Вещь. Игрушка.

С трудом разлепив собственные веки, первое, что поняла Юки, - она находится не у себя дома. Второе, что бросилось в глаза - капельница, которая была приклеена к ее вене на левой руке. Держать открытыми глаза было тяжело, но она старалась не закрывать их. Девушка начала обводить взглядом комнату, в которой находилась, и поняла, что находится здесь впервые. Легкая серая тюль, что телюпалась от ветра из приоткрытого окна, была ей не знакома. Продолжая блуждать взглядом по комнате, пытаясь осознать, где она находится, Намикадзе наткнулась на дверь. Кажется вот оно — спасение! С трудом приподняв корпус и облокотившись спиной о изголовье кровати, она потянулась к игле, больно впивавшейся в вену, как дверь отворилась. Ей стало страшно поднимать глаза. Не хотелось знать, кто и что сделал с ней. Хотя куча вопросов к этим людям у нее есть. — Ты очнулась? От знакомого голоса Юки вздрогнула. Услышав в нем нотки радости, вопроса и разочарования, в голове начался полный сумбур. Неужели люди, которым она решила довериться, просто решили использовать ее ради своих невообразимых целей? Снова? Почему в голосе Хидана слышно разочарование? Ему не радостно от того, что она очнулась? Он хотел, чтобы... Красноволосая даже не стала додумывать ход своих мыслей. Ей стало настолько обидно и больно и она зажмурила глаза, в попытке остановить рвущиеся наружу слезы. — Эй, эй, ты чего? — Мацураси подошел ближе, но в ответ девушка лишь отодвинулась к другому краю кровати, сорвав при этом капельницу с руки. — Карин, иди сюда я не знаю, что делать, бля, а она капельницу сорвала! — завопил он, отчего у Намикадзе еще больше разболелась голова и она сжала пальцами виски. — Ой, извини, не подумал.. — чуть ли не шепотом пролепетал извинения, присаживаясь на самый край кровати. На вопли пепельноволосого в комнату чуть ли не ввалилась толпа людей. Первая зашла Карин и сразу же зашагала к кровати. Следом зашел Сасори со стаканом воды в руках, но, споткнувшись, чуть пролил его содержимое. — Юки, как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно поинтересовалась Узумаки, присаживаясь на кровать. — Если болит голова, то нужно выпить таблетку. Сасори тебе стакан воды принес, чтобы запить, — она обернулась в сторону парня и тяжело вздохнула. — Полстакана... Намикадзе, словно в гипнозе, взяла таблетку и стакан. Она непонимающим взглядом обвела всех присутствующих, что смотрели на нее, ожидая от хоть какого-нибудь ответа. Мысли снова заметались в голове. Они все действительно переживают или притворяются? Залипнув, в самом буквальном смысле, на лице сестры, проскочила мысль, что вряд ли бы та сговорилась со всеми присутствующими вчера, чтобы причинить ей боль. — Юки? — заметив, что она потеряла связь с реальностью, Карин пыталась привлечь к себе внимание. В ответ на это младшая красноволосая вздрогнула, мотнула головой и выпила таблетку, запив водой. — Все хорошо. Мы у меня дома. За дверью послышался топот и в следующую секунду в них появился Дейдара. Он буквально влетел в комнату и, поскользнувшись на ранее пролитой Сасори воде, грохнулся на пол. — Ебанарот! Кто, сука, воду пролил? — он поднялся на ноги и в это же время на него уставилось 4 пары глаз. — Ой, — он улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку. — Как ты, Юки? Мы все переживаем. Девушка заглянула в его голубой глаз, который не был скрыт челкой, пытаясь найти ответы именно в нем. Она пыталась найти хоть какой-то подвох в глазах напротив, но кроме непонятного искрящегося огонька ничего не смогла найти. — Ну скажи же хоть что-нибудь, пожалуйста.. — Карин осторожно придвинулась чуть ближе. Намикадзе еще раз обвела всех взглядом. Она хотела было что-то сказать, но в горле было сухо. Даже полстакана воды не помогли. — Дейдара, сбегай, пожалуйста, и принеси еще водички, — произнесла Узумаки, заметив неудачную попытку сестры заговорить. — Не надо, — с трудом прочистив горло, прокряхтела Юки. Получив в ответ непоминающие взгляды, продолжила. — Не хочу, чтобы он навернулся еще раз, — она попыталась улыбнуться, но вышло немного кривовато. — А я все равно сгоняю, — Тсукури