Клятва на огне

      

It's not a question about trust but will you stand with us Thousand foot krutch - Courtesy call

      Мужчина, лежащий у моих ног, не шевелился. Бледные тонкие пальцы испачканы кровью, от лица тоже ничего, наверное, не осталось. Удивилась бы, если осталось. Обычный человек не способен без повреждений принять удар с силой причуды прямо по лицу. Хотела бы я думать, что он без сознания, да верилось с трудом.       – Мы закончили здесь. Остальное за вами.       – Так точно.       – М-м? А это что за крысу ты поймала?       В доках, где Лига злодеев устроила облаву на полицейских, которые тщетно надеялись провести операцию по захвату, стояла довольно напряженная атмосфера. Бандиты практически зачистили территорию, стукачей, сотрудничавших с властями, если не поймали, то отправили на тот свет. По факту Лига злодеев использовала один из доков для перевозки оружия, но по документам причал принадлежал Юмемия. Удивительно, что Шигараки не скинул ответственность на Аямэ, не заставил ее решать проблему.       – Увидела его, наблюдая с высоты погрузочного крана.       Свет от редких фонарей практически не падал в проходы между контейнерами. Даже когда Даби, поддев за плечо незнакомца, перевернул его на спину, мне не удалось в деталях рассмотреть свою жертву. Возможно, и к лучшему. От лица у него ничего не осталось. Даби аж присвистнул.       – Ничего себе, держишь удар.       Похвалу предпочла пропустить мимо ушей. Я убила человека, уже не первого за минувшую неделю, а на душе оставалась пустота, никакого груза сожалений. Мне бы стало страшно от этого, но помня, что со мной сделала Аямэ после побега, я не удивляюсь. До сих пор в ушах иногда стоял звон, а от звука ее голоса передергивало.       – Теперь ты такая послушная, – взяв меня за подбородок, парень заставил меня поднять на него взгляд, но не обнаружив ни намека на сопротивление, раздраженно отмахнулся. – Даже скучно.       – А чего ты ожидал, когда мой мозг через ментальную мясорубку пропустили?       – Злишься на свою сестру?       – Хотела бы, но я даже злиться не могу.       – Видимо, она действительно перестаралась. Ладно, пойдем.       До сих пор не уходило ощущение, что ее ладонь лежала на моей голове. Сначала теплая, а потом обжигающая то пламенем, то холодом. То чувство, которое я испытала при виде горящих в голубом пламене полицейских, засело глубоко в мозгу, как напоминание. Растерянность и страх. От того, что кто-то подавил твою волю в мгновение ока, сделал убийцей на глазах дорогого человека…       Что же теперь ты думаешь обо мне, Шото? Наверное, оправдываешь. Ты же не знаешь о новой причуде Аямэ, поэтому надеешься, что меня заставили атаковать защитников правопорядка. Но сейчас я убила человека по своей воле. Во всяком случае, меня никто не заставлял, я вполне могла проигнорировать беглеца, но вместо этого устранила проблему.       Мне настолько все равно, что это… могло бы испугать, чувствуй я хоть что-то. Хоть что-то! Контроль словом. Ужасающая причуда, переданная тебе Все-за-Одного, ты воистину смогла раскрыть ее потенциал, Аямэ. Проникнуть в мою голову, и не просто поставить единоразовый триггер, как в случае с убийством полицейских. Ты подавляла мою волю, пусть у тебя это получалось и не с первой попытки. Ты словно ребенок, который отрывал у паука лапку за лапкой. Сначала вырвала желание дергаться и сопротивляться, затем убила несколько часов, чтобы подавить во мне злость, а затем чуть с ума не свела, пытаясь заставить меня забыть… забыть лицо Шото Тодороки. Будь ты проклята… у тебя почти получилось, но в этом вопросе моя воля оказалась сильнее. Или тебя истощило столь продолжительное использование причуды.       В любом случае, урок я усвоила. Потому что пережить это насилие над психикой второй раз… смогу, но… Я даже сейчас, спустя столько времени, чувствую себя выжатым лимоном.       – Ты ведь не выкинешь никаких фокусов?       – Чего?       Вопрос Даби, приправленный легкой угрозой, вызвал непонимание. Мы шли в сторону погрузочной площадки, но пока нас окружали контейнеры и мрак.       – С трудом верится, что тебя сломали. Поэтому, раз ты такая тихая, значит, что-то задумала, так?       – Если поможешь с вариантами, я буду не против.       – Хм, – усмехнулся парень, помолчав немного, но затем вновь приглушенно засмеялся, что звучало довольно пугающе. – Даже интересно.       Даже спрашивать не хочу. Просто продолжила идти рядом, пока Даби, видимо, не оценив мое покорное молчание, не остановился. Ничего не оставалось, как последовать его примеру. В тени его взгляд, горящий бирюзой, пробирал до костей. Эти глаза не давали мне покоя, на меня будто Старатель смотрел, и в первое время это нервировало и пугало. А сейчас заставляло держать себя в руках, чтобы не сунуть нос не в свое дело.       – Думаю, сбегать ты больше не будешь. Даже при желании.       – Да, спасибо Аямэ, – нахмурилась я. – Что ты хочешь?       – Испытание на доверие. Или же проявление благодарности за оказанную… поддержку, – обведя рукой, видимо, имея в виду помощь с облавой, а еще и минувшие совместные операции, Даби продолжил: – Даю тебе четыре часа, можешь погулять по городу.       – Чего?       – Но рекомендую побродить рядом со своим домом, в окрестностях, наверное, там сейчас может быть довольно интересно.       Квартира моя здесь явно не при чем, я даже затушевалась, не сразу распознав намек, пока не сообразила, что дом Тодороки находился буквально под боком. Только неожиданное предложение меня ничуть не обрадовало. Я почувствовала себя псом, над которым занесли плеть для удара, а перед носом положили лакомую кость. Испытание на доверие.       – Я не понимаю.       – Я же говорю, погуляй там, – растерянность, едва не перерастающая в страх в моих глазах, определенно позабавила Даби. – Но вернись. И, конечно, никого не приводи за собой, это, я думаю, ты понимаешь.       – А ты понимаешь, что предлагаешь? Аямэ мне голову оторвет, если узнает, что я от тебя хоть на шаг отошла.       – Так мы ей не скажем. Забота старшей сестры о младшей… это было бы прекрасно, будь это искренняя забота, не так ли? А не попытка реализовать свои мечты через тебя. Сначала на тебя надеются, а потом бросают, когда разочаровываются.       Честно говоря, все не совсем так, Аямэ никогда не хотела бросать меня, наоборот, она цеплялась за меня, но, к сожалению, жестокость мира изменила ее. Она стала жестче, отринула мечты и эмоции, видя в них слабость. Во мне девушка тоже видела слабость. Но ты ведь не об этом говоришь так, Даби? И даже не обо мне.       Раньше я бы об этом и не подумала, но с тех пор, как ты стал моим хозяином, меня ни на секунду не отпускает твой гнев. При упоминании Тодороки ты вспыхиваешь, словно спичка, хоть можешь и оставаться внешне спокойным. Всего лишь предположение, но оно крепло с каждым днем, когда я все чаще задерживала взгляд на твоих ожогах, смотрела прямо в бирюзовые глаза.       Это даже не ирония. А какая-то ебанутая шутка судьбы.       – Что?       Ему не нравилось, когда я смотрела на него дольше обычного, от этого я теряла самообладание и становилась мрачной и подозрительной. Глядела прямо в душу и видела правду.       – Ничего. Пойду погуляю.       Интуиция подсказывала, лучше действительно уйти, пока есть возможность. Силы восстановились, поэтому и прыгать я могла уже достаточно высоко и далеко. Огнеупорный костюм все еще на мне, я словно и не вылезала из шкуры героя, только сменила удобную любимую куртку на плащ. Теперь уж действительно выглядела, как злодей. Ужас, летящий на крыльях ночи.       