***
Пока вариант был без сознания, Локи пел ему. Он не понимал, откуда взялось такое странное побуждение с его стороны, но вдумываться и размышлять об этом не хотелось. Человек рядом испытывал боль, и по какой-то причине он чувствовал необъяснимую потребность помочь ему, предложить утешение любым доступным способом. С другой стороны, он тоже пел Сильви на Ламентисе, а на середине своей баллады ему пришло в голову, что, возможно, это подсознательные попытки воспроизвести собственные давние воспоминания. Мысль о ней странным образом разозлила его. Это был не его вариант. Это была не Сильви, с ее яркими голубыми глазами и плохо выкрашенными светлыми волосами. Это была не та красивая и пугающе волевая версия самого себя, о которой Локи научился заботиться вопреки всему. Этот вариант был жестоким, коварным, сумасшедшим, который без колебаний ударил бы его в спину, если бы ему предоставился шанс. Действительно, здесь было бы лучше без него. Место стало бы более безопасным для старого Локи и мальчика-короля, для любого другого хорошо приспособленного, варианта, заблудшего на этой земле. Во всяком случае, он был ранен и очень сильно. Локи подумывал наколдовать ножи и просто прекратить его страдания. В том положении, в котором они сейчас находились, перерезать ему горло, оставив захлебываться собственной кровью, было простой задачей. Заманчивая идея. Слишком заманчивая. Возможно, именно поэтому Локи не мог заставить себя сделать это. Вместо этого он провел пальцами по чужим волосам, слегка поглаживая у виска, где скоро расплывется синяк. По крайней мере, у него была неплохая стрижка. Куда лучше, чем растрепанный вид, с которым Локи щеголял в эти дни. К сожалению, УВИ, похоже, не считало средства для ухода за волосами основной необходимостью, и он точно не был в том положении, чтобы требовать предметы роскоши. Вариант, казалось, не был против такого жеста, не пытаясь отстраниться от его руки. Когда глаза напротив открылись, чтобы взглянуть на него, они все еще были мутными и ужасно голубыми. Впервые Локи по-настоящему смог узнать себя в его лице, и по какой-то причине это открытие не вызвало у него такого отвращения, как он ожидал. Дойдя до последнего куплета песни, он почувствовал странную боль под грудной клеткой. Вариант выглядел расслабленным. Даже спокойным, как избалованная дикая кошка. Локи, как ни странно, чувствовал себя так, словно, сам того не зная, прошел испытание. — Спасибо, голубка, — прошептал вариант чуть хриплым голосом, уставившись на массу струпьев, заменявшую теперь ему руку. Он выглядел странно хрупким, лежа на земле перед Локи, с сонными глазами и в одежде, испачканной засохшей кровью. — Это было… Чрезвычайно мило. — Да, ну, я полон сюрпризов, — сказал Локи, удерживаясь от улыбки в ответ на похвалу. — Локи обычно не бывают милыми, — сказал вариант. Локи поймал себя на том, что дергается. Он задавался вопросом, были ли его глаза такого глубокого оттенка синего, или это было еще одним отличием между ними. — Все же в тебе есть что-то. Ты не совсем такой, как остальные. Локи чувствовал, как краска поднимается к щекам, сам не понимая почему. Он не думал, что сильно отличается от других вариантов. По крайней мере, не так, как Сильви. Однако это был не первый человек, который указал ему на разницу между ним и остальными после того, как его удалили, и он не мог не задаться вопросом, что все разглядели в нем такого, что заставило их изменить свое мнение. Хотя его интеллект не подлежал сомнению, Локи не был до конца уверен, что был самым умным вариантом. Он определенно не был ни самым сильным, ни самым красивым, если уж на то пошло. Ему пришло в голову, что это было очень кстати. Он снова не оправдывал ожиданий и не соревновался ни с кем, кроме самого себя. Это была грустная, ужасная ирония. Локи отвлекся от своих мыслей, почувствовав, как что-то прижимается к его груди. Вариант касался его. Он удержался, чтобы снова не вздрогнуть от прикосновения. Вместо этого он уставился на него, вопросительно изогнув бровь. Мужчина погладил его поверх рубашки, и тень улыбки тронула бледные губы. — Ты мягкий, — в голосе не было осуждения, презрения или даже насмешки. — Под