***
Жить с осознанием того, что ты последний из своего рода — невероятно трудно: ты скитаешься по вселенной, ищешь себе компанию на путешествие другое, чтобы было не скучно, и живёшь дальше — а спутники остаются лишь крупицами в твоём сознании. Доктор терял одного, другого спутника, — сотни лет прошли, а одиночество, как шло по пятам, так и продолжает идти. Оно единственное — верный друг и соратник, который никогда не покинет душу последнего повелителя времени. Но последний ли он во вселенной? — Доктор долгое время был уверен, что нет другого уцелевшего повелителя, пока не начал замечать одну странность — прыгая из одного года в другой, он несколько раз встречался взглядом с одной и той же женщиной. Она не была какой-то необычной, скорее наоборот — женщина средних лет с обычной британской внешностью. Но она была и в 4444 году, и в современном Лондоне, и в 1867 году. Везде. Где бы он не был, она будто следовала по пятам. Первый раз он увидел её в современном Лондоне во время войны с киберлюдьми, — женщина молча наблюдала, спокойно и без волнения. Как будто она знала, чем закончится действо. Доктор зацепился взглядом за неё из-за ярко-жёлтого шарфа. Словно знак: «Я выделяюсь среди этой обезумевшей толпы, заметишь ли ты меня и моё спокойствие?» И заметил. Второй раз это произошло в Нью-Нью-Нью-Йорке, когда Доктор и Роза Тайлер пришли в городскую поликлинику навестить старину лицо Бо. Она, та самая женщина, была среди пациентов — у неё была вывихнута рука. Кошки осматривали больную, разговаривали с ней, и по тёплому разговору было понятно, что она клиент бывалый. С ней обращались вежливо, чересчур учтиво: «Мэм, в этот раз мы должны вас оставить у нас! Это необходимо. Конечно, без вашего согласия мы не можем удерживать вас, но поймите, двадцатый вывих за два года… Вы должны… нет, мы рекомендуем пройти обследование», — женщина закачала головой. И не произнесла ни слова. Третий раз они встретились взглядами в недалёком прошлом во время Второй Мировой войны — и опять она сохраняла спокойствие, когда в небе пролетали фашистские самолёты. Доктор шёл рядом с Розой, вслушивался в то, что говорит его подруга, как неожиданно он посмотрел в сторону: женщина стояла возле каменной стены и с безмятежной улыбкой смотрела на серое небо. Где-то неподалёку произошёл взрыв, Доктор и Роза испуганно воскликнули, а женщина и глазом не моргнула. Только отвела взгляд в их сторону. По телу Доктора прошёл разряд — в тот момент он осознал, что всё не просто так. Четвёртый, пятый, шестой… Казалось, так могло продолжаться до бесконечности — они встречаются взглядами, необъяснимый контакт, молчание, — потеря друг друга в пространстве. В какой-то момент они стали негласными знакомыми. Женщина и мужчина, которые не проронили и слова. Она слышала его бархатный голос — когда он мило болтал с Розой Тайлер, с девушкой, которая покорила Доктора своим оптимизмом, взглядами на жизнь, собой. Он обожал её просто за то, что она… была. И, пожалуй, это его главная ошибка — позволять спутникам влюблять в себя. Сколько бы галактик он не посетил, он продолжал быть человечным: испытывать жалость, ответственность, любовь, привязанность. В нём жили, бурлили чувства. Порой даже лились через край, — и человеческое нутро пробудилось в нём после встречи с Розой. У него было немало спутников после неё, но никто не мог заменить ему любовь / казалось бы. Холодными вечерами в одиночестве Доктор смотрел на небо и вспоминал свою Розу: как она заливисто смеётся, как влюблённо смотрит на него, как находит выход из, казалось бы, нерешаемой ситуации. Она могла всё — и особенно она могла разжечь огонь в душе Доктора. С ней было невероятно тепло, и не было так невыносимо одиноко. И его душевное одиночество беспардонно прервала эта женщина — уникальная Ривер Сонг. С ней не нужно было играть в кого-то — она была его второй половиной: чувствовала его ложь, могла спокойно влепить пощечину. С ней были шутки плохи. И если