Розалин Эванс

Вновь от первого лица Полёт сквозь слои мироздания. Взмывание ввысь, одновременно с падением в бездну — нечто подобное я читала у Желязны, там где про его принцев и Хаос. Или то было уже у его продолжателя, Бетанкура? * Говорят, Желязны планировал написать третий том. Ах, как я жалела в своё время, что он не успел этого сделать, но глядя сейчас на разворачивающееся предо мной величие Космоса, понимаю сколь скуден человеческий язык, чтоб описать это всё. Боюсь, даже из под пера этого великого Мастера Слова вышли бы не очень впечатляющие описания, да, ослепительно яркие для его фанатов, но невероятно плоские и скучные по сравнению с представшей предо мною поразительно живой и вечноменяющейся картиной. Мне же тем более далеко до Мастера, но всё же рискну хоть немного описать увиденное. Полёт сквозь пространство и время, с повисшими на ногах детьми, сумкой на плече и спящей семилетней дочерью на руках. Как-то не так я представляла себе великое путешествие, Мери Поппинс наверное было проще — порхать налегке словно бабочка меж миров, звёзд, ярких вспышек образов и звуков. О, да, со времён увиденных в видеозале "Звёздных войн", я намертво запомнила уничижительную речь своего одноклассника, что сам фильм дешёвый бред, а звуки в космосе в принципе не могут быть слышны, так что глупо восхищаться империалистической жвачкой, размягчающей мозги зрителей. Разумеется я всё это знаю, не дурочка, журнал "Наука и Жизнь" был нежно любим мною с самого юного возраста, но вот прямо сейчас, пролетая мимо разных скоплений звёзд, освещающих тёмные участки Вселенной, я слышала доносящиеся до нас обрывки чего-то, похожего на осмысленную речь. Иногда это было похоже на смех, а порой на плач. Часто слышались крики, но определить к чему, к какой эмоции они относились, не представлялось возможным — ведь даже в пределах одной планеты, более того, одного континента, мы умудряемся не понимать друг друга. Например, обычная беседа итальянцев, иностранцами может быть воспринята как прелюдия к драке. И когда вдруг "конфликт" решается, а обе стороны пожав друг другу руки, или даже обнявшись, расходятся в стороны, ты, уже готовый вызвать полицию, стоишь и недоумеваешь: "И что это здесь було такое?" Так что судить о звуках чуждых нам миров даже не рискну. Чувствую, как крепкая хватка моих младшеньких слегка слабеет — дай им волю, отпустят меня, и сунут свои любопытные носишки в первую же заинтересовавшую их картинку, а их, этих картинок, проносящихся мимо нас, вагон и маленькая тележка. Хм, да я и сама как тележка, гоблинская, на которой повисли пассажиры, и кажется что несёт меня не пойми куда. Но я всё чётче начинаю видеть нечто вроде желоба, как в аквапарке. Нет, скорее как в мультике про ледниковый период, где ленивец, мамонт, тигр и чокнутая белка неслись по ледяным дорожкам, то расходясь в стороны, то сбиваясь в кучу. Пожалуй, если отпущу детей, нас точно может разнести в стороны, и не факт, что после мы встретимся вновь, а потому шиш им — хватка моя крепка, смотреть не запрещаю, но отпустить не имею права. Кто знает, может позже, когда они вырастут, меня и не спросят, самостоятельно отправятся в путь, но только не сейчас. Чем держу, учитывая что на руках у меня ещё один ребенок? Ну, наверное можно сказать вслед за Макгонагалл: "Это магия". Нет, в самом деле, всё, что со мной происходит в последнее время —это Магия! И отчего-то моя магия во время нашего фантастического полёта стала почти видимой, напоминая окутывающий меня защитный слой, из которого появились дополнительные не то руки, не то щупальца, как у той рогатой девицы-убийцы из анимешного ужастика. Нечто, что можно заметить во время движения самих "рук", какое-то лёгкое преломление окружающих нас образов, как во время движения замаскировавшегося "Хищника". И вот ими, своими призрачными руками я крепко, но не больно держу Лильку и Сева, прильнувших к моим ногам. Надеюсь, видеть мои "щупальца" можно только