широко улыбнулся и ринулся в сторону кухни. Пока его не было, повисла неловкая тишина. Никто не пытался ее нарушить, пока не вернулся Дейдара. Он вручил стакан девушке. — Все, что угодно, лишь бы тебе стало легче. От этих слов Юки стало немного лучше, но и одновременно стыдно. Стыдно за то, что она могла подумать что-то плохое о ребятах. — Что... — она начала очень осторожно, опустив при этом взгляд. — Что произошло вчера? — Тебе стало плохо... — младшая понимала, что старшая красноволосая чего-то, да не договаривает. — Но я не напилась настолько, чтобы мне было так херого, — она чуть повысила голос, отчего боль в висках усилилась, поэтому пришлось зажмурить глаза. — Как бы тебе сказать... — Изуми, сука, закинула тебе в стакан таблетку экстези, — Мацураси перебил Карин. — Что?! — Намикадзе пребывала в немом ахуе. Все, что удавалось сейчас делать — ловить ртом воздух. — Хидан! — возразила Узумаки. В ее планах было сначала подготовить почву для этого разговора, а потом уже сообщить, что произошло, но более мягче. — Что? Она имеет право знать, — пожал плечами парень. — Вот сука! — снова подала голос Юки. — Говно собачье, бомжиха помойная, санная утка! — и чем сильнее она возмущалась, подбирая самые подходящие для шатенки слова, тем сильнее ахеревали находившиеся рядом люди и ее собственная голова. — Видимо, наркотик все еще действует, — тихо произнес Сасори, поражаясь словарному запасу новой подруги. В какой-то момент младшая красноволосая поняла, что ей не хватает воздуха. Остановив бранный поток в сторону Изуми, она сделала глубокий вдох, но в глазах при этом начало темнеть. Она начала махать рукой в поисках опоры и первое, что попалось, — рука сестры. — Дейдара, принеси еще воды, пожалуйста, — попросила Карин, заметив состояние младшей. Тсукури, словно пуля, очень быстро примчался со стаканом воды. Осушив его залпом, Намикадзе открыла глаза и привела дыхание в порядок. Постепенно, вместе с дыханием, в норму и пришло зрение. Темнота отступила, сменившись на взволнованное лицо Узумаки. — Лучше? — Да, спасибо, — она освободила руку сестры из своей хватки и только сейчас заметила, что сама одета другую одежду. — А где мои вещи? И кто меня переодевал? — вышло слишком нервно. Ей не хотелось бы узнать, что ее переодевал кто-то из парней. — Переодевала тебя я и Конан, а одежда.. — Карин немного замялась. — Она сохнет. Нам пришлось постирать ее. — Боже... Только не говори, что я.. пиздец! — В какой-то момент тебе захотелось покружиться, а потом.. потом тебе стало плохо, — старшая красноволосая решила не называть факты своими именами. — Но знаешь, с другой стороны — это даже хорошо. Зато ты себе желудок от этой дряни прочистила. Было понятно, что она пыталась приободрить сестру, но это мало получалось. Та приподняла руки к лицу, провела по нему ладонями и тяжело выдохнула. — Боже.. Что еще я натворила? — ей стало очень стыдно. — Кроме твоих воплей о том, что мы все тебя предали и ты нас теперь ненавидишь, ты еще укусила меня, когда я пытался поднять тебя, после очередного падения, — хмыкнул пепельноволосый и получил еще больше ужаснувшийся взгляд. — Да не волнуйся ты так, сил у тебя мало было, поэтому не сильно кусанула. — А где остальные? Надеюсь их я не покусала и не обблевала? — она как-то грустно хмыкнула. — У Конан у мамы давление поднялось, а Яхико поехал с ней. Они просили тебе передать привет, когда проснешься, — Карин чуть улыбнулась. — А еще они мысленно тебя обнимают. — А Итачи? — почему-то Юки стало важно знать, где он находится. Она не поняла почему при упоминании его имени сердце предательски начало биться быстрее, а сама она начала волноваться. Что за херь? — А он... — Хидан не успел договорить, так как Дейдара решил перебраться с кровати на стул, но споткнулся о собственную ногу и снова распластался на полу. — Да твою за ногу! — Не быть тебе паркурщиком, — Намикадзе чуть хихикнула. — О собственные ноги спотыкаешься. — Кто бы говорил, — в комнате появился ранее упомянутый парень. Учиха невольно вспомнил, как девушка завалилась на пол в комнате Тсукури, потянув его при этом за собой. От воспоминаний он