Телохранитель

— Полегче, ты слишком сжимаешь меня, — шепчет Чайлд и хлопает по оголенному бедру. Просто по выражению его лица становится очевидно — фраза была брошена лишь для того, чтобы что-нибудь сболтнуть, но получилось как обычно что-то тупое, отчего брюнет хмурит брови и сдерживает ругательства. Он бы тут же высказал их в прошлом году, ответил бы чем-то дерзким и обидным, но восемь месяцев назад Тарталья поменял титул с наследника до главы и теперь Скарамучче приходится называть его на «вы», обращаться исключительно «господин» и прикусывать язык каждый раз, когда хочется сдерзить. Он уверен, что зная друг друга с десяти лет, можно было обойтись и без всего этого дерьма, но у Чайлда слишком раздутое эго, которое он любит потешить. Брюнет считает это издевательством, поэтому в ответ бросает недовольный взгляд и сокращает свои мышцы таза вокруг члена Тартальи. Тот сразу уловил его настроение и подмигнул, ещё больше растягивая губы в ухмылке. «Сволочь», — думает Скарамучча и прячет от него румянец, откидывая голову назад. Чайлд сжимает его ягодицы и ещё больше насаживает на себя, вызывая у парня новый стон. — Нравится? — спрашивает он. — Д-да… — Что «да»? Скарамучча выдерживает длинную паузу, не желая отвечать. Чайлд не был доволен этой тишиной, поэтому вместо очередного плавного толчка, сделал резкий. Послышался тихий всхлип. — Да… господин. — Умница. Привыкнув к размеру, брюнет положил ладони на грудь Тартальи и начал сам размеренно насаживаться, прикрыв глаза, чтобы не отвлекаться на провоцирующие взгляды. Голова наконец-то была пуста от мыслей, постоянно посещающих её и это была одна из причин почему Скарамучча добровольно приходит в покои главы и залезает в его кровать. У Тартальи получилось это сделать в первый раз — в семнадцать лет, нагло воспользовавшись пьяным возбуждением Скарамуччи. На следующее утро он готов был перерезать Чайлду горло. У него получается это и сейчас. Только теперь Скарамучча перережет горло скорее себе, чем своему Главе, и Тарталья прекрасно об этом осведомлён. Тонкий слух улавливает тихий шорох похожий на открытие сёдзи, хотя возможно это всего лишь звук ветра, перебирающего листья, но брюнет все равно напрягается и открывает глаза — привычка постоянно перестраховываться, даже если в этом нет нужды. Чайлд, не спускающий с него глаз, обратного мнения. Его расслабленное лицо не выражает никаких беспокойств. Скарамучча легко улыбается ему и нагибается вперёд за поцелуем, параллельно заводя руку под кровать, чтобы вытащить из прицепленных к балкам ножен меч. Над головой раздаётся мужской крик и громкий лязг сцепленных мечей. Тарталья в недоумении дёргается и смотрит на то, как его личный телохранитель сдерживает чужую атаку и отталкивает незнакомца в маске. Тот не успевает упасть на пол, как по его шее приходится клинок, выпуская фонтан крови из повреждённой сонной артерии, пачкая парней на кровати. Трое новоприбывших людей в похожих чёрных кимоно и масках застыли на мгновение, но все равно бросились вперёд. В сосудах медленно вскипала злость за прерванный момент. Все их действия казались такими медленными, словно тот, кто их нанял, а Скарамучча даже догадывается кто, пользуется услугами детей, не умеющих держать оружие. Самая храбрая из девушек закричала от отрубленной руки; мужчина захлебнулся в собственной крови от сквозного удара в грудь; вторая девчонка очень неудачно развернулась и упала с глубокими ранами на спине. Первая видимо решила не сдаваться и взяла меч левой, как будто сможет им ей управлять. Попытка стоила ей второй отрубленной руки. В комнате появились ещё люди. У Скарамуччи не было времени их сосчитать, так как нужно было быстро реагировать на атаки, но их явно больше пяти. Его шансы падали, однако сдаваться нельзя. Нужно защитить Главу. Свист воздуха от пролетевшего над головой меча врезался в уши. Брюнет успел уклониться, прижавшись к Тарталье и только тогда взглянул на него. На его лице отражалось неподдельное удивление, как будто ребёнку сказали, что Санты не существует, с едва заметной каплей тревоги на дне зрачков. Он застыл и не открывал глаз от телохранителя, как будто не мог сделать что-нибудь ещё. За это Скарамучча был ему благодарен — Глава не мешался и не лез на рожон. С темных волос капнула капелька крови, пачкая бледную веснушчатую щеку. Подавив сильно желание стереть эту грязь с любимого лица, парень засадил по рукоять меч в живот одного их нападавших и рывком вытащил обратно, намечая следующую цель. Кровь брызгнула на Чайлда, ещё больше марая его лик. Тот зажмурился, чтобы она не попала в глаза, а потом вновь взглянул на Скарамуччу, вскрикнувшего от пореза в плечо. Не смертельно. бывали и не такие ранения, о чем говорят шрамы различного характера по всему телу. В следующее мгновение голова обидчика полетела с плеч. Место потерянных сил заняла возросшая злость. Скарамучча остановился только тогда, когда все ранее живые нападавшие превратились в трупы, мирно лежащие на полу, кроме одного — совсем юного паршнишки, трусливо жмущемуся к стене. Он выронил меч и кинулся к выходу. Тарталья через подушку почувствовал как шарится рука, выискивая что-то. Следом она пустила маленький кинжал, метко влетевший в затылок. Все закончилось, и нужно срочно себя успокоить, чтобы не сорваться на Главе. Учащенное сердцебиение и сбившееся дыхание не думали так быстро приходить в норму, поэтому Скарамучча начал действовать по старой схеме: закрыть глаза, сделать глубокий вдох, посчитать до семи, сделать глубокий выдох, посчитать до десяти, сделать глубокий вдох, посчитать до семи, сделать глубокий вы- Брюнет резко раскрыл веки и посмотрел на Тарталью, когда почувствовал как внутри него брызгнула сперма и стала медленно растекаться по стенкам. — Ты… — он прервал себя на этом слове и сглотнул, перестраиваясь, — Вы только кончили в меня? На окровавленное лицо Чайлда вернулась ухмылка, делая его похожим на сумасшедшего, каким он частично и являлся по мнению Скарамуччи. — Ты перебил банду киллеров, не вставая с моего члена. Это было слишком сексуально. Он приподнялся на локтях, приближаясь к чужому лицу. До брюнета тут же дошло, что сейчас будет, и лицо поменялось с возмущения на виноватость. — Я запретил тебе проносить оружие в мою спальню, — его шёпот коснулся покрасневшего ушка брюнета. Ногти впились в мягкое бедро. — Простите, господин. Отсутствие ответа напрягало. Пальцы Тартальи нежно стерли кровь с царапины на лбу Скарамуччи. Обычное действие вызвало разряды тока по всему телу. — Ты спас мне жизнь, так что прощаю. Лёгкий поцелуй в скулу оставил за собой не только вздох облегчения, но и оргазм, накрывший брюнета.