Даже после сдачи экзамена на временную лицензию и при подготовке, чтобы стать про-героем, в офисе все, кому не лень, намекали о смене костюма. Что-то более яркое и запоминающееся. Даже будучи Светлячком, я получала замечания, что выгляжу, скорее, как серая моль. Но я настолько привыкла быть в тени, что одна мысль приковать к себе чужие взгляды чем-то броским вызывала дискомфорт.       Я хотела стать героем, а не разукрашенным клоуном. И сейчас эта «серость», вероятно, спасла мне репутацию. Глупо надеяться, конечно, что никто не запомнит меня при Лиге злодеев, что из гражданских никто не вспомнит, как я сжигала полицейских, как убивала неугодных мафии и Лиге злодеев людей. В моих глазах даже нет ни капли сожаления. Может быть, таким образом, запретив мне чувствовать, Аямэ помогала мне, а не пытала…       Чем ближе я подбиралась к знакомому с детства району, тем сильнее волновалось. Все еще казалось, что это испытание или тест, и я искренне опасалась попасться сестре. Пусть она и отдала меня Лиге злодеев, однако она все еще считала меня частью Юмемия, посредником, нежели проданной вещью.       А вот для Даби я забавная игрушка. Поначалу я думала, что владелец огненной причуды хотел меня, как дополнение к своей силе. Для Лиги злодеев важны сильные люди. Как же я ошибалась, что все могло оказаться до банального так просто. Чтобы Аямэ и позволила какому-то психу просто интереса ради сделать меня своим цербером? Серьезно?       С самого начала это казалось подозрительным. По рассказам матери за церберов ее семья готова была убить любого, лишь бы защитить от толпы любителей-хозяев. Пусть и жестокой любовью, но Аямэ любит меня, младшую сестру. А как Юмемия она готова пойти на любые жертвы, чтобы вернуть цербера под контроль семье. Да, Старателя так просто не сдвинешь с шахматной доски, но и какому-то левому парню меня не отдашь, лишь бы избавиться от связи с Энджи Тодороки.       Если бы Аямэ напрягал Даби, она бы убила его. Не знаю, удалось бы ей, но она бы не допустила того, чтобы парень заполучил меня. Какой-то парень… а он не «какой-то». В нем ненависти к Старателю не меньше, чем в Аямэ. Догадалась ли сестра, что Даби – это Тоя Тодороки, или же он рассказал ей об этом? В любом случае, они оба желали обрушить свой гнев на мужчину, и в таком контексте уже и не так жалко отдать меня Лиги злодеев во имя общего дела.       Вообще ход идеальный и подлый. Я бы сказала, жестокий. Сможет ли Старатель победить Даби? А Тою? Сможет ли отец поднять руку на сына? И даже если сможет, чтобы образумить, то как насчет меня, лезущей под каждый удар, чтобы защитить хозяина? Может, я и никто для Старателя, но… все же есть подозрение, что и он ко мне привязался.       Район лежал в вечерней мягкой суете. Ни громких звуков, присущих дневному час-пику, ни утробной тишины, которая, наверное, Токио вообще не присуща. В какой-то степени мне было страшно приближаться к дому Тодороки, я предпочла осмотреться вокруг с высоты одной из многоэтажек. Сердце покалывало от тревоги. Ну, хоть что-то я еще чувствовала. Возможно, эффект техники Аямэ не постоянный, сейчас мне было куда лучше, чем когда я фактически выползала из той комнаты…       Я так стояла довольно долго. Может, я неправильно поняла слова Даби, а, возможно, он решил поиздеваться надо мной. Забавно бы вышло, не услышь я непривычный для ночного города шум. Свист колес и какой-то треск.       Сердце застучало быстрее.       Успокойся, возможно, обычная авария, но… но, блин, не игнорировать же.       Это будет, конечно, забавно, если таким образом Даби решил позабавиться. А на самом деле Шото где-то в академии, а Нацуо с Фуюми по обыкновению сидят одни дома, пока Старатель работает. Просто обоссаться от смеха.       