даже улыбнулся, чем ввел в ступор всех, кроме голубоглазой. Услышав знакомый, но почему-то такой нужный сейчас голос, девушка вздрогнула, но язвительный комментарий старалась пропустить мимо ушей. Она осторожно подняла на парня глаза и сердце предательски кольнуло. На его шее красовалось несколько больших засосов. От мысли, что Итачи с кем-то развлекался, пока ей было плохо, почему-то стало обидно. — Хоть кто-то провел эту ночь хорошо, — не удержав свои мысли, произнесла Юки. — О чем ты? — с непониманием поинтересовался брюнет. — Я о.. — она даже не могла выговорить эти слова. Просто обвела свою шею пальцем, как бы намекая на шею парня, непроизвольно опуская и поднимая на него взгляд. — А, ты об этом, — Учиха хмыкнул. Это сейчас ревность была? Да не, глупость. — Вообще-то, их поставила мне ты, — он облокотился о косяк и скрестил руки на груди, наблюдая за вполне ожидаемой реакцией. Если бы она сейчас пила воду, то точно бы захлебнулась и ее не смогли бы откачать. Да лучше так, чем узнать о таком. Намикадзе прибывала в тихом огромном ахере. Она? И поставила засосы? С чего бы вдруг? Ответы на эти вопросы никак не хотели вырисовываться в ее голове. Все, что сейчас получалось — с глазами по 500 Вон смотреть на брюнета, который устало улыбался. Нужно было что-то ответить, но что? Или просто тему перевести, что, в принципе, она и сделала. — Родители, нужно им позвонить, — младшая красноволосая резко перевела взгляд на старшую, нервно начав прикусывать губы, что не осталось без внимания Итачи. Вспоминая о том, какую реакция в теле вызвало прикосновение к шее тех самых губ по телу пробежал табун мурашек. — Они звонили, я ответила, сказала, что мы поздно домой вернулись, и как ты проснешься, то перезвонишь им. Сказала, что все хорошо и чтобы они не переживали. Как наберешься сил, позвони им, — Карин мило улыбнулась и, достав из кармана джинс телефон, протянула его своему хозяину. Послышалась трель дверного звонка и Узумаки пошла открывать дверь. Спустя две минуты в комнате появилась Конан с Яхико в сопровождении хозяйки квартиры. В руках у них был пакет с фруктами. Они широко улыбались и были рады, что их новая подруга пришла в себя и более менее себя чувствует. Также поведали о том, что маме Хаюми стало лучше, и они сразу примчались, как только получили от Дейдары сообщение. Юки только сейчас заметила, что сестра находится в той же одежде, в которой приехала в клуб. Неужели у нее даже не было времени, чтобы переодеться? Ладно остальные — они в гостях. Но ведь и они могли спокойно уехать к себе, а не дожидаться, пока она придет в себя. Неужели им действительно не все равно? Неужели они действительно переживали за нее? Ей казалось это таким непривычным и далеким, что чужие люди за нее переживают. В этот момент ей стало настолько стыдно за себя и свои мысли, что, забрав у Узумаки телефон, по щеке покатилась слеза. Девушка даже не поняла, в какой момент начала плакать. — Хей, маленькая, что случилось? Все хорошо, мы тут, — Карин взяла ладонь сестры в свою, пытаясь успокоить. — Мне.. — начала младшая. — Мне так стыдно, — она вытерла свободной ладонью слезу. — Не волнуйся, ты была не в себе и... — Я не об этом. У меня были такие ужасные мысли. Когда я проснулась, первым делом подумала, что вы все со мной что-то сделали. Что решили мной воспользоваться. Так, — она хмыкнула. — Потехи ради. — Но зачем нам это? — Хидан округлила глаза. — Мы никогда не причиним тебе вреда, обещаем. Как морального, так и физического. В поддержку своего друга, остальные угукнули и тепло улыбнулись. Но от данного обещания, сама девушка помрачнела. — Когда-то мне тоже давали обещание в верности и преданности, — она опустила глаза. — А что в итоге? Я просто перестала доверять людям. — Это тот уебок, да? — Дейдара подскочил о стула. — Я не помню, как его зовут, да и нахуй надо помнить? Просто давай мы ему личико подправим? — Я же уже говорила вчера: не трогай говно — вонять не будет. Они не знают наверняка, в какой универ я перевелась, — Намикадзе устало выдохнула. — Они? — не без удивления поинтересовался Мацураси. — Да, Хидан, они.. — Может, все-таки, поделишься? — осторожна