с Розой Доктор чувствовал постоянную теплоту, уют, то с Ривер — всё было абсолютно наоборот: в их отношениях было много страсти, оружия. Сколько раз она направляла в него пистолет, и сколько раз его опускала со слезами на глазах: «Я не могу тебя убить, идиот!». Как она только его не называла! — и всегда любя. Её растили для того, чтобы она убила его, а она — бац! и сошла с намеченного пути — влюбившись в свою жертву. Вся её жизнь была борьбой, — и как же ей не хватало тепла, внимания; чтобы прижали и не отпускали. Но, даже умирая, она боролась — за чувства, за своего Доктора. Роза и Ривер — противоположности: одной нужна была его жизнь, а другой — смерть. Они переплетались в голове Доктора; были равносильны. И любовь к ним была разной. И никого из них нет рядом — они стали лишь отголосками памяти.***
Года пролетали и Доктор решил остановиться. И путешествовать некоторое время в гордом одиночестве. Поначалу было непривычно, но через неделю тревога поутихла. ТАРДИС была рядом, а значит — ничего не страшно. В момент икс Доктор решил посетить планету Храсбуски — тропический климат, море Хлопиков, различные насекомые и животные, которые максимально спокойно относятся ко всем другим живым видам. Это был рай для одинокого странника, — место уединения с самим собой. Только журчание воды, тёплые ночи и дни, приветливые животные и еда на деревьях. Каждый странник мог найти себе место. ТАРДИС мягко приземлилась возле пляжа Оогани. Пляж одиноких сердец. Неподалеку расположился невероятной красоты водопад. Доктор осмотрел место, вздохнул и, сняв с себя пиджак, присел рядом с водой. Небольшими волнами вода подходила к Доктору — то приближалась, то отдалялась, превращала внутреннюю тревогу в пустоту. — А я знала, что и ты когда-нибудь отбросишь все иллюзии насчёт совместных путешествий по времени с другими существами, и прилетишь сюда, — послышался голос из неоткуда. Доктор встрепенулся и оглянулся по сторонам. Никого не было рядом. Он вновь посмотрел на воду и увидел, как к нему подплывает кто-то. Эта была она — женщина, которая преследовала его последние годы. Теперь он мог рассмотреть её повнимательнее: русые, длинные волосы, яркие зелёные глаза, крепкое телосложение. И всё та же безмятежность во взгляде. «Вероятнее всего, она создание этого мира…» Но произнёс он другое: — Откуда вы знали и… кто вы? Мы встречались с вами. Помните? Женщина вышла из воды и присела рядом, будто они давние знакомые, которые решили отдохнуть от мирской суеты, и просто погрузились в атмосферу уюта и невероятной гармонии. — Не так выразилась — я предполагала. И не думала, что всё произойдёт так быстро, — улыбнулась женщина и повернулась лицом к собеседнику. — «Помните. Вы всё, конечно помните. Как… я стоял, приблизившись к стене…» Да, мистер Доктор, «помните». Надо сказать, что меня забавляла ваша человекообразная манера. Сначала я думала, что прогадала. Но позже, когда я услышала, как далеки вопили: «Вот он! Главный враг далеков!» Всё встало на свои места — мой радар ещё в состоянии работать. — Какой радар? О чём вы? — недоумевающе спросил Доктор и посмотрел на женщину. Встреча взглядами — и бац! — Вы… вы… — Да, можете меня называть вторым последним повелителем времени, господин Доктор, — ухмыльнулась женщина, продолжая смотреть на удивлённого мужчину. — Забавно, не находите? Два последних повелителя наслаждаются невероятным спокойствием вдали от шумной вселенной… Они сидят рядом, не касаясь друг дружки, мило беседуют и совершенно не знают ничего друг о друге. Кроме того, что они оба — невероятно устали от суеты. Ещё раз спрошу: забавно, не находите? Не ожидал Доктор услышать подобного ответа. Догадывался, но почему-то не было уверенности в том, что это может быть правдой. Он привык к тому, что он последний. И нет во вселенной никаких других повелителей. Всё, как сказочный сон. И надежда на то, что они вдвоём не последние вовсе. — Нахожу, — после непродолжительного молчания, отозвался