здесь, в Междумирье, как-то не хочется становится диковиной зверушкой ни для магов, ни для магглов. Сложно сказать, сколько длится наш полёт — мгновение, или уже много часов — все мои чувства и внутренние часы пришли в разлад, я похожа наверное на Сумасшедшего шляпника, которому всё время "пора пить чай". Пить чай... Точно! Я чётко чувствую, что скоро наступит время пить чай — знаменитое на весь мир английское время "файв-о-клок". Наверное это признак того, что финиш нашего пути близок. Жаль, Петуния не увидела этого грандиозного великолепия. В прошлый раз это было слишком неожиданно, экстренная эвакуация, во время которой дети испуганно верещали, зажмурившись. Ну да надеюсь, в следующий раз моя девочка увидит всё это своими глазами — бабушка Дарима дала понять, что весной нам обязательно надо прибыть на обряд посадки "Священной рощи", так обозвала она закладку того живого круга вокруг алтаря, что я видела в детстве, в моей собственной "Тайной комнате". Нас будут ждать в мае, потому то и посёлок называется "Майским", что первые жители, их первые дома появятся в мае. А то, что самым первым будет построен дом моих дедов, пройдёт мимо сознания прочих поселенцев, они вообще, многое воспримут как само-собой разумеющееся, так мы договорились уже в шатре бабушки Даримы. Взятые с собой из будущего, карты посёлка быстро покрывались многочисленными пометками, горячие споры взрослых могли бы и дальше продолжаться, но меня больше беспокоило время "перемены ветра" — не прозевать бы. Бабушка же, пуская колечки дыма, была спокойна как мамонт. После бурного приветствия, представления бабушке Дариме и дяде Сэнгею наших супругов и подрастающее поколение, дети умчались поглазеть на Розу, осваивать пространство в моей палатке, которую я так и оставила на прежнем месте, а затем вроде бы носились по степи вокруг. Под присмотром моих деток, разумеется. Позже, оголодавшая орда прервала бурное обсуждение, и мы отправились перекусить. Про Туни бабуля сказала, что та ведьмой не станет, но Дар у неё есть, и при правильном браке будет передан её детям. Такие пироги. Ну да и ладно, всё равно ведь заранее настраивалась что Туни сквиб, и поэтому будет обучаться гербологии и любой мало-мальски доступной ей магии. Дразнить же мою девочку я никому не дам, и она не станет той склочной тёткой, я всё для этого сделаю. С тем нас и отпустили, ведь я сделала главное — вернула в Майский нашу семью, дала им цель в жизни, а по весне все вместе проведём обряд. Именно это и стало основой для снятия неведомо как и когда подцепленного проклятия для обеих моих семей. Так что сейчас осталось только доставить Петунию к семейному алтарю, и пробудить дочку. Вернувшись из мимолетных воспоминаний, я поняла что вижу уже не воображаю дорогу, а лёгкую тень, похожую на паутинку под моими ногами, по которой я легко скольжу домой. Кстати, а сам наш путь слишком уж похож на... На ветку... Ветку большого дерева... Большого, Великого Древа Мира! Мурашки, от осознания причастности, пусть и такой пустяковой, к чему-то столь Великому и Великолепному, обледенели, и дружно прокатились по всему телу, но обернуться назад, туда, где по идее должен находится ствол Древа Жизни, я не решилась. И следом пришло ошущение холодного, абсолютно нечеловеческого смешка: "Правильно" "Благодарю, Великая, за мой второй шанс" — вспыхнула в голове мысль. Пришло понимание, что я и в самом деле безмерно благодарна той неведомой мне силе за возможность снова жить, снова творить, дышать, воспитывать детей, сохранив память и опыт прошлой жизни. Но смотреть на Великое... нет, я ещё слишком мала для этого... И вновь одобряющий смешок. Пусть его, может через сто, или скорей через тысячу жизней я подрасту настолько, что смогу взглянуть на Солнце Сущего, не опасаясь сгореть при этом. "Я маленький червячок", у меня своя роль в великом полотне жизни. * Одобряющая волна обнимает нас, добавляя тепла моей магической оболочке, и я на мгновение чувствую