начала Карин. — Нельзя держать все в себе.. Юки подняла взгляд и обвела им всех присутствующих. Можно ли действительно им доверять? Неужели для них человек может стать близком всего за пару недель? И почему именно она? Девушка устало выдохнула. Она так устала от всего дерьма в жизни. Решив пустить все на самотек, она опустила взгляд. Будь, что будет. — Когда я была маленькая, решила взять мамину девичью фамилию в надежде, что смогу найти себе друзей, которые будут ценить меня, а не деньги моего отца. В школе я не особа была общительна и, по факту, друзей у меня не было. Я была каким-то изгоем, что ли. Я была замкнута в себе и сама не хотела ни с кем общаться. Поступив в универ, я решила это исправить, — она хмыкнула. — Я начала открывать свой внутренний мир людям и нашла себе друзей и подругу, как я думала на тот момент. Темари была дерзкой и смелой девушкой. Она не стеснялась в выражениях и говорила всегда то, что думает. Мы стали с ней хорошо общаться. Примерно через месяц она познакомила меня со своим другом — Кабуто. Он был на год старше нас и учился в меде. Еще через месяц мы начали с ним встречаться. Все было хорошо, как мне казалось, пока.. — красноволосая зажмурила глаза, в попытке выкинуть картину из головы. Flashback Проснувшись в замечательном настроении, Юки встала с кровати. Во-первых, сегодня был выходной, и она выспалась. Во-вторых, сегодня была их с Кабуто годовщина. Она задолго начала думать, что бы такого подарить или придумать. В итоге пришла к глупому выводу, что год — это уже достаточно длительные отношения и решила подарить ему свою невинность. Девушка готовилась морально. Для нее это был серьезный шаг в их отношениях. Закончив с водными процедурами, красноволосая вернулась в свою комнату, чтобы выбрать одежду. Нижнее кружевное белье, которая она выбрала еще с вечера, смотрелась на ней очень сексуально. Оно подчеркивало все достоинства, заставляя девушку краснеть от смущения. Выбор пал на белый топ и светлые джинсы. Очень хотелось надеть юбку, но джинсы она любила куда больше. Закидывая в себя бутерброд, красноволосая заказывала такси. Когда машина подъезжала к дому, она прихватила пирожные, которые испекла вчера сама, накинула пальто и выскочила из дома. По пути к дому своего возлюбленного Узумаки нервничала. Она ехала к Кабуто с сюрпризом и так надеялась, что он его оценит. Как же ей повезло, что не пришлось звонить в домофон. Из подъезда как раз выходил мужчина, когда Юки подошла к дверям. Уже поднимаясь в лифте на нужный этаж, ее начали окутывать сомнения. Она хотела уже нажать на стоп и спуститься обратно, но что-то подсказывало, что подняться нужно. Нажав на дверной звонок, девушка стояла в ожидании, нервно покусывая нижнюю губу. Спустя пару минут за дверью послышалось копошение, и красноволосая решила собраться с мыслями и улыбнулась. Как только дверь отворилась, улыбка мигом пропала с ее лица, а земля, казалось, ушла из под ног. Перед ней стояла ее подруга: сонная и голая, укутанная в плед. Видимо, не только Узумаки не ожидала увидеть Темари. Та, в свою очередь, сначала округлила глаза, а потом зевнула, отойдя от шока. — Че стоишь, как истукан? — не веря своим глазам, Юки сделала шаг назад, качнув при этом головой. Для убедительности, она взглянула на номер квартиры. — Нет, не ошиблась, — подруга, теперь уже бывшая, хмыкнула. — Чего так долго? — в дверях появился виновник "торжества". Он замер, когда увидел в коридоре подъезда свою девушку, а после тяжело вздохнул. — И на кой черт тебя принесло? — К-Кабуто, я... — красноволосая не могла связать ни одного предложения. В голове царился полный хаос. Ей до последнего не хотелось верить в суровую реальность. — Давай без вот этих вот соплей! — Якуши закатил глаза. — Ты такая глупая девочка. Действительно думала, что у нас все, как это говорится, взаправду? От услышанных слов невидимое лезвие прошлось по сердцу, оставляя глубокую рану, из которой сразу потекла кровь, а с глаз — слезы. — Но зачем? — Узумаки перешла на шепот. Любые слова произнести удавалось с трудом. Поперек горла встал невидимый ком, мешающий не