Долго и счастливо

      И жили они долго и счастливо.       Пока смерть не разлучит их.       Ведь так говорится в сказках?       Но ведь жизнь — это не сказка. Так не бывает. Это реальность. Она как злая собака — кусается, зараза.       Иначе, почему Антон сейчас сидит в ванной с лезвием в руке?       Их с Арсением «Долго И Счастливо» было довольно многообещающим. Общие друзья, одна работа, одна цель, одна квартира, одна кровать. Они все делили на двоих. Казалось, лучше быть не может.       Все началось в том баре, вроде «Голубая ночь». Ребята после изводили их шутками по этому поводу. Как это говорят? Любовь с первого взгляда? Вроде вот они сидят и шутят с ребятами, а вот уже взгляд скользит по красивым рукам, крепкой груди, обтянутой белой футболкой и накинутым сверху темно-синим пиджаком, по упрямому подбородку, аристократичному носу и, наконец, находят их. Эти глаза, цвета беспокойного моря, казалось, смотрели прямо в душу, притягивали, пленили.       Искра, молния, взрыв. Это было какое-то безумие. Весь мир перестал существовать. Были лишь бешеные удары сердца и безумно красивые глаза напротив. Они падали, тонули друг в друге. Кто же знал, что все так закончится?       Они быстро нашли общий язык. Другие же делали ставки, когда они уже переспят? Нельзя было даже дышать рядом с ними — напряжение густо пропитало воздух. Обстановка все накалялась, пока в один момент просто не взорвалась.       Это произошло, слава богу, в том же баре. Может, этому поспособствовал выпитый алкоголь, может, просто они созрели, а может, рука Паши, легшая на бедро Антону.       Голубые глаза сразу загорелись холодным огнем. Он подскочил со своего места и, схватив Шастуна за руку, скрылся в туалете.       Тогда все и началось. Нет, они не дошли до главного в том баре. Это была просто дрочка, все-таки это первый раз у обоих. Но потом они просто не могли оторваться друг от друга.       Остальные думали, сколько это продлится. Они даже ставки сделали. Кто-то ставил на месяц, два, неделю, год. И только один Дима поставил на «до конца жизни».       Знал бы он, насколько прав.       Когда все пошло по наклонной? С первым пропущенным звонком? Или с первым запахом чьих-то духов на Футболке Арса? Или, может, с первым засосом, оставленным «по-пьяне Аленой»?       Спустя месяц таких «случайностей» стало понятно — дальше продолжаться это не может. Видимо, так подумал не один Антон.       До их годовщины оставалась каких-то три дня, когда Арсений пришел домой и бросил Шастуну какой-то лист.       — Что это?       — Ты разверни, посмотри.       Антон дрожащими руками развернул сложенный вчетверо лист. Строчки отчего-то расплывались перед глазами, но он упрямо пытался вникнуть в их смысл. Там что-то говорилось о результате УЗИ, о том, что плод развивается хорошо…       — Это? Арс, что это?       — Хотя бы сейчас, найди в своей пустой голове каплю разума. На что это похоже? Что бы кто не говорил, а тупым Антон не был. Тем более, когда перед твоими глазами черным по белому написано.       — Но… Как?       — Как будто мне надо тебе объяснять, как появляются дети.       Все. Вот она. Это и называется точкой невозврата? Внутри что-то лопнулось, оборвалось. Странное чувство. Как будто все, что сейчас происходит — это не с тобой. Будто ты смотришь фильм с собственным участием в главной роли. Интересно, так ли себя ощущают пациенты на приеме у врача, когда им говорят, что их жизнь не спасти?       — За что?       Это что, его голос? Этот гибрид опустошенности, безразличия и спокойствия и правда принадлежит ему?       — Что значит «за что»? Это жизнь. Всем хочется стабильности, покоя, уверенности, детей, семьи. Что из этого ты мне можешь дать? Ничего. Мы оба знали, что это не продлится долго. Это было нашим развлечением. Передышкой, вздохом, глотком — называй как хочешь. Мы помогли друг другу, а теперь нам пора двигаться дальше. Я уже сделал свой первый шаг. Пора и тебе. Не так ли?       Видит бог, Попов не хотел этого говорить. Но он не может. Не может никак исправить собственную ошибку. Время не отмотаешь назад. Можно лишь не совершить еще одну ошибку сейчас. Он не может поддаться своим эгоистичным желаниям и разрушить жизнь нескольким людям. Особенно Антону. Его мальчик все поймет, он справится, он сильный. Ведь не может быть иначе, правда?       А его мальчик в этот момент пытался заново собрать по кускам свое разбитое в дребезги сердце. Но почему-то никак не выходило. Какого-то пазла не хватало. Очень важного, большого, такого нужного. Но даже несмотря на это, он криво ухмыльнулся и ответил:       — Да. Ты как всегда прав. Нам нужно двигаться дальше. Не стоит всю жизнь тратить на развлечения.       Все, что происходило дальше, покрыто черной дымкой. Для обоих.       А сейчас в ванной раздается тихий шепот:       — А ведь я так и не сказал, как люблю…       Короткий взмах и вдоль вен растекается красная полоса. Смешно. Красный — его любимый цвет.       А на другом конце Москвы, в гостинице, на кровати подрывается Арсений. И не известно, что является тому причиной — очередной кошмар или звук уведомления о пришедшем сообщении.       Знаешь, а ведь Дима выиграл.