Клятва на огне

      «Семья Юмемия так просто не сгорит в огне». А что насчет чувств или здравого смысла? По дороге в Йокогаму эмоции постепенно утихали. Как во время отлива на берегу появлялись камни и ракушки, так и сейчас у меня вспыхивало одно сомнение за другим. Я осознала, что встретилась не с какой-то незнакомкой, а со своей родной сестрой, которую считала погибшей. Аямэ, преемница традиций клана Юмемия, воспитанная жесткой рукой отца и мудрым словом матери. Нас с Якуши, младших детей, только направляли к пути, по которому старшая сестра уже шла твердым шагом.       Опасения Аямэ мне понятны, она действительно не имела возможности взять и появиться в моей жизни, раз каждый ее шаг контролировался, или как минимум наблюдался Все-за-Одного. Лишь доказав свою лояльность, она получила относительную свободу. Но и меня так просто от Старателя не отнять. Сжечь меня Аямэ не могла, не хотела, видно было, что от одной мысли о подобном ее передергивало. А убить Старателя у нее сил, увы, не хватит.       Также она не хотела лишать меня свободы. Попытайся я сбежать, или узнай герои, что я общаюсь с Аямэ, сотрудничающей с Лигой злодеев, меня запрут в подвале. Как пса. Но… почему же мне казалось, что не все так просто? Особенно этот поджигатель, Даби. Если сестра не рассказывала о способе заключить связь с цербером, то как он узнал? Дедукция? Нет. События девятилетней давности комитет безопасности держал под грифом секретно, все участвующие в операции герои подписали приказ о неразглашении, а мне намеренно стерли память. Либо я сама забыла обо всем.       Что-то здесь нечисто. Наверняка Аямэ не рассказала всей правды. Искренне хотелось верить, что на то были причины. Но самое настораживающее – это помощь с мотоциклом и подростками. Если она хотела, чтобы я держалась подальше от Лиги злодеев, то зачем направлять меня в самое пекло? Говорила, что Даби может воспользоваться такой возможностью… Да, но…       Да и если бы так, «держаться ближе к Старателю, чтобы восстановить быстрее силы», то почему она выглядела спокойной, даже милой, когда упомянула о Шото? Я долгие годы ненавидела всю семью Тодороки, с Шото сблизилась лишь благодаря общей ненависти к Старателю. А Аямэ, наблюдая со стороны, вряд ли испытывала те же чувства. Для нее все Тодороки оставались злой насмешкой, особенно дети Старателя. Хотя, могу ли я так говорить? Герой, пусть и случайно, сжегший детей преступного авторитета, относился к своим отпрыскам без особой заботы.       Ладно, об этом позже. Сейчас важно другое – как мне помочь этим мелким дебилам и не выдать себя?!       Я прибыла запоздало. Район оцепили, гражданские толпились у закрытых станций метро, полиция не позволяла пройти в Камино. Припарковав мотоцикл, проверила багажник, но не обнаружила ничего путного, хотя небольшая пачка денег приятно удивила. Значит, придется носить мотоциклетный шлем. Хреново. Но будет куда хуже, если меня узнает кто-то из героев.       Плюс причуды цербера, что хозяин не ощущает связь. А вот я чувствовала себя намного бодрее, что говорило о близости Старателя, как минимум в пределах района. Грохот доносился издали, поэтому, выбрав темный проулок, воспользовалась увеличением физической силы, с прыжка, карабкаясь по металлической лестнице, забралась на крышу. Перепрыгивая с дома на дом, отыскала наиболее высокую точку, чтобы осмотреться.       Небо тонуло в ночи, осыпанное звездами. Движение на улицах остановилось, где-то продолжалась эвакуация, в воздухе буквально висело острое напряжение. С двух мест поднимался дым. Нет, скорее, облако пыли из-за разрушений, иначе над крышами уже разнесся бы запах гари. Прикрыв глаза, почувствовала тепло, исходящее со стороны меньших разрушений. Значит, там Старатель. Соваться туда лучше не стоит, к тому же если там ребята, беспокоиться не о чем.       