Доктор, и тут же снял с себя рубашку, оставаясь в брюках и носках. — Честно признаться, эта информация не то, что удивила меня — она ошарашила меня! В один миг! Значит, есть вероятность, что мы не одни? Кто-то мог выжить ещё… и война времени не уничтожила всех. — Уничтожила, — возразила женщина. — А тех, кто остался каким-то образом в живых — можно было пару сотен лет по пальцам пересчитать. На двух руках, а сейчас и двух пальцев будет достаточно. Ты да я, да мы с тобой. Я могла бы перечислить всех повелителей по именам, но это бесполезная информация. Просто знайте, во вселенной нет наших соотечественников. Все умерли, использовали свои последние регенерации. И всё из-за геройства и неосторожности. За версту чую от вас такое же благородство. — А это разве плохо — отдавать свою жизнь во благо? — произнёс Доктор, вздохнув. — Плохо — что-то отдавать, — отозвалась женщина, сев в позу лотоса и закрыв глаза. — Вселенная одарила нас невероятным даром, а мы, как несносные дети, швыряемся им. Туда-сюда. За людей, за других живых существ. За мир во всём мире, но как итог — наша внутренняя борьба продолжается. До скончания времён. До последней регенерации… Минута и Доктор снял брюки и носки, оставаясь лишь в боксерах, — сел прямо и вернул взгляд на воду. — До какого-то времени я жил в темноте, — Доктор и сам не понял, почему начал рассказывать свою историю, она лилась из него плавно и непринуждённо, — шагал в безызвестность с каменным выражением лица, пряча все свои эмоции и чувства. Я был закрытой книгой для своих спутников — а они были для меня воздухом: видя их взрывные эмоции, мне казалось, что где-то внутри — я такой же; я не отличался эмоциональностью. Но лишь до тех пор, пока не появилась Роза — милая, прекрасная, ни на кого не похожая, будто и не с планеты Земля. Она стала для меня прорывом — с ней мои два сердца стучали в разы сильнее… И я просто брал её за руку и ничего не боялся, даже быть сентиментальным чудаком. На миг рассказчику показалось, что его не слушают — девушка сидела с закрытыми глазами и ничего не говорила, словно находясь в трансе. Но когда Доктор на мгновение умолк, она приоткрыла глаза и прошептала: «Продолжай, я внимательно слушаю». — Ах, да! Сентиментальный чудак. На этом я закончил, — улыбнулся Доктор, кивнув головой. — С этого момента я стал другим — стал больше улыбаться, заводить друзей, отдавать своим спутников всего себя. Больно было потом расставаться, но… это стало мне необходимо! Будто иначе я уже и не могу!.. Мной стали править эмоции: злость, радость, невероятное счастье и отчаяние… Я стал похож на истинного человека. И не знаю, поступил ли я против правил… — должен ли я быть таким — чудаком с человеческими эмоциями, заполняющими его до краёв, да с синей будкой. — Должен, — коротко ответила девушка и распахнула глаза. — Мы же не далеки… И мы слишком близки к людям; своего рода повелители — это люди, которым нужно поучиться у настоящих людей многому. И самого главному — любить. Знаешь, почему другие повелители исчезли? Умерли? Использовали все свои регенерации? Всё это было пустым! Их жизни были пустыми и заполненными до краёв только болью, одиночеством, скудными путешествиями, в которых не было места для человека. Последний повелитель времени, которого я встречала на своём пути — П1838, он всю свою жизнь гонялся за далеками, жил мыслью о том, что однажды истребит их всех! Что у него получится немыслимое! Но как же он был глуп! И из-за своей головокружительной ненависти он не заметил, как далек проник в его будку… И где-то во вселенной вмиг — взрыв! И далек Сэм, и П1838 стали ничем, — пустотой в пространстве. Ими правил только гнев, которому учили и тех, и других: и далеков, и нас. Их страх за жизнь не был таким весомым, потому что их жизни не стоили того, чтобы идти дальше. Повелители времени стали пустотой в пространстве. И настигло молчание. Доктор размышлял по поводу слов повелительницы, а она в свою очередь