувства наполненности. И они начали двигаться внутри. Несинхронно и с разной амплитудой. Дио всё ещё опасался вставлять до конца, хотя было понятно, что тело юноши сейчас выдержит всё, и, в конце концов, он это понял. Наверняка, было приятно, когда члены вампиров тёрлись друг об друга в склизком и горячем нутре, но это не могло сравниться с тем, что чувствовал Пуччи. Это было совсем ни на что не похоже. Тело, отошедшее от шока снова могло чувствовать боль, отчего он снова пытался сдержать рвущиеся сквозь плотно сжатые зубы крики. В лёгких не хватало воздуха, чтобы вдохнуть, отчего реально казалось, что он сейчас потеряет сознание. Энрико судорожно пытался сжаться как можно сильнее, чтобы отсрочить момент оргазма. Он обхватил ногами торс Ваниллы Айса и в беспамятстве уткнулся лицом в его плечо, будто до этого не гнушался даже близко к нему придвинуться. Ученик священника, до сих пор не видевший смысла в слишком большой экспрессии, стонал в полный голос, неосознанно добавляя к ним какие-то хнычущие интонации, хаотично царапая чужую спину. Он мог кончить уже много раз, но всё ещё держался несмотря на искушение. Но в этот раз оно было слишком велико. Всё закончилось, казалось бы, слишком быстро. Оглохнув от собственных вскриков, он протянул последний на несколько долгих секунд. Казалось, будто время остановилось. Пара грубых рывков — и наступил оглушительный конец, а вампирское дыхание даже не сбилось. — Ты хорошо поработал, Ванилла Айс, ты заслужил, — Дио приблизился к губам своего подчинённого, пока с глаз истощённого и испачканного в сперме юноши медленно сползал уже не так туго затянутый шарф. Даже той толики света, что присутствовала в покоях, было достаточно, чтобы привыкший ко тьме взор мог различить чужие лица. — Но господин Дио… — в следующее мгновение он оказался заткнут поцелуем, который со стороны казался довольно доверительным, но на самом деле был всего лишь мерой платы за получаемую от него преданность и исполнительность. — Я… — так глупо было видеть огромного мужика-вампира, который не может найти слов после обыкновенного поцелуя. — Иди. И запомни этот день. Ревновать было бесполезно и иррационально. На его памяти Дио всегда отличался тем, что давал людям то, что они желали, даже если сами о том не догадывались. — Почему ты ничего не сказал после того, как присоединился ко мне и Ванилле? — спустя, практически, час гробового молчания после спросил Пуччи, — Я впервые не сдерживался. — Не хотел выставлять тебя уязвимым перед ним, — Дио даже не опустил первую попавшуюся книгу, чтобы ответить. — То есть, когда ты позволил ему повалить меня, это было не моё посрамление в его глазах? — белые брови в непонимании сдвинулись к переносице. — Ты получил то, что подсознательно хотел, Энрико. Трудно было этого не предугадать, — в голосе блондина слышалось лёгкое раздражение, но он всё же изволил посмотреть на юношу, уложившему голову ему на грудь. Тот только фыркнул и слека прикрыл глаза. — А ещё… — хотел было добавить вампир. — Что? — Не сдерживайся. — Это просьба или приказ? — парень высокомерно ухмыльнулся в своей привычной манере. — Трактуй это так, как тебе угодно, — Дио снова вернулся к чтению.