Ох, Аямэ, надеюсь, это не ловушка. Сейчас, остыв от впечатления первой встречи, я сомневалась во всем. Но раз Шото с одноклассниками хотели спасти Бакуго и находились в одном из эпицентров сражений, лучше пойду туда, где нет Старателя. Попадусь ему на глаза – посадит на короткий поводок.       Сделав шаг ближе к краю, осмотрелась и выбрала оптимальный маршрут. В любом случае стоило зайти сверху.       Поднялся шум, послышались выстрелы. Враг оказывал сопротивление? Наверное.       – Ладно, надо сначала найти этих идиотов. А потом…       Это уже даже не грохот был, а оглушительный взрыв, пронесшийся по улицам Камино, от которого заложило уши. Здание под ногами задрожало, пришлось в ужасе отступить, чтобы не свалиться. Звук болезненно ударил по барабанным перепонкам, я прищурилась от неожиданности, но увидела, как взрывной волной смело несколько зданий в одном направлении. Мощный выброс энергии разрушил бетонные многоэтажные строения, словно карточные домики, поднимая в воздух пыль и крошку щебня.       – Какого ж хрена?       Разве кто-то обладал подобной мощью? Точнее… да, обладал. Все-за-Одного, только он и Всемогущий, и подростки находились где-то посреди этого ада. И мне как-то придется их вытаскивать. Прекрасно. Как? Я просто стояла в шоке и наблюдала, как оседало облако пыли, а со всех сторон продолжали доноситься звуки борьбы: выстрели, крики.       Защитить во что бы то ни стало…       «Но исполнять приказы… Скорее, это просто самовнушение», – отозвался в голове эхом голос сестры. Если это самовнушение, то прошло оно невероятно удачно, от одной мысли, что Шото пострадает, все вверх дном переворачивалось. Не могу поверить, что это мои личные переживания. Невозможно. Я больше года не виделась с парнем, а тут раз – пара месяцев – и уже в панике рву волосы на голове?       – Блин!       Разогнавшись, прыгнула на соседнюю крышу дома как раз в тот миг, когда в эпицентре недавнего взрыва произошел очередной грохот, от которого поднялось пылевое облако. Трудно что-то рассмотреть из-за шлема, только на половине пути к месту боя я заметила фигуру Всемогущего. Которую противник отправил в полет, пробив ею несколько зданий.       – Ничего себе сила…       Это пугало. В какой-то миг я остановилась на крыше здания, дав ногам отдохнуть, себе собраться с мыслями. Опасно подходить близко, нужно осмотреться. Будет максимально глупо, если ребят там не окажется. Хотя, лучше бы не оказалось. Потому что чем ближе я становилась, тем ощутимее было давление вражеской энергетики, она буквально давила тьмой.       Бой проходил не на равных, мелкие фигуры посреди разрушенной улицы едва поддавались различию, но среди них находился Бакуго. Если он здесь, значит, и студенты ЮЭЙ тоже. Благо, что ума им хватило не лезть под руку Всемогущему, который и так сдерживался, чтобы не навредить заложнику.       Я ведь тоже ничего не могла поделать. Сидела на манер кошки на краю крыши, наблюдая издалека, и гадала, как лучше поступить до тех пор, пока глаз не уцепился за Даби. На сердце стало тяжело, но не из-за парня, а факта его присутствия. Не в том плане, что он поблизости… Как Аямэ могла не знать, что он здесь? Или все же могла? Злодей, владеющий причудой телепортации, имел возможность перенести Даби куда угодно. Но вряд ли это работало так просто.       Почему столько вопросов без ответов? Или я уже начинаю паранойить?       Нет, успокойся, не время размышлять над замыслом сестры. И перестань уже цепляться взглядом за этого парня с ожогами, он тебя все равно не видит, значит, не навредит. Но от одной мысли оказаться рядом с ним дрожь пробирала. Быть сожженной заживо… Такова судьба всех церберов для активации причуды. Быть привязанным к своему убийце.       – Хватит! – упрямо покачала я головой, отмахиваясь от неприятных мыслей.       Я затруднялась сказать, сколько времени провела, наблюдая за полем битвы – или лучше сказать, летая в облаках? Наверное, движение близ поля боя осталось бы незамеченным, если бы рядом с разрушившимся каменным забором, из которого появились три фигуры, не образовалась высокая наледь.       