её связь с моим солнечным сплетением, с тончайшей магической паутинкой, опутывающей мою нервную систему. Это почти больно, я слышу как Лили ойкает, а Север лишь сопит и крепче стискивает мою ногу. В душе спокойствие — дети не смогут обернуться, сама Великая не даст им это сделать, оберегая свои чада. Всё правильно. Благодарю. Сейчас я как никогда понимаю истинно верующих, опускающихся на колени пред образами Богов — они чувствуют через них Силу и покровительство Высших. Но к этому приходят самостоятельно, никакой авторитет родителей и старших не поможет, в том будет лишь подражание... К периодически появляющимся образам я уже привыкла, как и к звукам, доносящимся до нас из разных миров, сам мозг фильтрует их, превращая в фон. Тем неожиданней стало появившееся где-то сбоку нечеловеческое напряжение, похожее на надувшийся до предела пузырь, оглушительный взрыв, полоснувший по нервам испуганный вскрик множества голосов, мгновенно затем сменившийся жуткой тишиной... Вибрация, от которой хотелось умчаться на другой край Вселенной, едва не пробила утолщившийся и загустевший вокруг меня и моих детей магический слой. А следом произошло не менее страшное — яркие картинки, образы, относившиеся этому участку "ветви" почернели, и рассыпались пеплом, а из погасшего созвездия потянуло ледяным холодом, напоминающем не о глубинах Космоса, а о дементорах. Тварях, которых инстинктивно боится каждое мыслящее существо — они сожрут твою душу, весь твой накопленный за многие жизни опыт, оставив лишь голый безжизненный остов. Выплюнут как косточку от сливы, ещё не зрелую, не способную прорасти, стать основой новой ветви... Не знаю откуда, но знаю что каждый из нас рано или поздно может стать Солнцем нового Мира, а те наросшие на "косточке" слои прожитых жизней, становятся питательной основой для создания нового Древа Жизни, ветви которого однажды будут усыпаны сочными плодами. Дементоры же, паразиты космического масштаба, уничтожают все эти наработки многих и многих жизней, что является невероятным, страшнейшим преступлением. У этих тварей нет посмертия, есть лишь бессмысленность существования не способных к созиданию тварей, и неистовый голод, и тем восхитительней выглядит возможность волшебников, ничтожных букашек на фоне этих чудовищ, не только отпугивать от себя дементоров патронусом, но и развеивать их навсегда. И вот сейчас издалека, сквозь многие миллиарды световых лет, я чувствую пир этих тварей, пожирающих жизни тех кто прежде населял погибший мир. Несколько ещё живых искр разлетелись из почерневшей области в разные стороны, но не успела я порадоваться их бегству, как одна за одной они стали гаснуть, и тут что-то взметнулось в моей душе, затмевая собой чувство самосохранения, заглушая здравый смысл, призывающий вести себя тише, не привлекать к себе внимание этих мерзких тварей. Не оставляя себе времени на боязливое обдумывание, я сделала выпад одной из своих призрачных "рук", которая, преодолев всё это нереальное расстояние, выхватила и спрятала в "кулачке" несколько звёздочек. Та сила Солнца нашего Древа, что перед этим согрела, вновь окутала нас своим покровом, укрывая от демонов, и подтолкнула в сторону. Только сейчас я заметила мерцающую голубоватую ниточку, ведущую нас домой, к нашему Родовому камню. Так, всей компанией, мы и приземлились на лужайку перед домом Эвансов — я, с Туни на руках, вскрикнувшие в изумлении Лили и Северус, не решающиеся отпустить мои ноги, и перламутровая жемчужина, парящая над нами. Вероятно та же сила, что помогла нам благополучно вернуться домой, отвела глаза соседям и прохожим, на глазах которых мы вдруг возникли. После чего ощущение присмотра исчезло. Благодарю Великая, дальше я должна сама. Один удар сердца, второй, я покачнулась... И бросилась вперёд, к дверям дома. Дети понятливо отцепились от меня, и побежали следом. Открывать двери не было надобности — они распахнулись, и в проёме появился мой осунувшийся муж. Недельная