Возможно, лучше бы и посмеялась я. Добравшись по крышам до широкой дороги, в свете уличных фонарей увидела, как над асфальтом поднимаются белые полосы… слезающие с дорожной разметки.       – Что за хрень?       Очередной второсортный злодей решил позабавиться в поздний час, навести шума? Это мне так повезло что ли нарваться на разборку с героями? Хотела бы сказать, что да, однако заложник злодея, закутанный в кокон, моментально привлек внимание.       – Нацуо? Какого хера?..       Привлек он внимание ровно до того момента, пока из автомобиля, остановившегося посреди дороги, в облаке пламени на врага не сорвался Старатель. Мозгу стало больно в тот момент, когда машину покинула и непобедимая троица студентов.       – Твою мать…       Иных слов просто не было. Наблюдая за происходящим – простите – цирком со стороны, не находила в себе подходящих эмоций, чтобы правильно отреагировать на ситуацию. Лишь стояла и в растерянности наблюдала, как злодей, используя Нацуо как щит, фактически обездвижил мужчину. Мидория, Шото и Бакуго реагировали на ситуацию быстрее, даже на поднятые в воздух машины с пассажирами, которых злодей использовал отвлекающим маневром.       Все это прекрасно… а что мне-то делать? Я понимала, во мне буквально все кричало, что нужно броситься вперед и спасти парня. Это же Нацуо! Пусть мы с ним и не так часто общались, он хорошо относился ко мне в последнее время. Но я не могла и шага ступить.       Испытание на верность. Мне дали четыре часа на вечернюю прогулку, и если я не вернусь к назначенному сроку… Одна мысль о том, что со мной сделают, пугала до того, что дышать становилось трудно. Я могла сдаться, показаться Старателю и просить о помощи, но сейчас все по-другому. Аямэ поняла, что я не оставлю попыток к бегству, поэтому уже не тратила время на уговоры. По-хорошему я отказалась сотрудничать, и теперь…       Руки дрожали от страха. Меня словно держали на невидимом поводке, не позволяя и шага ступить ближе. Но мне нужно увидеться с ними, сказать, что я хочу вернуться, не предавала их, не сжигала полицейских по своей воле… Но как тогда я им объясню то, что творю сейчас? Будет ли мне прощение?       Прощение. Нет, не об этом речь. Будь ты проклят, Даби, вот как, значит, решил поиздеваться надо мной? Ты прекрасно понимаешь, что я остаюсь лояльна семье Тодороки, тем людям, которые остались для тебя в прошлом. Хотел, чтобы я беспомощно наблюдала за тем, как они страдают? Без возможности помочь им? Без возможности просить о помощи?       – Хуево ты меня знаешь, ублюдок.       Одернув себя и хлопнув по щекам, чтобы прийти в чувства, бросилась вперед по крышам, опережая удаляющегося по дороге злодея. Мидория помогал пострадавшим выбраться из машин, а пока Старатель приходил в себя, Шото и Бакуго гнались за противником. Шото был ближе к неприятелю, и пока орущий парень находился позади, это могло сработать. Только он сможет увидеть…       Подойдя к краю крыши, положила запястье правой руки на левое предплечье, как если бы держала в руке пистолет. Но целиться пришлось по пальцам, на которых я сконцентрировала пламя и щелчком выстрелила им по злодею. Огненный щелбан, прекрасное оружие для стремительных и точечных атак, ударил по голове противника, заставив его потерять равновесие и упасть.       Внезапная атака со стороны осталась незамеченной для Бакуго, а вот Шото явно удивился, однако был вынужден тут же атаковать врага льдом, заточая в ловушку. Нацуо отбросило прочь, поэтому Бакуго пришлось поторопиться, чтобы спасти его.       Мне нельзя было задерживаться, голубая вспышка пламени могла попасться и другим на глаза. Но мне важно, что ее заметил Шото, он тут же обернулся в сторону, откуда произошел выстрел. С такого расстояния и не поймешь, что выражал его взгляд, но парень определенно опешил. Все еще боясь, что идея отвратительная, я тем не менее, выругавшись, махнула рукой зазывающим жестом и бросилась прочь, пока меня никто не заметил.       