Используя ледяную глыбу как трамплин, трое подростков, благодаря причудам ускорения, взметнулись ввысь над полем боя.       – Что за еб…       У меня даже слов не нашлось описать чувство, возникшее от подобной выходки. Я только заметила, как к ним навстречу, используя отдачу взрыва, подлетел Бакуго. Что за сумасшедшие дети? Дети… блять, я сама ребенок, если уж на то пошло, но не такой же конченый!       Пришлось отвлечься от эпичной спасительной операции, когда на улицу, передвигая ногами со всей прытью, вылетели два подростка: Шото и Момо Яойорозу. На миг от сердца отлегло, ума у них хватило ретироваться, но они бежали прямиком к переулку, где бродил ному. Этих тварей повылазило, как тараканов в сезон дождей.       Надо избавиться от монстра быстро и желательно с одного удара, иначе враг мог услышать близость боя. Вряд ли отправится проверять, но рисковать не хотелось. И тем не менее шум придется поднять, с моей причудой иначе никак.       Оставив сомнения, ускорилась, а затем перепрыгнула на крышу дома по другую сторону улицы. По мышцам разлилось тепло, пятки уже пощипывало. Меня занесло по приземлении, но я смогла, перекатившись, сохранить инерцию разгона и подпрыгнуть над переулком. Монстр с выпученными глазами находился точно подо мной. Позволив силе тяжести унести себя вниз, сконцентрировала мощь огня с физическим усилением в кулаке и атаковала монстра.       Всполохи пламени брызнули во все стороны, тепловая волна выбросила мелкий мусор из проулка, а заодно защитила меня от брызг крови. Я почувствовала, как под кулаком проломились кости существа, однако одной атаки оказалось недостаточно.       Воспользовавшись оглушением зверя, а также тем, что он оказался на коленях, спрыгнула и вложила энергию в ногу. Ному успел поднять голову, обратив на меня неосмысленный взгляд, прежде чем его выбросило прочь из проулка сокрушительным ударом. Цепляясь когтями за асфальт, быть может, неосознанно, он остановил движение посреди центральной улицы. И все еще подавал признаки жизни, пусть и слабые.       Я все еще не восстановилась полностью, уже две мощные атаки, а у меня перед глазами начинало плыть. Как если бы в крови упал уровень сахара. Так придется разбираться старым дедовским способом. Под ним я имела в виду выйти с максимальным пафосом из проулка и, подойдя к дергающему пальцами ному, раздавить остатки его головы сапогом.       С поля боя донесся дикий грохот, а за ним небо озарилось, как если солнце взошло на западе. Парень с девушкой, до этого смотрящие не то на монстра, не то на меня со смесью растерянности и напряжения, вздрогнули. Хорошо, что шлем скрывал мое лицо, иначе бы оправдывать репутацию «дружелюбного Светлячка» из-за мата, который сыпался с моих губ, оказалось бы сложно.       – За мной, живо, – не терпя возражений, обратилась я к студентам ЮЭЙ.       Но не прошла и двух шагов, как меня оставил напряженный голос Шото:       – Стой.       Да что еще?       Обернувшись, заметила, что оба подростка выглядели напряженно.       – Ты кто?       Сказать, что я опешила…       – Ты издеваешься что ли? – у меня даже слов для ругательств не нашлось, если бы не усталость, махнула бы рукой на доброе имя Светлячка. – По причуде и нежеланию палить свое лицо перед героями, и уж тем более твоим отцом, недостаточная подсказка? Мой голос тоже не узнаешь?!       – Голос… Наги? Это ты? – выглядел он искренне удивленным. – А зачем тебе палить свое?..       Очередной взрыв, от которого над крышами домов пронеслась мощная волна ветра, оборвал парня на полуслове.       – Уходим! Потом поговорим!       