только словам, но и дыханию. — Сначала мне было скучно, а потом Теми узнала о том, что Узумаки — твоя вторая фамилия, а точнее — твоей матери. Ты действительно думала, что сумеешь скрыть это от нас, глупышка? — Кабуто рассмеялся. — Знаешь, мне нужно было терпеть тебя ёбанных 4 года, но ты продержалась всего один и все испортила! — Я.. я ничего не пойму... — Юки вытерла слезу, стекающую по щеке тыльной торой ладони. — Твоей тупенькой головушке и не суждено понять, — Темари закатила глаза. — Когда ты поступила в универ, я сразу узнала эти волосы. Мой отец ушел из семьи, когда мне было почти 4 года. Мама была только рада, она никогда не любила папу, да и замуж вышла за него по настоянию родителей. Спустя один год она повстречала мужчину. Он принял ее на работу в свой ресторан. Она влюбилась в него без памяти, но вот незадача: он был женат и у него была дочь — ты! — она выплюнула последнее слово, словно яд. — А он хвалил мою маму, говоря, что она очень ценный сотрудник и не хотел бы ее потерять. Только вот она воспринимала это, как знаки внимания и пошла ва-банк, предложив ему выбор: семья или она. В случае выбора семьи мама уходит с работы, что, в принципе, и сделала, — девушка сделала глубокий вдох и выдох и продолжила. — С каждым днем ей становилось все хуже. Она буквально потеряла голову, а спустя пару месяцев покончила с собой. Все из-за твоего папаши и мамаши! — Но они не.. — шептала Узумаки. — Закнись! — рыкнула Темари. — Я сразу начала сближаться с тобой, чтобы в последующем придумать план мести. А потом мы с Кабуто придумали план. Он должен был охомутать тебя, а после окончания универа — жениться, чтобы в будущем оставить тебя и твою семейку без гроша! И поверь мне, мы бы нашли способ. — Знаешь, нам ведь все это удавалось. Тем более с твоими то убеждениями: с одним и на всю жизнь, — Якуши снова рассмеялся. — Ты — всего лишь вещь, которой всегда будут пользоваться. Всего лишь игрушка, которой будут очень умело играть. Ты мямля, которая даже слов не может сказать в защиту своей семьи, тряпка. Юки развернулась и побежала вниз по лестнице, не желая больше ничего слушать. В голове стоял гул, мешающий здраво мыслить. Ведь Кабуто прав — она действительно не сумела сказать ни единого слова в защиту отца и матери. Не сумела сказать ни слова в защиту себя. В состоянии аффекта девушка вернулась домой и пулей влетела в свою комнату, закрывшись на замок изнутри. Медленно сползла по двери вниз и беззвучно зарыдала. Ее предали два самых близких, как она считала, человека, унизили и оскорбили семью. Настолько больно ей не было еще никогда. Хотелось разорвать себе грудь, потому что болело где-то там, внутри. Кровь от раны на сердце все текла, как и слезы. И если последние со временем высохнут, то рана на сердце долго не заживет. Конец Flashback — После этого я перестала доверять людям и решила никого к себе не подпускать, — Намикадзе вытерла скатившуюся по щеке слезу. Не зажила. — Йобана в рот! — Мацураси сорвался с места. — Не отговаривай меня, Юи. Но когда-нибудь я начищу этому уебку морду! Не мешало бы и его пассии личико поправить, только вот жаль, что я девушек не трогаю. — Хидан, я прошу тебя, успокойся, — Юки подняла на него свой взгляд. — Просто пообещайте мне, что никогда не поступите так со мной. Этого хватит, чтобы рана на сердце постепенно затянулась, — она слабо улыбнулась. — В любые трудности буду рядом, Юи, — он присел на кровать и взял ее за руку и улыбнулся в ответ. — Я, блять, обещаю тебе, что не поступлю с тобой так никогда! Я буду стараться помочь, чтобы рана не только затянулась, но и зажила. — Полностью поддерживаю, хм! — Дейдара быстро принял настрой своего друга. Вслед за ними такие же обещания дали и остальные. — Ты знаешь, что я всегда буду на твоей стороне, малыха, — Карин взяла ее вторую ладонь. — Ты ведь знаешь это. От данных обещаний на душе Намикадзе стало теплее. Она впервые за несколько месяцев решила поверить людям. Обведя еще раз всех присутствующих глазами, она столкнулась с задумчивым лицом Итачи. Учиха стоял в ступоре, нахмурив брови. Он ожидал, что не все так просто было в жизни