пыталась остановить свои нескончаемые слёзы. Сколько смертей своих соратников она наблюдала со стороны; сколько раз пыталась им помочь, но всё зря — те не видели краёв в своей ненависти. Перед большинством повелителей стояла только одна задача — как и у далеков — уничтожить. Не любить / не жить — только уничтожить всех далеков к чёртовой матери! — и когда на её пути попался Доктор: она поняла, что он — другой. В нём есть жизнь! — и нет агрессии. Она следовала за ним из-за любопытства: наблюдала исподтишка, чтобы насладиться беспечностью тысячелетнего повелителя. Он был чуток со своими спутницами, в открытую проявлял к ним интерес — и это было одновременно забавно, и уникально. — Я видела тебя с другой девушкой, — внезапно произнесла повелительница. — С белыми очень кучерявыми волосами… И видела, как она на тебя смотрела. Твоя вторая Роза Тайлер?.. — улыбнулась и посмотрела Доктору в глаза. — Нет, это… Ривер. Ривер Сонг, — прошептал Доктор и коснулся рукой воды. — Моя жена… точнее, бывшая жена. Она умерла вместо меня… Я пытался… — Можешь не объяснять! Я бы тоже за такого мужа умерла, — чуть присвистнула повелительница и неоднозначно ухмыльнулась. — Но мы не переплетены в этом времени. Возможно, в параллельной вселенной… Но не тут. Тебе уготована другая участь. — И какая же? — кажется, в Докторе не было интереса, он был сосредоточен на тёплой воде, которая манила к себе. — Спойлеры, — протянула повелительница и схватила руку Доктора, разрывая его контакт с водой. — Подожди. Ещё не время! — Что?! — воскликнул он, смотря на повелительницу. «Спойлеры», — так любила говорить Ривер. Милая, добрая Ривер, с которой время шло неправильно: они жили в противоположные стороны — её прошлое, его будущее. И постоянные остановки в виде её любимого: «Милый, это спойлеры! И я не могу тебе всё выложить на блюдечке!» и смех. Услышав это из уст собеседницы, Доктор напрягся: это может быть намёком на их воссоединение с женой, но она — мертва, находится в заточении в библиотеке. Он понимал, что невозможно воскресить прошлое, — это против законов времени. Понимал, но хотел верить в обратное. — Доктор, ты должен жить. Спасать миры, влюбляться, делить этот мир со своей ТАРДИС, — грустно улыбаясь, произнесла повелительница. — Время можно переписать, но не следует этого делать тем, кто силен духом, и способен прожить потерю… Ты прожил, и не одну! И не смей думать, что всё было зря!.. Все твои спутники навсегда в твоём сердце… Доктор чувствовал, что девушка хотел вновь пустить слезу, но она держалась изо всех сил убедительно доносить до него нужную ему информацию. — Я — последний повелитель времени из тех, кто давно перестал путешествовать с кем-либо. Мой возраст перевалил за три тысячи лет. И мне нет места и времени… Каждый повелитель времени предчувствует свои конец. И как же замечательно умереть в столь приятной компании, — грустно улыбнулась девушка, чуть сжимая руку Доктора. — Я забыла своё имя, лица своих родителей, братьев, сестёр, мужей… д-детей. Д-доктор, я умираю… и мне не хотелось умирать в одиночку. Извини за это — за то, что ты станешь свидетелем. Доктор молчал. Он ждал чего угодно, но не приглашение на момент смерти. — Молчи, правильно. А я дам тебе наставление — быть человечнее, и не поддавайся гневу. Старайся в моменты ярости воспроизвести голос своей любимой. Одной из них… — перешла на шепот повелительница, она прикрыла глаза; её тело начало светиться. — Но… знай… ой! Какое потрясающее будущее тебя ждёт… И когда моё тело исчезнет — превратиться в пустоту — войди в воду. Вся тяжесть времени превратиться в приятную негу… И вновь наступило молчание. Доктор до последнего держал повелительницу за руку и смотрел в её глаза — в них не было боли или отчаяния: она ждала этого момента. И перед полным исчезновением, девушка прошептала: «Помогу собраться вновь». Доктор не понял значения этих слов, но кивнул головой и закрыл глаза — ему не хотелось видеть такой смерти.