всеми этими слоями ненависти и тьмы все еще есть что-то хорошее. Способность к состраданию. У большинства из нас такого нет. Локи смотрел на него, не отвечая. Долгое время он считал, что его мягкосердечность — это недостаток, от которого следует избавиться, если он когда-нибудь захочет достичь своей славной цели. Нью-Йорк был лишь слабой попыткой, но теперь, оглядываясь назад, Локи не особенно гордился содеянным. В какой-то степени даже немного стыдился. В конце концов, они были всего лишь людьми. Маленькие, безобидные существа, которых могло убить одно движение его запястья. И все же он счел нужным запугивать и мучить их только для того, чтобы доказать себе, что достаточно безжалостен, чтобы просто пойти на это. Нелепость. Как бы он ни старался скрыть, его руки все еще дрожали после каждой отнятой жизни, и от одного вида крови к горлу все еще подступала желчь. Возможно, это означало, что он все-таки был слаб. Впрочем, уже все равно. После всего, чему он стал свидетелем сегодня, он начал думать, что эта врожденная мягкость, которую он пытался изжить, была не бременем, которое нужно нести, а скорее даром, которым он должен дорожить. До тех пор, пока он удерживал его от того, чтобы идти по пути, которому следовали другие варианты, Локи мог перетерпеть некоторые слабости. — Ты не прав. Мы одинаковые. Если я могу измениться, то и ты сможешь. — Я не хочу меняться, — ответил вариант, выглядя слишком самодовольно, смотря на него снизу вверх. — В этом разница между тобой и мной. — Ясно, — пробормотал Локи и, заметив выбившийся локон, упавший на лоб варианта, тихо убрал его с лица. Они расстались на рассвете. Локи остался и использовал простое заклинание дождя, чтобы погасить угли в костре, краем глаза следя, как вариант исчезает вдалеке, направляясь в неизвестном направлении, все еще преследуя свою славную цель. Как только силуэт скрылся из виду, он развернулся и пошел в другую сторону, убедившись, что за ним не последуют. Нужно было найти своих друзей.Часть 1
7 декабря 2021 г. в 23:59
Локи снова столкнулся с ним через несколько часов после непредвиденного побега из безудержного хаоса, развернувшегося в убежище его юного варианта. Рядом никого не было, одинокая фигура сидела в абсолютной тишине, наблюдая за потрескивающим пламенем костра. Его рогатая корона была отложена в сторону, как и испорченный костюм. Теперь, будучи лишенным всех этих эксцентричных аксессуаров, его сходство с Локи стало еще более очевидным, что, мягко говоря, приводило в замешательство. Что говорить, все варианты, уже сами по себе тревожили Локи, но этот особенно. Сходство между ними было поразительным.
Он приблизился к нему осторожными шагами. Вариант даже не поднял глаз. Подойдя ближе, стало ясно, что он творит магию. Его рука светилась зеленым над поврежденным запястьем в попытках остановить кровотечение. По мнению Локи, аллигатор зашел слишком далеко. Это было неоправданно жестокое нападение, хотя, вероятно, вполне заслуженное.
— Добрый вечер, не составишь мне компанию?
Наконец, вариант обратил на него внимание. Он казался значительно менее жизнерадостным, чем раньше, хотя Локи не мог его в этом винить. День у него выдался не из лучших, он мог бы даже посочувствовать ему. Вариант просто смотрел на него пару секунд, ухмыльнувшись в ответ, выражение его лица стало грубым, источая злобу:
— О, пожалуйста, присаживайся, — Локи колебался всего несколько секунд, прежде чем принял предложение и устроился на камне напротив своего нового компаньона. — Что ты здесь делаешь совсем один, голубка? Я принял тебя за одного из приверженцев этого зазнавшегося мальца.
Локи сморщил нос от отвращения. Не то чтобы он питал ненависть к ребенку, но «приверженец» — это слово, которое он никогда бы не использовал для описания себя, неважно по отношению к кому. Безусловно, для него было бы лучше держаться свиты мальчика-короля. Они были единственными людьми, с которыми он столкнулся с момента своего прибытия в пустоту, и кто казался более или менее заслуживающим доверия, приняв его, не задавая лишних вопросов, по-видимому, просто потому что могли. Локи все еще надеялся найти их, как только осядет пыль, оставленная налетом.