девушки, но чтобы настолько. Брюнет, не зная почему, мысленно возненавидел тех людей, что посмели так поступить с ней. Он мысленно вернулся в события вчерашнего вечера. Когда он заметил, что Юки начала падать, сразу же сорвался с места и успел ее подхватить. Он не понимал, как приказал Изуми не приближаться к ней, после того, как та призналась, что подкинула в стакан таблетку с наркотиком. Не понимал, как протиснулся с драгоценной ношей на руках через всю толпу к гардеробной. Очнулся он уже в такси, когда, пообещав водителю двойную оплату, нессясь по ночному Токио, сжимая маленькую ладонь в своей, к дому Карин, которая убедила их поехать к ней домой. Пока Узумаки с Хиданом неслись по лестницам, он терпеливо ждал лифт с самого верхнего этажа, прижимая к своей груди хрупкую девушку. Оказавшись за порогом квартиры, Юки очнулась и, без слов, уткнулась носом в его шею. А он застыл, не понимая ее действия. Когда она начала целовать, а потом оставлять засосы на его шее, держался изо всех сил, пытаясь не сорваться. От обычных поцелуев по коже заходил табун мурашек, а руки крепче прижали красноволосую к себе. Видимо, придя немного в себя, девушка вздрогнула, оторвалась от шеи и взглянула ему в глаза, в которых читался страх. Прошептав брюнету тихое "Ненавижу!", Намикадзе вырвалась из крепкой хватки, а затем завопила во все горло: "Ненавижу вас всех! Вы ебанные предатели!". На крики в коридор вернулся Хидан, пока Карин подготавливала необходимые медикаменты и капельницу. Он попытался выяснить, что произошло, но девушка схватилась за голову, потеряла равновесие и упала. Наблюдая за происходящей картиной, Учиха гадал, что же могло произойти в жизни девушки, чтобы она не доверяла никому, чтобы так отчаянно кричала и кидалась словами ненависти? Он вышел из раздумий, когда девушка упала. Первым к ней успел подойти Мацураси, попытался помочь ей подняться, но та вцепилась зубами в его руку. Несильно, но все же этого хватило, чтобы ввести в ступор обоих парней. Юки с трудом поднялась сама и хотела направиться в сторону двери, но ее остановил голос вошедшей сестры: — Милая, стой. Куда ты собралась? Тебе сейчас надо отдохнуть, — Карин пыталась ее успокоить, и, видимо, это подействовало, потому что младшая красноволосая опять потеряла сознание, снова оказавшись в объятиях Итачи. Он отнес ее в комнату, уложил на кровать и отошел. Пока Узумаки прикрепляла пакет с жидкостью к капельнице, Намикадзе очнулась, рывком поднялась с кровати, подлетела к Хидану, заставив его напрячься, а после захихикала, попросив парня покружиться с ней. Не получив никакой реакции, кроме округлившейся физиономии, она фыркнула и начала кружиться по комнате в одиночестве. Сделав пару кругов на 360 градусов, девушка резко остановилась, схватилась одной рукой за голову, а другой — за живот. — Итачи, тазик, возле кровати, живо! — подала голос Карин, отошедшая от шока. Наплевав на приказной тон, брюнет схватил стоящую посудину и двинулся к Юки, но немного опоздал, так как она присела и начала испражняться на свою одежду. Наплевав на свою брезгливость, парень поставил на пол таз, собрал испачканные волосы в руку и направил голову девушки к посуде. Пока красноволосая блевала в тазик, Учиха убеждал себя в том, что сейчас ее действиями руководит не разум, а наркотик. Нельзя воспринимать ее действия и слова всерьез. Но что-то в словах о ненависти зацепило его, но сейчас он решил на этом не зацикливаться. Сейчас важнее ее состояние. Когда Намикадзе уже лежала в кровати без сознания с иглой от капельницы в руке, Итачи сидел рядом, сменив Карин. Он смотрел в ее бледное лицо, пытаясь понять все свои сегодняшние действия и мысли. Еще никогда он не переживал так за другого человека. За другую девушку. Нет, естественно бывали случаи, когда брюнет переживал и за Конан, она же все-таки его подруга. Так получается, что теперь и Юки его... друг? Отойдя от воспоминаний, Учиха поднял взгляд и встретился с голубыми, полными волнения глазами. — Обещаю, — прошептал брюнет, пристально смотря в голубизну напротив, а мысленно сам спрашивал себя: "Сумеешь ли ты сдержать свое обещание, Итачи?".