Смысла отходить слишком далеко я не видела, однако предпочла спуститься в проулок, чтобы не отсвечивать на крыше дома. Между высоких стен было довольно сыро и прохладно, стоял запах влаги. Я пыталась собраться с мыслями, унять дрожь в руках и накатывающую панику. Нужно подобрать подходящие слова. Но ничего путного не приходило, а когда я услышала приближающиеся шаги, звук которых эхом разносился между стен, остолбенела. Я думала, он попытается отлучиться, когда шумиха уляжется, а не побежит прямо сейчас.       И вновь это чувство – словно хищник загнал тебя в угол. Или же другое?       – Наги…       Мое имя, срывающееся с его губ вместе с тяжелым дыханием, убедило в реальности происходящего. Шото действительно прибежал ко мне. Тогда его не подпустила ни на шаг Аямэ, воздвигнув стену пламени. Но сейчас нас разделял полумрак и несколько метров, что не мешало увидеть опешившее выражение лица парня. Он смотрел на меня, словно на призрака, а я не могла глаз на него поднять. Меня раздирало чувство стыда.       – Я… знаю, как это выглядит, но, прошу, дай мне сказать, ладно? Я…       Шото бросился ко мне так неожиданно, что первым делом я подумала о нападении и испуганно отпрянула. Заметив это, он остановился в метре от меня, смотрел так, словно увидел призрака, не верил своим глазам.       – Это ты. Это правда ты…       По интонации он будто спрашивал, а не утверждал. Найдя в себе уверенность сделать первый шаг, парень подошел еще ближе и аккуратно взял меня за плечи. Словно опасался, что я рассыплюсь в его руках туманным миражом. Но я все еще стояла перед ним, виновато потупив взгляд, и тоже боялась, что исчезну, что наша встреча окажется сном. Напряженно выдохнув, Шото притянул меня к себе, хотя в этом жесте было куда больше страха, чем радости. Несмотря на крепкие объятия, его руки подрагивали, а бешено колотящееся сердце в груди отчетливо показывало, как он нервничал. Это выглядело слишком реалистичной иллюзией – тепло его тела, низкий голос, даже запах. В моем мозгу выключили все знаки распознавания, и несмотря на то, что я знала – меня обнимает Шото, я не могла в это поверить.       – Что… что ты тут делаешь? Ты сбежала? Они тебя преследуют? – резко отпрянув, словно суровая реальность влепила ему пощечину, Шото встряхнул меня за плечи и обернулся. – Мы должны рассказать отцу, он…       – Шото, подожди, – опустив ему руки на плечи, я убедилась, что он сосредоточен на мне. И вновь не хватило сил выдержать его взгляд. – Не надо никому говорить.       – Что?       Это «что» словно удар ниже пояса.       – О чем ты? Я…       – Шото, прошу, – слова оказалось подбирать невероятно трудно. Облизнув губы и помедлив мгновение, я продолжила: – Я не сбежала. Мне дали уйти. На время. Проверка на доверие.       – Доверие? О чем ты? Но ты же не на их стороне, они тебя заставили.       – Да, они меня заставили. Но все поменялось, точнее, у меня нет сейчас выбора…       – Значит, они идиоты. Наги, здесь мой отец, он защитит тебя…       – Да выслушай ты меня!       Нервы сдали раньше. Сорвавшись на крик, я вырвалась из рук парня и одарила раздраженным взглядом, чем вогнала его в ступор. От его растерянного вида у меня сердце сжалось от боли.       – Прости, – прошептала я. – Я не могу уйти от них не потому, что не хочу, а потому что не могу. Дело даже не в том, что Даби стал моим… что я стала его цербером. Тогда… в ту ночь, когда я смогла сбежать и увидела вас, у меня был шанс, но не сейчас. Моя сестра сказала, что, если по-хорошему я не соглашусь сотрудничать, что не соглашусь вернуться в семью и следовать ее законам, я пожалею. Ну, я пожалела. Теперь, если я рискну сбежать, по-настоящему сбежать, она… не пожалеет меня.       – Я не понимаю. Причем тут твоя сестра? Как она может на тебя влиять? Если ты боишься за нашу безопасность, не стоит.       – Я знаю, что вы сильные, Шото, что вы с отцом можете защитить Фуюми и Нацуо… И себя. Да и меня, но… Это причуда сестры. В общем, я не смогу толком объяснить, проще показать, о чем я говорю. – Развернувшись к парню спиной и скинув с плеч плащ, я убрала с шеи пряди волос и сказала: – На спине.       Пара секунд прошла в напряженном молчании, я думала, парень не притронется ко мне, пока я толком не объяснюсь. Но почувствовав прикосновение его пальцев, я едва удержалась, чтобы не вздрогнуть, а от звука расстегивающейся змейки у меня все сжалось внутри.       Холодный ветер лизнул открывшуюся часть спины. Обрывистый вздох Шото и дрогнувшие в унисон руки подсказали, что он увидел выжженый на коже с вкраплением чернил иероглиф.       – Основная причуда клана Юмемия – воспламенение словом. Все, что напишет владелец причуды на предмете, произойдет с ним в реальности по его желанию. Также это произойдет с предметом, если владелец причуды прикоснется к нему. Отличие лишь в том, что первый способ не требует прямого физического контакта. Причуда, как ты понял по названию, связана с огнем, и направлена исключительно на свойства и явления с огненной стихией.       – Но как?.. Ты ведь ее сестра, как она могла?..       – Иероглиф, который она выжгла и закрепила чернилами на моей спине, означает взрыв, – закинув руки за спину, чтобы застегнуть молнию, пусть и не очень грациозно, я вновь накинула плащ. Поежилась от холода, а также от неприятных воспоминаний. Но обернуться к Шото не смогла себя заставить. – Даби надо мной не властен, я лишь не могу причинить ему вред, ну и инстинкт будет орать постоянно защищать его. С этим еще можно справиться, хоть и долгая разлука с хозяином невероятно ослабит меня. Но если я сбегу, и сестра узнает об этом, а она узнает, она меня подорвет. Я не умру, взрыв будет несильный, но его хватит, чтобы сделать меня инвалидом до конца своих дней.       – Это жестоко. Нет, Наги, такое не может быть.       – Шото, не говори того, что не знаешь, – с силой сжав свои плечи, я постаралась успокоиться, но, похоже, успокоиться требовалось не мне, а парню.       – Ты сама говорила, что она пыталась о тебе заботиться, присматривать за тобой, оберегать от этого Даби. В семье может твориться ужас, но… не до такого…       – Не до такого?! А до какого?! – сорвавшись на крик, я поспешно зашипела, заставляя себя успокоиться. – Вспомни, из какой я семьи, Шото. Я из семьи якудза, из семьи мафиози, где меня изначально подготавливали к роли обменной монеты. Теперь я это понимаю как никогда раньше.       – Но должен же быть способ спасти тебя, - болезненно скривился парень. - Пока есть время, пойдем к отцу, мы сможем что-нибудь придумать, мы…       – Думаешь, я не думала об этом?! – обернувшись, я схватила парня за левую руку, чем не столько удивила, сколько испугала его. – Вот он, способ! Единственный способ спасти меня – это сжечь. Сможешь это сделать сейчас? А? Вот прямо сейчас, без раздумий? Или дать тебе час подумать? – отпустив, если не отшвырнув руку Шото, я с раздражением оскалилась и отвернулась, пытаясь удержать подступающие к глазам слезы. – Если мы куда-то поедем, они узнают, если даже попытаетесь выжечь локально эти иероглифы, не получится, останутся чернила, да я не уверена, что это только ожоги. А… остается только одно – сжечь меня, а сжечь человека, не убив его, очень сложно… вот ты сможешь слушать мои крики? Сможешь не остановиться? Сможешь игнорировать мои мольбы, потому что это невероятно больно… это…       Последние слова пришлось силой выдавливать из горла, мне казалось, я упаду и разрыдаюсь. Но удержаться на ногах помог Шото, заключив меня в объятия, прижав к себе так крепко, что стало трудно дышать. Но я была не прочь задохнуться. Чувствовать его теплую ладонь на спине, а другую – мягко придерживающую голову.       – Я не хочу возвращаться, Шото… – уткнувшись лбом в его плечо, надрывисто вздохнула я, ощущая, как на пиджак его униформы скатываются по моим щекам слезы. – Я не хочу становиться убийцей… я и не хотела убивать тех полицейских, уж тем более у вас на глазах.       – Ты убила?.. Разве не Даби?       – Нет, – обхватив парня и сжав в кулаках ткань его пиджака, я боялась отпустить его, боялась, что он оттолкнет меня, узнав правду. Но я обязана сказать, обязана… оправдаться. – Аямэ просила у Все-за-Одного помощь, но я думала, что это деньги или люди… но он дал ей причуду. Контроль разума при физическом контакте. Контроль словом… Я боюсь сбегать не только потому, что она может подорвать меня. Она копалась в моей голове, Шото, она пыталась заставить меня забыть тебя, забыть эмоции и чувства.       – Разве такое возможно?       – Возможно, эта причуда и не так сильна, как может казаться, потому что эффект ее пропадает. Но… Я просто хочу сказать, что… чтобы я ни сделала, я не хотела этого. Мне хотелось стать героем, а не убийцей.       – Ты герой, слышишь? – чуть отпрянув, Шото накрыл ладонью мою щеку и заставил обернуться к нему. Посмотреть на него без боли оказалось невероятно трудно, как и увидеть пугающую решимость в его глазах. – Для меня ты всегда будешь героем. Что бы кто о тебе не говорил, Наги, ты… ты всегда была рядом, ты сделала мое детство не таким мрачным, ты всегда пыталась защищать людей. Ты ни в коем случае не плохой человек, иначе бы ты ни пошла по пути героя. И я помогу тебе вернуться на этот путь, что бы ни пришлось сделать.       – Жаль, что варианта тут только два.       Мне не хотелось этого говорить, но слова сорвались куда раньше, прежде чем я успела прикусить язык. Чтобы спасти меня, придется либо сжечь меня и, избавив от клейма на спине, также перенять связь цербер-хозяин. Либо убить Даби и Аямэ.       – Мы найдем выход, – отчаянно сопротивлялся Шото. – Я найду.       – Ты очень добрый… – прошептала я, грустно улыбнувшись. – Извини, если опять засмущаю, но… я очень хочу тебя поцеловать. Можно?       Странный вопрос, учитывая, что мы уже не один раз занимались сексом. Но прикосновение его губ все равно что луч надежды, тепло которого достигло сердце. Мне хотелось уменьшиться до крохотных размеров, чтобы полностью поместиться в ладонях парня, чтобы спрятаться в них от злобного жестокого мира. Мой свет, моя единственная надежда, которую я не хотела покидать.       Но несмотря на то, что Шото был моим парнем, он также являлся моим кохаем. И как бы мне больно и тяжело ни было, я не имею права возлагать на него груз своих проблем, просить о спасении. Потому что это я должна защищать его. Мой единственный луч света.       – Тодороки-кун! Тодороки, эй, ты где?       Голос Мидории раздался намного ближе, чем мне хотелось бы. К собственному сожалению, отстранившись от Шото, я набралась смелости посмотреть ему в глаза. Но только попыталась отойти еще дальше, как он вцепился мне в запястья и обжог испуганным взглядом. Не надо так смотреть на меня, Шото… иначе я опять расплачусь.       – Все нормально, я должна идти, – с трудом натянув приветливую улыбку, я аккуратно высвободилась из рук парня. Но не сдержалась и слезы брызнули в глаза. – Если хочешь, можешь сказать о нашей встрече.       – Не уходи… пожалуйста.       – Я тоже не хочу уходить. Но я вернусь. Главное, береги себя, становись сильнее, – вымучено улыбнувшись, я отпустила руки парня и добавила: – Может, тебе удастся найти способ спасти меня. Но до этого я сделаю все, чтобы защитить тебя. Даже если придется играть на стороне злодеев.