щетина, тревога в глазах, мятая одежда, в которой он как будто и спал, от всего этого вида моё сердце вдруг охватило сожалением. И взгляд глаза-в-глаза, сказавший мне больше, чем сказали бы любые слова — он жизнь отдаст за семью. Даже если Розалин не любит его, годами не подпуская к себе, он готов мир положить к её ногам. Глядя ему в глаза, я замерла на ступеньку ниже его, на мгновение забыв о цели своего путешествия. Когда же Майкл оторвался от моего лица, и смог увидеть бессознательное тело Туни, он кинулся навстречу мне, бережно принял дочку из моих рук, и я только сейчас поняла, как же устала держать её. Лили, с радостным возгласом метнулась к отцу, и обхватив его за пояс обеими ручонками, уткнулась носиком ему в бок, приглушенно бормоча: — Папочка, папа, я так соскучилась! Как же я соскучилась, папа! Папа... Майкл смог только погладить её локтем по макушке, больной взгляд грозил вытрясти из меня полное признание о том, где нас носило. — Папочка, там такое... — Розалин... — Лил, потерпи. Майк, дорогой, я потом... Я позже всё - всё тебе расскажу, но сейчас для Туни срочно нужен наш Алтарь. Вспыхнувшее от смущения лицо Майкла сказало мне что он очень даже хорошо о нём помнит. И я в ответ тоже невольно смутилась, но быстро взяла себя в руки. — Да, хорошо. Я понял. А что вообще с Туни? — Рубленые фразы моего мужа говорят о том, что он не уверен, что нужно нести ребёнка в то гнездо разврата, и хотел бы отговорить меня от очередной бредовой идеи, но я с самым серьёзным лицом постаралась внушить ему: — Камень Рода нужен для пробуждения нашей девочки, он вообще универсален — и защита, и помощь. Да много чего. Так что давай, идёмте. Впустив нас в дом, Майкл как будто только сейчас заметил неизвестного ему мальчишку что я обнимала за плечи, при этом подталкивая их всех в сторону входа в Ритуальный зал. — А это кто? — Не удержался он от вопроса, кажется пытаясь понять, где он его мог видеть. — Папочка, это Сев, мы... — Опять начала было наша болтушка, но я строго погрозила ей пальцем. После чего официально представила: — Майкл Эванс, позволь познакомить тебя с моим сыном — Северус Тобиас Снейп. Перед лицом Магии я приняла этого мальчика, поклявшись заботится о нём. Любить не прошу, но уважать, пожалуйста. Майк, ну давай всё остальное потом, сперва Туни. — Я чувствовала, что нужно спешить, и что с алтарём просто так не будет. Протянув руку к появившейся на стене неподалёку от лестницы двери, я осознанно укололась за миниатюрный шип на ручке, и нанесла на полотно двери каплю крови. Заскрипев, словно сто лет не смазывалась, дверь неохотно раскрылась, дохнув на меня холодом скрытой угрозы, но я не дрогнула — мне было необходимо приручить Родовую силу, чтобы она признала меня, подменыша, и чтобы приняла Севера. Иначе всё было напрасно. Поэтому, отстранив мальчика, не глядя на мужа, я бросила: — Подождите немного здесь. — Мама! — Испуганно пискнула Лил, испугавшаяся тьмы за дверью, но не смотря на это, решившаяся броситься за мной. — Подожди, лисичка, мне надо поговорить с нашим Камнем. — Я обернулась присев, приобняла дочку за плечики. Ах, какая на мордашке смесь испуга, безрассудной решимости и упрямства, нет, не от Поттера это всё у Гарри, не от него. — А он такой же, с Розой? - Лил уже заинтересованно вытянула шейку, пытаясь хоть что-то рассмотреть во тьме за дверью, ага, и кошачье Гарькино любопытство похоже оттуда же. — Потом увидишь. — С нежностью улыбнулась я моему рыжику, встала, провела рукой по плечу Сева, скользнула по предплечью Майкла и погладила Петунию по голове, после чего решительно подтолкнув Лили к отцу, шагнула на скрывающуюся во тьме ступеньку. *Р. Желязны "Девять принцев Амбера" и трилогия о становлении юного короля Оберона, написанная Дж. Г. Бетанкуром по записям и черновикам Желязны. * Флёр "Шелкопряд" : "Я маленький червячок, Мир безумный проносится мимо. А мы создаём своими руками Невесомые тонкие ткани, Красота вполне ощутима."