В этот раз студенты не препирались, шустро побежали следом, уходя прочь из зоны боевых действий. Большинство улиц лежало в темноте, поэтому приходилось двигаться с особой осторожностью, избегая ному. Я все еще не в том состоянии, чтобы полноценно сражаться, а позволить ребятам вступить в бой не давали обстоятельства. Они не сертифицированные герои, комиссия сполна могла навешать на них обвинений, как при инциденте с Убийцей героев.       И все же нам удалось беспрепятственно добраться до безопасной зоны. В шлеме было невозможно бегать, голова уже не соображала от нехватки воздуха, пришлось снять его. У людей вокруг была паника, пусть герои и оцепили опасную территорию, неизвестность давила на горожан.       – Мидория, у вас все хорошо?       Шото говорил по телефону, похоже, связывался с друзьями, которые спасли Бакуго. Невольно потянулась к своему мобильному, обнаружив сообщение от сестры.       «Добрый день. У вас есть сегодня пепперони?»       Переведя дух, быстро написала: «Да, но только классическая. Острый соус закончился. Вам какую порцию?»       Не прошло и десяти секунд, как пришел ответ: «Хотела уточнить, заказ сделаю позже».       Иными словами, хотела узнать, как обстановка. Все пекло осталось позади и не коснулось нас, что уже неплохо. Несмотря на терзающие меня подозрения, по сердцу растеклось нежное тепло, заставившее меня улыбнуться. Так необычно и приятно вновь применить этот странный шифр. Черт… как же это…       – Они в порядке, сейчас у станции поездов, – отчитался Шото.       – Слава богу… – сокрушенно вздохнула Яойорозу, аж согнувшись и уперев руки в колени. – Поверить не могу…       Да уж, поверить в то, что все закончилось для студентов без потерь, довольно сложно. Я поражаюсь, как у них еще ума хватило не лезть на поле битвы. Все же, хоть чему-то их в академии учили.       Нужно было отыскать остальную компанию, однако всеобщее внимание приковали панели на офисных зданиях, на которых отображалась трансляция боя Всемогущего в прямом эфире. Пока мы бегали, ему на помощь подоспели другие герои, одного взгляда на Старателя хватило, чтобы сердце затрепетало от нервного напряжения. Он мне не указ, но от мысли, что попадусь ему на глаза, шею сдавливала невидимая петля. Хозяин не имеет власти над цербером. Так ли это на самом деле?       Дальнейшие развития события меня уже не столько трогали. Когда толпа, впившись жадным взглядом, выкрикивала имя Всемогущего, подбадривала его, я ничего не чувствовала кроме страха. Страха, что это не конец. Герой номер один, представший перед миром исхудавшим болезненным мужчиной, отображал всю суть геройской индустрии. Красивая обложка и только. Но Всемогущий неспроста занимал первую строку в рейтинге, он вдохновлял людей, студенты отзывались о нем благосклонно. А что до Героя Номер Два…       Насколько же тонкая грань между понятием героя и злодея?       Но несмотря на желание казаться безразличной, вера во Всемогущего росла с каждой секундой. Не потому, что от его победы зависела судьба мира. Если он одолеет Все-за-Одного, Аямэ станет свободной. Никто не будет ее контролировать, угрожать. Ведь так? Верно? Ты ведь уйдешь из Лиги злодеев, и мы сможем вновь стать семьей? Хотя бы видеться…       Как наивно. Даже если Все-за-Одного посадят, а Лигу злодеев уничтожат, Юмемия останется в тени преступного мира. Сестра прямо сказала, что прибегла к помощи злодея, дабы заполучить влияние в семье и вернуть власть. Она продолжила дело родителей, восстановила бизнес и вряд ли собиралась все бросить, лишь бы за ней не бегали герои. И, честно говоря, я тоже не хочу этого.       – Идем, – обратилась я к ребятам, – надо найти ваших друзей и отвести Бакуго полиции.       – Что? Полиции?       – Да, Шото, полиции, – зарычала я, одарив его горящим взглядом. – Вы вмешались в операцию, не имея на то никого разрешения. Благо, что мозгов хватило не вступать в бой.       – Не осуждай нас за это. Сама что здесь делаешь?       – Что делаю? – опешив от услышанного вопроса, в котором проскользнул обвиняющий тон, я едва сдержалась, чтобы не закричать благим матом. – Вас приехала спасать, проигнорировав приказ твоего отца. Думаешь, это так здорово и увлекательно? Если он ничего не может со мной сделать, то я не боюсь его?       – Тогда зачем приезжала? – нахмурившись, парень сжал кулаки и потупил взгляд. – У тебя все равно нет лицензии героя, от твоего вмешательства могло бы быть больше проблем.       Страйк. Выстрел в голову. Чем не назови, но слова Шото буквально ударили по самому больному месту, вызвав даже не столько злость, сколько шок. И ладно если бы мы находились наедине, обмениваясь любезностями.       – То есть как нет лицензии? – в недоумении глянув в мою сторону, опасливо уточнила Яойорозу. – Простите… я… не важно.       С трудом сдерживалась, чтобы мотоциклетным шлемом не огреть Шото по голове. Он тоже злился – еще бы понять чему, – но едва ляпнув про лицензию, спохватился и посмотрел на меня со смесью вины и легкого испуга, как если бы случайно ударил злую собаку палкой. Сказать, что мне обидно – ничего не сказать, потому что правда резала острым ножом и защититься от нее невозможно. Старатель контролировал каждый мой шаг не только из-за причуды цербера, но и потому что у меня не было лицензии. А как, блять, мне сдать на лицензию, если фамилия Юмемия подействует на комиссию красной тряпкой? Они разрешили мне работать скрытно, но под четким руководством Энджи Тодороки. Но шаг влево, шаг вправо – расстрел.       – В общем, – устало вздохнула я, покрутив шлем в руках, – отведите Бакуго полиции, а сами возвращайтесь домой.       – А ты куда?       – Меня, как ты верно заметил, здесь быть не должно. Я приехала на мотоцикле. Мне нужно вернуться домой, избегая поездов, где может засветиться мое имя.       – Но ты едва на ногах держишься.       – Справлюсь.       – Он прав, Наги-сэмпай, это же опасно садиться за руль в таком состоянии.       – Ну как бы другого выбора все равно нет, – пожала я плечами, – и ради бога, никому не говорите, что встретили меня, иначе проблемы будут и у вас.       – Я тогда с тобой поеду.       Господи боже…       – Хочешь, чтобы я нас двоих на тот свет отправила?       – Не отправишь, я не дам тебе заснуть.       – У тебя шлема нет, поэтому… все, давайте.       – Яойорозу, – моментально обратился к однокласснице парень, – сделаешь для меня шлем?       – Э-э, да, могу.       Это что сейчас, серьезно? Честно говоря, настроение упало так низко, что еще немного, и оно пробьет землю, а когда девушка создала мотоциклетный шлем, я не сдержалась и шумно выпустила воздух изо рта. Это что за совпадения? Минуту назад мы злились друг на друга, хотя я очень редко наблюдала, чтобы Шото поддавался негативным ярким эмоциям. А теперь стоял и смотрел на меня, словно преданный щенок, едва хвостом не вилял. Но смотрел уверенно, я бы сказала мрачно.       Тихо цокнув языком, покачала головой, не сводя с парня взгляда.       – Честно, вот, иногда бесишь. Ладно, – а затем обратилась к девушке: – Сама доберешься?       – Да, без проблем.       – И, пожалуйста, не говори, что я была здесь. А если станут спрашивать, куда делся Шото… скажи, что он решил дождаться отца. Или что-то в этом духе.       – А почему не сказать остальным? – спросил парень.       – Потому что орущий парень не вселяет доверия, может чего полиции взболтнуть. Все, пойдем, пока не передумала.       Думала, проблем не возникнет, поэтому с гордо поднятой головой пошла в выбранном направлении, и лишь спустя минуту задумалась о месте, где я припарковала мотоцикл. Меня уже начинало разрывать от нетерпения, когда самообладание держалось на последней нервной клетке. Я искренне молилась, чтобы следующий по моим пятам парень не обронил хоть слово. Меня бы истерика, возможно, накрыла.       К счастью, поиски увенчались успехом, я слегка удивилась, что мотоцикл остался на месте. Хотя кому он нужен, когда район трещал по швам из-за сражения людей со сверхспособностями.       – Обними меня и держись крепко. На остановках особо ногами не болтай.       Молчаливо кивнув, Шото разместился сзади на пассажирском сидении, и я невольно понадеялась, что с непривычки от езды вдвоем не угожу на первом повороте под грузовик. Неловко бы получилось. Из города выехать оказалось тем приключением, дороги были забиты автомобилями, люди в ужасе ломились прочь, и в такие минуты чувствуешь преимущество двухколесного транспорта.       Гудки клаксонов, нервные крики. Мы словно плыли по морю отчаяния и паники, дорожная полиция едва справлялась с хлынувшим потоком. Мне тоже было не по себе, но чем больше проходило времени, тем быстрее отпускала злость. Сосредотачиваешься на дороге и… злишься уже в направлении других участников дорожного движения, бубня ругательства под нос. А еще Шото, похоже, слишком буквально отнесся к наставлению держаться крепко. Даже во время остановок не отпускал меня.       Не удобно, конечно. Не удобно злиться на него, когда он, пусть и во имя безопасности, обнимал тебя. Но определенно становилось спокойнее. В детстве, где-то до двенадцати лет, Шото часто подкрадывался ко мне спины и накидывался с объятиями, хотя они подразумевали удушающий захват по его словам. «Попалась!» – этот радостный возглас всегда раздражал. А сейчас я бы хотела, чтобы проносящиеся мимо огни автострады никогда не заканчивались, как и время, проведенное в его объятиях.       В какой-то момент усталость начала ощутимо наваливаться на плечи, веки тяжелели, и только близость Шото, подобно подзатыльнику, напоминала, что я ответственна не только за свою жизнь. Отметив, что и бензин заканчивается, свернула к ближайшей заправке. Заполнив бак топливом, откатила мотоцикл на парковку к скамейкам, чтобы немного прийти в себя.       Небо абсолютно черное, не видать ни единой звездочки. Из кустов поблизости доносился стрекот ночных насекомых, а воздух наполнила приятная прохлада.       – Я за кофе. Ты что-нибудь будешь?       – Нет, спасибо.       – Тогда чай возьму.       К счастью, теплые напитки имелись в наличии. Проглотив монеты, автомат выплюнул две банки, а заодно шоколадку. Вернувшись, я протянула Шото чай, а затем села рядом и вымученно выдохнула. Долгие секунды смотрела на трассу, по которой редко проносились машины, и в какой-то момент поймала себя на мысли, что глаза слипаются.       На вкус кофе, что удивительно, оказался неплох. Открыв шоколадку, протянула половину парню, который принял угощения так, словно ему предлагали опустить палец в мышеловку. Не удивительно, я все еще злилась на него, но нервозность ушла после перекуса. Уровень сахара в крови подскочил, принося небольшое облегчение.       – Почему ты не попросил о помощи?       Болтая остатками чая в банке, Шото задумчиво смотрел себе под ноги и не спешил с ответом. В какой-то момент уже подумала, что он продолжит молчать, и приготовилась дать волю раздражению.       – Потому что думал, ты была не в состоянии помочь, – нахмурился он. – Да и если бы была, то не позволила бы идти. Я знаю, что отец приказал тебе защищать меня, однако защита требовалась моему другу. Я не мог просто так сидеть, сложа руки.       – Ты прав, я не позволила бы тебе туда идти. Идти одному.       Я думала, это очевидно, однако выражение лица парня говорило об обратном, он смотрел на меня так, будто чуял подвох в моих словах. Неужели он не доверял мне? От этого становилось грустно.       – Я понимаю, какого это – желание защитить кого-то дорого… ну, точнее… Не понимала до недавнего времени. У меня все отняли, прости за жестокие слова, но отнял твой отец. Мы с тобой поначалу не очень ладили, да и я с тобой обходилась жестоко, подливая масла в огонь. Но ты фактически единственный, с кем я могу свободно общаться. Даже последний год, в основном переписываясь… наверное, держалась за счет этого. Потому что трудно жить и не иметь возможность хоть кому-то выговориться…       – Но ты же… мне особо ничего и не рассказываешь. Точнее, – покрутив банку в руках, замялся Шото, – я понимаю, что тебе тяжело, и меня самого бесит, что отец с тобой так обращается. Но почему ты тогда злишься, что мы пошли защищать своих друзей, если понимаешь? Я ведь не хотел тебя беспокоить, к тому же ты еще не восстановилась после боя в лагере. Ты бы не смогла помочь…       – Но, как видишь, хотя бы избавила вас от одного ному.       – Мы бы справились.       – Неужели ты в меня настолько не веришь?       – Нет, дело… не в этом.       В этом или нет – разницы никакой, все равно все подходит под одну черту. Меня не воспринимали как человека, способного помочь кому-то. Что в агентстве, что среди… знакомых, так сказать. Просто помощница Старателя, негласный охранник членов семьи Тодороки и все, большего от меня и не ждали, видимо. Я делала все, чтобы показать, что мне безразлично чужое мнение. Но сейчас, услышав и от Шото, что я бесполезна, что он не рассчитывал на меня…       – На самом деле, – обмолвился парень, выдержав подозрительно долгую паузу, – ты удивительная.       От столь неожиданного заявления у меня из рук чуть банка не выпала. Я постаралась сохранить лицо максимально нейтральным, пока в голове тем временем мысли разлетелись, как рой петард.       – Твоя причуда и пугает, и восхищает, ты обратилась тем существом, стерпев невыносимую боль, защитила меня. Я знаю, что у тебя нет лицензии героя, даже временной, но для меня в какой-то степени ты куда больший герой, чем мой отец. Думаю, ты могла бы стать отличным героем. Ведь ты защитила не только меня, но и моих одноклассников. А потом, едва восстановившись, поехала за нами… и, кстати. Откуда у тебя мотоцикл? Ты ведь свой разбила полгода назад, как я помню.       Да… купила мотоцикл с рук, и как король дороги через три месяца влетела в стену из-за неисправности тормозов. Старатель, узнав об аварии, разозлился, не тому, что я чуть шею себе не свернула, а из-за того, что могла причинить вред другим людям. Шото узнал об аварии только через пару недель, и то я случайно проболталась. Наверное, он был единственным, кто хотя бы спросил, не пострадала ли я.       Я ничего не ответила.       Закрыв глаза и откинув голову назад, измученно выдохнула, даже не зная, что говорить и как в целом реагировать на ситуацию. Сестра, о которой я грезила, свалилась как снег на голову, но я испытывала не столько радость, сколько напряжение. Старатель, которому до меня нет никакого дела, я для него лишь балласт. У меня нет ни друзей, ни семьи, хоть какую-то поддержку для меня представляет Шото. Но я боюсь делиться с ним чувствами, я для него… кто вообще? Сэмпай, друг? Или же такой же балласт, как для его отца?       – Ладно, – вздохнула я, осознав, что накручивать себя просто бесполезная трата сил и времени. – Поехали, через полчаса, наверное, будем дом.       – Ты в порядке?       – Да, а почему спрашиваешь?       – Ну… ты плачешь.       – Тебе кажется, – раздраженно стерев с уголков глаз слезинки, я разозлилась и меньше всего хотела, чтобы меня видели такой. Но едва сделав шаг к мотоциклу, остановилась, почувствовав хватку на запястье. – Чего?       – Ты же не из-за моих слов о мотоцикле расстроилась, верно?       – Что? Блин, Шото… – шумно выдохнув, я с трудом удержала колючие слова на языке. – Да, не из-за этого. Мы все обсудили, я сказала, из-за чего мне…       – Я не верю тебе, – с невозмутимым спокойствием подметил парень. – В таком состоянии тебе лучше не садиться за руль.       – Ты издеваешься?! Ты поведешь что ли?       – Нет, я к тому, что тебе надо успокоиться.       – Я сейчас тебе так успокоюсь… Чего ты пристал?       Это уже напоминало цирк, я хотела вырвать руку, но Шото крепко вцепился в меня и не шелохнулся. Порой я не понимала этого парня. Он еще миг смотрел на меня так, словно был готов воспользоваться силой, но только бы не дать мне никуда уйти. А затем виновато потупил взгляд. И это уже не столько злило, сколько выматывало.       