Ты будешь моим, живым или мертвым.

Тарталье безумно не нравилось общение Венти с кем-либо еще. Это вызывало жгучую ревность, хоть остатками рассудка рыжий понимал, что это не нормально и старший имеет право общаться и дружить с кем угодно. Но эта улыбка должна принадлежать только и только Аяксу, никто не должен больше ее видеть. Отодвинув все здравые доводы в сторону, парень впервые взялся за оружие не на работе. Все мысли были заняты лишь Венти не только в ласковом формате, но и "где он", "не общается ли он сейчас с кем-то?" Первой жертвой поехавшего Чайлда оказался путешественник. В его глазах застыл ужас, а на губах так и не произнесенное имя Сяо. Больше он не будет переживать из-за поисков сестры. С каким же удовольствием Тарталья избавился от худого тела бывшего друга. Он стоял над костром, в котором ярко горело облитое бензином тело Итэра, а в глазах скакали чертики, пока на лице блуждала сумасшедшая улыбка. И как же было очаровательно наблюдать за искренне непонимающим Венти, куда пропал его друг и тревогой потерявшего возлюбленного Сяо. О, как же был наивен этот милашка с голубыми косичками, недоумевающе рассказывающий о теории о том, что блондина убили. И как же он был близок к тому, кто сделал это. Но его безграничное доверие к рыжему не позволяло даже задуматься о таком. Вскоре круг друзей старшего резко сузился, оставляя Венти гадать, кто же лишает его друзей. Тарталья не мог налюбоваться на удивленное миловидное личико, которое теперь все больше принадлежало лишь ему. Самым большим удовольствием для Чайлда было издеваться над собственными друзьями. Скарамучча так забавно пытался вырваться из веревок, вразумить рыжего, который в ответ безумно смеялся. В один из дней это надоело, и Тарталья отрезал язык коллеге. На следующий же день, в качестве наказания за надоедливость, перед ним оказалось мертвое тело Чжун Ли. Скарамучча захлебывался в слезах, не в силах даже сказать что-либо. Он точно так же медленно умирал, вслед за мужем. Сжалившись над этими двумя, Аякс решил их сжечь вместе, чтобы рассыпать пепел от них вместе, смешав. Друзья же. Именно за сжиганием тел этих двоих Венти и застукал Тарталью впервые. Он замер от шока, наблюдая за довольной улыбкой и блестящими голубыми глазами. На щеках, руках, одежде была кровь. Кровь их общих друзей. Заметив тоненького возлюбленного на пороге, Чайлд застыл. Он не знал, что сделает старший. Побежит? Останется? Венти и сам не знал, как поступить. Это было слишком страшно, страшнее абъюза, но с другой стороны барда, тоже не особо психически здорового, приятно кольнула мысль, что Тарталья это делает из любви, при этом не запрещая Венти ничего. Здравый смысл одержал верх, и Венти быстро создал иллюзию вместо себя, срываясь с места, чтобы сбежать. Но, увы, рыжий прекрасно знал уловки возлюбленного для побега. Старший оказался прижатым к полу крепким телом, без возможности сдвинуться из-за разницы в силе. Тарталья тихо зашептал ему на ухо, как они будут счастливы лишь вдвоем, но у барда перед глазами пробежались картины того, как были растеряны и потеряны возлюбленные самых близких друзей Венти. Дилюк, его отчаяние и страх. Сяо, его скрытые слезы в закоулках. Барбара и ее открытые ручьи соленой жидкости по щекам. Скарамучча, который пропал последний. Он боялся больше всех. Он догадывался, что с его коллегой давно что-то не то, и из-за этого его тревога от пропажи Чжун Ли была еще больше. Архонт сжал зубы, дернул неконтролируемой Аяксом ногой, ударяя его коленом в пах, и пока тот катался по полу от боли, быстро выскочил на улицу, запирая дверь и срыыаясь по улице в полицейский участок. На глазах барда были слезы, в сердце - боль и страх, а в душе понимание того, что долго без Тартальи он действительно не протянет. Внезапно спину пронзила боль, и Венти вскрикнул, падая и катясь кубарем по склону холма. Он уже едва дышал, когда движение наконец остановилось, и тут увидел тухнущим взглядом озлобленного Чайлда, который, едва приблизившись, прикончил барда всего с одной фразой: "Ты будешь со мной, неважно, живым или мертвым".