— Ну, я Локи. Разве ты не знаешь, что мы преданы только себе самим? — слова сорвались с языка с легкостью, присущей только тому, кто тысячелетиями пудрил другим головы запутанной ложью.
Что заставило его подумать о Сильви. Сильная и упрямая, она в который раз осталась один на один с ужасами УВИ. Локи быстро отбросил эту мысль, зная, что в данный момент не может ей ничем помочь, не стоило опускаться до сантиментов. Тем более перед ним.
Вариант усмехнулся.
— Я думаю, ты тоже в состоянии оценить, насколько противоречивым может быть подобное утверждение в таком месте, как это.
— Могу себе представить, — признал Локи — А как насчет тебя? Что случилось с твоей армией?
Вариант снова усмехнулся.
— Имеешь в виду сброд этих тупоголовых диких псов? Я избавился от них, и мне же лучше. Должен был десять раз подумать, прежде чем доверять кучке Локи, — прорычал он.
Локи поверил бы ему, будь он кем-то другим. Но он тот, кто есть и отметил жуткую фамильярность в том, как губы варианта сжались при одном лишь упоминании, в том, как он внезапно ухмыльнулся и упрямо повернулся, заглядывая прямо в глаза, излучая ярость каждой клеточкой своего существа.
Значит, они бросили его. Бедолага.
Локи снова посмотрел на кровоточащее запястье и влажное от пота лицо варианта: синяки под глазами, резко выделялись на бледной коже, губы побелели, и всю картину дополнял тусклый блеск, затуманившихся глаз. Какое бы заклинание тот ни использовал, оно, казалось, мало чем помогало, и единственное, на что годилось — отсрочка неизбежного.
— Тебе нужна помощь? — зачем ему это?
Вариант удивленно выгнул бровь, его глаза были полны настороженности. Он мгновение рассматривал Локи, словно изучая его.
— Итак, с чего вдруг такое желание помочь дорогому старому Локи, голубка? Еще не понял, что в пустоте каждый сам за себя?
— Я просто пытаюсь быть обходительным.
— Ни один из нас никогда таким не был и не является, — сказал вариант, борясь с невнятностью, прокрадывавшейся в его слова.
О, он точно был одним из Локи. Так типично для них истекать кровью и отказываться от любой помощи. С момента своего прибытия в УВИ Локи составлял список под названием: «Раздражающие и на самом деле ужасно неловкие вещи, которые я никогда больше не совершу, если мне удастся выбраться отсюда», пора было его пополнить. Он тихо добавил:
— Мне говорили, что я непредсказуемый. Ты можешь думать об этом как об одолжении одного Локи другому.
Вариант все еще выглядел подозрительным. Понятно, учитывая обстоятельства. Тем не менее, похоже до него наконец-то дошло насколько на самом деле ограничены его возможности, потому что в конечном итоге он протянул ему раненую руку. Это было ужасно. Если бы не его визит в Театр времени, он бы даже не стал браться за такое. Локи кое-что знал об искусстве исцеления, но вряд ли его можно было считать квалифицированным профессионалом.
Однако, в своей временной шкале, он исцелил себя от смертельного удара в грудь, поняв, как сделать это самостоятельно, находясь в бреду и едва в сознании. По сравнению с этим поправить раненую руку должно быть проще простого.
Как только Локи призвал магию, вариант накренился вперед, наконец уступив кровопотере.
— Эй, так не пойдет, — пробормотал он, больше для себя.
Что ж, это займет некоторое время.
Локи уложил его на бок, маневрируя, чтобы он лег спиной к огню. Этот Локи был легче, чем ему сначала показалось. В костюме он выглядел более массивным. С другой стороны, оказавшись в ловушке на пустынной земле, погрязшей в вечных штормах, не стоило надеяться на изобилие пищи. Особенно таким капризным натурам, коими Локи являлись.
Он взял раненое запястье обеими руками, окутав его теплым зеленым светом, надеясь закончить раньше, чем его новый знакомый придет в себя. Это будет долгий, болезненный процесс.