Вымученно застонав, я перевела дух и, подойдя ближе, присела перед парнем на корточки, чтобы уж точно видеть его глаза.       – Что? – уже умоляюще спросила я, отложив шлем и накрыв ладонью руку Шото. – Что ты хочешь от меня услышать? Шото, я не понимаю, чего ты хочешь. Услышать, что со мной все в порядке? Нет, не в порядке. Я в полнейшем замешательстве из-за того, что моя сестра жива, что Старатель скрывал от меня это. Я злюсь, что ты ушел спасать своего друга, даже не сказав об этом, и мне до сих пор за тебя страшно. Я… я не знаю. Задай мне конкретный вопрос. Потому что… потому что ты меня с ума сводишь.       – Я… не знаю, как это выразить. Я не хотел тебя беспокоить, потому что тоже боялся. Ты мне нравишься, Наги, – с непоколебимым спокойствием сообщил Шото, но когда он посмотрел мне в глаза, я увидела смятение. – А я тебе нравлюсь?       Это… неожиданно.       – А-а… – не сказать, что меня не устраивал подобный вариант развития событий, но из-за внезапности я немного растерялась. – Нравишься… конечно. Но уточню, ты подразумеваешь это как… что? Как симпатию к другу или как влечение к человеку противоположного пола?       Помедлив с ответом, парень отвел взгляд в сторону и нахмурился в задумчивости.       – Как к другу. Но… и второе тоже.       Ого. Честно говоря, это как-то не то, что неожиданно, сколько необычно. Шото всегда казался мне анти-романтиком.       – Просто, я не был уверен, что это нормально, и стоит говорить тебе. Тебя принудили жить в моей семье, я помню, что ты испытывала к нам негативные чувства. Пусть и со временем твое отношение ко мне, Нацуо и Фуюми изменилось, но… Ты ведь меня старше. Да и постоянно ходишь на свидания. Я не думал, что тебя стоит как-то беспокоить этими мыслями.       – То есть… я тебе давно нравлюсь?       – Ты мне всегда нравилась. Но я не знаю, когда я перестал бояться тебя и начал испытывать что-то странное.       Мама, роди меня обратно. Если это не самое милое признание в симпатии, то остановите планету, я сойду.       – Ну, – прервав паузу, вздохнула я и коротко усмехнулась, – на свидания я хожу в основном от скуки, и чтобы не нагружали сверхурочной работой – это идеальная отмазка. Тогда, у меня к тебе встречный вопрос.       Поднявшись с колен и сдержавшись, чтобы не скривиться от боли, я подошла чуть ближе и, положив руки на плечи парня, спросила:       – Могу я тебя поцеловать?       Свет от уличного фонаря подчеркивал ясный взгляд парня, который не затмило ни смущение, ни растерянность. Шото смотрел на меня с абсолютным спокойствием, отчего я затруднялась понять, о чем он думал. Обжигающая бирюза и дымчатая серость глаз, казалось, смотрели сквозь меня, заглядывали прямо в душу. Не знаю, почему парень так долго молчал и просто наблюдал за мной, но я тоже не разрывала зрительный контакт. Пальцы соскользнули с его плеча и коснулись шеи, кончиков волос и легли на щеку.       Шото так и продолжал молчать, это выглядело странно, учитывая минувший разговор, даже отказ был бы понятен. Но я не ожидала того, что он встанет со скамьи, однако отойти парень мне не позволил. Его рука быстро, но мягко поддержала меня за поясницу. Жест не выглядел требовательным, признаться, я даже не заметила его. Невольно удивляло спокойствие, с которым действовал парень, но когда моя рука опустилась к нему на грудь, я почувствовала быстрые удары сердце.       Несмотря на внешнее хладнокровие, Шото волновался. Причем неслабо. Однако это не помешало ему сделать шаг навстречу и вместо обычного ответа поцеловать меня. Легко, ненавязчиво, но чувственно. От тепла его губ стало радостно, и в то же время боязно. Что в итоге это окажется сном. Лютой насмешкой.       Но это не сон. Потому что во сне сладкий поцелуй прервался бы звоном будильника, а не крепкими объятиями, в которых мы простояли еще несколько долгих минут.